Павел оторвался от разложенных на прилавках приборов, бросил острый взгляд на Портоса, но тот его не заметил.
— Знаешь, в чем твоя проблема, чел? Ты пытаешься выдать себя за нас, но старика Портоса не проведешь. Глаза, чел. Они выдают тебя.
Воздух в гараже потяжелел. Маг напрягся — насколько он мог изучить Портоса, тот никогда не позволял себе откровенных разговоров с клиентами, ему платили за тайны, и он их соблюдал, а иначе в этом бизнесе быстро поймаешь пулю в лоб.
Павел аккуратно отложил в сторону то, что ему показалось полезным. Он, конечно, провел домашнюю работу и порылся в интернете, но качественно находить нужные сведения в этой информационной помойке у него не получалось.
— И что же ты прочитал в моих глазах? — криво усмехнулся Павел, искренне жалея, что отказался тогда купить ТТ. Оставлять труп, убитый при помощи магии, было бы глупо.
— Чужой ты, не отсюда, — медленно проговорил Портос и даже зевнул для убедительности. Но Павла этим было не обмануть, он чувствовал напряжение и страх, идущие от бандита.
— Так, может, я шпион? — еще одна усмешка, и пачка денег легла на стол.
— Не-е, чел, шпионов я повидал, — покачал головой Портос, практически подписывая себе приговор. При виде денег он оживился, подгреб их к себе, быстро пересчитал пухлыми пальцами.
— Здесь больше.
— Доплата за то, чтобы ты держал свою догадливость при себе.
— Как обычно, чел, как обычно. Портос — могила, чтоб мне, падали, землю жрать.
— Ну-ну, — Павел тяжелым взглядом посмотрел на братка, и лицо того посерело, а на лбу выступили капельки пота. Ему, конечно, далеко до теневика — тот подобные фокусы одной левой проделывает, но что-то и он может.
Дверь скрипнула, и Павел с наслаждением вдохнул свежий воздух. Здесь, на окраине, в гаражном кооперативе, было тихо. Поздний час, будний день, и ряды между коробками гаражей пустовали.
В руках в пакете лежал его ответ теневику. Следить за Аней нехорошо, но коллега не оставляет ему шанса. Должен же он знать, что происходит между ними.
В гараже какое-то время было тихо, затем в углу завозился кто-то большой, шумно завздыхал, зачмокал и наконец тяжело поднялся, опираясь на стойку. Постоял, восстанавливая дыхание, высморкался, потом чуть покачиваясь, дошел до шкафчика, висящего на стене. Достал оттуда поллитровку, отпил прямо с горла.
Постепенно водка подействовала, и цветом лица Портос перестал напоминать свежего покойника. Еще пара глотков, и мужчина окончательно пришел в себя. Витиевато выругался, полез в карман, доставая мобильник.
— Напугать, значится, хотел. Сейчас обратно испуг прилетит, — и он набрал по памяти номер.
— Але, начальник, не отвлекаю?
Трубка помолчала немного, потом усталым мужским голосом предложила Портосу идти далеко и надолго. Портос визгливо хохотнул.
— Смотрю, не меняетесь, начальник. А как же любовь к людям? Без этого в вашей профессии нельзя.
— Чего тебе, Портасов? Ты по делу или поболтать?
— По делу, по делу, — заторопился Портос, — говорили, если стоящее чего будет, то... эта... амнистия Машке выйдет, так?
— Может, и выйдет, — лениво вздохнул телефон, — а может, и нет. Смотря, что у тебя там.
— Чел один. Вышел на меня сам два года назад. Дело было простое — жмурика из морга увести, ну и следы кое-какие подчистить. Жмурик этот, я слышал, прежде чем копыта двинуть, четырем ребятам Хамона путевку на тот свет обеспечил. Хамон шкурой тогда наружу вывернулся, но не нашел, кто за этим стоял. Чел этот Блеклым назвался, сказал, у них так одного героя зовут. Я спецом потом пробивал — нет такого ни в героях, ни в комиксах. Бабло по договору заплатил и пропал. А тут объявился, кое-что по мелочи купить.
— Оружие? — насторожилась трубка.
— Да нет. Прослушка, жучки, да глушилка.
— И что думаешь?
— Не из ваших, но и не из наших. Странный какой-то.
— Даже для тебя? — изумилась трубка.
Портос посопел и подтвердил:
— Даже для меня.
— Пить меньше надо, — хмыкнула трубка, — тогда и странностей тоже меньше будет. Ладно, диктуй номер. Проверим твоего чела. Но если обманул...
— Да чтоб мне, падали, землю жрать. И это, начальник, осторожней там. Меня сегодня словно под катком размазали.
Трубка выразительно хмыкнула, выражая полнейшее недоверие и отключилась.
Утром Аня банально проспала. Её не поднял будильник и звонок Павла, не разбудил мокрый нос Вальди, тыкающийся в лицо, не подействовали голоса в коридоре. Когда девушка взглянула на часы, стрелки безжалостно показывали пол-одиннадцатого.
Аня подпрыгнула в кровати и, как была в пижаме с рисунком из желтых плюшевых медведей, выскочила из комнаты. Вихрем ворвалась на кухню.
— Ма-ам! Ой! Здрасьте.
На кухне наблюдалась мирная картина любезнейшего чаепития. Горкой высились блины, алел ягодами малины пирог, желтело в пиале грушевое варенье, а среди всего этого изыска сидел Павел и поедал блинчики, полив их сверху вареньем. Напротив с довольным видом сидела мама, меланхолично помешивая сахар в чашке с чаем.
Павел медленно повернулся, отложил блин и кивнул:
— Доброе утро, Аня. Как спалось?
Спалось-то как раз хорошо, а вот чувствовалось не очень, а главное, она — встрепанная со сна, в пижаме, без макияжа... И вообще, предупреждать надо, что теперь он, оказывается, друг семьи!
Все это за мгновение пронеслось в голове, Аня выдавила кривую улыбку и умчалась в ванную — приводить себя в порядок.
Они ехали по проспекту в сторону квартиры — её квартиры, пусть это и не укладывалось до сих пор в сознании.
Вальди вольготно расположился на заднем сиденье, всем видом изображая полную удовлетворенность, что его взяли с собой.
— Зачем ты с ней так? — спросила Аня, нарушая повисшее в салоне молчание.
— А как ты хочешь? Чтобы она сходила с ума от беспокойства? Чтобы начала следить, подозревать и дошла в своих подозрениях до ваших органов власти?
— Это моя мать! — повысила голос Аня.
— Я знаю, и поверь, мне тоже не нравится ситуация, но по-другому никак. Ваш мир жесток, особенно к чужакам. Мы должны быть осторожны.
— Это моя мать, — повторила уже тише, вдруг с ясностью понимая, что жизнь меняется не только стремительно, но и кардинально, а самое ужасное — эти изменения касаются всего: родных, друзей, привычек и привязанностей.
Утро после попойки, пусть и вынужденной, всегда... отрезвляет.
Вчера ей звонила подружка, не получив ответ на сообщения в Контакте и ватсапе. Приходили еще сообщения от нескольких друзей с вопросами: куда она пропала. Можно, конечно, вечером сходить, потанцевать в клубе, выпить "Маргариту" в баре, но почему-то любимые раньше забавы теперь казались скучными, разговоры пресными, а интересы... перестали быть такими. Что происходит? С ней, с её жизнью?
А происходит то, что она накрепко увязла в новой работе, что её тянет в дом, что она даже мысленно все время там, в портальном коридоре. И восемь дверей, восемь миров, точно якоря в море, удерживают ее рядом с собой. Какой клуб, шопинг или кофе с подругами? Все это меркнет в сравнении с Фиолетом, драконами и русалками.
Хочется ей этого или нет, но прошлая жизнь действительно осталась в прошлом. Новое, все увеличивающимся в размерах смерчем, сметает труху с антресолей, отбрасывает в сторону мусор, обрывает нити привязанностей и подталкивает в спину — иди, только вперед и не оборачивайся.
Машина свернула во двор, остановилась. Аня взялась было за ручку двери, но слова Павла заставили её передумать.
— Я читал, у вас принято просить руки невесты у родителей?
У Ани возникло ощущение, что её стукнули по затылку чем-то тяжелым. Воздух в машине стал горячим и вязким, трудно было дышать. Какая невеста, о чем он?
Павел и не ждал ответа, вышел из машины, кивнул встречающему их магу, кинул ему ключи и скрылся в подъезде.
Аня стиснула зубы — даже не оглянулся! И что это было? Ей сделали предложение или намекнули на решение, которое устроит всех: выданная замуж Хозяйка, причем за мага-менталиста, — это же просто и гениально. Всегда под рукой, всегда на виду и всегда с дилеммой — как решить проблему переселенцев, не обидев сородичей мужа.
Очень хотелось выругаться, пнуть кого-нибудь, особенно одного... брюнета с замашками интеллигентного варвара. Почему варвара? Потому что ведет себя внешне прилично и вежливо, а в глазах читается желание заставить сделать по-своему и совсем не гуманными методами. А ну как проснется она однажды утром замужней дамой с полным отсутствием воспоминаний о свадьбе. И что тогда?
— Уйду жить к Фиолету, — пробормотала Аня, выходя из машины, — он — добрый, не выгонит.
Вальди пристроился рядом. Так они и вошли вместе в квартиру. Пришлось задержаться, выбрать цвет стен для покраски, и когда они наконец очутились в портальном коридоре, их уже встречали со всем нетерпением.
— Анечка, дорогая, доброе утро, — лучась радушием, поприветствовал Арвель, его дружно поддержали остальные. Аня насторожилась — с чего бы такой душевный подъем у переселенцев? Сами открыли новый мир? Договорились с драконами? Утопили русалок? Или поголовно полюбили фиолетовый цвет?
Нет, все оказалось банальнее.
Уже за кофе, когда ажиотаж встречи спал, выяснилась причина.
— Мы провели разведку.
— Скрытно, насколько было возможно.
— Нашли вот это.
И несколько камушков легли на стол.
— Остальное у вас в комнате.
Аня представила грязную корзину на светлом полу и... погрустнела. Потом представила, как приходит в ломбард с таким вот камушком, а оттуда уже под белы рученьки и за решеточку... С её везением она точно угодит к честному приемщику. Н-да, тяжело быть миллионершей в родном государстве, а еще тяжелее работать в коллективе, зараженном алмазной лихорадкой.
— И вас не съели? — уточнила, задумчиво покатав камень по столу. Маги переглянулись и тоже погрустнели.
— Повезло, — подвела итог Аня и посоветовала: — Не стоит там появляться без меня. Местные не так хорошо воспитаны, как Фиолет, и питаются... Короче, вы им как раз по зубам.
— А вы? — заинтересовался Тахмар.
— А я — нет, — ухмыльнулась девушка, — костлявая слишком.
— Анечка, вы интригуете. Может, поделитесь информацией?
— Так вы уже все разведали? — "удивилась" девушка, но маги на подколку не среагировали. Аня вздохнула, коротко взглянула на Арвеля и отрицательно покачала головой.
— Нечем мне вас порадовать, координатор. Есть кое-какие идеи, но вы слишком долго обманывались. Мне не хотелось бы давать вам ложных надежд.
Арвель окинул девушку задумчивым взглядом, и не понятно, чего в нем было больше: уважения или усталости, но одного не наблюдалось — злости на непокорную Хозяйку, которую нужно призвать к порядку. Неужели или ей показалось, что координатор начал прислушиваться к голосу разума?
— Дайте мне время до вечера. Все решится быстро. Если получится... тогда и поговорим.
Она крутанула алмаз. Накрыла камень ладонью, и тот откликнулся неожиданным теплом.
— Вы собираетесь вернуться? — холодно поинтересовался Тахмар, и под его прямым взглядом ей стало неуютно. Второй координатор явно пребывал в ярости.
— У вас нет другого выхода, — отчеканила, с вызовом глядя на мага, — вы доверитесь мне или проиграете. Пора признать, есть миры, которые вне вашего контроля, а я могу наладить контакт с их обитателями.
— Как с русалками, да?
На эту реплику Павел отреагировал гримасой, все еще болезненно переживая тот промах. Потом ободряюще улыбнулся, и дышать Ане сразу стало легче. Их отношения органично вписывались в царящий дурдом. Поцелуи, приправленные дымом вероятного предательства, служебное положение телохранителя и охраняемой, начальство Павла, настроенное против любой её инициативы. Их постоянно бросало от холода и чуждости до страстных объятий, их постоянно окружал густой туман недоговоренностей, сквозь который тонким лучиком надежды пробивалась его поддержка. Она точно знала — он будет рядом. Спасая, утешая, ругая и ворча, но рядом.
Тепло коснулось сердца, согревая.
Драконы? Подумаешь, проблема... Русалки... Ерунда, чес слово.
Под пальцами что-то дрогнуло, Аня приподняла ладонь и растерянно посмотрела на прозрачную лужицу на месте алмаза. Твою же... Алмаз был размером с некрупное куриное яйцо, и сейчас целое состояние вместе с потенциальными виллой и яхтой растекалось по поверхности стола.
Вот так и получай в подарок алмазы, которые под руками плавятся, подумалось девушке, а затем в лужице закопошилось, завозилось крошечное нечто, все больше обретая черты насекомого. Лужица съеживалась, словно существо впитывало её в себя, потом над столом расправились крошечные крылья и... дракончик — прозрачный точно геккон, поднялся в воздух. Завис на пару мгновений, вспыхнув переливами радуги, а потом прозрачной тенью скользнул к окну.
— Держи, — крикнул Арвель, вскакивая и роняя стул, — не дайте ему улететь.
Павел бросился к окну, прижал к стеклу бьющуюся об него рептилию и тут же отдернул руку, морщась от боли. Зубы у алмазного дракона были тоже алмазными.
На крики в столовую ворвались дежурившие в коридоре маги, и комната разом наполнилась голосящими и размахивающими руками людьми.
— Держи.
— Где он? Не вижу его, прозрачный гад!
— Слева.
— Нет, в углу.
— Вот верткая тварь.
— Какой урод кинул на меня сеть? Отставить магию! Она его все равно не берет.
Незадействованными остались трое: Аня — лезть в толпу к мужикам было небезопасно — затопчут же, ну и координаторы — не по статусу начальству самим такими делами заниматься.
— Аня, сделайте же что-нибудь, — прошептал Арвель, страдальчески морщась от звука разбитой посуды, — весь ремонт коту под хвост.
Девушка наклонила голову, внимательно посмотрела на мага и... решилась:
— Не станете мешать?
Арвель потер переносицу, и на его лице Аня увидела растерянность. Дракончик в очередной раз прошмыгнул над столом, маг проследил его полет удивленным взглядом. Аня и сама едва сдержалась, чтобы остаться невозмутимой. Бывшее прозрачным тело теперь покрывала черная, блестящая чешуя, крыльями дракончик напоминал летучую мышь, а вот голова была классическая, драконья — с гребнем, вытянутой мордой и оскаленной пастью, полной острых зубов. А еще это чудо явно подросло.
Похоже, нервы у мага сдали, потому как он всплеснул руками и воскликнул:
— Да делайте, что хотите!
Аня понимающе усмехнулось, концовка должна была быть: "Утонешь — домой не приходи".
Девушка протянула руку и свистнула. Дракончик спланировал откуда-то сверху, уселся на палец, крепко обхватив его когтями.
Павел мигом среагировал и поднял руку, призывая к порядку. В комнате еще какое-то время слышалось пыхтение, возня, но постепенно стихли и они.
Дракончик сидел с независимым видом, словно и не он только что гонял по комнате пяток здоровых мужиков. Потом засунул голову под крыло и принялся чиститься.
Аня полюбовалась на гибкое тело, на изящный хвост, обвивший её запястье. Удивительное дело, алмаза было не жаль.
