Все вокруг казалось нереальным, игрушечным, и даже лезвия косы, насквозь пронзившие живот, не могли помочь Райдо поверить в происходящее... Слепая горечь на миг затопила сознание, пока ослабевшие руки пытались в приступе чистого инстинкта оттолкнуть от себя вражеское оружие.

Боль жестоко ввинчивалась в тело, бессилие сделать хоть что-нибудь разъедало душу. Намьяши знал, что умирает. Теперь Наруто останется сражаться в одиночку... Джонин никогда не думал, что последним в его жизни будет чувство сожаления. Горький смешок захлебнулся в крови, ноги не держали и Райдо позволил своему телу упасть на землю. На краю зрения уже появилась тьма, и холод все сильнее сковывал мышцы, звуки вокруг стали глуше и, прежде чем закрыть глаза навсегда, Намьяши услышал отчаянный крик:

— Райдо!!!

Наруто просто не мог в это поверить! В одно мгновение старший напарник почти превзошел врага по силе и скорости движений, а следующий красные лезвия косы пронзают его насквозь! Не было никакого долгого ритуала, описанного в древних свитках — Верховному жрецу культа Джашина в своей полной силе они были не нужны. Достаточно было просто убить врага священным оружием, чтобы душа несчастной жертвы отправилась в чертоги Темного Бога.

Не в силах даже вздохнуть, Узумаки наблюдал за разворачивающейся драмой. Он уже не слышал собственного отчаянного крика. В глубине души невидимая струна натянулась до предела, ожидая малейшего движения, чтобы порваться. Перед глазами пролетело что-то большое и темное, в котором Наруто с трудом опознал тело Сарутоби Асумы. Юноша слышал, как его собственное сердце ударило в груди раз, другой, а потом...

... Из глубины души вспыхнуло жгучее, беспощадное пламя, в глазах потемнело от первобытной ярости. Снова у него что-то отняли... Сначала семью, потом друзей, а теперь и боевых товарищей... Жажда крови, ненависть к врагу и самому себе, чувство вины и боль плавились внутри разума и сливались воедино... Следующее, что запомнил молодой Намекадзе, прежде чем потерять себя в ярости битвы, был жидкий огонь, охвативший цепи из крови...

* * *

— Что?.. — все, что успел сказать Генма, прежде чем инстинкт самосохранения заставил его уворачиваться от щупалец из темно-фиолетовой энергии. — Это уже не смешно!

Даже несмотря на сотрясение мозга, Ширануи вполне сообразил, что могло произойти — Морё захватил разум Шион или что-то подобное. Сейчас было не время разбираться в подробностях. Главное — выжить, а потом можно будет и порассуждать.

Голова от постоянного движения кружилась все сильнее, но сейчас остановиться было верной смертью. Уворачиваться от Морё и пытаться не упасть в лаву, было главным приоритетом на данный момент. Но Генма также понимал, что пассивное уклонение поможет ненадолго. Нужен был план...

— Твою мать! — не выдержал джонин. Он не был чертовым Хокаге, чтобы бороться с демоном! В голову не приходило ни одного более-менее действенного метода. Ничто из стандартных техник не поможет, ведь враг не является обычным человеком. Стандартных... Вот оно!

— Придется использовать план Б! — хмыкнул Ширануи в краткий момент передышки. В такое время он был рад, что внутри вулкана не было никого из товарищей...

— Нинпо: Ударная волна! — джонин краем глаза пронаблюдал, как лава и каменные дорожки единой волной хлынули прямо на скопление фиолетовой энергии. Райдо был прав — техники врага могут быть весьма полезны. Особенно врагов из деревни Скрытого Звука... Но, Генма не обольщался, вряд ли это задержит демона надолго, но времени как раз хватит для... — Киндзюцу: Царство Теней!

Со стен гигантской пещеры хлынули обрывки тьмы, естественное освещение от лавы было на стороне джонина. Он флегматично смотрел, как тень обвивает только что выбравшегося из-под расплавленной породы Морё. В такие моменты шиноби Конохи искренне завидовал клану Нара, который мог использовать силу Теней всегда. Самому же Ширануи для этого пришлось припомнить не самые законные методы своего отчима. Но, чрезвычайная ситуация требует соответственных мер.

Тени, к сожалению, действовали довольно медленно, и Морё в ярости ударил одним из свободных щупалец прямо по замершей фигуре джонина. Тот выругался и стал судорожно складывать печати, кляня себя за легкомысленность.

— Киндзюцу: Щит Духов! — полупрозрачная техника практически осушила мужчину, но смогла остановить атаку. Вскоре тени спеленали демона так, что не осталось ни единого просвета. Быстро прикинув в уме варианты, Ширануи бросил что-то в разные стороны и рванул из вулкана что есть силы.

Через несколько секунд в спину шиноби Листа ударило нестерпимым жаром, а стены содрогнулись. Яростный гул пробужденной стихии не оставлял сомнений в том, что происходит — извержение. Ширануи надеялся, что Морё от этого сдохнет, но проверять это не было никакого желания.

Поэтому Генма летел по проходам быстрее ветра и надеялся, что его друзья все еще живы...

* * *

Земля под пальцами дрожала почти незаметно, но Наруто чувствовал это всем телом. Боль накатывала волнами, и сил подняться на ноги не было совсем. Юноша смотрел безразличными глазами как на истоптанную, покрытую кровью и сожженную землю падают хлопья черного снега. Пепел.

Узумаки знал, что сорвался... Он позволил чувствам взять верх над разумом и полностью отдался во власть темной силы. Она уничтожила врага без следа, по странной прихоти обойдя тела Асумы и Райдо. И сейчас, Наруто чувствовал, как отголоски тьмы все еще вспыхивают в крови. Все еще не закончилось, еще есть живые враги и жажда крови и мести до сих пор не погасла.

Было ощущение, что сознание разделилось на две части: одна отстраненно наблюдала за происходящим, а другая отдавала приказы телу. Блондин против собственной воли начал вставать. Тело протестовало из-за истощения и ран, но подчинялось. Смотреть на место недавнего боя не хотелось совершенно, и Узумаки не стал себя заставлять. Вяло ковыляя в ту сторону, откуда прилетело тело Асумы, он позволил себе отдаться размышлениям. Годами сдерживаемые мысли и эмоции не нашли лучшего времени чем сегодня, чтобы вырваться наружу...

Весь этот бой с Акацуки, а до этого и с Орочимару казался бессмысленным. Наруто просто сражался и старался победить. Вот только ради чего? Из-за Конохи? Или из простого инстинкта выживания?..

Сейчас, как никогда, юноша начал понимать Шинду Намекадзе. Скрытые деревни лишь провоцируют друг друга, порождая все больше ненависти. Коноха пропагандирует благородство, честь, верность и тому подобное, но Узумаки знал лучше... Иногда доступ к тайнам родной деревни был проклятьем. Скрытый Лист создал себе сияющий ореол, который поддерживали легенды о Хокаге и других героях, но мало кто смотрел глубже. В "добропорядочной" Конохе позволялось держать в рабстве членов собственной семьи — Хьюга. Других годами подавляли из-за предательства одного человека, вынуждая на неизбежное восстание — Учиха. Также существовала тайная организация, которой позволяли творить под покровом теней настоящие зверства — Корень АНБУ. Да и самим членам личной гвардии Хокаге приходилось выполнять множество, так называемых, "черных" операций. У Наруто подобное лицемерие вызывало отвращение и то, что он тоже изрядно поспособствовал его увеличению, заставляло чувствовать себя грязным. Другие деревни тоже не отличались в лучшую сторону, шиноби вынуждены подчиняться приказам своих лидеров, независимо от чувств, что они вызывали. Так почему Узумаки столь рьяно сражался за прогнившую насквозь систему? Почему был верен деревне, обрекающей все больше людей на страдания? Зачем он вообще стал шиноби?!

В голове вспыхнули раскаленные иглы боли, и это отрезвило юношу. Подобные размышления подошли слишком близко к границе предательства, что не преминула напомнить печать, которую Наруто позволил поставить на себя добровольно...

— " Ненавижу все..." — с глухой тоской подумал Узумаки, запихав поглубже все темные мысли. Впереди явно предстоял еще один бой, поэтому не стоило тратить попусту те крохи концентрации и воли к победе, что еще остались после битвы с Хиданом.

Картина, что предстала перед его глазами некоторое время спустя, заставила блондина недоуменно приподнять бровь. Какаши стоял на коленях и пялился на своего врага как испуганный до полуобморочного состояния котенок! Что за хрень здесь происходит?! И это элитный джонин, одна из легенд Конохи?!

Недоумение мгновенно сменилось жгучей яростью и отвращением. В ту же секунду оказавшись рядом со склоненной фигурой, Узумаки отвесил джонину весомую оплеуху.

— Не позорь себя! — отчеканил младший шиноби Листа, с горечью понимая, что теперь-то уже все дружеские связи с Хатаке разорваны. Такой удар не прощают, ведь это не просто хук в челюсть, а оскорбительная пощечина! Такое в мире шиноби смывается только кровью или, в случае коллег, оборачивается ледяным равнодушием друг к другу в будущем. Но сейчас было не время сожалеть о сделанном, Намекадзе предпочел полностью сосредоточиться на противнике.

Если вспомнить все, что известно об этом члене Акацуки, то становится ясно, что с ним нельзя размениваться на мелочи, а нужно ударить со всей силой что можешь собрать. Эта стратегия как ничто другое подходила нынешнему состоянию ума Наруто. Не было никакого желания играть с противником, да и слишком опасен он был для этого...

Для того, чтобы тьма плотно окутала невысокую фигуру шиноби Листа, потребовалась всего секунда, а в следующую атака была уже в движении...

Какудзу мгновенно оценил своего противника и собирался принять его как очень большую угрозу. Не многие из ныне живущих шиноби смогли бы опознать силу, используемую этим мальчишкой, но отступник из Водопада за свою отнюдь не короткую карьеру ниндзя успел пару раз поработать на Намекадзе, и сейчас был готов поставить половину своих сбережений на то, что его новый враг член этого клана. А это сулило немало хлопот... Во-первых, убить этого мальчишку будет не так-то просто, особенно если принять тот факт, что Хидана-то здесь нет! Значит, как бы абсурдно это ни звучало, напарник — мертв. Во-вторых, тело Намекадзе не продашь как обычно, потом не отобьешься от остального клана. За своих те глотку перегрызут. Одно дело — поразить противника в бою, а другое — предоставить секреты в его теле неизвестно кому. В таком случае, лучше будет вернуть труп мальчишки семье, клан может неплохо заплатить за возвращение своего. И, можно не опасаться за сохранность собственной жизни в этом процессе — бой есть бой, и люди в нем умирают. Какудзу не замечал за Намекадзе нерациональности. Единственное, о чем стоило беспокоиться, так это о том, чтобы этот ребенок из Конохи не был значимой фигурой в клане — в этом случае от их мести не спасет ничто...

Только многолетний опыт позволил Акацуки вовремя среагировать на атаку Наруто. Какудзу мгновенно покрыл свое тело слоем каменной кожи, но сила нанесенного удара едва не сбила его с ног. Ответная атака прошла сквозь окутанную темной дымкой фигуру насквозь, что вызвало у отступника замешательство на долю секунды, а потом пришлось уворачиваться снова. Тайдзюцу было бесполезно, что оставляло только ниндзюцу. Член Акацуки предпочел переоценить врага и использовал свой козырь, позволяя четырем маскам вырваться из тела и сформировать человекоподобные фигуры. Каждая из них обладала возможностью использовать одну из стихий. Какудзу надеялся, что этого будет достаточно, чтобы подавить мальчишку из Конохи своей мощью.

Наруто с трудом подавил желание удивленно распахнуть рот, наблюдая за действиями врага. Покров тьмы позволял ненадолго получить полную неуязвимость к физическим атакам, что подразумевало и основанные на чакре, а самому наносить удары даже сильнее обычных. Правда, это включало в себя только тайдзюцу. Но об этом противнику еще предстоит узнать...

Шквал элементарных атак почти заставил Узумаки задохнуться от восхищения. Такая сила! Блондин надеялся, что Какаши очухался и успел выбраться из зоны поражения техник. Но времени, чтобы проверить это не было, покров не мог держаться долго.

Юноше удалось подобраться к одной из фигур и, на мгновение остановив собственную защиту, использовать одну из самых сильных запретных техник, основанных на крови. Наруто мог бы поклясться, что в тот момент, когда существо с маской рассыпалось в пыль, Какудзу потерял хладнокровие и уставился на то место, где она только что находилась, и попытался понять, что произошло. Пока он этого не сделал, юноша успел уничтожить тем же способом еще одну фигуру. Его кровь просто разрушила структуру существа изнутри, разорвав все соединения на уровне молекул. На этом удача Наруто закончилась...

Сначала полностью исчезла защита покрова тьмы, а также использованная техника лишила шиноби Листа остатков чакры. Узумаки остался практически беззащитным против еще двух существ и самого Какудзу...

... — Не позорь себя!

Слова хлестнули по Хатаке сильнее, чем последовавший за ними удар. Перед глазами мгновенно встал образ отца, совершающего самоубийство. Именно он сказал подобные слова перед смертью. Четырехлетний Какаши наблюдал всю сцену от начала до конца, полностью парализованный страхом. Хатаке Сакумо не знал об этом, он был слишком сосредоточен на своих действиях. Позже, его сын думал, что успел бы остановить отца, если бы не был так испуган. Неизвестно, так ли это, но чувство вины и беспомощности не исчезло никогда. Отец смыл позор собственной кровью, но Какаши чувствовал на себе его тяжесть. И он не смог простить Сакумо за то, что тот оставил его одного. Копирующий больше не мог смотреть на свое лицо в зеркале, он каждый раз в этот момент видел призрак отца. Это напоминание о собственной бесполезности было невыносимым. Скрывшись за маской, Какаши также скрыл свои чувства внутри себя. Лишь смерть Обито заставила его выйти из этого многолетнего оцепенения, но погрузила еще глубже в бездну вины. Снова он оказался беспомощным и не смог спасти друга... Нападение Девятихвостого и жертва Минато едва не добили сына Белого Клыка. Хатаке не мог даже смотреть на лица окружающих людей, все порождало вспышки болезненных воспоминаний. Так началась его дорога полного одиночества... Вступление в АНБУ тогда казалось лучшим выбором, и на несколько лет Копирующий превратился лишь в инструмент, машину для убийства.

Третий Хокаге видел это слишком хорошо и не мог позволить Хатаке похоронить себя заживо. Приказ о выходе в отставку из АНБУ и перспектива обучения генинов, впервые за много лет выбила джонина из колеи. Он с трудом удержался от истерического смеха — какой из него учитель, если он не может позаботиться даже о себе? Теперь-то он может признать, что специально завышал требования своего теста. У Какаши не было никакого желания втягивать в жестокий мир шиноби наивных детей. Лишь давление Совета заставило Копирующего принять команду Љ 7. В итоге, это оказалось одним из худших решений, что джонин принимал за свою жизнь. Как сенсей, он оказался полным ничтожеством.

А теперь, видя как враг избивает Сарутоби Асуму, Хатаке почувствовал знакомое оцепенение. Как при виде отца, как при виде умирающего Обито, как при виде мертвого тела Минато... Снова он оказался бесполезен...