Выражение лица Минервы заметно смягчилось. Она как раз собиралась приступить к написанию писем родителям своих подопечных, и своевременная помощь старосты избавила ее от неприятной необходимости выяснять: кто, как и насколько серьезно ранен в результате сегодняшних событий. Краем глаза она заметила, какой раздраженный взгляд бросил на своего старосту Снейп, и преисполнилась гордости за свой факультет.
— Благодарю, мисс Грейнджер, — искренне произнесла она и собиралась добавить что-то еще, но была прервана появлением домашнего эльфа.
— Даффи послали с поручением к Гермионе Грейнджер, — протараторила эльфийка, сразу поворачиваясь к девушке и игнорируя остальных присутствующих. — Мисс Сьюзен Боунс прислала Даффи сказать, что ей нужны особые игрушки.
— Хорошо, пойди и возьми из сундука в комнате отдыха Гриффиндора.
— Даффи не тронет вещи хозяев, — отчаянно замотала та головой, — Даффи не нарушит правила: эльфам строго запрещено трогать личные вещи, спрятанные хозяевами...
— Они не спрятаны, и они ничьи, — поспешила успокоить ее Гермиона, — этот сундук всегда открыт.
— Даффи знает, что он заперт, — укорила ее эльфийка.
— Закрыт тот, в котором хранятся сладости. Мы же не хотим, чтобы у детей болели животы. Но бездонный сундук, где хранятся игрушки и всякая всячина, которую присылают Гарри, всегда открыт, и любой гриффиндорец может брать оттуда все, что захочет.
— Мисс пытается обмануть Даффи, но Даффи не нарушит за...
— Позови Добби, — прервала ее причитания Гермиона, страдальчески закатив глаза.
— Чем недостойный Добби может служить доброй подруге великого Гарри Поттера, сэра? — заголосил писклявый голос спустя секунду.
— Ты знаешь Сьюзен, старосту Хаффлпаффа? — энергичный кивок. — Ей нужно несколько игрушек из сундука.
— Из тех, что Добби носит больным несчастным детям? — уточнил он.
— Да. И проследи, пожалуйста, чтобы в постели каждого ребенка в замке появилась такая же, ладно?
— Добби все исполнит, Добби все сделает... — он исчез, продолжая бубнить себе под нос.
— Что все это значило, мисс Грейнджер? — мерцая глазами, спросил слишком долго молчавший Дамблдор.
Но вернувшийся Добби уже аккуратно пристраивал под руку Гарри миниатюрную порыкивающую пантеру, а Малфой ошарашенно смотрел на возникшего у него в руках игрушечного единорога.
— Ты... — потрясенно выдавил он, переводя взгляд на теребящего уши эльфа.
— Добби помнит, как совсем маленький хозяин Драко любил Флутти, — эльф осторожно подобрался ближе к Малфою. — Хозяин Люциус велел домовым эльфам выкинуть все детские вещи наследника... Добби пытался спасти Флутти. Добби очень-очень старался, но хозяин узнал, и Добби наказали… сильно-сильно... на много дней заперли в подземелье...
Последнее слово заставило Драко вздрогнуть всем телом. Выйдя из прострации и принеся торопливые извинения, он повернулся, бросился вон из комнаты и скрылся в полумраке коридора, оставив дверь распахнутой настежь. Северус Снейп, нахмурившись, проводил своего крестника взглядом: он знал, о каком подземелье шла речь, и о том, чем там занимались некоторые гости поместья. Правда, Снейп забыл, что указанный эпизод произошел в то время, когда Драко исполнилось всего четыре года, и он никогда не догадывался, насколько серьезную травму детской неокрепшей психике нанесло то давнее решение его высокомерного отца.
— Спасибо за помощь, Добби, — потрясенно сказала Гермиона. — Можешь идти.
Эльф с хлопком испарился, а Дамблдор, поднявшись со стула, вытянул пантеру из-под руки Поттера. Игрушка недовольно заворочалась и попыталась тяпнуть директора когтями, но тот невозмутимо поводил над ней волшебной палочкой, выявляя наведенные чары.
— Интересная комбинация комплексных чар, — протянул он. — Так, что тут у нас? Умиротворяющее, успокаивающее и заклинание добрых снов.
— Мы проходили принципы составления комплексных чар в прошлом году у профессора Флитвика, сэр, — пояснила Гермиона. — Для отработки навыков стали использовать ненужные игрушки, поскольку такая комбинация показалась наиболее безобидной, но из-за тяжелой ситуации, сложившейся в том году в замке, не учли, что они могут пользоваться огромным спросом у малышей. В этом году, предчувствуя ухудшение положения в стране, игрушки в качестве подарка к новому учебному году были посланы всем первогодкам.
— Весьма похвально, мисс Грейнджер, — кивнул Дамблдор, опуская пантеру обратно на постель Гарри; та, переваливаясь на неровностях одеяла, снова пробралась к нему под локоть и, свернувшись в клубок, довольно заурчала. — Уже глубокая ночь, и вы выглядите усталой, мисс Грейнджер, вам стоит отправиться в постель.
— Да, сэр, — понимая, что таким образом ее ненавязчиво выставляют за дверь, согласилась она. — Но у меня осталось еще одно дело к моему декану.
— Это не может подождать до завтра? — обеспокоенно поинтересовалась Минерва, вынужденная признать правоту директора: девочка действительно выглядела осунувшейся, а под ее глазами залегли тени.
— Я просто хотела сказать, что Донован Речет, Эдвард Вуд, Лукас Нотт и Тим Дженкинс поставили меня в известность о наложенном на них взыскании и ждут наказания.
— Что они опять натворили? — обреченно вздохнула декан.
— Гарри назначил им наказание, когда поймал их в Хогсмиде.
— Думаю, они достаточно наказаны последствиями своего поступка.
— Если позволите, мэм, — Минерва поощряюще махнула рукой. — Согласно новому закону Гриффиндора никто не может быть дважды наказан за один и тот же проступок. Вы, как Глава факультета, можете ужесточить или уменьшить кару, но не отменить ее. И, боюсь, впервые со времен действия закона вы рассматриваетесь провинившимися в качестве меньшего зла, — Гермиона позволила себе улыбку, указывая глазами на спящего. — Меня неофициально уведомили, что они предпочтут отбыть наказание до того, как проснется Поттер.
— Как давно у нас обновился свод правил? — изогнув бровь, спросила Минерва и повернулась к Снейпу, ожидая, что тот скажет что-нибудь язвительное из серии: «Неужели знаменитому Гарри Поттеру еще не надоели огни рампы». Но декан Слизерина почему-то ничего не сказал и вообще — упорно разглядывал стену за спиной директора.
— Он все еще на стадии обсуждения, профессор, но некоторые положения уже сами собой внедрились в нашу повседневную жизнь. Как только мы примем окончательный вариант, я представлю его вам на утверждение.
— Мне бы не хотелось их наказывать, мисс Грейнджер. Это будет слишком, учитывая перенесенный сегодня стресс, — она утомленно потерла виски кончиками пальцев. — Я не могу сейчас придумать ничего неприятного, но в достаточной мере безобидного, — Минерва заметила, что ее студентка вдруг задумалась, и тепло улыбнулась. — И что же пришло тебе в голову, Гермиона?
— Дон не любит Трансфигурацию — не понимает, зачем превращать одно в другое, когда можно просто сразу взять то, что тебе нужно, — задумчиво сказала Гермиона, но тут же встряхнулась. — Прошу прощения, профессор.
— И вы думаете, что если бы я придумала для него задание достаточно сложное, но довольно захватывающее, чтобы заинтересовать в предмете... — декан жестом поощрила девушку продолжить ее мысль.
— Я бы сообщила гриффиндорцам, что это задание выполняется в качестве наказания, и им запрещается помогать с ним Речету.
— Интересная мысль, — согласилась Минерва. — Что с остальными?
— У Тима аналогичные проблемы с Чарами, а Эд с некоторым презрением относится к копанию в земле, хотя его брат, насколько я помню, постоянно ходил в пятнах от травы и почвы. С Люком возникает проблема, поскольку он успевает по всем предметам одинаково и ко всем относиться ровно.
— Вы можете дать ему задание повышенной сложности по Защите или Зельям, — внес предложение Дамблдор.
— Первоклашки боготворят Гарри, и все знают, что Защита — его любимый предмет, одно это гарантирует их любовь к ЗоТС на веки вечные. Что до Зелий, — она бросила неприязненный взгляд в сторону зельевара, — то посылать на них кого-то из гриффиндорцев — это слишком жестоко. Как направить Рона к Хагриду изучать акромантулов.
Профессора, кроме Снейпа, позволили себе улыбнуться, хотя Минерва и не преминула указать на неподобающее поведение по отношению к учителю, строго взглянув на Гермиону и укоризненно произнеся:
— Мисс Грейнджер.
— Прошу прощения, сэр, — безропотно извинилась та, впрочем, без особого усердия.
— Итак, как нам быть с юным Ноттом? — уточнила МакГонагалл.
Гермиона задумчиво постучала пальцем по губам, и ее озарила идея:
— Последнее время Лукас выказывает очень серьезное увлечение Арифмантикой, — уголки ее губ приподнялись в подобии улыбки.
— Но это программа старших курсов!
— Если бы вы могли попросить профессора Вектор придумать что-то несложное, что он вполне сможет осилить сейчас, это решило бы все проблемы.
— Я переговорю с профессорами и сообщу о результатах, — подойдя к девушке, Минерва признательно сжала ей плечо, отмечая вблизи явные признаки усталости. — Вы отлично поработали сегодня, мисс Грейнджер, и выполнили намного более сверх обязанностей старосты. Я вам очень благодарна, но теперь вам действительно необходимо отдохнуть, — она мягко подтолкнула старосту в сторону двери. Снейп презрительно фыркнул, глядя на эти телячьи нежности, но на него никто не обратил внимания.
На полпути в Гриффиндорскую Башню, Гермиона остановилась у окна и, открыв его нараспашку, аккуратно сняла жука, вцепившегося ей в воротник мантии где-то посреди разговора в палате Гарри.
— Думаю, получив больше материала, чем могли позволить себе надеяться, вы теперь по достоинству оцените предоставленную вам возможность, Рита, — тихо сказала девушка, — и мне не придется напоминать, что мы ожидаем увидеть все написанные статьи до того, как они отправятся в печать. Иначе это был первый и последний эксклюзив, полученный вами от Гарри Поттера. Я рассчитываю получить от вас письмо в ближайшее время. Приятного полета, — Гермиона закрыла окно и продолжила свой путь, мечтая о теплой постели и долгожданном отдыхе.
Рита Скитер, летя к зоне аппарации, думала, что действительно получила от этой сделки больше, чем могла ожидать, отправляясь на встречу с этими малолетними шантажистами. Вынужденная бездеятельность весьма существенно пошатнула ее финансовое положение, не говоря уже о заметно снизившейся популярности, ведь, как оказалось, если ты не пишешь сенсации о Гарри Поттере, ты не пишешь ничего. Она была готова на любые уступки, дожидаясь подростков в каком-то маггловском кафе, и в первый момент их весьма щедрое предложение застало ее врасплох. Ей не впервой было писать статьи за деньги, но и без них от природы любопытная Рита не могла не ухватиться за возможность взглянуть на мир глазами Гарри Поттера. А после всей той заказной лжи, которую она писала о нем ранее, это было вдвойне заманчиво. Хотя и минусы у сделки обнаружились немалые: полный контроль над исходящей информацией, цензура и редактирование статей до выхода в печать, а в случае нарушения контракта она лишалась не только эксклюзивных интервью, но и свободы. Тогда Рита еще удивилась, как грамотно двое подростков взяли ее за жабры, они не оставляли ей выбора, вынуждая идти на все их условия от безысходности ее положения.
Но время шло, а материала для статьи все не было. Не получай она исправно еженедельные платежи на свой гринготтский счет, вполне могла бы решить, что все это ей пригрезилось. И вот сегодня она, наконец, получила сигнал по оставленному ей зеркалу связи. Это была Война, это был Хаос, и настоящий Поттер посреди всеобщего безумия. Заголовки рождались в ее голове с немыслимой скоростью, она продумывала предложения и целые фразы, и ее радость от нахождения в центре событий омрачалась только толпой других представителей журналисткой братии, толкущейся рядом с ней. А потом их всех выставили, и Грейнджер, поймав ее взгляд, чуть заметно мотнула головой, и, приняв анимагический облик, Рита наконец добыла свой репортаж. И еще какой! Сенсация на сенсации и сенсацией погоняет! Разговоры, которым она никогда не стала бы свидетелем без того нечто, что навел на нее Поттер, и что теперь позволяло ей с легкостью миновать все антианимагические барьеры, события, на которые она не обратила бы внимания без указания Грейнджер. Определенно, ради такого материала она вполне способна перетерпеть редактуру этой выскочки.
Но, Мерлин, какая жалость, что они не позволят ей сейчас написать об истинном лице величайшего светлого волшебника!
Глава 20
Ее любимый пациент снова с ней. Снова еле жив. Снова выкарабкивается практически с того света, а она опять ничем не может помочь и просто поправляет ему одеяло, дает зелья и надеется, так отчаянно надеется, что он и на этот раз выкарабкается и придет в себя.
Не понаслышке зная, что значит — быть жертвой своего предназначения, Помфри всегда сочувствовала бедному ребенку, отданному во власть жестокой судьбы. Она, как никто другой, понимала, что великая судьба требует не менее равнозначной платы. Для нее самой дар истинного целителя стал высшим благом и наихудшим проклятием, лишив самого желанного в этом мире. Ее мечта о собственном доме, семье и детях оборвалась с получением наследия в день совершеннолетия. В тот день она узнала, что отныне не способна породить своего ребенка, но теперь у нее сотни и тысячи чужих, что ее долг, как и любой матери, относиться ко всем одинаково, никого не выделяя, и очень долгое время ей это удавалось. Но каким-то образом этот бедный ребенок, свалившийся ей как снег на голову посреди одной ночи, умудрился стать неожиданным гостем в ее сердце, смог разбудить её чувства, столько лет находившиеся в анабиозе. Неужели это она — колдомедик высшей квалификации Поппи Помфри — смотрит на него глазами не лекаря, а матери? Или это простое родство двух душ, отданных во власть высших сил, проклятых судьбой и предназначением?
Услышав вызов каминной сети, она, вздохнув, вошла к себе в кабинет, заранее зная, кого увидит и кому снова не сообщит ничего утешительного. Единственного в этом замке взрослого мага, кроме нее, который настолько беспокоится за мальчика, чтобы в перерывах между занятиями связывается с ней.
— Как он, Поппи?
— Без изменений. Я сразу сообщу, — уже в который раз повторила она и поспешно вернулась к его постели. И опять поправляла одеяла, давала зелья, а когда он начинал метаться и стонать, ласково и успокаивающе шептала:
