— Зима? Она выдалась очень суровой, согласен. Но они тоже страдают.
Мрачный маг лишь что-то хрюкнул, вроде бы соглашаясь. Шелк обратился к своим тревогам. Похоже, теперь он понял Шелменат. Ощущает себя загнанной в угол. Вынужденной явить свою мощь, свой худший кошмар. Власть Лиосана, Старшего Света. Того истока, что лежит под Тюром и Теласом. А ведь ни он, ни Дымокур не сошли с ума, познав ту силу. Более мощная, да. Но, в конец концов, это лишь очередной Садок. Не так ли?
* * *
Они собрались в тоннеле, недавно проведенном под квартал Панга. Беспризорные копатели Ву ощетинились оружием, но их молодость пугала Дорина. Впрочем, он сам был ненамного старше. Ассасин тихо шепнул Ву: — Вводи их в дело, только если будет большая нужда.
Маг кивнул на свой рассеянный, невнимательный манер. Ощущая раздражение, Дорин вышел вперед. — Пойду первым. — Взял небольшую лопату из рук ближайшей девчонки и вонзил в стену. Она поморщилась, будто раненая такой грубостью. — Осторожнее!
Дорин хмыкнул и замедлил работу. Свет просочился сверху, тусклый, но вполне подходящий уставшим от темноты жителям катакомб. Часть земляной стены провалилась, показав свод подвала. Он вылез среди ящиков и бочек. Пахло гнилью и сыростью. Короткая лестница оканчивалась люком.
Приложив ухо к деревянной дверце, он ничего не услышал. Надавил, чуть подняв, и снова замер. Ничего не было слышно — ни шагов, ни дыхания, ни шелеста кожаной одежды, ни треска дерева. Дорин приподнял дверцу, увидев пустой холл. Вылез, готовя ножи. Ву высунул голову из лука. Дорин поманил его к себе.
Абсолютная тишина наполнила его ужасом. Все казалось неправильным. Тут пахло ловушкой, но никто не сидел в засаде. Дом казался брошенным. Может ли быть ловушка без людей?
Он жестом велел Ву ждать и подошел к центру помещения. Снова вслушался. Вновь не услышав ничего — дом действительно опустел. Потом уловил это — далекие, слышные лишь благодаря пустоте здания шаги. Кто-то ходил наверху, на крыше, может быть.
Кто-то одиноко бродит по крыше. Ждет. Ждет ... его.
Он разогнулся, вложил ножи в кармашки перевязей. Вернулся к Ву. — Найди свой ларчик или что там такое. Если проклятая штука еще здесь. Я наверх. Меня ждет... встреча.
Взгляд дальхонезца поднялся к потолку. — Вижу. Разумеется, моя помощь с тобой.
— Нет. Это личное. Не вмешивайся.
Ву чуть поднял брови. — Если настаиваешь...
Дорин махнул ему рукой, веля уйти. — Отправляйся на поиски, — и сам пошел к лестнице. Чердак показал еще один люк, на крышу, вполне знакомую ассасину. Плоская, покрытие не даст ногам скользить. Он вылез и встал, готовя лучшие клинки.
На другой стороне крыши выпрямился другой. Подошел, оказавшись высоким молодым человеком в плаще, с аккуратно подстриженной бородкой. Незнакомец чуть склонил голову в приветствии. — Итак, еще один ученик Фаруя. Верно?
-Где Панг?
Руки противника высунулись, являя пару почти таких же клинков. Он широко развел кинжалы. — Его местонахождение не интересует таких, как мы с тобой. Не должно интересовать.
— Мне нужен только он.
Парень нахмурился, изображая преувеличенное разочарование. — Неужели? Ты говоришь не как ученик Фаруя. Еще один позер? Я нашел... то есть убил многих. Нельзя позволять людям расхаживать и объявлять себя равными нам, верно? — Он пожал плечами, как бы извиняясь. — Это снижает расценки.
— Где он тебя разыскал?
— В Анте, разумеется. Там крутятся деньги, если ты еще не знал.
— Тем хуже для Анты, — буркнул Дорин.
— Что? Ты что-то сказал?
— Я сказал, что ты пришел зря. Лично я не дал бы тебе и куска говна. — Он подвинул ногу назад, к краю люка.
— Уйдешь — умрешь! — предостерег ассасин. И снова развел руки с оружием, извиняясь. — Так оно повелось. Отвернись, и я зарежу тебя сзади. — Плечи дрогнули. — Мне все равно, если что.
Дорин понял. Понимал с первого мгновения, как увидел этого типа. Но попытаться стоило. Кивнув, он встал в боевую позицию — один клинок выставлен впереди, ниже плеча, второй поднят над головой, острием вниз.
Ассасин алчно усмехнулся и принял такую же стойку. — Твое имя?
— Дорин.
Улыбка стала шире. Убийца двинулся вправо, Дорин ответил тем же. — Меня зовут Стефан, — произнес убийца. — Старина упоминал мое имя?
Дорин воспринял это как уловку — старика не интересовали имена — но успел оценить противника, придя к заключению, что тот чертовски тщеславен. И ответил: — Кажется, один раз. Будто бы пытался научить кретина по имени Стефан метать ножик.
Улыбку словно сдуло.— Не пробуй разозлить меня, малыш. Всё может окончиться быстро — или медленно. Мучительно медленно.
Дорин полностью сдался той расслабленной осознанности, что овладевала его разумом в каждом поединке. Отныне ничто не было важно — лишь следующий миг. Не было ни прошлого, ни будущего. Ни планов, ни надежд, ни ожиданий.
Лишь этот миг: холодный ночной воздух в легких; легкий плюмаж дыхания; мягкая кожа башмаков, скользящая по "елочке" покрытия; наконец, привычный холод клинков в ладонях. Он переменил стойку, согреваясь — и противник ответил зеркально, уловив ритм. Он понял, что Стефан действительно был учеником старого ворчуна.
Ибо старик учил, что драка на ножах подобна танцу.
"Это дуэт", услышал он голос старого ублюдка. "Дуэт, в котором твоя цель — убить партнера".
Дорин позволил призрачному образу старика, его многолетнего партнера в поединках, наслоиться на силуэт парня напротив. Целое детство проведено в пыльном сарае, в бесконечном кружении, когда костлявый отставник, сделав железное лицо, колол деревянным клинком в руку, в ногу, в голову...
Не прерывая лекции.
"Нужно понимать противников лучше, чем они понимают сами себя", зарычал он, ударив ему по переносице.
Малыш-Дорин, тощие руки в черно-багровых разводах и ссадинах, пытался организовать контратаку.
"Не думай, что сделаешь ТЫ!" Резкий удар в висок породил ворох искр перед глазами. "Следи, что ОНИ делают, думай, о чем ОНИ думают!"
С течением лет все тренировки — взлом и проникновение, карманные кражи и лазанье по веревке — стали лишь довеском к работе с ножами. Синяков на руках и ногах становилось меньше. Дуэты со стариком длились все дольше, там, среди клубов пыли на полу сарая.
"Ты должен понимать их тонко, словно любовниц". Выпад в шею отведен. Замах — он поднырнул. Три ложных взмаха клинком, скрытым на запястье, сверху и снизу, затем очень быстрый выпад над головой — который он оценил как обманный, для прикрытия удара в бок — и отступил в сторону, отвечая тем, что в фехтовании на мечах назвали бы "останавливающим уколом".
"Ибо когда ты познаешь их так хорошо, что начнешь понимать — тогда и вонзишь нож".
Стефан отшатнулся, отступая. Прижатая к боку рука стала мокрой, заблестела в лунном свете. Он взглянул на нее и поднес клинок ко лбу, салютуя. — Туше.
Дорин решился на более агрессивный стиль, вытянул вперед оба клинка.
Стефан снова кружил, поводя кинжалами. Не обращая внимания на блеск клинков, Дорин следил за центром равновесия противника. "Он ведет — но куда лежит путь?"
Парень отказывался сражаться, уворачиваясь и кружа. Дорин понял, что "партнер" больше не хочет вести. Придется вести ему самому. Дорин пошел вперед, начиная долгую охоту, целью которой было загнать противника в угол. Тот кружил и кружил, но Дорин напирал, не упуская из вида угол крыши.
Краем глаза заметив, что луна садится. Это был самый долгий танец за все годы. Капля упала на бровь; он осознал, что впервые с Тали потеет в драке. Почти все длились несколько ударов сердца: пара выпадов, пара отскоков... Но они со Стефаном успеют отлично познать друг друга. Стойки стали совершенно идентичными. Он видел любое свое движение идеально отраженным.
"Отраженным..."
Мысль спасла Дорину жизнь.
Он воображал, будто ведет Стефана куда хочет, но верно было обратное — все время его вели как раз туда, куда ему вовсе не было нужно. Рефлекс ярости заставил его дрогнуть, и тем на пядь сместиться с пути гибельного выпада. Острие прошло сквозь куртку и прочный нагрудник, под ребра — но не коснулось сердца.
Торжествующая улыбка Стефана исчезла, когда клинок Дорина нашел себе дом в его шее.
Дорин схватился за грудь, отпрыгнув.
Стефан пал на колени, сжимая горло обеими руками. Кровь щедро оросила пальцы. Дорин бросил один кинжал и принялся сдирать нагрудник.
— Поздравления... — шепнул Стефан с призрачной улыбкой на губах.
Дорин тоже опустился на колени. Стащил тяжелый нагрудник через голову и бросил на крышу. Кровь была на руках, на груди.
— .. ты последний... — Стефан лежал на боку, глаза смотрели в никуда. — Последний... ученик Фаруя...
Дорин пьяно пошатнулся. В ушах раздавался рев. Он мигал, думая: "Нет... не за ним я пришел... Не его хотел. Я хотел... хотел..."
Он мигал все медленнее, и с каждым подъемом век мир становился темнее. Движение заставило его встрепенуться, шум шагов на крыше. Мутная, колеблющаяся фигура явилась, острие трости коснулось кирпича на краю.
Дорин сглотнул и прохрипел: — Будешь... смотреть, как... истекаю...
— Вовсе нет. Сорванцы уже на подходе.
Дикая мысль о детишках, пыряющих его ножами, почти заставила Дорина вскочить. Ву прижал его к крыше. — Не беспокойся, все в моих руках.
"Это меня, демоны поберите, и пугает..."
Дети прибыли, перевернули его на спину. Ручонки ухватились за порванную куртку. Боль ушла отливной волной, Дорин узнал исцеляющий эффект Денала.
— У тебя есть целитель? — удивленно простонал он.
— Почти у всех есть тот или иной талант. Потому я и выбрал их из сотен детей. — Маг поглядел на трость и фыркнул.— Ну же, Дорин, верь мне хоть немного.
И Дорин позволил себе расслабиться, отдаться ловким пальцам. Подумав: "О шутка Опоннов! Армия из треклятых талантов?"
Глава 17
Тело в переулке успело покрыться тонким слоем инея. Шелк присел рядом, поднес ладонь к ледяной груди мужчины. Не меньше суток назад. Но не очередная жертва голода. Прострелен арбалетным болтом, болт выдран из тела — в городе не хватает боеприпасов.
— Оголодавший? — окликнул его Дымокур.
— Нет. — Шелк потер руки. — Похоже на войну банд. Этот от Панга или Уркварта.
Дымокур склонил голову набок. — А может, личное было дело. Лазутчики, вредители и шпионы кишат у нас, словно треклятые блохи.
Шелк вгляделся в плиты мостовой. Ледяная слякоть не скрывала отпечатков. Очень маленькие ноги. Сандалии и башмаки, потертые и с дырами в подошвах. Неподходящая для зимы обувь. Он поднял голову, сказав громче: — Новая банда. Расширяет территорию. — Встал, отряс брюки и подошел к Дымокуру. Тот, закутавшийся в длинное шерстяное пальто, прислонился к стене. — Слышно, Панг скрывается.
Дымокур закатил глаза. — На него мне плевать. Что хотелось бы знать — не есть ли это работа предателей или мятежников?
— Вряд ли.
Дымокур одобрительно хмыкнул и оторвался от стены. — Хорошо. Пусть остается. В таком холоде не провоняет.
Они пошли по улице.
— Весна нам предстоит нелегкая.
Дымокур сгорбился, вздрогнув. Глубже засунул руки в карманы. — Плевать. — Голос звучал глухо. — По крайней мере мы живы, так что полюбуемся на мертвецов.
— Имей веру, мой прокисший друг. Бёрн уже повернулась на другой бок, свет прибывает. Кан бросил против нас все лучшее — и проиграл. С распутицей они отползут прочь.
— Не Кан меня тревожит, а недовольные среди нас. Как там, у Внутренних ворот.
— Мара успела перехватить контроль. Теперь их головы украшают стену, в назидание остальным. Любой подумает дважды.
Дымокур грустно хмыкнул: — Нам везло. В следующий раз можем оказаться на их месте. — Глаза прищурились. — Что привело тебя в столь возвышенное состояние духа?
Шелк задумался. Он был в необъяснимо хорошем настроении и сам удивлялся причинам. Вероятно, дело в том, что Кан действительно выдохся. Похоже, они отбились от зарвавшегося Чулалорна. Время на их стороне. С каждым проходящим днем возвращается статус кво, общественное мнение ворчливо склоняется на их сторону. Во время осады выжить — уже достижение. Кану же придется начинать сначала, чтобы вернуть репутацию.
— Похоже, теперь не мы загнаны в угол, дружище.
Дымокур скептически хохотнул. — Хмм! В последний день я щедро пожертвую Опоннам!
* * *
Дорин засел в узкой подземной комнатке, скорее похожей на келью — едва хватило места для кровати. Растирал грудь под тонкой рубашкой, вспоминая ледяное касание клинка, скользившего по ребрам. Кажется, легкое все же было задето.
Завешивавшая вход тряпка качнулась, вошел один из юных последователей Ву. Грязнолицый паренек заметил смущение Дорина и торопливо поклонился. — Ву желает вас видеть.
Дорин сел, заморгав. Голова кружилась. — Вот как, он желает?..
— Да, сэр.
— Сэр?
— Да, сэр Дорин.
— Ну, вы можете не говорить мне "сэр".
— Мы так решили.
— О. Ну, тогда ладно.
Парень расслабился. — Спасибо. Сидите, я схожу и приведу Ву. Да, вам что-то нужно?
Дорин попытался глотнуть и не смог. — Еда и вода. Только не из гробницы!
— Хорошо. — Мальчишка убежал, тряпка опустилась.
Вскоре пришла девочка с подносом. Там были небольшой круглый хлеб и дымящаяся миска. — Что это? — поинтересовался он.
— Похлебка из грибов и лука. Все, что есть.
Дорин взял хлеб, размером с кулак и твердый как камень. — И как я должен...
— Макайте в похлебку. Он размякнет.
— Ага. — Он начал есть. Девочка скорчилась в углу, наблюдая. Дорин тоже следил за ней краем глаза. Наконец не выдержал. — Ну, чего тебе?
— Четверо наших видели вашу битву. Говорят, это было самое удивительное зрелище. Так быстро. Словно магия. Вы научите нас?
Дорин раздумывал, макая хлеб в варево и отгрызая куски. Распространение тайных знаний вне гильдий, разумеется, каралось смертью. Но у ассасинов не было организованной гильдии — слишком много среди них одиночек. Хотя они старались держаться правил вроде тех, что приняты в братствах зодчих или златокузнецов, или в почти мифической гильдии огранщиков. Учитель ревностно охранял так трудно доставшиеся ему знания и умения. В конце концов, только этим он мог заработать на хлеб с маслом. Продавал знания как можно дороже. Брал лишь одного ученика за раз... Впрочем, Дорин не платил ему. Его взяли из милости, видя превосходные способности. Учить здешнюю малышню — это станет великим разрывом с обычаем, это обесценит то, что он с трудом обрел. Выдача цеховых секретов влечет смерть...
Мысли шли по кругу, пока он мешал похлебку куском хлеба. — Я обучу любого, кто пожелает.
Девчонка вскочила, глаза широко распахнулись. — Спасибо! — Она выбежала, явно спеша первой разнести новость.
Тряпка снова заколыхалась. Вошла Реена. Прижалась к стене у входа, потерла ладонями бедра, не поднимая глаз. — Рада, что ты в порядке.
— Спасибо детишкам. Ты бы поверила?
Реена засмеялась, складывая руки на груди. — Детишки? Я была не старше, когда сбежала. У вот этой талант к Рашану. Ходит в ночи, словно призрак. — Она качала головой, позабавленная. — Похоже, твой друг умеет видеть таланты.
