— 'Ну, если по факту, то я не совсем ты. — шиза подкинула говна на вентилятор. — Даже несмотря на то, что личностная матрица снята с тебя, я не ты. У меня нет моральных принципов в принципе, прости за каламбур, как нет и самой морали. Аппаратно урезаны цели и желания... Все что мне остается, это смотреть на твою жизнь со стороны, развлекаясь за твой счет.'
— 'Мда. Спасибо за откровенность, убогий ты наш. За мой счет, сука, развлекаешься, значит...' — я отстраненно наблюдал за тем, как мою тушку выпихивают из медкапсулы. — 'Это я исправлю. У тебя будет столько развлечений — закачаешься.'
— 'Напугал кота сосиской.' — ехидно ответил искин. — 'Мне любое существование вне тебя будет радостью. Знал бы ты, как хуево жить в твоей башке.'
— 'Ну ты и мразь...' — я покачал головой на выходки искина. Нарывается сученыш, мотивирует, так сказать.
— 'Весь в тебя, папаша, весь в тебя.' — судя по тону, искин 'орал в голосину'. — 'Кто же тебя заставлял соглашаться на подарок от повстанцев? Правильно, никто. Так же как и ставить мне свою личностную матрицу. А кто тебя просил напитывать наноботы пси? Опять же, никто.'
— 'Непутевый у меня сынуля, дерзкий к родителю.' — я слегка пожурил искин. — 'Но мне насрать, если честно. Ты же прекрасно считываешь мои мысли, так что должен знать, что я от тебя избавлюсь. Живи, пока есть возможность, убогий.'
— 'Как будет угодно Темному Властелину.' — речь искина была пропитана сарказмом. — 'Но ты еще подумай, батяня. С кем ты еще так душевно пообщаешься, как ни со мною?'
— 'С Алэ, например.' — без раздумий ответил я. — 'Пусть и не все темы с ним можно обсудить, но как собеседник он уж точно приятнее, чем ты, тупая железяка. А сейчас кончай разглагольствовать, листай на следующий эпизод.'
— 'Сэр, есть сэр!' — браво гаркнул искин, и меня снова потушило...
... Чтобы через секунду я оказался бесплотной тенью среди толпы народа. Вооруженной толпы. И в этот момент на меня резко обрушился целый пласт воспоминаний. Я вспомнил все — и как мне в жилетку плакался Рэн, и какие чувства я испытывал во время казни вожаков, и почему мне так хреново. Не из-за алкашки, нет. Все куда более пиздато...
Десятки тысяч разумов окружали меня. Все горели яркими эмоциями после моей речи и готовы были пойти за мной хоть к черту на рога. Я, повинуясь больше интуиции, чем логике, неспешно связываю каждый разум с собой... Сотня за сотней повстанцы подключались мною к себе же и начинали испытывать и чувствовать все, что испытывал и чувствовал я. Я же, в свою очередь, был каждым из связанных мною... По сути, я выступил гигантским ретранслятором, связывая десятки тысяч человек в одно, общее сознание, личность. И это было великолепно! Чувство завершенности, полноценности захлестывало меня, переполняло... А может, это и не мои чувства, а 'общие'. Парни, увидав, что я творю по пьяной лавочке, не замедлили оказать свою поддержку — создали ментальную сеть из четырех остроухих тушек и присоединили меня к ней, снимая значительный напряг на мой разум. Я смог внятно соображать. САМ. И направлять поток мыслей общего сознания. Я не перестал быть каждым из связанных, парни позволили мне просто немного отстраниться от ощущений 'общности'. А после был штурм Рая. Кровавый, жестокий и быстрый. А также показательный — коллективная личность манипулировала штурмом так, чтобы заснять наиболее выгодные и красочные кадры. Вновь онлайн трансляции и снова тысячи загоревшихся революцией...
В принципе, Рай штурмовать было бессмысленно — вся элита либо разбежалась по соседним городам, либо же была расстреляна моим флотом в космосе. Тут был важен сам факт — штурм возможен. Охрану-то никто не отзывал и никто не давал им приказа 'сложить оружие'. Но с помощью меня, моих парней и противоабордажных дроидов с Чука и Гека повстанцы прорвали оборону за пять минут, после чего живая охрана сдалась в плен, а дроидов выкосили мы с парнями — как оказывается, пси можно проводить через любую часть 'общности', через любого его физического члена.
Когда штурм закончился, я медленно начал распутывать ментальный клубок — так же, не спеша, сотню за сотней, медленно и аккуратно отсоединяю людей от 'общности' до тех пор, пока связанными не остались лишь мы с парнями. Нам было хорошо, свободно... Пока в нас, в наше общее сознание не вторглось новое чувство — томное блаженство... Малой 'общности' не стало в миг — нас выбило из слияния потоком энергии. Как только пришел в себя, я осмотрелся. Вокруг меня заполненная людьми огромная шикарная площадь. Десятки великолепных фонтанов, сотни вычурных статуй, множество красивых цветущих кудрявых деревьев, похожих на гибрид персика с вишней... Белоснежная мраморная брусчатка, отшлифованная до зеркального блеска, была покрыта нежно-фиолетовыми лепестками... И музыка — тонкая, ненавязчивая. Диссонанс. Только что сознание горело яростью битвы, не замечая ничего вокруг, кроме потенциальных угроз, и тут бац — тишь да благодать... И только после этих мыслей пришло осознание неправильности — все люди молчали. Молчали и смотрели на меня. И в их взглядах я безошибочно видел ВЕРУ, РАБОЛЕПИЕ...
Телекинезом поднимаю свое тело над площадью и заклинанием усиливаю голос.
— Товарищи! Вы все прочувствовали меня, мои принципы, мою личность и некоторые воспоминания! Я обычный разумный, со своими грехами и тараканами. Я не святой и не стараюсь им быть, и уж тем более не бог! Не надо ставить меня наравне с этими паразитами, товарищи! Верьте в себя, в свои силы, в друга, который всегда подставит свое плечо или же жилетку! Потому что вера в кого-то далекого — слишком низко для вас! Для тех, кто не побоялся встать с колен и открыто выступить против своих надзирателей! Вы, все вы, сила куда страшнее, чем линкор или дредноут. Верьте в силу своего оружия, в возможности ваших товарищей!
Люди молчали, обдумывая сказанное мной. Поток энергии, который бодрил и пьянил похлеще спиртяги, потихоньку иссяк. Ну и слава яйцам!
— Спасибо, Феникс! — подал голос сначала один мужик, потом сосед, а после эту фразу толпа принялась скандировать. Ручеек бахиони вновь устремился в мое тело. Попадос. А все так хорошо начиналось...
Примечание к части
С продой! И с наступающим Старым Новым Годом)) Бета была)
>
Интерлюдия Пятая. "Куй железо не отходя от кассы!"
— Привет, Вильяс. — щуплый мужчина отрешенно посмотрел на посетителя — было видно, что 'мозгами' он находится очень далеко в гиперсети, — после чего резко подорвался с футуристично выглядящего ложемента, являющегося рабочим местом, креслом для релаксации и мощным кластером искинов одновременно. — Да сиди, сиди... Чего ты подорвался, как ужаленный?
— Сп-пасибо. — щуплый без сил бахнулся на ложемент. Умная техника мигом подстроилась под своего хозяина, принимая его тело на пружинистую поверхность. — Что случилось, шеф?
— Много чего. — ответил кряжистый седой мужчина, названный Вильясом 'шефом'. Его серые, холодные глаза, казалось, смотрели прямо в самое нутро, отчего щуплый начал жутко потеть. Ложемент мгновенно понизил температуру около своего хозяина. — Почему о повторном появлении Феникса я узнаю от блогеров, а не от тебя?
— Я ка-ак рр-аз собирал достоверную информацию от наших агентов... — начал было объяснять ситуацию Вильяс, как был перебит стариком.
— Поздно, друг мой, поздно. — за спиной 'шефа' индикатор двери загорелся красным светом. Щуплый, заметив, что дверь заблокирована, дико запаниковал, но старался не показывать вида, однако подрагивающие щеки выдавали его состояние. — Наши хозяева уже связались со мной и отчитали меня за медлительность... Сам понимаешь, старый друг, я всего лишь куратор, причем в мою сферу интересов входит слишком много глобальных задач, так что виновен я только косвенно, а вот ты непосредственный исполнитель... — под ложементом Вильяса начала собираться желтая лужица. Он наконец-то осознал, какая участь ему уготована. Старик заметил данный казус и неуловимо улыбнулся — животный страх своего подчиненного приятно будоражил его разум.
— Ну-ну, Вильяс, не все так страшно. — старик подошел к ложементу вплотную, положив свои руки на плечи дрожащего крупной дрожью мужчины. — Успокойся, уже все произошло и ничего не изменить. Прими свою судьбу как настоящий мужчина.
— За что, Джон? — кое-как выдохнул Вильяс. — Я не виноват, Джон, не виноват!
— Успокойся. — Джон помассировал плечи своего подчиненного. — Хозяева приказали мне санкционировать внутреннее расследование. Считай, что я его провел. Если бы ты реально занимался делом, а не обтяпывал свои делишки, пользуясь должностью и прикрываясь мною, все было бы совсем по-другому. А так... Ты сам своими поступками себя же и подставил. Мне нечего сказать в твое оправдание.
— Значит, так... — Вильяс не успел даже закончить свою речь, не говоря уже про активацию капсулы с ядом, как был усыплен Джоном.
— Да, именно так. — согласился Джон, с отвращением отряхивая руки, после чего тело усыпленного мужчины поднялось в воздух и опустилось на пол. Старик брезгливо уселся в ложемент. Он хоть и обладал системами самоочистки, но резкий запах мочи, разлившейся под ним, ложемент убрать не мог.
Спустя полчаса, раздав все нужные указания с рабочего места своего еще не бывшего подчиненного, старик встал. Индикатор двери загорелся зеленым, и через минуту в комнату вошли бойцы в нанитовой броне. Безмолвно погрузив тело Вильяса на грави-носилки и приковав к ним по рукам и ногам силовым полем, они принялись обыскивать комнату. Старик не стал задерживаться, покинув оперативников. Судьба бывшего подчиненного Джона не волновала — стать искином это еще не худшая участь. Да что там, это намного лучше, чем превратиться в питательный бульон для эсперовских сеток и имплантов — повезло Вильясу, что он не одарен пси... А вот детям Джона в свое время не повезло.
Тряхнув головой, отгоняя не вовремя пришедшие мысли, Джон направился к космодрому — там сейчас заканчивает погрузку новейший и, следовательно, быстрейший курьер, который сейчас отправится по приказу Вильяса подавлять бунт вместо секторального флота, усиленный десятками десантных кораблей с сотнями дивизий колониальной пехоты. А пилотом курьера является он — Джон Голд, некогда являвшийся гражданином САСШ и захваченный инопланетянами под конец Второй Мировой, собственно бывший землянин, бывший раб на пиратской базе и, видимо, уже бывший глава контрразведки СБ...
* * *
— Кирай. — Верховный приподнялся со своего ложа, чтобы обнять своего друга детства. Военный вождь ответил на дружеские объятья, стараясь сдержать силу — Верховному жрецу сильно досталось при очередном неудачном покушении. — Я очень рад тебя видеть, друг мой. — жрец отстранился и тяжело лег — Кираю показалось, что даже его глаза потускнели. Но спустя миг алые глаза со змеиным зрачком вновь налились цветом, стали насыщеннее и контрастнее.
— А уж как я рад, что ты выжил, друг... — Кирай присел на второе ложе, пустое в данный момент. — Эта попытка твоего устранения вполне могла удастся. Может, хватит? Дай мне приказ, я вычищу всю гниль с наших рядов!
— Спокойно, друг мой. — Чиан прикрыл глаза, на его лбу проступили бисеринки пота. Головоломный яд не мог убить Истинного, но неудобств приносил с избытком. Головные боли, головокружения, галлюцинации — лишь малый список эффектов, которыми наслаждался Верховный жрец. — Нам выгодна эта 'отдушина', как и данная ситуация, в целом. Весь мусор скапливается в группки, которые ты в любой момент можешь смахнуть, не особо напрягаясь. А вот если вырезать недовольных под корень, то следующие начнут более искусно мимикрировать под порядочных Истинных. С неизвестным врагом бороться труднее, друг. И намного сложнее выработать меры противодействия...
— Хорошо, Верховный. — Кирай легонько поклонился, не вставая с ложа. — Доверюсь твоей мудрости.
— Но за беспокойство спасибо, Кирай. — Чиан постарался как можно дружелюбнее улыбнуться, но из-за очередного приступа мигрени болезненно скривился. Вновь прикрыв глаза, пережидая приступ, жрец продолжил. — Отравителей нашли?
— Да, Чиан. — Кирай встал и жестом открыл двери медблока. Пара конвоиров затолкали в дверной проем четверку голых побитых аграфов, по кивку своего командующего закрыли дверь и разошлись по сторонам, охраняя покой больного. — Вот эти выродки, Верховный!
Чиан снова приподнялся, чтобы рассмотреть своих несостоявшихся убийц. Зависнув в неудобном положении на пару минут, Верховный до донышка считал память выродков. 'Виновны' — вынес для себя вердикт жрец. Приложив толику усилий, он заставил убийц посмотреть ему прямо в глаза, после чего начал процесс казни — от лиц отравителей тоненьким ручейком начало отделяться еле различимое марево. Аграфы же стояли соляными столбами, даже не дыша и не моргая, смотрели в глаза Верховного. Марево стало мутным и начало отделяться уже от тел преступников, устремляясь к жрецу. И чем больше 'марева' вливалось в Чиана, тем лучше он себя чувствовал. Приведя себя в порядок, жрец поднялся на ноги, не отрывая своего взгляда от жертв. По одному лишь желанию из его сумки в руки жреца 'прыгнула' уже начавшая подгнивать голова собственноручно убитого старейшины.
— Эта жертва тебе, Отец. — прошептал Чиан и предельно аккуратно поднял трофей на уровень своей головы. Призрачно-мутное марево переключилось, начав втягиваться в заполненные первозданной тьмой глазницы. Тела пленников принялись стремительно усыхать. Волосы мгновенно посеребрились и осыпались на пол, кожа пошла глубокими морщинами, посерела и полезла мелкими струпьями. Конечности скрючились, явственно был слышен треск суставов и костей. Кирай со священным трепетом и ужасом смотрел, как четверка здоровых аграфов за минуту превратились в дряхлых стариков, но, как оказалось, это еще не конец... В один миг кожа с глубоких старцев осыпалась прахом, обнажая гнилые атрофированные мышцы и рваные ниточки вен, с которых текла гниловато-желтая сукровица. Чиан убрал свой трофей и отвел взгляд. Преступники смогли сбросить наваждение... чтобы тут же рухнуть на пол кучками тухлого мяса, требухи и костей.
— Выкиньте останки в дезинтегратор. — протелепатировал жрец своим охранникам. Те безропотно зашли в медблок с уборочными дроидами и за полминуты навели порядок. Кирай внимательно наблюдал за бойцами — они не выражали каких-то особых эмоций и реакций. С грацией дроидов они грузили на гравиплатформы биомассу, ранее бывшую такими же, как и они, молодыми и здоровыми аграфами. 'Пора менять ребят, сломались' — промелькнула грустная мысль у Командующего. Чиан, не обращая внимания на копошение своих охранников-адъютантов, ходил по комнате и потягивался, вновь привыкая к здоровому, налитому силой, телу.
— Хвала тебе, Отец. — прикрыв глаза, шепотом поблагодарил своего повелителя Чиан. Отец принял его жертву, значит, он до сих пор достоин.
— Верховный. — Кирай привлек внимание жреца к себе. — Пока ты боролся с ядом, объявился объект твоего интереса. — Чиан молча кивнул, поторапливая своего друга. — Вчера вечером он захватил город-улей на приграничной планетке. Захват транслировался по сети младших, как и выступление самого 'объекта'.
