Ан Фарайя, не оглядываясь на плетущегося позади Нейла, миновал усыпанный обломками мебели неосвещенный холл, свернул в левое ответвление коридора и через пару десятков шагов остановился у запертой снаружи на засов неприметной двери.
— Ну, что? — спросил он по-алмарски, и адепт эль Хаарт споткнулся — из мрака слева от двери неслышно, даже не потревожив воздух, возник чей-то темный силуэт.
— Все так же, — склонив голову, прошелестел он. Фаиз кивнул, поднимая подсвечник повыше, и поманил к себе своего спутника. Темный страж вновь растворился в густой тени.
— Амулет надел? — спросил ан Фарайя, скользнув по Нейлу пристрастным взглядом. И удовлетворенно хмыкнул. — Молодец. Иди за мной. Только на этот раз постарайся все-таки удержать себя в штанах...
Нейл ничего не понял, но кивнул. Беззвучно поднялся и опустился засов, дверь подалась вперед.
Это была крохотная каморка без окон — должно быть, когда-то служившая чуланом или кладовой при кухне. Справа от входа жались друг к другу полки деревянного стеллажа, заваленные всяким хламом, слева к самой стене была притиснута наспех сколоченная узкая койка. В отличие от той, что досталась адепту эль Хаарту, на этой не было ни матраса, ни подушки, только грязное лоскутное одеяло, едва прикрывающее голые доски. Поверх одеяла на боку лежала женщина. Без одежды, с закрытыми глазами... Та самая!
Нейл, осознав, кого видит перед собой, вздрогнул. Попятился было, но в спину ему уперлась твердая рука, а спокойный голос Фаиза велел:
— Не трясись. Под амулетом же. Хотя в целом тот бык из трактира был прав, ей действительно давно без разницы.
— Она... — начал Нейл и умолк, не найдя в себе сил закончить.
— Труп, — равнодушно отозвался ан Фарайя. — Пусть пока дышащий и даже способный раздвигать ноги. Кем там тебе её представили, чьей-то неверной женой?
— Ювелира, — пробормотал Нейл. Фаиз издевательски хохотнул. — А кто она на самом деле? Ты знаешь?
— Обычная дешевая потаскуха. Хотя когда-то, подозреваю, стоила немало... Забудь ты об этом. Лучше подойди поближе, там есть на что взглянуть!
Адепт эль Хаарт, поколебавшись, сделал шаг вперед и присел перед койкой на корточки. Он все еще не понимал, что происходит, зачем его сюда привели и чего от него добивается ан Фарайя, но что-то в голосе Фаиза не позволило ему просто развернуться и уйти.
— Ну, смелее! — поторопил алмарец. — Она тебя не укусит.
Нейл не ответил. Протянул руку, коснулся шеи женщины и покачал головой: дыхание её было слабым, редким, а кожа бледной и наощупь едва теплой. Похоже, о 'трупе' Фаиз говорил чистую правду. Адепт эль Хаарт поднялся и перевернул безвольное тело на спину. Теперь, при свете, он мог рассмотреть его хорошенько.
Нет, 'госпоже Жасмин' определенно ещё не было тридцати, Азат и здесь кривил душой, но выглядела она на все сорок. Не оттого, что была при смерти — разгульная жизнь наложила на нее свой тяжелый отпечаток. Одутловатое лицо, синяки под глазами, нечистая кожа, порядком отвисшая грудь и стертые колени — да, в темноте распаленная фантазия рисовала ему совсем иную картину! Нейл, не испытывая уже никакого возбуждения, окинул женщину долгим взглядом. Потом убрал с её щеки прядь спутанных темных волос, склонился к самому лицу и нахмурился.
— Свечу, — отрывисто сказал он. Фаиз молча исполнил просьбу, шагнув вперед и встав у него за спиной. Нейл вновь провел ладонью по шее женщины, разогнул скрюченные руки, осмотрел их от сгиба локтя до самых кончиков обломанных ногтей и, тихо зашипев, взял её за подбородок. Надавил на основание нижней челюсти, заставив открыться рот, обнажил зубы, скривился, быстро оттянул пальцами нижние веки, верхние...
— Просто наглядная иллюстрация, а? — хмыкнул у него над головой Фаиз, только почему-то без обычной своей издевки. — Девка оказалась на редкость крепкая — кто-нибудь понежнее давно бы уже загнулся.
Нейл, не глядя ни на него, ни на женщину, выпрямился и присел на краешек койки. Еще раз перебрал в памяти всё, что увидел, мысленно сверяя со строчками отцовского письма: красные жабьи пятна на шее, вспухшие лимфоузлы и сетка лиловых вен, твердых, как камень, крошащиеся желто-бурые ногти, не реагирующие на свет зрачки, бледные синеватые десны, порозовевшие у корней зубы, чернильный налет на языке... Несчастная была обречена задолго до него. 'Удивительно, как она вообще меня выдержала, — подумал Нейл. — Организм почти полностью разрушен, и глубокий контакт в два счета довершил бы дело'.
— Не понимаю! — вырвалось у него. — Почему она до сих пор живет?
— Так ведь ты был такой не первый, — пожал плечами Фаиз. И натолкнувшись в ответ на растерянный взгляд, пояснил: — Темное серебро, эль Хаарт. Не говори мне, что ты его не видел.
Нейл вспомнил призрачно вспыхивающие во мраке нити, то невыразимое наслаждение, почти на грани боли, что дарило прикосновение к ним, и весь передернулся. Ан Фарайя, заметив это, сощурил глаза.
— Точно, я и забыл, — после паузы обронил он. — Ты ведь ещё не знаешь разницы... Не повезло тебе, святоша! Первый раз — и сразу на серебро нарваться?.. Теперь хоть самую умелую шлюху выбери, всё будет не то.
— Да что это вообще такое?! — не выдержал Нейл. Задумчиво-сочувственный тон Фаиза ему не понравился.
— Темное серебро? Да как сказать. В сущности, оно и есть жизнь — которую забирают силой, но учитывая способ... От простого прикосновения, видишь ли, не то удовольствие! — Фаиз насмешливо хмыкнул. — Ну да ты знаешь. Так что любителей хватает, даже с избытком, потому что спрос тут сильно превышает предложение. Конечно, темное серебро стоит дорого — только не каждая потаскуха согласится лечь под мага без амулета, а заставлять чревато, дело подсудное. Поэтому чаще всего рискуют одни и те же, — он кивнул в сторону 'госпожи Жасмин'. — И если позволяет здоровье, у них успевает выработаться определенная сопротивляемость магии. Что мы сейчас и имеем... Как думаешь, очнется еще?
— Нет, — пробормотал Нейл. — И вряд ли продержится дольше пары часов.
Фаиз без особого сожаления пожал плечами.
— Я так и предполагал. Ну да в любом случае от неё было бы еще меньше толку, чем даже от такой мелкой сошки, как твой прыткий дружок.
Нейл поднял голову.
— Фаиз! Зачем он... её...
— Тебе подсунул? Так известное дело — чтоб взять на горячем, — вновь пожал плечами алмарец. — А потом, в обмен на свое молчание, вить из тебя верёвки. Забыл, чей ты сын, эль Хаарт?
— Я помню, — нахмурив брови, пробормотал Нейл. И после паузы добавил: — Но если бы я убил её, я сам не стал бы молчать. И отца в эту грязь тоже мешать не стал бы. Плохо же Азат меня знает.
Ан Фарайя уничижительно хмыкнул:
— Можно подумать, ты знал его лучше... Но этот вариант его хозяева тоже предусмотрели. Вот, погляди, что мы нашли в сапоге у его ручного дуболома.
Вынув из кармана маленькую круглую жестянку с винтовой крышкой, он протянул её Нейлу. Тот взял, покрутил в пальцах и невесело улыбнулся каким-то своим мыслям.
— Что, даже не откроешь?
— А зачем? Как выглядит сосуд для Дымки, я и так знаю. Сколько там горошин? Одна, две?
— Две, — ответил Фаиз, забирая жестянку. — Первая предназначалась тебе, вторая — этой данзарской твари, слишком уж он был неосторожен, посадив себе на хвост не только буревестников, но еще и меня... Дилетанты! Помяни мое слово, эль Хаарт, все беды от недоучек — в том числе и у них самих.
Нейл моргнул.
— 'Данзарская тварь'? Разве Азат...
— Алмарец, алмарец, — усмехнулся ан Фарайя, глядя на него сверху вниз. — Иначе и быть не могло. Вербовали только наших, ничто не должно было бросить тень на кое-кого другого! Людей травили в Геоне, Лессине, Данзаре, Ритене, даже на Берсе — но только не в Алмаре. И список компонентов соответствующий, всё одно к одному... Цветок, что 'распускается в глубине песков самой холодной ночью в году'! — ехидно припомнил он. — Дурак ты, эль Хаарт.
— А ты? — помолчав, отозвался Нейл. — Кто ты на самом деле, Фаиз? И для чего мне всё это показал?
Он кивнул в сторону доживающей последние часы 'жены ювелира'. Миндалевидные глаза алмарца чуть сощурились.
— На твое счастье, я верный слуга моего господина, а он благоволит Геону — пока что. Вставай. Рексфорд, верно, уже закончил, нам пора убираться отсюда. Рассвет на носу.
Проигнорировав второй вопрос, он развернулся и направился к двери. Адепт эль Хаарт поднялся следом. И поколебавшись мгновение, всё же спросил:
— Фаиз! А что будет... с ним?
— Тебе какая разница? Жалость не ко времени проснулась? — обернулся тот. Натолкнулся на колючий взгляд, насмешливо хмыкнул, но всё-таки снизошел до ответа: — Забудь о нем, его время вышло. Исчезнет, как все, кто был до него...
Он поднял подсвечник над головой и шагнул через порог. Адепт эль Хаарт последовал его примеру, хмуро глядя себе под ноги. Всё, что произошло, ему еще предстояло осмыслить и пережить, но одно, увы, не оставляло сомнений: если к нему придут и спросят, куда подевался его сосед, соврать он не сможет. Просто потому, что не умеет. И что будет тогда?..
Однако опасения Нейла так ими и остались. Может, и было кому искать адепта ан Нахира, но печальная весть, еще до полудня следующего дня облетевшая остров, отодвинула всё прочее на задний план.
Бар-Шабба осиротела — на сто втором году жизни скончался её архимаг.
Глава XVIII
Весть о смерти архимага Хонзы никого не удивила и мало кого расстроила, однако как только донесение из Бар-Шаббы было получено верховным магом Геона, в малом зале королевского дворца собрался срочный совет. В некоторой степени он был тайным, и присутствовали на нем лишь избранные.
— Итак, — проговорила ее величество, возвращая герцогу эль Гроуву свиток со сломанной печатью и обводя взглядом сидящих перед ней людей, — архимаг, мир его праху, ушел в чертоги Танора. Кто займет его место, пока не ясно, однако...
Она сделала паузу и посмотрела на стоящего по правую руку верховного мага. Тот раздумчиво кивнул и огладил бороду.
— Учитывая тот факт, что Хонза не успел выбрать себе преемника, — сказал он, — а также то, что по всей Бар-Шаббе объявлен траур, у нас есть всего неделя. Сейчас временно исполняющим обязанности главы решением совета назначен первый помощник покойного, барон Норвиль. Он же — один из претендентов на вакантную должность и наш с вами соотечественник. К прискорбию моему, последнее скорее Геону в минус, нежели в плюс... Особенно если принять во внимание, что все ждут от нас всесторонней поддержки именно Норвиля как следующего возможного архимага.
— И правильно ждут, — проговорила Стефания. — Хьюго Норвиль, возможно, не самый приятный союзник, но у него безупречная репутация, и он как никто достоен чести возглавить совет Бар-Шаббы.
Все присутствующие склонили головы — воля королевы была высказана предельно ясно.
— Значит, Геон его поддержит, — сказал герцог. — И не думаю, что Норвиль, как бы прохладно он ни относился к родине, откажется от этой помощи. Но обозначить свою позицию нам придется не только перед ним, и вот тут-то, увы, начинаются первые трудности! Заинтересованность Норвиля в смерти Хонзы очевидна, как и наша, раз уж мы желаем видеть именно его новым архимагом. Тогда как обстоятельства кончины предыдущего, увы, несколько неоднозначны... Бар-Шабба отнюдь не курорт с целебными водами, климат там всегда оставлял желать лучшего, и нынешняя зима не была исключением: архимаг еще в середине января слег с тяжелейшей простудой, лекари, хоть и делали всё от них зависящее, и двух шансов на сотню ему не давали, однако к весне больной неожиданно пошел на поправку — а спустя неделю после того, как ему было разрешено садиться в постели и даже принимать редких посетителей, вдруг отдал душу Танору в считанные часы. Это не могло не вызвать подозрений.
Задумчиво подкручивающий ус магистр щита встрепенулся:
— Известно, кто навещал его последним?
— Увы, да, — герцог эль Гроув развел руками. — Сам Норвиль. Через несколько часов после его ухода состояние Хонзы резко ухудшилось, а спустя неполные сутки наступила агония.
Айрон Рексфорд досадливо крякнул.
— Дело дрянь, — коротко высказался он. Потом вспомнил, где находится, и метнул извиняющийся взгляд на государыню — однако Стефания только согласно кивнула.
— Совершенно верно, магистр. Теперь, даже если Норвиль и вправду чист перед законом и совестью, доказать это будет непросто... — она подняла голову и уперлась требовательным взглядом в лицо верховного мага: — Однако, насколько я поняла, ныне покойный находился под неусыпным надзором лекарей? Стало быть, кто-то из них присутствовал при встрече архимага с его первым помощником?
— Да, ваше величество. И он готов подтвердить, что барон Норвиль не прикасался ни к самому болящему, ни к эликсирам, которыми его пользовали. Но свидетельство одного человека против целой алмарской коалиции?.. Соперник барона и второй по значимости после него человек в Бар-Шаббе такой шанс не упустит.
— Хаддад-ан-Керим... — задумчиво протянула Стефания. — Да, он силен и имеет вес не только в Алмаре. А уж в плетении интриг востоку никогда не было равных.
Наследный принц Геона едва заметно шевельнулся в кресле, но не проронил ни слова. Верховный маг заметил это, однако тоже смолчал. А взгляд ее величества, скользнув по трем сидящим перед ней магистрам, остановился на первом алхимике.
— Вы больше всех нас вместе взятых понимаете в человеческих хворях, герцог, — сказала королева. — Как по-вашему, архимаг мог быть отравлен?
Кендал эль Хаарт неопределенно качнул головой.
— Этого, к сожалению, исключить нельзя, — помедлив, высказался он. — Но Хонза был ровесником веку и последние годы держался, надо полагать, на одних эликсирах. Крепким здоровьем он, сколько помню, тоже никогда не отличался... При таких исходных данных даже простой сквозняк мог уложить его в могилу, а уж такая тяжелая болезнь тем более. Скорее всего, произошел рецидив, и спровоцировать его могло что угодно, от того же сквозняка до погрешностей в лечении или чрезмерного переутомления — как физического, так и нервного. Трудно сказать наверняка, ваше величество. Для этого как минимум нужно иметь в наличии тело покойного.
Верховный маг невесело усмехнулся:
— Ну, на такой подарок небес мы смело можем не рассчитывать! Никого со стороны не подпустят к усыпальнице, не важно, есть что в ней прятать или же нет... Ко всему прочему тогда может выясниться, что у Норвиля все-таки рыльце в пушку, а это недопустимо. Он нужен нам в кресле архимага. А Алмаре на том же самом месте нужен Хаддад-ан-Керим. Поэтому я вынужден вернуться к тому, с чего начал: траур по Хонзе продлится семь дней, включая этот, и северу стоит поторопиться, пока восток не перехватил инициативу.
Он вновь умолк. Стефания Первая, неслышно постукивая пальцами по лакированному подлокотнику кресла, вполголоса повторила:
— Поторопиться... Да, пожалуй, вы правы, мэтр. И, надо полагать, у вас есть какие-то конкретные предложения?
Эль Гроув кивнул.
