Воспользовавшись массивным шумовым прикрытием, беглянка продвинулась вперёд, наконец-то выбравшись из зарослей. Но, видимо, кто-то услышал.
— Госпожа Юлиса, это вы? Вон там за кустами смотрите!
Путешественница тихо застонала сквозь стиснутые зубы. Вот батман, она ещё слишком близко! Понимая, что скрываться дальше бессмысленно, Ника бросилась бежать в ту сторону, где среди леса возвышалась высокая серая скала.
— Чего встали?! — яростно заорал Анний Мар. — Хватайте!!! Уходит!!!
Если раньше где-то в глубине души девушка продолжала надеяться, что все страхи надуманы, и у ней просто развилась мания преследования, то сейчас исчезли последние сомнения. Надо удирать, и как можно скорее!
— За ней! — бесновался Анний Мар. — В погоню!!!
Но его выкрики перекрыл трубный рёв Корина Палла.
— Да куда вы?! Факелы, факелы берите! Вот-вот стемнеет, тогда на ощупь искать будете?
Артисты ответили одобрительно-угрожающим гулом, который подстегнул беглянку не хуже удара кнутом. А вслед неслись злобные вопли Анния Мара.
— Слышь ты, меретта заморская! Оставь золото и убирайся хоть в Тарар!!!
"Сейчас! — мысленно буркнула путешественница. — Нашёл дуру!"
— Поймаем, убьём!!! — орал артист. — Кожу с живой снимем!!!
"Ты поймай сначала", — усмехнулась Ника.
За спиной замелькали огоньки факелов. Сначала они двигались кучей, потом начали растягиваться в цепь.
Отсутствие листвы мешало прятаться, давая некоторое преимущество преследователям, зато, позволяя видеть всё яснее проступавшие звезды, давало возможность выдерживать правильное направление.
— Сюда! — раздался ликующий крик Ун Керата. — Тут она бежала!
Девушка прибавила скорости. Внезапно её нога запнулась за притаившийся в опавших листьях сучок, и путешественница рухнула, едва успев вытянуть вперёд чуть согнутые в локтях руки.
Ткнувшись носом в холодную, пахнувшую прелью землю, она на миг замерла, прислушиваясь к себе в напряжённом ожидании боли, понимая, что любая мало-мальски серьёзная травма будет означать для неё смертный приговор.
Поэтому не удивителен восторг путешественницы, обнаружившей свою любимую тушку в целости, сохранности и работоспособности. Едва не плача от радости, встав на четвереньки, принялась осматриваться в поисках дротиков, которые выронила при падении.
— Ищите, не могла она далеко уйти! — вновь поторопил потенциальную жертву азартный крик Корина Палла.
Заметив один из дротиков, она решила не тратить время на второй.
Чуть пригнувшись, Ника мчалась, лавируя между деревьями, уклоняясь от корявых веток, перескакивая через подозрительные пятна на земле. Несмотря на падение, она не сбавила скорости, но начала пристальнее вглядываться в густеющую темноту.
Радостные крики подсказали беглянке, что преследователи нашли потерянный ею дротик. Выскочив на крошечную полянку, девушка глянула на звёздное небо, лишь кое-где прикрытое тонкими рваными облаками, сквозь одно из которых размытым пятном светила луна. Судя по её расположению, путешественница двигалась туда, куда нужно.
Не задерживаясь, она вихрем пронеслась по открытому пространству, с шелестом ломая сухой бурьян, но забыла вовремя пригнуться. Лицо обожгло хлёстким ударом. Только чудом тонкая, корявая ветка не угодила в глаз, больно царапнув за бровь.
Зашипев, Ника на бегу провела по лбу тыльной стороной ладони, страшась ощутить липкую, горячую влагу. Но крови не оказалось.
Луна наконец-то выглянула из-за облачной вуали, и перед девушкой предстала сплошная стена кустарника. Не желая терять времени на обход, беглянка ломанулась напрямик, прикрыв лицо руками, по которым тут же больно хлестнули ветки.
Впереди опять показалось какое-то открытое пространство, когда резкий рывок за плечи заставил Нику остановиться.
Тихо взвизгнув от неожиданности, она машинально ткнула назад дротиком, тут же сообразив, что держит её не человек, а зацепившаяся за "сидор" ветка. Извернувшись, девушка попыталась дотянуться до неё через плечо, но увидев приближающиеся огни, изо всех сил рванулась вперёд.
Затрещала материя, громко хрустнул сучок. Освободившись путешественница сделала несколько неуверенных шагов, хватаясь за тонкие ветки, запнулась за что-то и совершенно неожиданно вылетела на широкую, ровную дорогу.
На миг попаданке даже показалось, что она заасфальтирована, но присмотревшись, Ника различила большие прямоугольные плиты, идеально подогнанные друг к другу. Ничего подобного ей не приходилось встречать ни здесь, ни в своём мире.
Каменное покрытие дорог, встречавшихся девушке на Западном побережье, представляло собой всего лишь более-менее плотно уложенные булыжники или валуны размером от человеческой головы до телеги. Здесь же перед обалдевшей путешественницей в обе стороны простиралось широкое шоссе, упиравшееся слева в черневшую стену леса, справа оно подходило к мосту, за которым на фоне тёмно-синего, усыпанного звёздами неба чётко выделялся похожий на неровную пирамиду силуэт скалы.
Судя по сухим листьям и веточкам, местные жители не часто пользуются этой широкой и ровной магистралью. Однако, и заброшенной её нельзя было назвать. В противном случае каменные плиты давным давно оказались бы погребены под лесным мусором. Значит, здесь всё-таки кто-то ездит. Возможно, рядом расположена небольшая усадьба или, если вспомнить об этригийских рудниках, какая-нибудь шахта возле горы?
Ника заколебалась в нерешительности. Скрыться в зарослях на той стороне и продолжить смертельную игру в лесные догонялки? Либо добраться до моста, за которым скорее всего есть люди, и попросить помощи?
Оценив расстояние до него метров в полтораста, девушка подумала, что даже если там никого нет, она сумеет резко увеличить разрыв между собой и преследователями.
— Быстрее! — донёсся до неё крик Анния Мара. — Не дадим ей уйти!
Перед тем, как пуститься бежать, путешественница машинально поправила лямки заплечного мешка, потом ещё раз, потому что показалось будто он висит как-то боком.
Не понимая в чём дело, Ника сбросила с плеч "сидор", с ужасом увидев, что одна лямка оторвалась напрочь, а вторая держится на паре ниток. Девушка тихо застонала от бессилия. С мешком в руках быстро не побежишь, а развязывать его в поисках шкатулки с письмами Наставника нет времени.
"Сидор" надо спрятать! Но куда? Беглянка растерянно огляделась и бросилась к кустам, густо разросшимся у самого края гигантской плиты. Приподняв низко нависшие ветки, путешественница торопливо затолкала под них мешок, надеясь, что в темноте никто не обратит внимание на серый ком, и помчалась к мосту.
Казалось, она никогда в жизни так быстро не бегала. Ветер свистел в ушах, мягкие подошвы мокасин глухо стучали по камню, изредка шурша опавшими листьями.
И все-таки Ника не успела.
Девушка уже ясно видела мост. Сложенный из обыкновенных камней, он оказался значительно уже усланной циклопическими плитами дороги, заканчивавшейся на берегу глубокого оврага.
Ещё несколько секунд, и беглянка окажется на той стороне у одинокого утёса, но тут за спиной раздался ликующий вопль.
— Вон она! Там, там! Я её вижу!
Путешественница глянула вперёд. Подножие скалы пряталось в густой, лишённой малейшего огонька, тьме. Понимая, что выхода всё равно нет, Ника стрелой пролетела мост, за которой оказалась полого уходившая вверх уже привычная дорога из обыкновенных валунов.
Чувствуя, как замирает сердце в тягостном предчувствии, она замедлила бег, с тревогой убеждаясь, что ни одинокой усадьбы, ни шахты, ни даже заброшенной хижины здесь нет. Только большая ровная площадка, засыпанная мелким гравием, и чёрная дыра размером с автобус в почти отвесном склоне горы.
— Вот батман! — охнула беглянка, лихорадочно осматриваясь. К сожалению, вокруг росли какие-то рахитичные деревца да редкий кустарник, а до ближайших зарослей надо спуститься по осыпи метров сто.
— Госпожа! — внезапно услышала она громкий, прерывистый шёпот. — Госпожа!
— Риата! — обрадовалась Ника, бросаясь к чёрному зеву пещеры.
— Нет, нет, госпожа! — рассерженно зашипела рабыня. — Я здесь!
Девушка растерянно огляделась.
— Да сюда же, госпожа!
Из-за какого-то низенького чахлого кустика, за которым и кошке не спрятаться, показалась энергично махавшая рука.
Только оказавшись рядом, путешественница увидела узкую канаву, где, скрючившись, пряталась невольница.
Едва хозяйка спрыгнула, Риата в нарушение всех правил приличия схватила её за руку и потащила за собой, торопливо бормоча:
— Пойдёмте отсюда, госпожа. Я такое место знаю, где нас никто не найдёт.
Промоина привела их к поднимавшейся вверх расщелине.
— Сюда, госпожа, — сказала рабыня, протискиваясь под нависший над головой скальный выступ.
Чтобы пролезть за ней, Нике пришлось встать на корточки.
Риата ползла вперёд со скоростью и упорством муравья. Девушке оставалось только удивляться, как та умудряется не разбить в кровь колени. Ноги самой путешественницы пока спасали только предусмотрительно надетые кожаные штаны.
Сообразив, что карабкаться вверх с дротиком в руке очень неудобно, она сунула его в какую-то щель и через минуту едва не ткнулась головой в сандалии невольницы.
— Т-с-с-с, — зашипела та. — Ползите сюда, госпожа. Только тихо, ради всех богов!
Распластавшись на холодном, покрытом пылью и сором камне, хозяйка осторожно обогнула притаившуюся рабыню и выглянула из-за края выступа.
Карниз, где они прятались, располагался в стороне от пещеры на высоте пяти-шести метров, с него открывался прекрасный вид на загадочную дорогу, мост и засыпанную гравием площадку.
— Я давно вас заметила, госпожа, — зашептала на ухо Риата. — Только кричать боялась. Вдруг эти мерзавцы услышат? А откуда вы про это место узнали, госпожа?
— Ничего я не знала, — буркнула Ника. — Помолчи. Вон они.
Артисты уже миновали мост, причём девушке показалось, что они как-то не очень торопятся.
— Корин Палл, Тритс Золт, в пещеру! — размахивая горящей веткой, отдавал распоряжение Анний Мар. — Ун Керат, Вальтус, направо, посмотрите в тех кустах! Превий Стрех, Крайон, обойдите слева! Золото ещё на ней, с ним далеко не убежишь!
"Вот батман! — скрипнула зубами Ника. — А я-то дура думала, он его не нашёл. Тогда почему не взял? Ничего не понимаю!"
Ещё двое актёров вернулись к мосту, где возбуждённо переговариваясь, пытались спуститься в овраг.
Анний Мар принялся расхаживать по гравию с видом фельдмаршала на генеральном сражении.
— Никого там нет! — громко сказал Корин Палл. — Пещера большая, но неглубокая. Разве что она в колодец бросилась?
Мужчина нервно хихикнул.
— Здесь она, — упрямо буркнул Анний Мар Прест. — Я сам её на мосту видел!
— И я видел, — поддержал приятеля Тритс Золт. — Пока в тень не спряталась.
Добежав до моста дробной старческой рысью, Гу Менсин перешёл на шаг, тяжело отдуваясь и вытирая подолом хитона мокрое лицо. Факел у него, видимо, погас, или он просто выкинул его по дороге.
— Удрала! — зло рявкнул Анний Мар. — Теперь доволен? Я говорил, хватать надо, а ты позже, после ужина...
Измученный пробежкой толстяк безнадёжно махнул рукой, жадно с хрипом втягивая холодный воздух осеннего леса.
— Дурак!
— Что?! — взвился артист, взмахнув ярко вспыхнувшей веткой. — Из-за тебя, жирный бурдюк, мы остались без золота и не отплатили этой потаскухе за все её подлости!
Замершая рядом Риата вздрогнула, а Ника почувствовала, как по мокрой от пота спине пробежали холодные, противные мурашки. "Так вот, что он задумал! Не просто обокрасть, а ещё и отомстить! Ну, батман.... попала!"
— Дурак! — восстановив дыхание, повторил Гу Менсин.
— Подержи! — Анний Мар сунул свой факел Корину Паллу, и сделав пару стремительных шагов, ударил по блестевшей от пота физиономии старшего урбы.
Тот не очень удачно увернулся, так что кулак лишь скользнул по скуле. Перехватив руку противника, Гу Менсин бросил его через бедро, и рухнув всей тушей, попытался припечатать к гравию. Однако актёр сумел чуть отодвинуться, но подняться ему не удалось. Какое-то время они пыхтя ворочались на острых камешках. Потом до притаившихся зрительниц донёсся глухой удар и злобное шипение.
Бросив поиски, вокруг собрались артисты, освещая неровным светом факелов импровизированный ринг, на котором выясняли отношения разгневанные мужчины.
Опыт всё-таки одолел молодость. Оказавшись сверху, Гу Менсин так вывернул руку соперника, что тот зубами скрипел от боли. Тяжело с присвистом дыша, старший урбы, казалось, выплёвывал слова одно за другим:
— Да вразумит тебя лучезарный Нолип! Ты мог легко взять её деньги, и никто бы ничего не узнал! Но пустоголовому ослу понадобилось устроить представление. Пожелал покрасоваться, выставив себя великим мудрецом. Разоблачить девку, словно посланец богов в какой-нибудь глупой драме... Хотел превратить месть в зрелище...
— Я тоже хочу! — внезапно зло выкрикнул Ун Керат. — Эта меретта могла спасти моего мальчика... и уберечь твоего, избавить всех нас...
Мужчины загудели, словно стая рассерженных шершней.
— ... от всего, что пришлось пережить в усадьбе Сфина Бетула! Значит, она достойна испытать это на своей нежной аристократической шкуре!
Путешественница испуганно втянула голову в плечи, сквозь бешено колотящееся сердце мелькнула мысль: "Поймают, одним изнасилованием не отделаюсь..."
— Мы её почти как богиню почитали! — совершенно неожиданно для неё завизжал Превий Стрех. — Ещё бы! Отдала все деньги! А она нас провела, как каких-то глупых крестьян!
— Найдём! Отомстим! Пустим по кругу!
— Так ищите, чего встали?! — огрызнулся Гу Менсин, выпуская руку Анния Мара и с кряхтением поднимаясь на ноги. — Только не найдёте.
— Это ещё почему? — окрысился Корин Палл.
— Неужели вы до сих пор не поняли? — со скорбным видом покачал головой толстяк. — Сами боги помогают дочери рода Юлисов!
Артисты, только что выкрикивавшие в лицо своему старшему обещания найти и покарать подлую девчонку, разом смолкли. Даже скрючившаяся в расщелине Риата, казалось, перестала дышать.
"Вот батман!" — фыркнула про себя путешественница, с интересом ожидая объяснений.
— Что ты такое говоришь? — напряжённо хохотнул Корин Палл.
— Только бессмертные могут сделать так, чтобы отряд легионеров появился у источника Отрады именно тогда, — сделав паузу, толстяк вытер потное лицо. — Когда ты, Мар, собрался устроить своё разоблачение!
"Ну, надо же! — не смогла удержаться от усмешки Ника. — Одно слово — артисты!"
— Чушь! — вскричал Анний Мар. — Случайность! Каприз Канни. Все знают, как ветрена и непостоянна богиня удачи!
— Ты что-то путаешь, Гу Менсин, — подал голос Превий Стрех. — У родника мы хотели только связать её и забрать деньги, а наказание отложили на ночь.
В пляшущем свете факелов красивое лицо поэта исказила волчья ухмылка.
— Чтобы меретта ожиданием помучилась!
Сгрудившиеся вокруг мужчины одобрительно загудели, а девушке стало жутко.
