— Что с производством "карманных линкоров"? — спросил Мерецков, ведь для его плана эти суда были главной ударной силой.
— Производство идет по плану и к 2360 году мы выполним план на 12 кораблей. Дополнительный заказ мы выполним не позднее 2375 года. — ответил Крейн, чувствовавший себя не в своей тарелке.
— Что с оснащением новых дивизий? Дополнительное увеличение кадровой армии сейчас нам крайне необходимо. — снова вопрос от Рейхсмаршала. Кроме трех новых корпусов дополнительно формировался еще один, как ответ на разведданные, полученные от Канцелярии. Численность группировки, которую было необходимо разбить у Цитадели и число войск, что было нужно, дабы удерживать её под контролем увеличилось.
— Снабжение XLI корпуса налажено благодаря вводу в строй еще одного производственного комплекса военного значения. К концу года в строй будут введены все производственные линии. Вооружение штурмовых батальонов уже поставляется, как и вооружение для турианского батальона Имперской Армии. Также закончены испытания бронескафандра GRS-17 и PzKpfw XXI и его поставки в части панцергренадеров будут налажены через три месяца. — ответил Крейн, оставшись стоять и ожидая вопросов от императора. Карл же только кивнул. Все, что сказал Крейн было правдой и самое главное не имело претензий. Простая рутинная работа его ведомства. Пока что его.
— Я вами доволен, господин Крейн, но я не могу позволить преступнику и гражданину с поражением в правах служить в министерстве. Закон суров, но это закон, которому подчиняются все. И вы знали об этом законе, ведь вы проголосовали за него, но я, как и все, ценим ваши заслуги и достижения в области организации экономики и промышленности Империи. Вы продолжите работать до конца года и сдадите дела в Министерстве вашему преемнику. Выберите его сами. — произнес Карл, на что Герхард только кивнул, сев на свое место. И несмотря на свои страхи, о которых он говорил Танейе, все прошло более-менее благополучно.
— Дальше идут вопросы социальной политики. Господин, Мариеску, вам слово...
В конце совещания, император дал небольшой перерыв перед военной частью Имперского Совета и Крейн решил остаться.
— Государь, я хочу вам кое-что сказать...
— О том, что несмотря на наказание ты продолжишь верно служить Империи и оправдаешь оказанное мною снисхождение? Похоже, что хоть в этом я в тебе не ошибся. — ответил кайзер, когда все вышли. — Я не понимаю тебя, зачем ты пошел на это? Другого способа продолжить свой род ты не нашел?
— Нет, государь. Клон не будет мне сыном. Он будет меня звать отцом, а я никогда ему не открою правды. Но для меня это неприемлемо. И дело тут не в этике. — ответил Герхард, а Карл понял в чем дело. Крейн был бесплоден из-за одной болезни, присущей выходцам из колонии Ерзенгель. Для больных не было пока еще эффективного метода лечения и Крейну еще повезло, что он отделался бесплодием. Карлу стало его по честному жалко. Он хотел не просто получить точную копию себя, он не хотел своего будущего для клона, а картирование генов пока не могло полностью устранить вредоносные цепочки ДНК, существовал риск проявления этой болезни у его потомков. Тем более в Новой Империи никого из детей с такой болезнью не было и исследования не проводились.
— У тебя еще будет возможность восстановить свое гражданство Герхард. Радуйся, что не кровью. Можете идти, господин фабрикант.
— У меня есть вопрос, государь? Моя отставка с поста министра промышленности касается...
— Нет. Теперь совмещать обе должности будет действительно сложно. Тут ты только облегчил выбор как тебе об этом сказать. Вы свободны, или вы хотите еще какие-то вопросы задать? — надавил Карл и Крейн, поклонившись ушел. И как только дверь закрылась, Марков вздохнул.
— Какой же ты несчастный дурак, Крейн. Пусть Бог тебе поможет, а эта азари будет хорошей женой. Ведь кто мы, без семьи? — тихо произнес он, когда вошли офицеры. Заседание прошло спокойно и никто из офицеров не смел ничего говорить о Крейне. Этот вопрос был уже решен. А тем временем одна синекожая женщина встречала одного человека, что приехал с работы впервые за долгое время вовремя. И она была рада увидеть на его лице улыбку.
Орбита планеты Ревенхорст. Зал Генерального Штаба. 2365 год.
Перед императором предстала карта Пространства Цитадели с отметками в виде планет, станций и перемещаемых флотов. Империя знала все, благодаря своей разведке. Дреллы, взломы Искусственными Личностями сетей Пространства и посильная помощь "Серого Посредника", что за последние годы в большей части вернул свое влияние. Все они работали ради одной цели — разработки особой папки "Цитадель". Именно для этой операции 15 лет верфи Крейна строили доселе невиданный тип кораблей. Более бронированные чем линейные крейсера, но не дотягивающие размерами и мощью до линкоров. Названные фон Роггеном "карманными" новые линкоры должны были стать ударной группировкой, что прорвется к Цитадели и захватит пункт управления ретрансляторами. Если же такого протеане не предусмотрели, то Совет автоматически заставит остальные расы подписать мир и Кайзеррейх заявит о себе всей галактике. План был готов уже как 7 лет, оставалось согласовать маршрут, по которому более десяти миллионов человек отправятся в поход. Максимальная секретность перемещения была основой для победы и неожиданного удара. Только в конце, уже перед входом систему с Цитаделью придется столкнуться с населенной системой, но в остальном никаго сопротивления не ожидается. Но силы готовили большие, все-таки станция была весьма населенная и лучше иметь резерв, чем почувствовать недостаток в силах посреди войны. И хотя Федор фон Рогген считал план слишком рискованным, но предложить лучший вариант не смог.
— Итак, господин Рейхсмаршал, как я понял мы готовы к удару. — произнес Карл, повернувшись к офицерам.
— План составлен и мы точно знаем как можно пройти незаметно. Исследователи и пираты там появляются достаточно редко и до часа Х нас никто не засечет. А даже если и заметит, то не сможет блокировать. Новые двигатели обеспечат нам свободу передвижения. — ответил Мерецков, на что Карл только кивнул. — Через месяц мы подготовим группировку к удару. Командовать ею будет контр-адмирал Красков.
— Отлично, надеюсь все возможные ситуации были учтены?
— Так точно! Маршрут проверялся в течение трех месяцев и Канцелярия уверяет нас, что Пространство не проявляет к тем системам интереса. На всякий случай мы разместили специальные дроны-разведчики, чтобы иметь возможность сменить маршрут в случае проблем. Дополнительные пути также имеются, если ситуация изменится. — снова Мерецков показал себя на высоте, однако все помнили главный завет Мольтке. Ни один план не остается неизменным при начале операции. А в данном случае она слишком рискованная. Даже несмотря на все технологические достижения Империи.
— Отлично, тогда я думаю... — начал император, но тут же подошел Крылов, а карта сфокусировалась в районе ретранслятора 314.
— Турианский флот быстрого реагирования начал движение к ретранслятору 314.
— Инсектоиды? — спросил фон Рогген, присутствовавший на совещании, но Крылов только отрицательно мотнул головой.
— Тревоги нет и кода "Рахни" нет. Скорее... вот! Несколько месяцев назад там была потеряна одна патрульная эскадра, а перед этим было донесение об активации ретранслятора. Похоже произошел контакт с новой расой, переросший в военный конфликт. — ответил Крылов. — информации по новой расе практически нет, турианцы ведут достаточно успешную работу по сокрытию столкновения. Единственные материалы были получены через информационные сети Серого Посредника. Несколько фотографий обломков кораблей.
— Значит они отвлекутся на них, если, конечно, война случится. — произнес Мерецков, когда на экране появилось...
— Mein Gott! — произнес фон Рогген, смотря на обломки кораблей с четко читаемыми названиями. Но это не был ни один из языков инопланетян известный в Империи. Это была человеческая письменность — один из мертвых языков Терры. Сами люди не знали его, но ИЛ не мог врать.
— Готовьте группу "Цитадель", Мерецков. Для них есть новое задание. — сурово сказал Карл, оторвав взгляд от человеческих кораблей. Задача Кайзеррейха только что осложнилась.
Бывший район действия группы I-21.
Властелин был в ярости. Его ожидание прервал бой, что бушевал на орбите его пристанища. И пока он наблюдал как один из огромных кораблей органиков попал оружием, которое эта галактика не видела уже более полутора миллионов лет, в его убежище и планета содрогнулась от начавшейся темоядерной реакции, смогла повредить Жнеца практически уничтожив его двигатели и систему связи, но словно ради насмешки, не задев маяк, сообщающий Предвестнику о том, что Властелин жив. И теперь ремонт займет полтора Цикла и пока Жнец не мог найти решение этой непредвиденной проблемы. Единственный вариант, это сломать маяк, чтобы остальные начали Жатву. И Властелин уже увидел, что ему поможет это сделать.
Медленно, очень медленно, Властелин полз к небольшому камню. Небольшому по его мнению, но наверное эти органики посчитали бы его большим. И когда до средства спасения Цикла оставалось всего ничего одна из ножек сломалась и Властелин остановился, не имея возможности двигаться.
— Б
* * *
— подумал Властелин, вспомнив выражение одного из органиков, чьи сети он исследовал, когда его прервал бой.
Примечание к части
http://img1.joyreactor.cc/pics/post/ME-art-Mass-Effect-%D1%84%D1%8D%D0%BD%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D1%8B-%D0%B4%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%BD%D1%8B%D1%88-1439385.png — у Империи нет фетиша на котиков))) Вы таки дождались этого — война началась. Ждем офигевание турианцев и блицкриг))
>
Глава IX. Шаньси День 1
Шаньси.
Генерал Билл Уильямс склонился над картой местности, в которой сейчас действовал его отряд. Остальные группы были разбросаны по всей планете, стараясь нанести хоть какой-то урон агрессору. Но каждая операция, каждое нападение на конвой или на склад пришельцев уносило с собой жизни. Причем не только солдат.
Уильямс вздохнул. Сейчас он не знал что делать. Его люди снова нанесли удар и конвой ксеносов сейчас покоился на дне Хенхо, большой реки рядом со столицей планеты, давшей название колонии. В ответ турианцы расстреляли около двадцати человек, из которых только четверть были связаны с сопротивлением. Остальные были просто обслуживающим персоналом подорванного моста и фермерами с прилегающих к мосту территорий. И теперь среди солдат Альянса, ополченцев и просто неравнодушных были нешуточные шатания, сдерживаемые только авторитетом генерала.
Но и сам Билл был в раздумьях. Он был готов сражаться до конца, но не тогда, когда ценой победы становились жизни обычных людей, женщин, детей и стариков которых он должен защищать. И словно этого было мало, запасы продовольствия и снаряжения, загодя спрятанные по всей планете были на исходе. Что-то потратили партизаны, что-то нашли и раскрыли пришельцы, но теперь перед сопротивлением в полный рост стоял вопрос. Чем сражаться?
— Сэр, Палач выходил на связь. Задание выполнено, они возвращаются. — произнесла майор Изабелла Гейнс. Генерал кивнул, показывая, что слушает.
— Потери?
— Семеро. — мрачно произнесла Гейнс и генерал снова кивнул. Группа Гибсона снова понесла потери и причины были не в том, что сержант не справлялся с обязанностями. Просто две трети его подчиненных ещё вчера были либо фермерами с оружием и любителями охоты, либо совсем зелеными новобранцами, которых совсем недавно начали вербовать на этой планете. Еще одна ошибка командования, которую Уильямс безнадежно пытался исправить.
— Турианцы уже казнили кого-нибудь? — наконец произнес он, ожидая ответа.
— Пока нет, но Гибсон оставил двух бойцов. — ответила майор, а Уильямс вернулся к своим размышлениям.
— Солдаты Альянса Систем! С вами говорит генерал Турианской Иерархии, Десолас Артериус. Я предлагаю вам сдаться на почетных условиях. Никому не нужно… — послышалось из инструментона Гейнс, но она тут же отключила связь.
— Прошу прощения сэр, забыла отключить. — произнесла она, жестоко задушив наметившийся было зевок. «Интересно, когда она в последний раз спала?» Впрочем, Уильямс мог задать тот же вопрос и себе. Ведь он уже неделю постоянно сидел на стимуляторах, не позволяя себе и минуты сна, координируя действия разрозненных групп солдат Альянса и к ним примкнувших. С самого начала вторжения, которое не смогли остановить корабли, он пытался удержать космопорт, как единственное место подходящее для полномасштабной высадки турианцев. Но что может сделать пять тысяч солдат и почти пятнадцать тысяч ополченцев, сейчас разбросанных по всей планете? Абсолютно ничего, особенно если противник тут же высаживал пехоту и технику по всей планете, а космопорт защищала от силы пара рот.
— Что с ранеными? — задал вопрос Уильямс, но по лицу майора он понял, что все плохо.
— Сегодня погибли ещё двое. Медикаментов уже не осталось и что будет с остальными я не знаю. Док уже не знает, что делать. Нужно снова идти за партией к Моррису.
— Смысла нет. Его чуть не нашли, когда мы посылали к нему последний раз людей. Он больше нам не помощник. — ответил Уильямс, понимая, что теперь потери возрастут ещё больше. Боеприпасы на исходе, медикаменты кончились. С едой проблем было меньше, партизаны просто начали охотится на местную живность, но пайки от этого больше не стали. И как теперь сражаться?
— Да где же этот чертов флот?! Нас тут бросили что ли? — снова задался генерал старым вопросом, мучившим его последний месяц. Никто с Земли не прибыл и сейчас остатки его войск были по сути оставлены на произвол судьбы. Один на один с противником, превосходившим обороняющихся в числе и качестве. Уильямс с трудом смог вывести большинство своих подчиненных и организовать если не оборону, то хотя бы сопротивление противнику и у него это получалось. Вылазки партизан, подрывы линий монорельсов и трасс мешали противнику надежно закрепиться на оккупированных территориях, а налеты на склады помогали снабжать партизанские отряды оружием и прочим снаряжением, которое приходилось «на коленке» подгонять под новых владельцев. Но чем дольше шли бои, тем больше были потери. Турианцы просто бомбили районы, где были замечены не то что отряды, а лишь подозрения на их присутсвие, устраивали облавы и сейчас из почти сотни отрядов на связь выходили от силы пара десятков. И в последнее время все говорили только об одном. Нехватке припасов, медикаментов, множестве раненых.
— Похоже наша война окончена, Гейнс. Больше мы уже ничего не сделаем. — тихо произнес он, затравлено посмотрев на майора. Она могла бы и высказаться против, но в силу своего положения она не менее ясно осозновала, что осталось от их армии. Пять тысяч раненных, исхудавших солдат и ополченцев. Причем часть солдат уже сдались и их голоса нередко появлялись в эфире с призывом сложить оружие.
