Вызов к государю был, как обычно, неожиданным. Прибыв в Аничков дворец, я быстренько прошел в гардеробную, чтобы надеть мундир с орденами — так уж повелось поступать в подобных случаях. Обычно-то я одет средней руки мещанином.

Направляясь в сторону кабинета Его Величества, проходил через залу (во дворцах масса проходных комнат), где Александра Фёдоровна Нгуен беседовала на родном языке с офицерами, одетыми в незнакомую форму. При моём появлении они встали, чем прервали общение. Протокол, будь он неладен. Вот ведь не хотел мешать людям.

Шурочка не растерялась и поздоровалась со мной, назвав по имени, после чего представила присутствующих:

— Полковник Хо-Лин, начальник генерального штаба армии Вьетнама. Штабс-капитаны Ми-Ха-Лин, Ку-Ла-Гин и У-Сен-Ко — его помощники. Зашли попрощаться, перед возвращением на нашу далёкую Родину.

Я с удовольствием обменялся рукопожатиями с этим достойным представителям свободолюбивого народа далёкой тропической страны. Судя по коротким замечаниям, никаких проблем с русским языком господа не испытывали. Когда целовал ручку будущей императрице, до моих ноздрей донёсся хорошо знакомый аромат. Нежные пальчики восточной принцессы отчётливо пахли ружейной смазкой.

* * *

Обычно мы с Сан Санычем общались с глазу на глаз. Изредка присутствовал Михаил Львович. А тут меня проводили в кабинет, где уже находился посетитель.

— Познакомьтесь с Сергеем Юльевичем. Он у нас такой же смутьян и карбонарий, как и вы, Пётр Семёнович.

— Ну уж прямо и смутьян, — мы обменялись рукопожатиями с новым знакомцем. — Чем же это умудрился он вас смутить?

— Вы можете себе представить несословную монархию? — государь хитро прищурился.

Я сел и задумался:

— Позвольте уточнить, Сергей Юльевич, занятие верхней точки в пирамидке власти предполагается по указанию предшественника, или как результат карьерного роста?

— Так, если по завещанию наследовать трон, то отличия от нынешнего положения не будет. Конечно, отец оставит власть сыну.

— А, если по карьерному росту, то тот же самый отец сыну своему эту карьеру в лучшем виде и обеспечит.

— Но ведь можно поручить принимать решение представительному органу!

— Одних подкупят, других запугают, и получится то же самое, только грязное и запаршивленное. Собственно, даже если пойти по пути демократии и вводить выборность — всё равно победят интересы самой богатой, или, что почти одно и то же, самой влиятельной группировки. Или партии, если вам угодно. Хотя, тут возможны варианты. Скажем, взять верх могут самые жестокие, или самые беспринципные. Власть слишком лакомый кусок, чтобы в борьбе за него люди сохраняли высокие идеалы или строгие принципы.

— И что вы можете предложить взамен?

О, как. Старые споры о политике, которых немало было в моей молодости, да и в среднем возрасте, словно пробудились в моей памяти и затянули в бесполезную полемику в ненужное время и в неподходящем месте. А государь по-прежнему смотрит за этим с любопытством.

— По мне нет ничего честнее жребия. Да только и его жрецы с незапамятных времён умеют бросать туда, куда им нужно.

— Ну вот и познакомились, — Его Императорское Величество выглядит удовлетворённым. — Сергей Юльевич станет трудиться в департаменте железных дорог, о скорейшем устроении которых вы столь печётесь, а еще он сторонник всеобъемлющего промышленного развития страны, в чем его мысли перекликаются с вашими. Так что, господа, я рад, что и вопросе о власти вы прекрасно поняли друг друга.

* * *

Про своего нового знакомца Сергея Юльевича Витте я из истории только фамилию вспомнил. А доброе о нем писали или злое — хоть тресните — забыл. Но, коли сохранилось в истории имя — значит, наследить он успел.

Года три мы не встречались, но пересудов его деятельность вызвала немало. Вот уж воистину отличный помощник Сан Санычу в закручивании гаек! Таможенные тарифы, сократившие поток заграничных товаров на наш рынок, скупка государством всех частных железных дорог, ранее принадлежавших разным акционерным обществам, и объединение их в действительно единую сеть, введение золотого обеспечения рубля... хотя, это я сильно забежал вперёд. Вернее, преувеличил. Сан Саныч этой затее так ходу и не дал, хотя копий об неё было сломано много.

Когда Витте стал министром финансов, Сан Саныч начал отправлять меня к нему за деньгами, когда бывала в них нужда для какой либо затеи. Ничего так дядька оказался, мы с ним действительно неплохо понимали друг друга. Он в это время женился, поскольку двумя годами раньше овдовел. И что-то в его супруге не устроило блестящее Петербургское общество, зато мы с Дусенькой захаживали к ним в гости и чаёвничали за разговорами о том, о сём. И однажды повстречали тут другую пару — Николая Александровича и Александру Фёдоровну Романовых. Цесаревича с цесаревной. Я сильно удивился — разница-то в возрасте, считай, в целое поколение, а про экономику и финансы мужчины рассуждали так, что только перья летели.

Это я про Ники сказал "мужчина"? Ну да, сказал. Он перестал мне ненравиться. Шурочка его из свадебного путешествия привезла раненого — они заглянули к её родителям, а там как раз французский иностранный легион принялся наводить порядки. Поэтому вместо того, чтобы садиться за праздничный стол, взял Николай Александрович семизарядную Мосеньку и вступился за независимость братского вьетнамского народа во главе собственных гвардейцев естественно, за что и получил пару свинцовых пилюль.

Поговаривали, что школа, которую он прошел у казаков и спасла ему жизнь, ну да, какие из гвардейцев пластуны, чтобы о казацкой науке рассуждать?! Так что, скорее всего, это просто байка.

В общем, разошелся перед моим взором образ воочию наблюдаемого наследника престола с характеристикой последнего императора России, которую давали ему мои бывшие современники. Нормальный мужик, не слабее в коленках, чем папенька его.

* * *

Непросто складывались мои отношения со Степаном Осиповичем. Мы с ним изрядно поцапались из-за миноносцев. Дело в том, что этот класс кораблей на моей памяти превратился в достаточно крупные мореходные лёгкие небронированные крейсера, во многом аналогичные тому самому "Память Меркурия", что был оборудован на Николаевской верфи из новенького, французской постройки, парохода "Ярославль". То есть крошечные миноноски превратились сначала в небольшие миноносцы, которые чуть увеличили для использования в составе эскадр. А потом они подрастали, пока не стали вполне себе изрядными кораблями, пригодными и для самостоятельного крейсирования. Естественно, и орудия на них устанавливались вполне уважительных калибров.

Ведь понятно же, что на броненосец бесполезно бросаться в атаку с торпедами наперевес, кроме как из темноты, тумана или снежной круговерти, а велик корабль, несущий торпеды, или мал — это значения не имеет. Всё одно утопят, не дав подойти на дистанцию уверенного поражения. Не соглашался со мной беспокойный адмирал — продолжал эксперименты с недомерками. А мне было жалко денюжек народных. Однако, к Сан Санычу я не аппелировал.

Не удалось мне убедить адмиралтейство и в необходимости совсем забросить идею эскадренных броненосцев и ограничиться одними броненосцами береговой обороны. Зла не хватает — страна в долгу, как в шелку, а им — лишь бы тратить. Что интересно — Макаров снова оказался в числе моих оппонентов.

Подумалось, что не иначе, как надоел я всем со своим всезнайством. Понимаете, борьба у подножия трона — это не мой вид спорта, особенно, если применяются подковёрные приёмы. Я эффективен только до тех пор, пока не мешаю никому из сильных мира сего.

В общем, испросил я у Государя отставки и уехал в Севастополь. У меня ведь уже пенсионный возраст, вот и займусь на старости лет тем, что самому нравится.

Приборами, ясное дело. Зять Зиновий с дочкой и внуками перебирается со своим производством радиоаппаратуры в Сибирь, подальше от глаз иностранцев. Флотские потребовали станций беспроволочного телеграфа, стало быть, секрет возможности связи через эфир доживает последние деньки. Знал же, что всё разболтают! Хотя, если честно, на море без радио неуютно, хоть военным морякам, хоть мирным. Ладно, что додумались спрятать технологию.

А я оказался в знакомой лаборатории и принялся потихоньку клепать мостики Уитстона, точные амперметры, наборы образцовых сопротивлений, резонансные измерители частоты, емкости и индуктивности. Кому это надо, мне прекрасно известно, так что потребители нашлись в два счёта. Вскоре пришлось нанимать помощников, а потом и мастера. Цех у меня появился уже через полгода, а там и заводик встал на ноги. Работникам на зарплату хватало, ну и козе сена купить.

Из-за кадрового голода завел у себя фабзавуч — это когда детвора полдня при мастерах ума набирается, а вторые полдня грамоте обучается. Такие учреждения давненько уже работают на крупных заводах — квалифицированных-то работников не хватает повсюду. Вот я и вспомнил о таком способе подготовки кадров. Сан Саныч пособил — ввел налоговые льготы для предпринимателей, что обеспечивают детвору и подростков наставниками и учителями, и дело стало развиаться.

А вот с поголовной ликвидацией безграмотности я откровенно ничего поделать на смог. Запутался, если честно. Школы-то в этот период есть на любой лад: церковно-приходские, земские, военного ведомства... да чёрт ногу сломит в этих кадетах, юнкерах, гимназистах и учащихся прогимназий. А ещё разные министерства тоже занимаются обучением специалистов. Сказал государю, что не поднять мне эту ношу, а только учебный план прогимназий, где изучают алгебру с геометрией, на мой взгляд, ближе всего к тому, что нужно.

Снял он этот груз с моих плеч. Пожалел пожилого человека. Похмыкал в бороду, да и признался, что не хватает в казне денег на решение этой проблемы, а кредитов на такие цели никто не даёт. Даже французы. Говорят — срок окупаемости чересчур велик.

В этот тихий размеренный период сынуля мой выкинул коленце. Что у него невеста есть — это я давненько слыхивал. Даже имя знал от жены — Ксюшенька. Они давненько переписываются, ну и он к ней нередко в Питер наведывался. Думал, славная девушка, коли оболтус мой по два раза в год мотается через всю страну, чтобы с ней свидеться.

А потом — приглашение на свадьбу. Что Игнат у нас в графском достоинстве — ну так это он моё дворянство унаследовал, я ж его чин чином усыновил, когда мы с Дуняшей распи... обвенчались. Но с невестой всё оказалось куда хуже. Великая княгиня Ксения Александровна — это Вам не пуп царапать. Нет, ладно я — пенёк замшелый, но Сан Саныч куда смотрел?! И когда мой обалдуй только успел царскую дочку увести из-под недреманного родительского ока? Прямо зла не него не хватает!

Это, получается, что мы с императорской четой нынче сваты? Ох, грехи мои тяжкие!

* * *

Мучаюсь я на официальных мероприятиях. Ну да перетерпел ради Игната и его глазастой избранницы. Дусенька, конечно, пуще страдала за одним столом с государем. Но обошлось без неловкостей. Зато она мне потом передала бабьи сплетни — оказывается за молодого пригожего капитан-лейтенанта среди невест высшего света шла настоящая война.

— Ах, он такой суровый!

— Ах, он такой мужественный!

Конечно, три "Георгия" за просто так не вешают. Мы с женой первый раз видели нашего чадоньку в мундире и при регалиях. Орёл! Сокол! Ястреб морской.

А только до конца торжеств оставаться в Питере нам не пришлось. Даже не уверен, успел ли Игнат ожениться... ну, Вы меня поняли. Потому что сели мы безотлагательно в литерный поезд и покатили на Дальний Восток.

Состав был сборный — грузопассажирский. Удобств — минимум, да и те на площадке между вагонами. Какая-то заваруха случилась между Японией и Китаем, причем события внезапно приняли нежелательный оборот. Сан Саныч очень просительно смотрел и, ясное дело, я тоже отправился на войну.

В Большом Камне только что закончили постройку новой крейсерской подводной лодки, а подготовленного командира для неё нет, потому что и Посьетский дивизион нынче очень далеко, и Мурманский. Они ведь постоянно в походах — у них много дел в самых разных местах. А ту лодку, что достроили в Архангельске, уже гонят на Дальний Восток вокруг мыса Доброй Надежды. Если же возникает вопрос о том, где находятся офицеры резерва, так они тоже в море — в дублирующих экипажах, что обязательно имеются на кораблях обеспечения.

Собственно, крейсерская лодка и задумана, как корабль, способный оперировать вдали от баз и обходиться при этом без провожатых. Но в Большом Камне строили уже не мною разработанный проект, а нечто, родившееся в головах наших адмиралов. Думаю, к этому и Макаров руку приложил. Судя по тому, как быстро её вычертили и выстроили... не будем думать о плохом. Все равно, никому с этим новостроем не разобраться, кроме нас с Игнатом.

А ведь его переводили руководить учебной базой подплава — на тихую береговую должность в тёплом Крыму. Рядом, считай, с Ливадией. Не судьба, однако.

Глава 27 Не клюёт

Попутчики наши по поезду все оказались из пограничной стражи. Крупное подразделение спешно перебрасывалось в район вероятного конфликта. Сергей Юльевич, став министром финансов, уделял очень большое внимание борьбе с контабандизмом и вооружал охраняющие рубежи России подразделения исключительно Мосинскими самозарядками. Войсковые офицеры, зная об этом, ходатайствовали перед командованием о принятии этой системы на вооружение и в армии. Тем более что на основе её был создан пулемет и на станке, и с сошками. На мой вкус у него получился длинноватый бой, но те, кто пользовался, это недостатком не считали.

Возможно, Вы заметили, что я сделался ворчлив? Дуся тоже так говорит. Старею, наверное. А только поезд наш действительно идёт быстро. Остановки делаем исключительно для смены паровоза и не пережидаем встречных. Видать, и правда поспешная надобность возникла в нашем вмешательстве.

Загвоздка, как выяснилось, заключается в том, что Япония принялась вытеснять Китай из Кореи. Поначалу это не вполне получалось, как показалось наблюдателям, но потом от сынов поднебесной полетели ошмётки, и генштабисты спрогнозировали приближение катастрофы. Нам-то ни к чему усиление страны восходящего солнца у себя под боком. Тем более — её закрепление на материке. Дело в том, что, если с Цы Си мы как-то договорились, то с островной империей это может не получиться.

Что же, мнение русских аналитиков мне близко. Про войну, что была за десять лет до Русско-Японской я, понятное дело, ничего не помню. Однако точно знаю, что попытки захватить хоть где-то хоть что-то, эти ребята не оставят до самых сороковых годов ещё не наступившего двадцатого века. Так что необходимость вмешаться и притормозить интервентов не вызывает у меня ни малейших сомнений.

Но, что же построили в Большом Камне?

Игнат тоже не знаком с этим проектом. Он в последний год занимал должность заместителя командира дивизиона и был крепко занят теми самыми вопросами, которые так не любит начальство — снабжение, кадры, увязки и согласования. То есть, практически вёз на своём горбу всю организационно-распорядительную деятельность.