В ответ Петрович сказал, что особо много камня с того берега не вывезти. Машину туда не переправишь, и все что будет добыто до 'Отважного' придется тащить на руках, тем более что всех мужчин с собой забирать будет нельзя. Поэтому каменоломню желательно иметь у самого берега. Ну нет у них пятьсот мильенов рабов для того чтобы катать квадратное и таскать круглое. Да и длина кабеля, которым можно подать ток от корабельного генератора на инструменты тоже ограничена.
Антон Игоревич ответил, что он, конечно, постарается, но тут все в руке божьей. Где будут открытые выходы камня, там и придется их разрабатывать, тем более что им много не надо. Видел он одно вроде подходящее место в полудне пути ниже по течению, там, где Гаронна отворачивает на северо-запад и подмывает правый берег. Надо будет только сплавать и еще раз посмотреть. В любом случае, вопрос строительного камня на нем. Что называется, успокоил.
Закончив разговор с Антоном Игоревичем, Сергей Петрович взял топор, планшет, на котором был закреплен лист бумаги с кроками местности, позвал Лялю, свистнул Майгу и направился в новый разведывательный поход. Впрочем, обе его дамы, и та, что жена, и та, что с хвостом, и так находились в полной готовности по первому знаку отправиться хоть к черту на кулички.
В этот раз Сергей Петрович, дойдя до зарослей шиповника, повернул в другую сторону и начал обходить холм с северной стороны. Пройдя около двухсот метров, он обнаружил, что это естественное колючее заграждение постепенно хиреет, истончается и, в конце концов, сходит на нет. А он вчера старался — прорубал проход. Стоило только подумать, что такое светолюбивое растение как шиповник никогда не будет расти на северной опушке леса. Но, что сделано, то сделано. Дорога от дома на восток к пойменным заливным лугам тоже не будет для них совсем лишней.
Осмотрев северную опушку бора, Сергей Петрович пришел к выводу, что именно здесь будет удобно расположить промышленную площадку с генератором, лесопилкой и сушилкой для дерева. Место ровное, сухое, поросшее редкими можжевеловыми кустами. Грунт под ногами твердый, глина с достаточно большим количеством камней. Вырубить кусты, чуть разровнять место и можно ставить пилораму и генератор, а уже потом, по мере готовности материала возводить вокруг них сначала навес, а потом уже и каркасно-саманные стены. Впрочем, с объемом работ по постройке дома эту задачу никак не сравнить.
Срубив несколько кустов, чтоб разметить площадку, Сергей Петрович, ориентируясь по компасу, двинулся в сторону вершины холма, чтобы зарубками на стволах разметить трассу еще одной просеки. Не промахнулся, вышел точно. По шагам у него вышло где-то около четырехсот метров. Вполне приемлемо. И достаточно далеко чтобы в доме не было слышно шума и достаточно близко для перевозки материала и походов на работу. Отметив будущую просеку на схеме, Петрович повернул обратно. Оставалось найти место для плотины Мини-ГЭС на приемлемом расстоянии от промзоны. Не вечно же они должны будут ради электричества гонять мотор.
Вернувшись к будущей промзоне, Сергей Петрович двинулся оттуда точно на север, пока не дошел до речки. Как раз до того места, где, как рассказывал вчера Андрей Викторович она вытекала из небольшого заболоченного озера. Ширина речки в этом месте была метров пятнадцать. Конструкцию плотины и способ подачи воды на рабочее колесо Сергей Петрович чуть позже собирался обсудить с Антоном Игоревичем. Да и не к спеху все это. Строить плотину можно будет не ранее чем зимой в то время, когда у речки будет минимальный сток. Фактически — это задача на будущий год.
Зарисовав место будущей плотины, Сергей Петрович вдоль берега речки повернул обратно к береговому лагерю. Время уже было к обеду. Ляля при этом таскалась за ним тенью, не жалуясь и не задавая никаких вопросов. Сергею Петровичу даже стало ее жалко.
— Лялечка, — неожиданно нежно сказал он, — ты не устала?
— Совсем нет, дорой, — ответила Ляля и тут же спросила, — А ты уже посмотрел все что хотел?
— Да, Лялечка, — сказал Сергей Петрович, — все. Теперь мы идем домой.
Домой, это хорошо, — задумчиво произнесла Ляля и обняла Сергея Петровича, — Только давай не будем торопиться, я хочу еще немножко побыть с тобой наедине.
Когда Сергей Петрович с Лялей вернулись в береговой лагерь, раскрасневшиеся и слегка растрепанные, там уже вовсю кипела бурная деятельность. Рама, оба моста и колеса уже были извлечены из трюма, подняты на лужок над береговым откосом и Андрей Викторович, Антон Игоревич и Валера возились вокруг них с ключами, собирая ранее разобранное. Мотор, сцепление, коробку и кардан они собирались поставить позже. Сергей Петрович подумал, что такими темпами на сборку УАЗа у них уйдет еще дня два точно. Но, без машины им вообще никуда. Ни огород вспахать, ни какой-либо груз до места доставить.
Отозвав в сторону Антона Игоревича, Сергей Петрович изложил ему свои новые соображения.
— Что ж, — сказал Антон Игоревич в ответ, — вроде и так тоже пойдет. Потом еще раз сходим туда вместе, хочу все посмотреть своими глазами.
Потом вернулись Сергей-младший, Гуг и Катя. Парни тащили тушу небольшого оленя, которого Сергей Петрович с некоторым трудом определил как европейскую лань. Ну, это смотря как небольшого. Кило восемьдесят живого веса в этом звере было.
— Вот, — сказал Сергей-младший Марине Витальевне, опустив тушу на землю, — принимай продукт. Кабанчика не нашлось, взяли что было.
Марина Витальевна продукт с благодарностью приняла, и Сергей-младший подошел к Петровичу.
— Значит так, Сергей Петрович, — он махнул рукой в южном направлении, — Там, примерно в километре отсюда, есть небольшой ручей. На том берегу мы видели небольшой табун лошадей на водопое, голов так на пятнадцать. Там были и взрослые кобылы, и годовалые жеребята и сосунки. Охотиться на них мы не стали, но место заметили.
— Молодец, Сергей, — сказал Сергей Петрович и повернулся к Антону Игоревичу. Тот в ответ только покачал головой. Пока еще было не время, но чуть позже — почему бы и нет. А пока: арбайтен, арбайтен, вери вери арбайтен.
23 июня 1-го года Миссии. День тридцать восьмой. Пристань Дома на Холме.
Прошло четыре дня. Андрей Викторович, Антон Игоревич и Валера собирали, запускали и регулировали УАЗ не три, как предполагалось изначально, а целых четыре дня. Не все там оказалось так просто. Но справились. За это время Марина Витальевна с девочками вытащили и разложили на влажном песке берега всю картошку, чуть присыпав ее песочком, а потом, чтобы не терять времени, вытащили из трюма, добытые по пути сюда, и чуть присоленные оленьи и бизонью шкуру и принялись готовить их к обработке по методу подсказанному Антоном Игоревичем.
Сергей-младший, Гуг и Катя охотились, каждый день принося свежее мясо, а Сергей Петрович с Лялей сперва соорудили из нарубленных в лесу жердей навес для кухни и покрыли его тростником, после чего в исследовательском зуде исходили все ближайшие окрестности, нанося кроки местности на схему. На той стороне ручья, получившего название Дальний, простиралась низкая, частично заболоченная луговая равнина с несколькими небольшими озерцами. Небольшой табун лошадей действительно каждый день приходил к среднему течению ручья, там где луг был посуше, для того чтобы попастись и утолить жажду. Нужно было планировать охоту на лошадей, но Сергей Петрович пока еще не знал, как подступиться к этой задаче и решил отложить ее на потом, предположительно на осень.
День двадцать третьего июня, когда самоходный агрегат, после тюнинга 'а-ля каменный век', превратившийся в безбортовой полугрузовик-пикап на колесах повышенного диаметра, наконец, завелся и, плюясь сизым дымом, поехал, стал в клане Прогрессоров еще одним праздником. Веселье было бурным, но недолгим. Закинув в кузов самодельный двухлемешный плуг и борону, уже после обеда, Андрей Викторович вместе с Валерой выехал к месту работы. Там, примерно в трехстах метрах от берега Гаронны уже были размечены контуры будущей делянки, площадка длиной в семьдесят пять и шириной в двадцать метров, ориентированная строго с севера на юг. Следом за ними потянулись и остальные члены клана, благо это было совсем недалеко, не более четырехсот метров. Когда народ подошел, Андрей Викторович и Валера уже закончили цеплять к УАЗУ плуг и теперь регулировали его, устанавливая глубину вспашки.
Закончив эту работу, Андрей Викторович еще раз обошел тихо урчащую машину, с прицепленным к ней агрегатом, сплюнул, залез в открытую теперь всем ветрам кабину, выжал сцепление, включил первую пониженную, и, дав газ, отпустил сцепление. УАЗ дернулся, лемехи плуга врезались в луговой дерн, и пошли его кромсать, отваливая в сторону, проводя первую в этом мире борозду.
УАЗ с плугом на прицепе двигался со скоростью быстро идущего человека. Валера быстро шагал рядом. Андрей Викторович старался не насиловать двигатель, даже при наполовину отжатой педали газа мощности вполне хватало. На первую борозду ушло секунд сорок, куда больше времени понадобилось на то, чтобы вручную поднять лемехи плуга из земли и, развернуть машину на сто восемьдесят градусов. Вручную, вручную, все вручную, никакой гидравлики в их самодельном агрегате предусмотрено не было. Но, в любом случае пятнадцать картофельных соток Марины Витальевны были вспаханы менее чем за два часа.
Потом, отцепив плуг, прицепили борону и еще часа два бороздили будущее поле, разбивая комья и выбирая из вспаханной земли корневища луговых трав. Затем, пришла очередь формирования картофельных гряд. От плуга отцепили передний лемех, и Андрей Викторович снова сел за руль. Когда солнце опустилось низко к горизонту, посреди заливного луга уже красовался прямоугольник вспаханной земли с проложенными по нему аккуратными семидесятисантиметровыми грядами.
Вечером, скромно, но со вкусом отметили это событие в береговом лагере, потом легли спать. Завтра предстоял тяжелый день.
24 июня 1-го года Миссии. День тридцать девятый. Пристань Дома на Холме.
На утро весь клан, за исключением Антона Игоревича, Сергея-младшего, Кати и Гуга, вышел на посадку картофеля, которой и занимался целый день, почти до самого заката. Андрей Викторович на УАЗ подвозил мешки с картошкой, Сергей Петрович деревянным циркулем с шагом тридцать пять сантиметров вымерял места будущих лунок. Валера работал с лопатой, выкапывая эти самые лунки. Дара и Мара, за спиной у которых в особых рюкзачках пищали младенцы, даже не понимая смысла всего этого мероприятия, послушно перегружали картошку из мешков в ведра и подтаскивали Лизе, которая и бросала картошку в лунки. Идущая следом Ляля поливала лунки водой из лейки, а Марина Витальевна закапывала их тяпкой. И так около шести тысяч раз подряд. Конвеер.
Обед 'от Антона Игоревича', как и положено в таких случаях, привезли прямо в поле. Суп из свежих свиных ребер с картошкой и перловкой и жареная же свиная печень. На вечер опять планировался свиной шашлык.
А дело было так. Утром охотнички, не без приключений, сумели завалить матерую двухсоткилограммовую свинью. Собственно это она их сама атаковала, защищая своих поросят и даже два арбалетных болта, хоть и убавили ей прыти, но не смогли окончательно остановить атакующий порыв хрюшки. Матерая попалась тварь. Спас положение Гуг, повсюду таскавшийся со своим копьем. Уперев его пяткой в землю, он направил в сторону атакующей свиньи острие из обожженного на огне дерева и громко закричал, отвлекая ее внимание от растерявшейся Кати. Увидев нового врага, свинья чуть довернула и с разгону сама насадила себя на острие копья, которое пробило ей сердце. Причем удар был так силен, что копье пробило ее почти насквозь и Гугу пришлось рыбкой прыгать в сторону, уходя от щелкающих клыков издыхающего животного. Короче, Катя отделалась легким испугом и слезами, Гуг несколькими царапинами и ссадинами, полученными когда он падал в кусты, а Сергей-младший словесной выволочкой со стороны Андрея Викторовича.
Сергей-младший потом еще два дня ходил как в воду опущенный, так как Андрей Викторович выразил ему свое неудовольствие в весьма своеобразных армейских выражениях, так что Катю, прибежавшая в лагерь Марина Витальевна, потом отпаивала успокоительными каплями. Зато Гуг ходил героем, щеголяя своими смазанными зеленкой боевыми ранами. Впоследствии Валера с помощью ручной дрели просверлил все четыре свиных клыка самым маленьким сверлом и нанизал их на шнурок. Гуг потом таскал это украшение с гордостью, будто какой-то орден. Взрослая дикая свинья это, конечно, не лев, тигр или медведь, но в любом случае и не смирное животное вроде лани или косули. В его понимании было так, что если есть добытые с бою клыки, то их положено носить.
Но это было уже потом, а пока, плотно пообедав, огородники продолжили посадку картошки, завершив эту работу еще до вечера, и вернулись в лагерь уставшие, голодные, но довольные. Дело было сделано, и теперь оставалось только ждать, время от времени воюя на грядках с сорняками. В лагере Сергей Петрович поставил в своем дневнике дату и написал — КАРТОШКА ПОСАЖЕНА.
25 июня 1-го года Миссии. Воскресенье. День сороковой. Пристань Дома на Холме.
Двадцать пятое июня было назначено воскресеньем и вожди провели его за планированием, а все остальные за купанием в речке, поеданием шашлыков и блаженным ничегонеделанием. Шесть дней ударного труда, завершившиеся посадкой картошки, того вполне стоили. Вождям же было совершенно не до отдыха, завтра опять должны были начаться трудовые будни, и им предстояло решать очередные задачи и преодолевать возникающие по их ходу трудности.
Первой задачей, которую требовалось срочно решить была сборка и подключение электрогенератора, приводимого в движение специально взятым для этого автомобильным мотором на газогенераторном топливе. Все было хорошо, но генератор и мотор не соответствовали друг другу по высоте расположения валов, аж на семнадцать с половиной сантиметров. Это выяснилось уже ЗДЕСЬ, поскольку ТАМ сборы в дорогу производились в темпе 'держи вора'. Кроме того, как класс отсутствовала соответствующая станина для сборки агрегата, хотя все остальное вполне имелось в наличии. Собственно, даже если бы станина и была, то толку от нее не было бы никакого, установить на нее движок от УАЗа было просто невозможно. Причиной тому было то, что родной германский дизельный двигатель, предназначенный для работы с этим электрогенератором, имеет на блоке цилиндров специальные литые ножки, необходимые для того чтобы вал мотора и вал генератора находились на одном уровне.
Но, нет таких проблем, которых не смог бы решить русский человек, не знающий слова 'невозможно', вооруженный самым передовым в мире учением и соответствующим инструментом. Немного подумав, Сергей Петрович начал чертить палочкой на песке.
— Значит так, — сказал он, — если станины у нас нет, то, значит, ее надо изготовить. И изготовить из дерева, поскольку это единственный доступный для нас сейчас материал.
— А дерево выдержит? — с сомнением спросил Антон Игоревич.
— Сосна точно не выдержит, — ответил Сергей Петрович, — а вот лиственница или дуб вполне должны. Выдержало же у нас на 'Отважном' крепление точно такого же мотора к лиственничным балкам. Лиственницы тут нет, а вот дубы в местном лесу я видел. На массе и размерах экономить не будем, так что должно выдержать. Дуб дерево прочное, к тому же мы сами сможем придать дереву именно ту форму, какую нам надо. Вот смотри...
