— Посмотри на неё, мы ещё не начали, а она уже готова рассказать нам всё, — рассмеялся парень с хвостом, — Эй, я слышал ты принцесса. Наверное, то, что я собираюсь сделать покажется тебе верхом садизма.
Он отошёл к стене и взял оттуда тонкий и где — то изящный молоточек. У меня потемнело в глазах.
— Не надо, пожалуйста!!! — закричала я. Но было поздно. Резкий удар и боль мгновенно распространяется по левой руке. Он ударил мне по указательному пальцу! Боже, как же это больно! Сквозь слёзы я посмотрела на пострадавшую руку. Ноготь начал медленно, но верно синеть. Господи, он мне его сломал, он мне его сломал!
— Трансляция начнётся через минуту, будьте готовы, — откуда — то раздался голос Кристабеля.
Двое парней тут же посерьезнели и разошлись. Один пошёл к левой стене и начал что — то там шептать, изредка вскидывая руки, а второй положил молоток в карман и начал манипулировать с моим креслом. Меня повернули чуть в сторону, чтобы я видела экран, который начал появляться в стене. Большой, словно в кинотеатре...
— Рано, — меня довольно болезненно похлопали по щекам, чтобы я пришла в себя, — Мы ещё даже не начинали.
Что? Я, кажется, вырубилась. Теперь экран показывал небольшой кабинет с Никоэлем и Кристабелем внутри. Получилось так, что я сижу к экрану немного боком. Видимо хотят показать меня во всей красе. Палец теперь не болел, лишь пульсировал и опухал с каждой минутой. Страх переплетался со злостью, но паника накрывала меня всё сильнее и сильнее. Что они собираются со мной делать? То, что представление делается для демона я поняла. Господи, дай мне сил вытерпеть.
Дверь открылась и в кабинет вошёл Алексэр, несколько незнакомых мужчин и...Кирилл. Они все были серьёзные и одеты в красную одежду, лишь муженёк мой выделялся. Чёрный камзол и...очень бледное лицо. Нижняя губа не была разбита, а скорее, словно слегка покрасневшая, а вот на скуле был синяк. Откуда...чёрт, всё время забываю про нашу связь. Честно признаться мне было стыдно. Он что — то сказал, но я ничего не слышала. У нас нет звука? Но вот, Кристабель отвечает моему мужу что — то и кивает в бок, то есть в мою сторону. В тот момент, когда наши глаза встретились мне стало в сто раз хуже. Глаза мгновенно затопили слёзы, и я отвернулась. Я меньше всего хотела, чтобы он видел меня в таком виде. Стало больно. Как в детстве. Меня кто — то обидит, я приду домой и вроде уже всё нормально, обида прошла, но вот папа спрашивает, что случилось. Я начинаю рассказывать и в тоже мгновение слёзы уже ручьём бегут. Не знаю почему, видимо от стыда. Тут практически тоже самое.
Долгое время ничего не происходило. Компания мужиков сидела в кабинете и что — то обсуждала. Я ничего не слышала, поэтому смотреть тоже перестала. Пыталась разозлить себя, чтобы позабыть о боли в пальце. Мои палачи крутились рядом. Они явно ждали приказа.
— Начинайте, — раздалось на всю комнату. Я тут же вздрогнула и посмотрела на экран. Все смотрели сюда. 'Не договорились' — мелькнула мысль в голове.
Я честно ожидала избиения. Даже зажмурилась, ожидая удара. Но его не последовало, и я осмелилась открыть глаза Тот, что хвостом сунул руку под кресло, на котором я сидела и в тоже мгновение я упала назад. То есть спинка кресла приняла горизонтальное положение. Перед глазами был потолок и...труба. Она находилась в метре от моего лица. Парень накинул мне на лицо какую — то тряпку, которая закрывала рот и нос. Я занервничала. Секунда и мне на лицо полилась вода. Я вздрогнула и сначала не поняла зачем они это сделали, но, когда воздух перестал проникать сквозь намокшую тряпку, страх вновь затопил всё моё тело. Попыталась стряхнуть тряпку с лица и как — то уйти из — под струи, но мою голову зафиксировали. От нехватки кислорода голова начала разрываться. Адская боль и я судорожно вдыхаю воду. Мгновенная боль в лёгких и покой.
Удар в грудь и вся вода из лёгких выходит. Я судорожно хватаю ртом воздух и кашляю, пытаясь отплеваться от воды. В глазах темно, но я ничего не разбираю. Мысли пропали.
Я лежала в покое долгое время. Кажется, я даже проваливалась в беспамятство. От воды болел нос, горло и голова. Парней я не видела, но звон цепей мне не очень понравился. Боже, помоги мне.
Спустя какое — то время меня начали отстёгивать. Неужели всё? Они договорились?! Меня переполняла радость и слёзы. Но...как оказалось отпускать меня даже не собирались. Пока меня волокли к тому кресту, я видела, как бледный и злой Алексэр что — то доказывает. Все они уже стояли, готовые к драке. Мужики разговаривают, а я тут...отдыхаю. Очень мило.
Меня кинули на пол, как раз под этим крестом. Парень с каштановыми волосами быстро содрал с меня ночнушку. Я была в одном нижнем белье и в какой — то момент мне захотелось прикрыться, но вот мои руки связывают между собой. Рывком заставляют встать меня на ноги. Я уже не прошу о пощаде, поскольку это бесполезно. Связанные руки цепляют на крюк и в тот же момент я чувствую удар в поясницу. Ноги простреливает словно судорога и я падаю на колени, тихо застонав. Крюк остаётся на месте, поэтому я почти вешу на нём, стараясь встать хотя бы на колени. Передо мной стена, забрызганная кровью. Страх давно овладел моей душой и сейчас я просто тихо плакала.
Позади послышался щелчок.
— Это тебе поможет. — усмехнулся парень, засовывая мне в рот прямоугольный кусок твёрдой кожи. Потом какой — то шорох, и я слышу отдаляющиеся шаги. Сначала я хотела выплюнуть, но...он сам вылетел из моего рта, когда я закричала. Ужасный звук и спину обжигает боль. Это была плеть или кнут. Я оглохла от своего собственного крика. Несколько секунд затишья и новый удар жалит спину. Я чувствую, как что — то течёт по спине. Раны словно раздирает боль, и я кричу, пытаясь вырваться. В какой — то момент я затихаю, поскольку голова сильно кружилась, а перед глазами либо темнело, либо всё плыло. Сознание я потеряла. Мне даже казалось, что меня били ещё раз, но я уже не помню.
* * *
Очнулась ночью. Я лежала на животе, а голова моя была повёрнута влево. Шея затекла. В комнате было темно, но рядом с кроватью горел маленький ночник, который разгонял мрак. За окном была тьма и от этого было жутко. От нахлынувших воспоминаний я резко села. Честно признаться, я почему — то подумала, что это ещё одна пытка. Боялась обернуться и увидеть тех двух парней.
Рядом спал Алексэр в одежде. В чёрной футболке и таких же джинсах. Оглянулась. Мы были в его спальне. Тут же пощупала спину. Там были бинты. Только сейчас я почувствовала, что повязка сдавливает грудь. А на левой руке были бинты, перетягивающие и пострадавший палец. Но это не гипс, значит перелома не было. Вновь оглянулась. Никого нет и это не сон. На мне была его рубашка, та самая в которой я спала тут в первый раз.
Почему — то накатила паника. Темнота и тишина давали воспоминаниям вылезти наружу. Прежде чем успела сообразить, встала и направилась быстрым шагом к лестнице. Оттуда побежала вниз. Мне надо было выбраться отсюда! Страх вновь сковал тело, и я не могла находиться тут.
Я на всей скорости врезалась во входную дверь. Начала дёргать ручку, пытаясь открыть её. Но она была заперта. Я дёргала её до тех пор, пока не расплакалась и не упала на колени. Это была истерика. Я иногда смеялась сама над собой, а потом вновь горько плакала.
Плеч коснулись сильные руки.
— Не трогай меня, — прислонившись лбом к холодной двери, всхлипнула я.
Он молча попытался взять меня на руки, но я тут же начала его колотить.
— Не смей! Уйди! Уйди!!! — вновь расплакалась я. Он оставил попытки поднять меня.
Хотелось домой. Я плакала, а мои слёзы стекали по чёрной гладкой поверхности. Опять я тут. Господи, почему ты не отправил меня к маме? Почему?!!
Алексэр поднялся и ушёл. Я была этому рада. Мне хотелось побыть одной. Просто пореветь в голос, пожалеть себя, проявить слабость. Давно же я так не рыдала. От частых всхлипываний начала болеть спина, но я продолжала.
Раздались шаги. Я слегка притихла, но успокаиваться даже не думала. Зачем он вернулся?
Он что — то кинул позади меня и кажется сел. Потом взял сопротивляющуюся меня за плечи и заставил облокотится на свою грудь. Сам он так же, как и я сидел, прислонившись к двери, только он подушку подложил.
— Отстань от меня! — вновь всхлипнула я, пытаясь принять старую позу, — Алексэр, отпусти.
Но он лишь накинул на меня покрывало и покрепче прижал к себе. Я несколько раз пыталась вырваться, но всё было бесполезно. Устала я быстро. Обессилив, смирилась и продолжила плакать. Было хорошо, поскольку демон молчал.
— Какая же ты сволочь, — прошептала я, утирая нос, — Ненавижу тебя.
Он ничего не ответил.
— Всё из — за тебя, — продолжила я, — Твой идиотский упрямый характер во всём виноват, понятно? Если бы не ты, я бы и о мире магическом не знала и целее была бы. Извращенец похотливый. Все вы думаете одним местом. Я хочу к маме. Слышишь меня? Утром я поеду домой. А если ты попытаешься меня остановить я убью тебя и мне всё — равно, что я тоже умру. Лучше смерть, чем мучатся из — за твоих 'друзей', с которыми ты договориться нормально не можешь. Молчишь? Правильно делаешь.
Я ещё долго обвиняла его во всех бедах. Даже в СССР окунулась и обвинила его в убийстве нашего вождя. Потом пришла к выводу, что он всё — таки мужик, раз такой упорный, но всё — равно идиот. Так и уснули.
На утро проснулась опять на кровати. Как?! Когда он успел? Не знаю почему он, но я спала на животе потому, что меня кнутом там отжарили так, будто мне экскурсию в ад устроили. Потом вспомнила, что он тоже прошёл через тот кошмар вместе со мной. Стало жалко. Лицо бледноватое, мешки под глазами небольшие.
Не знаю отчего, но мне захотелось посмотреть на его спину. Осторожно подняла футболку, стараясь не разбудить. На спине были две крупные и длинные розовые борозды, словно от только что зажившей раны. Неосознанно потянулась к своей спине. Мы, как муж и жена — отхватываем одинаково.
— Выспалась? — спросил он, не открывая глаз.
Я тут же отдёрнула руку и хотела лечь на спину, но во — время вывернулась и легла на бок. Чёрт, не хотела, чтобы он это заметил. Я ведь проявляю к нему чувства, а это плохо.
— Вроде, — ответила я, рассматривая свою перемотанную руку, — А у меня палец был сломан?
— Трещина, — услышала я, — Заживает быстро, поэтому гипс не накладывали.
Понятно. Но на клавиатуре я не скоро печатать смогу. Было хорошо. В комнате было светло, окно чуть приоткрыто, наполняя пространство свежестью. Посмотрела на часы, которые стояли на прикроватной тумбочке. Десять утра. На работу видимо никто не собирается.
— Ты есть хочешь? — почему — то спросила я. А что ещё делать? Спать не хотелось, а заняться чем — то надо было. Урчащий желудок предоставил мне такую возможность.
— Вызвать Валентину или закажем еду на дом? — поинтересовался он.
— Нет, — я молча встала и пошла к лестнице, зная, что он пойдёт следом.
Внизу было тихо. Я щёлкнула пультом и телевизор ожил, разгоняя давящую тишину. На кухне залезла в холодильник, стараясь сильно не нагибаться. Ревизия показала, что мы можем отлично позавтракать. Включила сенсорную плиту (кое — как в ней разобралась), поставила сковородку, налила масло и начала творить.
Демон сидел позади меня. Краем глаза видела, что он кому — то строчит смс. Наверное, по работе. Его так уволить могут, хотя...он же директор генеральный, он может на рабочем месте год не появляться и ему ничего не будет.
Через пятнадцать минут яичница с помидорами и сыром была готова.
— Приятного, — ставя перед ним тарелку, сказала я, усаживаясь с такой же тарелкой рядом. Он оторвался от телефона и удивлённо сначала посмотрел на тарелку, потом на меня. Что не так?
— Ты и на меня готовила? — удивлённо поинтересовался он, откладывая телефон в сторону, — Не стоило.
Я глянула в тарелку. Выглядит нормально.
— Не хочешь, как хочешь, — я потянула руку к тарелке, собираясь пододвинуть её поближе к себе, — Мне больше достанется.
— Не — не, — он тут же пододвинул завтрак к себе поближе, — Я имел в виду твою руку. Не стоило вообще готовить.
А, он из — за ранения моего боевого? Так что мне теперь с голода умирать? Да и рука левая.
— Не надо, — попросила я, — Со мной всё нормально.
Я не привыкла, чтобы обо мне заботился кто — то посторонний, в смысле мужчина. Папа — да, мама — да, Кирилл — уже нет. А тут и подавно. Чувствую себя слабой. А если он будет знать, что я слабая, то мною будет можно манипулировать. Нет, я сама знаю, что слабее меня вряд ли кого — то найти возможно, но об этом должна знать только я.
— Ничего нормального я не вижу, — тут же возразил он, принимаясь за еду, — Ты попала в руки к садистам и виноват в этом я.
Я сглотнула.
— Не виноват ты ни в чём, — хмурясь, отозвалась я, — Кристабель...он пришёл той ночью за мной, и я сама пошла с ним. Зла на тебя была сильно, вот и решила воспользоваться шансом.
— Мне не нужно было оставлять тебя одну, — серьёзно сказал муженёк, — Хотел, чтобы ты осталась наедине со своими мыслями и обдумала сложившуюся ситуацию.
Ну, он хотя бы не винит во всех смертных грехах меня. Пытается оправдать мои косяки. Спасибо ему за это.
— Я обдумала, — хмыкнула я, продолжая есть.
— Побег любой ценой? — вскинул он брови. Так, кажется, мы начинаем выяснять отношения.
— Пластическая операция и билет в один конец до Нью — Йорка слегка греют мне душу, — криво усмехнулась я. А что? Там народу выше крыши и найти меня будет ну очень сложно. Я успею посмотреть город, вляпаться в какую — нибудь историю и со спокойной душой идти сдаваться к демону. В данной ситуации свалить куда — нибудь звучит заманчиво.
— Ты готова лечь под нож, только чтобы меня не видеть? — он отложил вилку, — Это уже слишком.
Началось.
— Почему ты ставишь вопрос именно так? — я тоже отставила тарелку, — Я готова изменить себя, чтобы твои — мои враги больше не смогли повторить то, что они уже сделали! Ты вечно думаешь только о себе, эгоист.
Его жёсткий взгляд заставил меня пожалеть о сказанных словах. Он пришёл за мной. Хотя я ещё даже не знаю, что он отдал за мою свободу. С другой стороны, ему же тоже больно было....
Он встал. Я почему — то испугалась. Он так глянул на меня, что мне мгновенно стало стыдно. Молча, обошёл меня и ушёл в спальню. Вот и поговорили.
Весь день я провела перед телевизором. Ничего интересного не было, и я просто переключала каналы, пытаясь развлечь себя. А самое поганое было то, что я не могла лечь на спину. Она болела и саднила. Повязка не спасала. Поэтому мне приходилось лежать на боку или на животе. Зато к вечеру на меня напал зуд. Спина чесалась, и я просто с ума сходила от этого. В конце концов вскочила и, тихо ругаясь, пошла на поиски ножниц.
Сняв рубашку, попыталась как — то ослабить плотные бинты, чтобы осторожно срезать их, но мне это не удавалось.
Прошло минут двадцать, и я уже чуть ли не плача, пыталась руками порвать тугую повязку. Она закрывала грудь и половину живота, и я знала, что раны на спине глубокие, но всё — равно не оставляла попыток избавиться от тряпок и наконец — то почесаться!
