- Бригадир, эй, бригадир... — впервые Ред услышал обеспокоенные нотки в голосе Кэссиди.
Взгляд заволокла рябь. Он сморгнул слезы. Далеко не первые. Редрик понял, что стоит на коленях и плачет, в руках — раскрошенное дерево половиц.
- Прости за пол, Кэссиди. Я... я без понятия... Не знаю, что сейчас произошло. Кто это?
Редрик встал и протер рукавом лицо. Отца не было, на прилавке лежали кошель и чековая книжка. Парень удивленно огляделся.
- Он вышел покурить, когда ты перелистнул страницу на нее, сказал, чтоб ты все оплатил, — ответил на немой вопрос Реда Кэссиди.
Магистр повернул к себе альбом, задумчиво забубнив:
- Ни имени, ни даты, ни ссылок на страницы с родственницами. Муж не указан. Вообще никаких записей... А-а-а...
- Что-то вспомнил? — спросил Ред, снова глянув на картину. Такого эффекта, как в первый раз, она не вызвала. Лишь потеплело в груди.
- Это, как утверждают искусствоведы, первый женский портрет, написанный Странником. Где оригинал — неизвестно.
- Замечательно... — протянул парень, ковыряя носком сапога дыру в полу. — Я беру все, включая альбом. И дай что-то по дастографии и артефактам. И скажи, сколько за пол?
- Уверен?
- Да, мой отец еще тот скупердяй, но никогда не экономит на еде и книгах. Долги он тоже не жалует.
- Я не про то. Точно хочешь купить альбом?
Кэссиди вновь повернул тот к Реду и листал, проверяя реакцию парня.
- Д-да, — немного нервно ответил Ред.
- Де-е-е, м-да. Есть еще проблемка — никакой литературы по магическим дисциплинам продавать нельзя.
- Ну так одолжи, я верну, — навскидку предложил Ред.
Парень был уверен, что для вскрытия лежака Симона ему понадобится для начала разобраться в предмете. Матрац точно был артефактом. Дастография же и раньше интересовала парня, но теперь это стало навязчивой идеей.
- Я что, библиотекарь?
- Ты же сам говорил вчера, что да.
- А, ну да. Ладно, держи, потом вернешь, — как-то слишком легко согласился магистр.
- Может, и с остальными книгами так поступим?
- Нет, бригадир, ты уже их купил, — сказал Кэссиди, помахивая чеком.
- Это когда ты?
- Я — фокусник.
- Зачем быть фокусником, если ты маг, притом магистр магии?
- Да время убиваю.
- Но ты же работаешь на сорока семи работах, — опешил Ред.
- Тебя колышет, чем я в свободное время занимаюсь?
- Нет, не мое это дело, — тихо ответил Редрик, засовывая в карманы чековую книжку и кошель.
- Вот и славно. Ну бывай, бригадир.
Кэссиди зашевелил пальцами у себя перед лицом. Книги взлетели, отсортировались и сложились в стопку в руках Реда. Затем взлетел сам парень. Будто невидимые щупальца. Реда развернуло и вынесло в открывшуюся дверь. Щелк. Редрик оказался на улице перед запертым букинистическим. Похоже, перед приемом новых клиентов нужен ремонт.
Отойдя от внезапного приступа левитации, Ред огляделся в поисках отца. Того нигде не наблюдалось, зато везде была разруха. Чугунные стержни виднелись на месте скамейки. Похоже, ее вырвали и хорошенько ею же отработали по фонарному столбу. Он был изрядно скошен и погнут в трех местах. Сам фонарь пропал.
Уже немолодой каштан был частично вырван из земли, его ствол слегка надломился — был будто раздавлен на высоте чуть выше полутора метров. Рядом с деревом покоились обломки скамейки. Часть кирпичной кладки углового здания была сколота, будто сильным ударом. Кулака.
Редрик вернулся взглядом в точку, откуда начинал осмотр. Морда Смоки. Парень уже даже не дергался от его внезапных появлений.
- Что, приятель, всегда там, где нужен? — спросил Ред, аккуратно складывая книги в седельные сумки. Тот кивнул. — Знаешь, кто навел тут красоту? — шоргон снова кивнул. — Вот и я знаю.
Завернув за угол поврежденного здания, Ред увидел отца. Он тяжело оперся о стену. В зубах лавочника был зажат ровно надломленный мундштук. Чашу трубки он раздавил в кулаке. Из другого сыпались искры, видимо, в нем была, тоже раздавленная, трутница. Взгляд Лоу-ренса снова смотрел на тысячу ярдов вперед.
С помощью Смоки Ред подкурил три папиросы и, оторвав у одной лишнюю бумагу, засунул ее в сколотый мундштук, остальные достались парню и его коню.
- Какая же гадость этот Дип Фьюм, — поморщился Лоуренс, выдыхая клуб сизого дыма.
- Зато отгоняет ненужные воспоминания.
Они постояли, сделав по паре затяжек. На улочке показались первые прохожие. Мелкие школяры — гимназисты. У всех экзамены.
- Пока они не ускользнули, можешь спрашивать.
- А мне не прилетит скамейкой?
- Скорее, прилетит ответами, после которых ты проживешь жизнь, что будет слишком напоминать мою. Ты повторишь все мои ошибки, не совершив ни одной собственной. Будешь ненавидеть меня за это. Себя тоже... Весь этот проклятый мир... И будешь прав. Я не хочу для тебя такой судьбы.
Ред сглотнул комок рвущихся вопросов, что подступили к горлу. Затянулся. Действительно — та еще гадость. Ред понял, почему старый эльф ее курит — помогает отвлечься. Парень порылся в карманах и, передав отцу кошель и чековую книжку, наконец спросил:
- Стану вечно ворчащим, ехидным скупердяем?
- И это будет лучшее, что от тебя останется. Хотя со временем ты и так все узнаешь, но лучше так, чем то, как поступил мой отец, а с ним его...
- А не мог сразу так сказать, я бы тогда тебя не донимал столько лет. Да и теперь я понял, что — не стоит. Вчера на меня вылилась вся семейная драма Гизмо — мне не понравилось. А у нас по ходу что-то похлеще, — перебил сын отца.
- Ты даже не представляешь, — усмехнулся лавочник. Взгляду Лоуренса вернулась осмысленность.
- Мне некогда витать в облаках. Тракт, учеба, тракт, учеба... все — экзамен.
- Ну раз так — поспешим. Голоден? — благодарная интонация отца была приправлена ноткой облегчения.
- Разумеется, мы же не позавтракали.
- Матушка Сара обещала бульон, форшмак и соломонки.
Они шли обратно в 'Убежище'. Смоки беззаботно снюхивал дорожную пыль. Лоуренс шел впереди. Редрик глядел стеклянными глазами себе под ноги, всеми силами стараясь не упасть, придавленный прессом догадок, мыслей и размышлений.
* * *
6
* * *
Суетливая обстановка гремлинской общины разогнала тяжелые мысли. Все равно у тех не было почвы, за которую можно зацепиться, а вот матушка Сара вцепилась в Редрика основательно.
- Дай-ка тебя разгляжу. Какой большой красивый мальчик — хорошо кушаешь. Вот письма для Валенсии, пусть ответит и ждет еще, и сам пиши матушке Саре. Да не горбись, знаю, что маленькая, сядь на корточки...
Немного навязчиво, но приятно. С Редриком никогда и никто не сюсюкался, но столь теплое внимание понравилось парню. Теперь он был 'младшеньким', и мамаша-полурослик будто пыталась наверстать все то время, что Ред провел вдалеке от нее. По-своему добрая женщина.
Пообедав и собрав гостинцев в дорогу, люди распрощались с гремлинами. Гизмо остался. Диего требовалась его помощь по кое-какому вопросу, но он обещал, что вернет того через некоторое время. Плановых проверок не предвещалось, так что Валенсия спокойно сможет его подменить.
Они поймали кэб и поехали к южным воротам. Въехав на территорию Бибы, Редрик заметил, что целые кварталы трущоб или сносят, или перестраивают. Южные трущобы граничили с доками и культурным центром — районом, где находился Гранд Цирк.
Южный район представлял из себя пестрящий мануфактурами и отделениями ремесленных контор промышленный сектор Аусбруха. Этому способствовало постоянное течение в прибрежных водах, что уносило все отходы от производств прочь от города.
Извозчик попался разговорчивый. Он пояснил, что в связи с огромным количеством арестов пиратов и контрабандистов каторжанские лесопилки Среднеколымска заработали в полном объеме своих мощностей. Вдобавок к этому начались поставки леса со всего Эладейна. Огромные объемы дешевой эльфийской древесины. В связи с этим кайзер издал эдикт о строительстве бумажных фабрик во всех крупных городах княжеств королевства Нефраер.
Закупивший целую гору книг Ред приуныл. Цена на бумагу должна будет упасть, а он уже так потратился. Зато бумага для папирос станет дешевле. Правда, падение цен на бумагу не особо беспокоило выдворенных из домов людей, что с пустыми взглядами сидели на тротуаре. Сможет ли Каднификар стать еще жирнее...
Доехав до отделения гильдии извозчиков, что ведала курсирующими между городами дилижансами, люди столкнулись с трудностями. Кареты есть, а лошадей нет. Междугородние дилижансы арендовали лошадей у королевского почтамта.
Служащий в окошке так и пояснил, сдобрив свои слова нелестным высказыванием в адрес барона Сайдера, мол, самонадеянно было думать, что его мелкий конезавод покроет все нужды почты, что тот — идиот, не способный умерить своих амбиций. За свои слова он был вытянут за грудки через то самое окошко Редриком, который объяснил, что питает нежные дружеские чувства к аристократу.
Парня кое-как вывели из здания гильдии, где его уже ждал 'раздвоенный' Смоки. Два совершенно одинаковых коня, будто сросшиеся боками. Реда накрыло перекрытием, все, о чем он мог думать в тот момент были девочки-птички. Редрик понял, что никогда не видел ни одной. Лоуренс же, смекнув ситуацию, выбил карету с упряжью по выгодной цене. Так на запряженной Смоки карете они и добрались до Южного, а оттуда и до кампуса, где их ждала крайне недовольная Валенсия.
Гномиха кратко объяснила, что они заставили ее сильно беспокоиться, а затем не говорила с ними какое-то время. Ее настроение смогло поднять лишь письмо матушки Сары. Ред впервые увидел, как маленькая сдержанная женщина смеется, читая строки письма своей новой подруги по переписке. Парень был рад этому. Каждый раз, когда Валенсия просила отнести письмо для матушки Сары почтальону, Ред подкладывал в конверт и свое.
На первых парах Редрик не смог основательно усесться за учебу. Работы было чуть больше обычного, да и изучение дворянской генеалогии, точнее женской ее линии, по альбому с даст-карточками отнимало порядочно времени. Правда, к приезду Гизмо мысли Редрика уже освободились из плена благородных девушек, а альбом стал просто приятной отдушиной.
Гизмо приехал через три недели, и не один. С ним было четверо мелких гремлинов-послушников из храма Первого Пламени. Как раз, чтоб заполнить пустующие рабочие места в бригаде Редрика. Ребята работали на совесть и бесплатно, еще бы они отлынивали под присмотром кемадо и ардиендо, но были безграмотны и плохо говорили на имперском. Пастырь определил их под начало Гизмо, чтоб они постились и учили имперскую грамоту. Ред, разумеется, тоже помогал.
С живыми гремлинами Гизмо привез и вырезанных из гранита и мрамора. Доска и набор фигур в виде гремлинов в разных позах и одежде. Кемадо начал учить своего ардиендо игре. Жестко и без поблажек, но так даже лучше. Реду нравились ночные партии в шахматы.
Смоки, как оказалось, тоже умел играть, только не мог достаточно аккуратно двигать фигуры. Реду приходилось ему помогать. Каким бы мастером в игре ни был Гизмо, шоргон оказался настоящим гроссмейстером. Смоки многому их научил.
Под действием учебной атмосферы Редрик и сам сел за книги. Взявшись вместе с мелкими гремлинами за имперский, парень понял, что на гномьем пишет грамотнее. Полный завал по знакам препинания.
Языковые тесты включали заодно знания классических литературных произведений. Если собрания людских классиков нашлись на полках у Лоуренса, то с гномьими все было проще — они отсутствовали как класс. Была лишь гимн-баллада-проповедь о первой войне с эльфами: 'Песнь об украденном солнце и карающей бороде'.
Как любой уважающий себя гном, Валенсия знала ее напамять, дословно... поэму на четыреста стандартных страниц Ред записывал, переводя с гномьего на имперский — хорошая практика. Очень одностороннее и националистическое, хоть и эпичное произведение, сочащееся пафосом. Второго такого не создать, вот оно и было всего одно. С ним был связан спор, точнее — с его автором. Никто не мог определить, кто им был, певец Гномер или другой старый слепой гном. Спорят до сих пор.
Математика трудностей не вызвала, Ред и так постоянно придумывал хитрые формулы с кучей неизвестных, которые приводил к чистой прибыли, а в алгебре уже все было придумано до него. С черчением было сложнее. Миллиметровка была дорогой, приходилось обходиться без нее, но вскоре парень привык. Твердая рука и усидчивость помогали ему.
Право парню даже учить не пришлось. Те, кто методично нарушают законы, — знают их лучше всех. Пособие по географии было хоть и свежее любимого атласа-путеводителя Редрика, но объективно ему уступало. К тому же на новых картах отсутствовали поселения и военные городки на южной границе Фронтира. Не было и Вахрамака. Еще имелись странные несоответствия в количестве и расположении мелких островов трех архипелагов. Редрик их задокументировал и вложил в старый атлас.
Шло время, бумажные фабрики в городе построили. В кампус попали первые результаты их работы, совместно с цехами имперской дастографии — газеты 'Правда Кайзера'. Огромные тонкие страницы, мелкий шрифт. Свежие новости и бумага для курева и нужника — замечательное сочетание.
В приложенном справочном буклете для распространителей было сказано, что теперь граждане всеобъемлющей империи Сквизэр будут каждую неделю получать свежие новости, одобренные лично кайзером. Новое средство массовой информации — глашатаи и доски объявлений подвинулись, уступая место газете. В наличии разделы с кроссвордами, стихами и короткими рассказами.
Прочитав одобренные кайзером новости экономического сегмента, Лоуренс хохоча ушел колоть дрова. Взяв газету Ред обнаружил запись о снижении цен на шоколад. А ведь лишь за день до этого цены в накладных повысились. И там и там стояла одна стоимость. Неужели в это поверят...
Вскоре за газетами подтянулся еще один вид товара, что смог появиться благодаря дешевому островному табаку и огромному количеству бумаги, — сигареты. Еще одно нововведение, экономно по деньгам и по времени. В первой поставке было целых четыре марки нового курева: 'Дым Отечества', 'Кайзер', 'Вольноградканал' и 'Хмурый Гремлин'. После тщательной оценки Смоки выбрал последние. Ред на них и перешел.
Снова осень. Ред календарь перевернул:
- И снова третье сентября...
Дождливый хмурый вечер. Редрик, зажав в зубах потухшую сигарету, ненавидяще бегал взглядом между разделом истории открытий учебника, что продал ему Кэссиди, пунктом об имущественном цензе касты неприкасаемых княжества Дур-Сима из трактата о социальной стратификации, и свежим номером газеты — статья о плуге с инновационным углом лезвия.
- Да что это за херня?! — выкрикнул Ред, вбегая в комнату отца. Тот опять одолжил у Реда альбом и глядел на даст-карточку с девушкой на качели.
