Тень Фукусимы

Полковник Малышев подошёл к нему в сопровождении ещё одного мужчины, держащего в руках шприц.

— Надеюсь, вы меня правильно поймёте, Пётр Степанович. В этом нет ничего личного, — сообщил полковник.

— Понятно, — вздохнул Тарасов. — Значит, в самолёте. Я всё-таки надеялся, что уже в Москве.

— Ну, я подумал, что тянуть незачем. Вы умрёте от сердечного приступа, это не больно. Если у вас есть разумное последнее желание, я постараюсь его исполнить.

— Прямо золотая рыбка.

— Если не хотите...

— Хочу. Удовлетворите моё любопытство. Когда я поставил поддельный пульт на подзарядку от солнца, вы ведь не знали, что вам подсунули фальшивку. Потом кто-то позвонил, и после разговора у вас уже не было ни малейших сомнений. Что вам сообщили?

— Вообще-то это секретная информация, но, учитывая все обстоятельства, полагаю, что имею право вам на этот вопрос ответить. Вы помните капитана Воробьёва из хабаровского управления?

— Помню, конечно. Но не понимаю, как он может лучше вас знать то, что происходит с вами?

— Капитан по моему заданию выяснял, чем в Хабаровске занимался Левченко, от того момента, как отобрал пульт у вас, до посадки в самолёт. Оказалось, что он заказал одному местному умельцу изготовить копию странного устройства, каких умелец ещё никогда не видывал. Копию пульта Левченко получил. А раз у него в руках были и копия, и оригинал, странно было бы ожидать, что он подсунет нам не копию. Я ответил на ваш вопрос? Если да, то мы, пожалуй, приступим.

— Ну, приступайте. Хотя я не думаю, что вы нуждаетесь в моём разрешении.

В этот момент у полковника зазвонил сотовый телефон, высветив на экране незнакомый номер.

— Простите, вам придётся минутку подождать, — извинился он.

— Не торопитесь, я готов ждать, сколько потребуется, — сообщил Тарасов. — Я, вообще-то, никуда не спешу.

— Да! — рявкнул Малышев.

— Товарищ полковник, это капитан Воробьёв из Хабаровска, — представился позвонивший. — Вы меня помните?

— Я никогда ничего не забываю! Говорите быстрее, что вам нужно. Вы меня отрываете от очень важного дела.

— Понимаете, товарищ полковник, по вашему приказу я выяснял, чем Левченко занимался прошлой ночью. И мне удалось установить, что он заказал копию какого-то непонятного прибора...

— Капитан, вы повторяетесь. Ваш доклад об этом я уже слышал.

— Нет, товарищ полковник! Я говорю не о той копии, а о другой! Понимаете, для него их сделали две. Когда вышли на след первой копии, решили, что это всё. А я подумал, надо этот след отработать до конца. И тут вот что вдруг выяснилось.

— Это в корне меняет дело! — к полковнику вернулось хорошее настроение, которое, как недавно казалось, пропало навсегда. — Капитан, гордитесь! Россия держится именно на таких, как вы!

— Так что, мне перепадёт орден, внеочередное звание, или хотя бы премия?

— Не будьте таким корыстным, капитан, — порекомендовал Малышев и прервал связь.

— И долго я буду ждать? — кисло поинтересовался Тарасов.

— Долго, Пётр Степанович, очень долго. Отставить! Свободен! — последние слова относились к жуткому типу со шприцом, который после этого приказа спрятал шприц и сел на своё место.

— Так что, это ещё не конец?

— Ну какой же это конец? Вот именно сейчас, Пётр Степанович, всё только начинается!

* * *

Игорь слышал ровное дыхание спящей жены, а сам заснуть не мог. Чудовищная догадка напрочь прогнавшая от него сон, распирала его изнутри, и ему необходимо было с кем-нибудь ею поделиться. Игорь не выдержал и разбудил супругу.

— Отстань, я не хочу, — пробормотала сквозь сон Алла. — Ты прямо маньяк озабоченный!

— У тебя один секс на уме, — фыркнул Игорь. — А на самом деле я вот что подумал. Левченко сказал, что он за копию пульта заплатил пятнадцать тысяч бакинских. Так вот, я всё-таки уверен, что он врёт. За такие бабки можно было сделать две копии, а если договориться об оптовой скидке, то и все три. А значит...

— Заткнись и слушай меня, Марченко! — ледяным голосом произнесла Алла. — Если когда-нибудь я от тебя ещё раз услышу хоть одно слово об этом деле, клянусь тебе, я немедленно подам на развод!

— 136 —