Но вернемся к рассказу. Переезд из тюрьмы в лабораторию поначалу действительно смотрелся сказкой. Правда она все больше портилась из-за пренебрежительного отношения доктора, особо усугубляющегося тем, как он сюсюкался с другими подопытными мужского пола. Девушку такое сильно задевало, заставляло лезть из кожи вон, чтоб угодить своему благодетелю, но не получая должного отклика чувства стали ослабевать, сменяясь на ревность, злость и ненависть.
Опять же прослеживаются последствия ментальной обработки, но весьма корявенькой, если от таких мелочей все установки порушились. Ну, не все, однако закладки на верность должны быть надежнее мозга пациента, иначе грош им цена.
В общем, к тому моменту как у доктора дошли до нее руки, она уже совершенно не считала его центром мира. А уж опыты по ее изменению и модификации, окончательно добили остатки былой "преданности". О собственном изменении она многое рассказать не могла, только и вспоминалась что боль, страх, желание заткнуть уши и спастись от постоянной и чудовищной какофонии. Просто в один прекрасный момент она научилась слышать то, что хотела, игнорируя сопутствующие шумы, и не срывая горло в чудовищном крике боли, оттого, что комар прожужжал над ухом.
Какова вероятность, что Перфоктор способен изменять мозг, адаптируя его к внедренным протезам? Без сомнения она существует, но на фоне всего прочего, я скорее поверю, что тот, кто озаботился блокировкой лишней памяти, по просьбе профессора поработал и с головой, давая возможность Узи, выжить после скачкообразного усиления слуха на несколько порядков. Любой человек, получив такие способности, гарантировано свихнется, без соответствующей помощи, сам как-то подобным увлекался.
После того, как она успешно пережила серию модификаций, ее жизнь резко изменилась. Благодаря сбившимся ментальным закладкам, она оказалась самым инициативным и умным подчиненным профессора. И оказалась достаточно умной, чтоб не демонстрировать свою не лояльность, а вовсе, даже наоборот, попытаться втереться в доверие и занять более теплое местечко. И вскоре доктор оценил полезность сообразительной пары рук, способной ассистировать при операциях.
Девушка, вспоминая об этом, явственно морщилась, и мой опыт и чутье Леоне подсказывали, что эти гримасы не игра. Ей действительно не нравилось всем этим заниматься, но ничего поделать со сложившимся положением она не могла. Достаточно уже того, что Перфектор мог ее телепортировать к профу откуда угодно. А значит даже мечтать о побеге бессмысленно. Вариант убить профессора, тоже как реальный не рассматривался. Даже если бы ей удалось, как-то измудрится и отрубить ему голову, прочие раны с учетом его тейгу могли бы оказаться не опасными, то выбраться живой из лаборатории наполненной толпами фанатично преданных доктору существ...
Так вот она и жила.
Прошлое Узи, конечно интересно, и полезно в плане анализа, но меня интересовали несколько более приземленные вещи. И тут служанка оказалась чуть менее полезной, чем я рассчитывал. Она лично побывала в пяти различных лабораториях, разделенных по специализации. Одна находится непосредственно в подвалах дворца, и является центральной, там доктору часто помогала толпа людей, среди которых были и владельцы специфических тейгу, или алхимики с запада. Еще две лаборатории находились, черт знает где, туда доктор добирался сам, а потом призывал ее через Перфектор, но по косвенным данным они вне столицы, где-то в горной местности. Скорее всего, совсем тайные, либо личные. Поскольку посторонних там никогда не было, и работа в них шла над созданием совсем уж тупоголовых монстров.
По описанию эти монстры мне сильно напомнили банальных йома, только габаритами побольше, что на пользу им не пошло.
Еще один испытательный полигон был на острове посреди океана, туда попадали за счет другого человека с телепортирующим тейгу, с ним доктор разговаривал почтительно, но кто этот человек неизвестно. На этом полигоне Стайлиш отрабатывал свою сыворотку, примененную в последнем бою, и там должно находиться несколько живых образцов, недопорождений бездны.
Все это безумно интересно было бы осмотреть, но проблема в том, что координат, хотя бы примерных этих лабораторий добыть невозможно. А вот последнее, интересное место, в которое имела доступ Узи, размещалось обширных подземельях, под маленьким лесным домиком, и девушке удалось побывать не только в недрах, но и побродить на улице. Так что внешний вид здания она себе представляет. Более того, оттуда видно горы, под таким углом, что становиться, очевидно, домик севернее столицы. В пределах десяти-пятнадцати километров. Плюс ее слух уловил и запомнил еще множество ориентиров. Опять же пальцем в небо, но уже есть реальные шансы отыскать эту базу и чем-то поживится. И что не менее приятно, Узи утверждала, что об этой базе кроме самого Стайлиша, её и парочки покойных зверушек доктора, никто не знает. Благодаря чему я уже сейчас могу считать ее своей собственностью.
Правда в этой лаборатории работа велась в основном с механическими имплантами и прочей киборгизацией. Это и хорошо и плохо. Исследования по йомизации лично мне были бы интереснее, но ввиду блокировки большей части моих возможностей менее полезны. Импланты, же, я могу освоить и без отсутствующих способностей, тем более имея под боком, кое-что нахватавшуюся, за время помощи доктору Узи.
На этой ноте допрос и закончился, пьянствующие в сторонке друзья, окончательно перешли всем составом, в горизонтальное положение и Львенку пришлось транспортировать их до палаток. Узи я тоже отковал от дерева, оставив, однако кандалы, сковывающие ноги на месте. Двигаться они ей не мешали, а вот бегать и драться в такой экипировке не получится. Возможно это и излишняя предосторожность, но лучше не давать ей даже иллюзии возможности побега. Угрозы я от нее не ощущал совершенно. Да и при разговоре она проявила себя вполне благоразумно, так что глупостей совершать не должна. Но пока не прояснится вопрос с ее ментальными закладками, моя паранойя не позволит снять с нее цепи, даже не смотря на то, что она, что в цепях что без, никакой угрозы представлять, не может, даже для спящих. Именно поэтому я и разместил ее в нашей с Лео палатке, пусть привыкает к своим новым обязанностям.
Завтра еще придется придумывать объяснения для Надежды, почему я не собираюсь отдавать Узи, в штаб революционеров для допроса третьей степени и показательной казни. Но думаю на пару с Лео мы ее уболтаем, не велика шишка, чтоб из-за нее ссорится с двумя обладателями тейгу.
Ночь мы с Лео провели бурно, девушка вдруг осознала, что наличие жутко смущающегося свидетеля ее заводит. Да и мне самому было очень интересно наблюдать за поведением Узи, краснеющей, отворачивающейся, и старающейся подсмотреть так, чтоб мы этого не заметили, и в то же время не смеющей выйти из палатки, поскольку ей четко приказали сидеть тут.
А утром, едва мы успели проснуться, как заявился бесцеремонный доктор, вот он ничуть не стал стесняться нашим видом, посоветовав Львенку надевать перчатки, чтоб не калечить партнера. После чего довольно ловко для своей комплекции увернулся от брошенной в него подушки, и не терпящим возражений голосом потребовал возможности осмотреть пациента. Львенок, после такого мгновенно успокоилась, и не стала использовать вторую подушку не по назначению. Я тоже возражать не стал, хоть и не испытывал необходимости во врачебной помощи, мне сейчас скорее потребны кулинарные таланты Акаме, для восполнения питательных веществ.
Доктор примерно это и высказал, порадовавшись успешному и очень быстрому заживлению, после чего ушел, оставив нас в покое. Но ранние гости на этом не закончились, док, только ушел, мы с Лео успели всего пару раз поцеловаться, как в палатку ввалилось, лохматое, постанывающее розоволосое нечто. При ближайшем рассмотрении опознанное как Мейн с похмелья.
Девушка буквально с порога объяснила причину своего появления, не слишком внятно, зато громко. А пришла она к нам, точнее ко мне, чтоб поговорить за жизнь и спросить ради чего мы воюем, и за что вчера погиб Булат. Видимо такое настроение заразно, сначала Лео, теперь Мейн. Но вообще я ведь именно на это и рассчитывал, ведя с девушками свои беседы, правда, с розоволоской результата ожидал чуть позже, но недавнее нападение и смерть Булата ее чуть подтолкнули.
Такой толчок мог бы произойти и в обратную сторону, разрушив всю мою работу, например, если бы Мейн со своим вопросом пришла не ко мне, а к Надежде, но она пришла ко мне. Естественно упускать такой возможности окончательно перетащить девушку на свою сторону я не стал, и объяснил ей практически, то же самое, что вчера говорил Львенку. Более того, сегодня Лео сама горячо меня поддержала, доказывая подруге, что сражаться за революционеров полный бред, поскольку они еще хуже империи, и вообще держаться можно только самых близких друзей, а Кей знает что делать.
Разговор этот растянулся очень сильно, но мое самолюбие сильно грел тот факт, что в девушки, за довольно короткий срок серьезно изменили свои первоначальные мотивы. И та, же Мейн больше не горела желанием спасать всех и каждого, приняв мою идею о своих, и всех остальных, на которых можно наплевать, если они тебе не мешают. Это даже хорошо, что Булат так эпично погиб, позволив малышке понять, что для нее важнее ее друзья или мифическое счастье народа. Да и Надженда, достающая всех своими пропагандистскими речами потеряла в глазах девушки весь свой авторитет.
Под конец разговора Мейн уже чуть ли не требовала хватать Шел и Акаме, и уходить куда ни будь, где можно будет спокойно жить без всей этой не касающейся нас войны. Довод с моральной не готовностью Акаме последовать за нами, подействовавший на Лео, с Мейн дал осечку. Львенок-то понимала, что не способна самостоятельно переубедить мечницу, а вот Мейн признавать этого не желала. Пришлось перевести внимание на Шел, которую совсем никак нельзя трогать в ближайшее время.
Убедить девушку некоторое время потерпеть и вести себя как обычно мне все же удалось, но я отчетливо понимал, что это крайне ненадолго, и желательно Мейн к Акаме не подпускать, во избежание топорных попыток перевербовки. Вот радоваться стоит, что Мейн пойдет за мной, но и проблем от этого не мало. Придется сильно форсировать еще даже не начатый процесс убалтывания Акаме, что может быть несколько рискованно, но не форсировать его еще более рискованно.
Пока мы болтали с Мейн, корректируя ее взгляд на вещи, представилась возможность оценить полезность Узи, состряпавшей нам завтрак. Правда, без небольшой предосторожности в виде нюха Лео, и угощения самой служанки принесенной едой не обошлось, но все равно удобно.
Уже ближе к обеду проснулась Надежда и остальные, включая Акаме, чувствующую себя почти нормально. А на обеде, на котором присутствовал и доктор, состоялось совещание, и решение текущих проблем.
— Мы должны уходить отсюда! — Решительно заявила Надежда, когда все собрались.
— Поступила какая-то информация из столицы? — Уточнил я причину такой спешки, особенно глупо смотрящейся на фоне вчерашней, полной расслабленности и пьянства.
— Нет, о нашем местоположении противнику вероятнее всего ничего неизвестно. Но пропажа Стайлиша в очередной раз всех взбудоражила, и на его поиски пущены существенные силы.
— Так нас и так постоянно искали. — Отмахнулась Лео.
— Искали, но раньше рядом с нами не было проплешины в пару квадратных километров. Обнаружить такое с воздуху слишком легко. — Заявила она.
Мейн посчитала это упреком в свой адрес, и отреагировала довольно резко, что еще более обострилось на фоне того, что этот "упрек" прозвучал от человека, полностью потерявшего доверие.
— Проплешина тебе не нравится? Да если бы не моя тыковка и не Кей, вас бы всех перебили! Мы этого монстра убили, пока ты прохлаждалась, и после этого обвинять нас в нарушении маскировки... — подскочив на ноги и грозно потрясая кулачком, закричала Мейн. — Это вообще твоя вина, ты должна организовывать разведку, и предупреждать о таких атаках заранее, да нам вообще эта во...
— Мейн! — Перебил я, пока она лишнего не наболтала.
И так уже немало наговорила, что еще можно списать на шок после смерти друга и все такое, но если она начнет в открытую сомневаться в идеях революционеров... Ничем хорошим это не обернется.
— Сестренка, все хорошо, тебя никто не обвиняет. — Поняла нехорошесть ситуации и помогла мне ее сгладить Лео. — Мы уничтожили этого монстра, и это было правильно, и мы продолжим наше дело борьбы за счастье народа! — Патетично закончила она, намекая розоволоске на правильное поведение.
Мейн, тоже поняла, что срываться не надо, и чуть покраснев, плюхнулась на стул, надувшись, на себя, но для зрителей казалось, что на несправедливые обвинения.
— Мейн, ты молодец, и Кей, и Лео, и все мы отразили вероломное нападение. — Отошла от неожиданной вспышки гнева розоволоски Надежда. — Я просто хочу сказать, что наша база все равно разрушена, и нам необходимо покинуть потенциально опасное место.
Небольшая пауза в ходе, которой наша начальница пыталась оценить реакцию нахохлившейся девчонки на свои слова, а заодно прикурить очередную сигарету.
— Док мы можем перевозить Шелли?
— При таких ранениях тревожить пациента, и тем более трясти, крайне не рекомендуется. — Покачал головой колобок. — Конечно владельцы тейгу, намного крепче, и господин Кей, и госпожа Акаме поправляются очень быстро, но я не могу разрешить перевозить мою пациентку, хотя бы до тех пор, пока она не придет в сознание. Травмы головы очень опасны...
— Ясно. — Прервала она дальнейшие объяснения. — Я так и думала, поэтому еще вчера отослала в центр голубя с просьбой направить нам воздушного ската, для эвакуации.
— Это оптимальный транспорт из всех возможных. — Согласился доктор.
— В таком случае Клаус не могли бы вы проверить состояние нашей подруги? — Отослала постороннего Надженда, выдохнув в его сторону густой клуб дыма.
— Теперь о деле. Шелли, мы конечно эвакуируем. С ней полечу я и Акаме. Нам троим оставаться вблизи столицы опаснее всего. Ах, да Окой и эта, пленная тоже идут с нами.
— Я бы хотел оставить Узи у нас, от ее способностей будет куда больше пользы на передовой. — Тут же вклинился я.
— Ага, нам ее уши пригодятся, да и вообще, она была всего лишь жертвой доктора, и не враг нам. — Поддержала меня Лео.
— Она такая же, как мы. Жертва империи, и ее порядков. — Проговорила и Мейн.
Здорово получилось, пусть заранее и не договаривались, но против такого напора возразить непросто. А еще и Акаме беззвучно кивала, на наши высказывания. Разве что Лаббак остался равнодушен к судьбе ушастика.
— Оставлять ее здесь опасно. — Попыталась возразить Надежда. — Ее могут искать.
— Нас всех могут искать...
— Я планирую, что вы вчетвером, пользуясь тем, что никого из вас не разыскивают и не знают в лицо, разместитесь напрямую в столице и продолжите выполнять задания. — Более подробно объяснила Надженда. — Леоне, так вообще нельзя терять связи с информаторами, мы не можем позволить даже тени слуха о том, что ночной рейд ушел, пусть и временно просочится в народ.
