Солнце в две трети неба

Мобили один за другим въезжают по наклонному полу вглубь холма. Ворота начинают закрываться, истончая столб света. Яркий столб сжимается в ниточку, не толще спирали в электролампочке. Мгновение, пропадает и она. Секунда темноты пока скафандры подключаются к информационному полю первого обогатительного. Мир становится ясным, чётким и интерактивным. Достаточно сосредоточить внимание на каком-то предмете как искусственный мозг промышленного комплекса выдаёт развёрнутую справку.

Тройная теплоизоляция. Сейчас они в первом шлюз. Потом второй. Там, среди десятка других, оставляют мобили, ставят на подзарядку и выходят. Пройдя третий и последний шлюз, снимают скафандры. Там стоит кадка с заморенной карликовой пальмой. Листья у пальмы смотрят кончиками в пол, а весь вид в целом вызывает желание добить, чтобы не мучилась. Рядом малый автоповар с богатой коллекцией холодных, освежающих напитков. Скафандры высшей защиты поддерживают внутри комфортную температуру, но чисто психологически, человеку, возвращающемуся из мира палящего солнца снаружи, хочется попить холодненького. Прибывшие собираются вокруг автоповара. По очереди пьют, выбрасывая использованные одноразовые стаканы в утилизатор. Всего их пять человек и ещё двое встречающих.

-Здравствуйте товарищи, добро пожаловать.

-Здравствуйте.

Пока длился обмен приветствиями, Ира огляделась. Она помнила это место совсем другим. Тогда оно было неуютным и не подходящим для жизни из-за нарушенной теплоизоляции. Тогда комплекс был без энергии, мёртвым и опасным. Осколок древнего мира, потерянный и найденный. Ира помнила, как трепетало сердце, когда она входила сюда впервые. Заброшенный комплекс виделся хранилищем секретов и тайн. Он таким и оказался. Теперь, когда все его тайны раскрыты, а построенный предками комплекс верой и правдой служит потомкам своих создателей, можно, оглядываясь назад, подтвердить: секреты и тайны были здесь, но теперь их больше нет.

Сейчас комплекс совсем другой. Заново проложены энерговоды, практически вся инфраструктура создана заново. Даже внешние двери первого шлюза и те заменили, оставив фактически только стены и восстановленную теплоизоляционную защиту. Если пройти дальше, в цеха, где производится трансмутация добываемого в шахтах энергнума, там можно отыскать частичку старого комплекса времён древних. Или ещё дальше — в гигантские складские помещения. Там люди практически ничего не меняли. Можно прикоснуться ладонью к стенам построенными предками, вернее механизмами под их управлением.

Встречающие повели их в выделенные жилые ячейки, где они временно будут жить, пока не закончат здесь свои дела и не вернутся в первый и единственный на меркурии город. Подняв глаза, Ира наткнулась на статую Константина Григорьевича Симоненко. Древний инженер, вместе с товарищами, брошенный корпорацией на смерть в рукотворных каменных пещерах меркурия, приветствовал входящих, протягивая руку с открытой ладонью. Человек, благодаря которому сверхдальняя экспедиция к далёким звёздам отправится на пятнадцать лет раньше. Ни один унесённый волной истории король, ни одно мифическое божество не сделало и не могло сделать сравнимого по ценности подарка. Кроме, может быть, того отчаянного бога именем которого назван возвращающийся с Земли на Меркурий корабль.

Статуя сделана из сверхпрочного композита способного остаться целым в эпицентре ядерного взрыва. Из тени за спиной инженера выступают лица одиннадцати других, брошенных корпорацией на смерть. Они и умерли. Один за другим. Симоненко держался дольше остальных, до самого конца сохраняя веру в величие и свет человеческого разума. Брошенные на меркурии инженеры погибли, но остались вечно жить в памяти людей. Их имена известны миллионам. А кто, кроме профессиональных историков, знает сегодня имена последних директоров корпорации?

Само по себе так получилось, что они на миг замерли перед статуей инженера Симоненко. Никто не произнёс ни слова. Константин Григорьевич протягивал руку людям из будущего, увидеть которое он так и не сумел.

-Здравствуй инженер— мысленно обратилась к безмолвной статуе Ира: -Весь мир знает тебя как человека громадной духовной силы преподнёсшего потомкам чудесный дар. На этом фоне создание конструкта Бонделея, названного в честь кота, остаётся незамеченным подавляющим большинство людей. Но не мной.

Их разместили в ячейках для гостей. Ира написала письмо оставшемуся в городе Денису о том, что добрались нормально, и поставила в очередь на отправку. Из-за солнечной активности постоянная двухсторонняя связь между комплексом и городом в данный момент невозможна. Как только условия позволят, пакет накопившихся сообщений будет передан и приняты входящие.

По плану обратно им возвращаться через два дня. Не желая терять время, Ира созвонилась с двумя кибернетиками первого обогащающего. Ей нужен был один провожатый, но вызвались сразу двое. Так и пошли втроём в самые дальние складские помещения.

Пока проходили коридоры верхнего уровня, то и дело приходилось останавливаться, здороваться со знакомыми и обмениваться новостями. Когда пошли складские помещения, людей стало поменьше.

-Как здесь всё переделали— поделилась Ира: -Совсем не узнать.

Местные кибернетики довольно закивали. За время пути Ира выслушала эмоционально рассказанную на два голоса, но не слишком интересную историю о том как по стенам старого комплекса заново протягивали энерговоды, как настраивался искусственный мозг и с нуля создавалось информационное поле.

-Вот здесь— сказал один, разблокируя дверь и пропуская гостью внутрь.

-Мы ничего не трогали, как приказал центр— добавил второй: -Только установили датчики контроля температуры, атмосферы и остального, по мелочи.

-По уму следовало бы разобрать на запчасти. Протоколы и стандарты ещё из древнего мира. Не совместимы с современными, но какие-то детали можно было бы использовать повторно. Если бы не запрет центра.

Ира кивнула. Она сама полгода назад настояла на том, чтобы двоюродные братья Бонделея, построенные инженерами конструкты не были бы разобраны или утилизированы. Сейчас пришло время заняться ими.

-Решили восстановить их? Всех?— поморщился кибернетик: -Тут работы месяца на три, если не больше.

Проходя мимо лежащих неподвижно и, без тщательно диагностики не поймёшь, спящих или мёртвых — невосстановимо повреждённых, роботов, Ира сказала: -На следующей недели приедут Виктор и Алина из города. Со второго обогатительного приедет Николай. Вместе справитесь.

-Будут использоваться в работах снаружи?

-Внутри.

-Внутри?— удивился местный кибернетик: -Зачем столько для внутренних работ? Тем более восстановленных кустарных поделок. Я, конечно, понимаю, что они представляют историческую ценность. Но придётся отдельно изготавливать и подгонять запасные части. Современные не подойдут. Мороки...

-Эти роботы— Ира обвела руками вповалку лежащие на полу металлические тела: -Спроектированы по древним технологиям. Они привязываются к человеку. Использовать их снаружи, в длительном автономном режиме, не рационально. Роботы— она снова употребила древнее и слишком общее название: -Довольно умны. Не "Луна1", кончено, но для конструктов общего назначения их размеров, вполне неплохи. Разумеется, потребуется длительный период реабилитации после восстановления. Придётся изрядно покопаться в их искусственных мозгах, а это огромный стресс даже для исправного конструкта, не говоря уже о пролежавших несколько десятилетий в агрессивных условиях и полностью обесточенных. Если вы сумеете восстановить хотя бы половину — будет очень хорошо.

-Зачем вообще это нужно?

-Распоряжение центра— туманно ответила Ира не уточняя, что сама и составила данное распоряжение. Земля и КосмСовПол были не против. Земле это было преподнесено как почтение памяти древних инженеров и для закрытия нехватки рабочих конструктов. Зачем самой Ире нужно было восстанавливать древних конструктов — сложно сказать. В конце концов, рабочих конструктов действительно не хватало. А до прибытия Прометея ещё полтора месяца. Причина не хуже прочих.

Неожиданно один из местных кибернетиков робко поинтересовался: -Вы ещё не сделали заключение по поводу возможной разумности древнего конструкта Бонделея?

Его товарищ с интересом посмотрел на гостью из первого меркурианского.

-Сделала— сказал Ира: -Бонделей умён, но не разумен.

Один кибернетик кивнул. Другой поинтересовался: -А почему так?

-Он пытается, но не может скопировать мышление человека, рядом с которым находится длительное время. Но, пожалуй, главное то, что у него нет собственных стремлений и желаний. Проще говоря: Бонделей ничего не хочет и, как следствие, ни к чему не стремится.

-У искусственного интеллекта "Луна1" тоже нет собственных желаний— возразил кибернетик.

-Передо мной не ставилась задача дать заключение о разумности интеллекта "Луна1"— резко ответила Ира.

После нескольких секунд неловкого молчания, местный кибернетик доложил: -Вызвал пару грузовых конструктов. Они перенесут роботов в мастерскую. Получив распоряжение из центра, мы освободили её от всего лишнего.

-Внезапно оказалось так много свободного места— улыбнулся его товарищ.

Ира оббежала взглядом чернеющие — в ярком свете потолочных светильников — покрытые слоем теплоизоляции металлические тела конструктов. Не домашние питомцы. Не животные. Слуги? Пока да. Плохо спроектированные, несовершенные, недоделанные дети. Может быть, когда-нибудь в будущем, братья. Кто знает?

-Идёмте в вашу мастерскую— сказала она: -Можете начинать хвастаться и расписывать достижения. Всё же я официально прибыла с инспекцией.

-Конечно, товарищ инспектор— сказал один.

Другой, немного обиженно, проворчал: -Никакого хвастовства. Только правда.

-Или что-то на неё похожее— улыбнулась Ира: -Идёмте ребята. Пусть грузчики поднимут пациентов в палату. Это будет сложный ремонт. Я знаю. Сама восстанавливала Бонделея.

Глава17. Космос с человеческим лицом.

Прометей сбрасывает скорость, приближаясь к меркурию! Прометей лёг на стационарную орбиту! Прометей раскинул сеть солнечных батарей, улавливая волны легкомысленно разбрасываемой солнцем лучистой энергии!

В последние недели перед прибытием корабля только и разговоров об одном Прометее. И, ещё, о далёкой Земле. Отработавшие долгую смену учёные и инженеры мечтали отправиться домой. Пусть обратный путь до Земли займёт несколько месяцев, но самый далёкий путь начинается со старта модуля поднимающего человека на орбиту.

Остающиеся на вторую смены старожилы готовились вводить прилетевших на Прометее новичков в курс дела. Наблюдающие за активностью солнца учёные торопливо заканчивали последние измерения. Во время обратного пути у них будет масса времени для обработки полученных данных. Занятые в процессе трансмутации и работающие на шахтах инженеры с заслуженной гордостью подготавливали запасы универсального преобразующего элемента для доставки сначала на зависшей над планетой корабль, а в конечном счёте на землю. Им было чем гордиться: полуторапроцентное превышение плана! Сможет ли новая смена не ударить в грязь лицом и повторить их показатели? Пусть стараются! Всё необходимое сменщикам они оставят, а остающиеся на вторую смену поделятся с новичками хитрыми приёмами позволяющими на доли процента увеличить выработку и накопленным за смену опытом.

Обслуживающие службы радовались целой армии конструктов новейших моделей привезённых Прометеем. Теперь можно не экономить каждую лишнюю деталь и не чинить один и тот же редкий модуль по пять раз. В честь прибытия Прометея в первом меркурианском готовился пир, какого ещё не знала эта поджаренная, как блин на сковороде, планета. Прилетевшее на корабле пополнение готовило ответный праздник. По согласованию оба празднования должны были начаться, когда примерна половина улетающих поднимется на борт, а половина прилетевших спустится на планету.

Каждый улетающий подготавливал дела к передаче сменщикам. На редкость суматошные выдались недели.

Ира не находила себе места. Уже давно не находили. Недели три или четыре. Требовалось подготовить дела к передаче. Устранить висящие месяцами недоделки, чтобы передать большое хозяйство сменщику на посту старшего кибернетика первого меркурианского в идеальном порядке. Точнее не то чтобы в идеальном. Идеала, как известно, не существует в реальном мире. Но этот факт нисколько не мешает постоянно стремиться к нему.

Сначала Ира, а вместе с ней и весь остальной отдел, активно устранял забытые "хвосты". Потом, когда вместе с первой партией прилетевших на Прометее людей спустился её сменщик, его пришлось вводить в рабочие моменты. Сменщик оказался опытным специалистом, они пару раз ненадолго пересекались прежде — как-то даже просидели вечер в кафе автоматического питания на научной станции "Светлана". Не вдвоём, понятное дело, а в компании других кибернетиков. Станция тогда закапризничала и ближайшие кибернетики слетелись на неё, словно мотыльки на свет. Впрочем, это было давно. Ира тогда совсем недавно закончила обучение на кибернетическом отделении КосмАк-а. У неё был собственный маршрут и задание. Но "Светлана" принялась капризничать, все кто был рядом, невзирая на ранг и важность предшествующей задачи, устремились на станцию.

Сменщика пришлось последовательно вводить в местную специфику. Безумное солнце, обстреливающее поверхность волнами света, создавало особые условия эксплуатации техники нигде более не встречающиеся. Две смены сделали Иру лучшим экспертом по меркурию. Она должна была передать сменщику хотя бы часть приобретённого опыта. Это было не просто.

Под конец он попросил Иру свозить его в пещеру, где были обнаружены инопланетные артефакты. Эта пещера была известна как пещера каменной девушки, из-за статуи Ирины вырезанной двумя операторами-хулиганами. Она бы не повезла, отговорилась. Однако просили несколько человек из новоприбывших и пришлось согласиться.

Каменная Ира стояла в подземном кармане. Слишком глубоко, чтобы сюда проник хотя бы отголосок бушующего на поверхности огненного шторма. Но системы визуализации скафандров играючи превращали ночь в ясный день. Живая Ира похлопала каменную по плечу и, повернувшись к остальным, заявила, что смотреть здесь совершенно нечего. Ей не поверили и потратили ещё три часа, пока не облазили пещеру сверху донизу, спугнув сунувшего было в ледяной колодец водовоза.

Формально Ира до дня своего отлёта оставалась старшим кибернетиком первого меркурианского. Но фактически сменщик уже с головой погрузился в дела, всё реже и реже обращаясь к ней за советом, предпочитая учиться разбираться самостоятельно. Неожиданно появилось свободное время. Его становилось больше и больше. Сам полёт от первой планеты от солнца до третьей она решила проспать и открыть глаза уже на лунной орбите. Но что делать до того как придёт её очередь подниматься на челноке на борт Прометея? Непонятно. Может быть Ира вернётся сюда через пару лет, а может быть и нет — она ещё не решила, да и не только от её решения это зависит. Поэтому экс-кибернетик первого меркурианского пыталась успеть везде побывать, чтобы в последний раз и запечатлеть в памяти образы негостеприимного мира, который они усмирили и сделали пригодным если не для жизни, то хотя бы для труда.