— Пошло дело! Есть напряжение! Зеленые огни по всей панели!
— Подключайте потребителей.
— Подключаю!
Несколько щелчков тумблерами и аварийное освещение сменилось нормальным. Громадный подземный комплекс оживал, в домах города наверху озарились светом окна, заработали уличные фонари.
— Ну, кажется все нормально. — сказала Корио. — Фуф! Можно расслабиться.
Сгорбившись, едва живой от пережитого нервного напряжения, начальник смены плюхнулся во вращающееся кресло и обернулся, чтобы взглянуть на ту, что не только едва не погубила, но и спасла город.
Он остолбенел.
Остолбенели и ремонтники, что теряли управление мертвецами-марионетками и, шальные, пытались подняться с пола. Все в зале управления с изумлением уставились на девчонку, что, пока все в предельном напряжении предотвращали страшнейшую техногенную катастрофу, не только преспокойненько выела все из холодильника, но и залезла в один из защитных антирадиационных скафандров.
Скафандр был больше нее раза в полтора и сидел на тощей девчонке как попона скакового коня на каком-нибудь невероятно самоуверенном пони.
Корио, оказавшись в центре всеобщего внимания, сделала пару шагов в неуклюжих ботинках, поправила съехавший на бок большой круглый шлем и помахала зрителям резиновой перчаткой.
— Привет, земляне! — весело заявила она.
Ремонтники и операторы начали переглядываться, не зная, как реагировать на выкрутасы сумасбродной лисицы. Все растерянно и неловко заулыбались.
— Ой, да ну ладно! — лиса принялась стаскивать с себя неуклюжий скафандр, что был даже не застегнут на спине. — На пять минут ничего взять нельзя! Зануды. Вот обижусь и не приду больше к вам в гости!
Шлепая по полу восстановившейся, но по-прежнему босой ступней, освободившаяся от скафандра лиса подошла к холодильнику, вынула из него ополовиненный пакет молока и отпила из него несколько глотков.
— Просто мой самый близкий друг сразу сказал мне, что с нашей помощью все можно быстро и надежно починить, поэтому я в панику не впадала. — сказала она. — И вообще, мне — двенадцать лет! Почти. Детям свойственно играться, оставлять решение больших проблем на взрослых и верить в собственную неуязвимость! Теперь всем все ясно? Тогда займитесь своими делами и прекратите на меня таращиться. Ну подумаешь, настоящее сказочное существо! Я такое каждый день в зеркале вижу, и ничего, еще ни разу мир не перевернулся.
— Я... — бригадир ремонтников, поднявшись, попытался обратиться к Корио, но лиса вскинула руку, с зажатой в ней почти пустой пачкой молока и покачала из стороны в сторону выставленным вверх пальцем.
— Нет-нет. — сказала она. — Никаких благодарностей, вопросов и попыток заговорить. Вас же всех уволят за попытку общаться с Багровой Тенью, а за "спасибо" вообще отправят к живодерам на опыты. Я, чтобы вас не подставлять, даже не спрошу, где у вас тут туалет, а то еще запишут невинные души в демонопомощники и акумаподсказчики. Сама найду демоническим зрением. А вы потом этот туалет запечатайте и сделайте себе новый. Правда ведь, мало ли что после меня из могильника фекалий вылезет? Может даже освящение храмовыми жрецами не помочь. Бу-у-у! — она подняла свою единственную руку, карикатурно пугая зрителей, допила молоко, бросила пустую коробку в урну и снова сунулась в холодильник, в котором теперь осталась только пара больших, красных яблок.
В этот момент, в зал управления вошла высокая красивая девушка, в вычурном мундире Единства и форменной беретке с блестящей кокардой. Один миг, и ее взгляд встретился со взглядом Корио, выглянувшей из-за дверцы холодильника. В первый момент, Киоми едва не отшатнулась обратно в коридор. Ей почудилось, что вместо взгляда лисы, ей в лицо прилетело тяжелое кавалерийское копье. Воистину, таким взглядом, можно пробить стальную броню. Взгляд-угроза, взгляд-предупреждение. Взгляд, говорящий о том, что его владелица готова к любой подлости и кара за попытку малейшей интриги будет непредставимо жестокой.
Впрочем, напрягшаяся, словно струна, лиса смягчилась сразу, как только заметила блеснувшие на груди офицерши Единства наградные знаки. Без сомнения, лиса сразу же узнала их. Безмозглая человеколюбка! Отдел аналитики прекрасно просчитал ее от пяток до макушки, и знает как манипулировать этой очередной странной мутанткой, возомнившей себя каким-то дурацким героем!
Киоми с большим трудом подавила внешние проявления злости и раздражения. Образ блондинистой малолетки, в котором разгуливала лиса, был ей хорошо знаком, ведь он красовался на множестве плакатов, листовок и журналов. Легкий ореол сказочности, сочетание со славой отзывчивой, дружелюбной и героической защитницы людей, делает эти изображения крайне популярными у толпы серых обывателей, особенно у всяких низкосортных, мусорных мужчин. Омерзительных, но вполне пригодных, для выкачивания из них денег. Это лабораторное чучело больше десяти лет рушит и сманивает фанбазу у красавиц Единства! Падение доходов заметили все, вот и у Киоми тоже, вместо десятка бодающихся между собой ухажеров, подумать только, есть всего один!
"Гнилая паскуда". — мелькнули в голове Корио мысли Безликого. — "Она тебя ненавидит. И эти блестящие награды явно фальшивые. От нее волной ударила злобная радость, когда ты на них купилась".
"Пфы! А на лицо-то какая умилительная"! — улыбнулась ему в ответ Корио. — "Чистенька, аккуратненькая и нарядненькая вся! Так и хочется довериться. Хорошо что ты у нас такой замечательный эмпат".
"Да уж. Смотри, если будет угощать конфетами и звать смотреть мультики, не вздумай соглашаться".
"Ты что?! Полсотни самураев наверху намекают, что я сегодня без конфет и мультиков спать не лягу".
Справившаяся с эмоциями, Киоми посмотрела на двух мертвецов, стоящих по сторонам от входа, собралась с духом и сделала пару шагов к отвернувшейся от нее лисе.
— Прошу прощения, Кицунэ Корио...
— Нет-нет-нет! — балующаяся лицедейка помахала рукой с зажатым в пальцах полусъеденным яблоком. — Вы обознались, тетенька! Меня зовут Какая-то Дура, Мечтавшая Тыкнуть Лисичку Ножом! Я простая куноичи, прикормленная кланом Симада. А Кицунэ Корио давно убежала. Поищите ее где-нибудь подальше, она от вас обычно там старается держаться. Наверное аллергия на крашенные перья и пух.
Выглянув из-за дверцы холодильника она одарила девушку-офицера насмешливым взглядом, проглотила последний кусок последнего яблока и повернулась к ней.
— Ну ладно, говори, чего пришла? Перемирие выпрашивать? Давай меняться! Ты мне свой шикарный костюмчик со значками, а я тебе жизни ваших уцелевших солдат и неразрушение того, что осталось от этой базы! У тебя белье и чулки тоже брендовые, да? Небось от модельеров из страны Золотых Пляжей. Они там большие мастера не только по купальникам. Давай все сюда и я обещаю вашему господину Управляющему даже рога не выкручивать. Чуть-чуть нос об стол ему разобью, для профилактики нападения на лисичек.
Наглая малолетняя дрянь!
Киоми посмотрела на пустой рукав куртки и на кофту лисы, что топорщилась так, словно под ней была примотанная к телу загипсованная рука. Правду говорят, что потеря конечности и даже большой части внутренних органов для этого чудовища не представляет серьезной катастрофы. Новую растит! И уже почти закончила.
— Богатая коллекция нарядов Единства к вашим услугам, леди Корио, — старательно пряча отвращение, произнесла девушка. — Но прошу вас повременить с ее осмотром. Меня отправили сюда люди, слово которых имеет большой вес в международной политике и может, без преувеличения, менять судьбы нашего мира...
— Ну, пусть тогда поменяют так, чтобы всем стало легко и радостно, чего ждут-то? Ты не вей мне словесные кружева, знаю я, какая я для вас "леди". Прямо говори, кто там со мной дела порешать хочет? Неужто Тайные Императоры? Снизошли до неугомонной багровой вонючки. Повоевали, не справились, а теперь дружиться хотят? Ну-ну. Ладно, не напрягайся, сходим мы к этим твоим императорам. Столько лет они за мной бегали, пора бы уже и познакомиться. — Корио, недовольно поджав губы, глянула на свою босую ногу. — Вот только в таком виде идти... — Она бросила жадный и завистливый взгляд на ноги Киоми, обутые в изящные дамские сапожки.
Девушка Единства дрогнула, посмотрела на свои ноги, потом на лису, немного помялась и, присев потянулась расшнуровывать свою обувь, но Корио вдруг рассмеялась.
— Да шучу я, шучу! Не надо жертв. Твои сапоги к моему наряду все равно никак не подходят. И в новое переодеваться сейчас совершенно небережливо. Вдруг опять драка? Все порвется, кровью забрызгается, сожжется. Это тряпье не так жалко будет.
— Уверяю вас, Корио-сама, высшее командование отдало нам четкие приказы и никто не думает даже о нападении на вас.
— Ну-ну, конечно. Как там лифт, заработал? Мы разломали только тот, что в грузовой шахте, а пассажирский должен быть в порядке. Лень мне вверх по шахте прыгать. После еды отдыхать надо, а не напрягаться.
— Все работает. Я и... двое наших солдат, спускались сюда на лифте.
— Ну тогда пошли. Важные люди ждут. Солдаты твои пусть поднимаются к остальным наверху, по грузовой шахте. Нечего тяжелыми тушами тросы лифтов перенапрягать. — Корио стянула со своей правой ноги сапог и оставила его лежать. — Вот так, для симметрии. Иди вперед. Резких движений не делать, далеко не отрываться, задницей не вилять. Ты и так красивая, не хватало еще, чтобы в моем присутствии все мужчины глазели только на тебя! Я к такому жуть как ранимая. Вспылю и сорву переговоры, а ты виновата будешь. Ясно?
— Да, Корио-сама, все будет, как вы пожелаете. Прошу, следуйте за мной.
На выходе из зала управления, Корио оглянулась на ремонтников и операторов.
— Вот и все, теперь вы мне стали бесполезны, можете быть свободны. Я бы даже похвалила вас за работу, но верные труженики великого Единства, конечно же, не примут похвалы от такого чудовища как я.
Она вышла, двое мертвецов последовали за своей хозяйкой и аккуратно закрыли за собой двери, оставив десяток людей переглядываться в абсолютном молчании. Все знали, что только что перед ними была носительница абсолютного зла, разрушителя-акума, воплощения отрицательных энергий. Но в это не верилось. Перед ними, только что, был самый настоящий сказочный лисенок. Прорвавшийся через тысячи капканов, покрытый шрамами и смахнувший своими хвостами множество чудовищ, но по-прежнему живой, игривый и добрый.
Не верилось в то, что это — акума. Но очень легко было поверить в то, что они, своими глазами, только что видели настоящую ками.
* * *
Однажды, много лет назад, к отдыхающему после битвы лису приблизился человек в черной одежде, прячущий под пластиковой маской свое лицо, покрытое шрамами и деформированное. Этот человек был прямо или косвенно причастен к самым страшным трагедиям в жизни Златохвостой Кицунэ, но Корио отнесся к его появлению без агрессии. Война с Черной Тенью давно закончена. Этот человек, лишившийся множества сил, не был лису уже ни врагом, ни конкурентом. Старый ветеран, с подорванным здоровьем и тяжелым грузом вины на плечах. Сломленный старик, при случае всегда готовый оказать помощь или дать совет... своему преемнику.
— Прекрасно сработано. — сказал он, любуясь пылающими руинами замка, владельцы которого террором и убийствами из века в век держали в ужасе две малые южные страны и юг великой империи Песков. — Радость от гибели Златохвостой была недолгой для чудовищ нашего мира. Еще одна точка напряжения снята. Но теперь, о тебе заговорят и я должен предупредить тебя об одном, самом страшном враге, которого ненавидел и боялся даже я.
— У вершителя судеб мира, легендарной Черной Тени, был такой враг? — не без удивления ответил ему вопросом Корио. — Кто же это? Темные Инженеры? Осколок Затмения? Какой-нибудь герой, силами равный богу?
Хино Тайсэй протянул Черному Лису руку и, когда поднявшийся с песка оборотень коснулся ее, оба они переместились на четыре сотни километров севернее. Еще одно пространственное искажение, еще и еще.
Черная Тень остановился, когда он и юный оборотень оказались в одной из центральных стран, в ночном парке, озаренном светом праздничных фонарей. Монстр-ветеран поманил молодого ладонью и повел его по тропе туда, где в окружении тысяч зачарованных зрителей, на эстраде выступала группа молодых певиц. Прекрасная музыка лилась, сплетаясь с голосами исполнительниц в истинное волшебство звука. Песня о любви, доброте и счастье.
— Враг где-то здесь? — шепнул Корио, боясь нарушать прекрасную магию.
— Здесь. — ответил Тайсэй. — Перед тобой.
Он поднял руку и уверенно указал на бело-золотой штандарт Единства, украшенный фантастически ярким изображением радужного феникса.
Нет, не народная молва, не правители стран и не средства массовой информации присваивали "Теням" ранги "Алая", "Багровая" или "Черная". Этим занималась спецслужба разведки и внутренней безопасности, последний осколок древней Единой Империи. Подмявшая под себя туристический и эстрадный бизнес, как средство получения доходов. Воспитывающая лучших гейш и ойран, для влияния на властителей нового мира. Создающая особых свехсолдат для охоты на тех, чей ранг социальной опасности превышает желтый цветовой порог. Бесчисленные разведчики-информаторы шныряют по миру под видом поиска талантливой молодежи и жадно собирают сведения о любых аномалиях. О бесчинствах чудовищ, о странных убийствах или кражах. О подозрительном поведении селян и горожан. Информация поступает в отдел аналитики и принимаются решения о мерах.
Оранжевые Тени, люди с опасными отклонениями в психике и физиологии, тихо убираются с помощью яда, неожиданного удара в голову или меткого выстрела. Ложь, игра на эмоциях, работа с родственниками и друзьями, все идет в ход. Оранжевым подстраивались такие ловушки, что жертва не успевала даже почувствовать угрозу перед бесследным исчезновением. Оранжевого могли прибрать и с людной улицы, и с работы и из родного дома. Многие тысячи убийств по всему миру. Потому-то, при всем том множестве мутантов в человеческом обществе, Алых Теней появлялись единицы, Багровых Теней было отмечено в истории всего трое, а Черная и вовсе одна. Единство берегло человечество, быстро и без лишних соплей реагируя на возникающие угрозы. А то, что во всем мире их считают безобидными музыкантами, артистами и собирателями произведений искусства, разве это плохо? В таинственных исчезновениях людей ведь благодаря этому винят кого угодно, но только не прекрасного радужного феникса.
* * *
Перед входом в лифт, Корио стянула с себя куртку и накрылась ею, спрятав под плотной тканью свои плечи и голову.
— Нужно привести внешность в порядок. — сказала она девушке-офицеру, единственной, что вошла вместе с нею в лифт. — Этот образ слишком детский, вашему начальству будет сложно воспринимать меня в серьез. Не обращай на меня внимания и не бойся, не в тебя превращаюсь. А куртка чтобы ты в обморок не упала. Мои метаморфозы в процессе не очень красиво выглядят.
