— И мы плавно приходим к главному. Чем же вызван этот странный интерес к моей скромной персоне?
— Ответ на этот вопрос прост и сложен одновременно. — Даригер потеребил мочку уха, сцепил руки за спиной и прошелся по поляне. Я терпеливо ждал. — Твои приступы, они очень странные. Я изучаю Синдром Крэма с самого начала, все четыре года, но ничего подобного никогда не видел. То, что всех больных поместили в капсулы полного погружения, дало нам уйму новых данных. Обрадует тебя это или нет, но твой случай уникален.
— И чем же?
— Во-первых, у тебя очень частые приступы. Это мы знали и раньше. Но когда ты сидел под замком, в случае неадекватного или просто подозрительного поведения управляющий искин Центра сразу же включал протокол двенадцать.
— Вот это я прекрасно помню! Знаете, док, это очень неприятная штука, когда в место твоего обитания пускают газ, пусть и усыпляющий.
— Это газ бесцветен, не имеет запаха и совершенно безвреден. Или ты предпочитаешь полицейские парализаторы? — сардонически поинтересовался он.
Похоже, обстоятельства моего задержания ему прекрасно известны. Нет, но полицейский спецназ сам виноват! Что с того, что я не пришел добровольно, когда об несколько дней трындели по всем каналам, сети, и индивидуально обзванивали всех ветеранов. У меня отпуск был! Отпуск на лоне природы, вдали от цивилизации. И персональный коммуникатор я выключил. Ночь, темно. Спишь ты себе спокойно возле костра, и тут тебе на голову сыплются люди в темной униформе. Ну да, виноват, приложил одного спеца, а другого в костер бросил. Что поделаешь, рефлекс. Зачем же сразу бить из парализатора! У меня, между прочим, голова после него три дня болела! И еще, почему-то, ребра...
— Это во-первых, а что во-вторых?
— А во-вторых, у нас, а вернее у тебя, случаются очень кратковременные приступы. Иногда вообще всего в несколько секунд. Это просто феноменально! Мне интересно, что ты при этом чувствуешь? Как это вообще происходит?
— Док, кто из нас док? Я понятия не имею, как и почему это происходит. Обычно это связано с воспоминаниями о войне или сильным стрессом. Но это, насколько мне известно, вы уже знаете.
— Да, это не ново. У шестидесяти трех процентов срывы случаются именно в стрессовых ситуациях, — подтвердил он. — Что-то еще?
— Да не знаю я. Само все как-то происходит. Док, а зачем нас вообще заперли в капсулы? — спросил я о наболевшем. — Если наши приступы научились считывать, то ведь можно придумать что-то иное.
В ответ он лишь грустно усмехнулся и похлопал меня по плечу.
— Предполагается, что подобное считывание возможно только в капсулах полного погружения.
— Почему?
— Посмотри на окружающий мир. Он фактически неотличим от реального. Мухи летают, птицы питаются этими мухами. В травке копошатся насекомые, а в земле — черви. Ты только представь, какие вычислительные мощности для этого задействованы.
— Серьезные, — пожал плечами я.
— Серьезные? Ха! Скорее невозможные!
— Но все это уже есть. Значит они не такие невозможные!
— Потому что главные вычислительные мощности не в дата-центрах и искинах. Они вот здесь, — он выразительно постучал костяшками пальцев по голове.
— То есть?
— Совокупность сознаний подключенных к виртуальности людей, вот что порождает вычислительные мощности способные создать нечто подобное, — он обвел руками, окружающее пространство. — Открою тебе небольшую тайну. Хотя, это не то чтобы тайна, просто об этом не любят распространяться. Далеко не все полученные в результате этого объединения мощности используются исключительно для игр. Вернее, для игр не используется и десятой части, и это при всей детализации множества разнообразных игровых миров. Фактически, благодаря Программе Глобальной Виртуальной Реальности человечество получило сверхкомпьютер, равного которому нет и уже не будет. Нет, не так. Чем больше людей будет задействовано, тем мощнее суперкомпьютер мы получим.
Меня передернуло.
— Не самая приятная перспектива.
— Боишься, что мировая элита, жидомассоны, корпораты, нужное подчеркнуть, принудительно запихают в капсулы большую часть человечества, чтобы получить эти самые сверхмощности? — понимающе хмыкнул Даригер. — Расслабься, мы и сейчас неспособны полностью загрузить уже то, что имеем. Иначе весь этот прекрасный мир был бы куда менее детализирован. Да и не надо никого, кроме преступников и больных вроде тебя, принудительно подключать. Нравится кому-то это или нет, жизнь человечества постепенно перекочевывает в виртуальность. Здесь работают, учатся, общаются, отдыхают. Одни называют это деградацией. Появился даже такой термин — завиртуаливание. И движение реальщиков, отрицающее любую форму взаимодействия с виртуальностью. Другие — новым этапом развития нашей цивилизации. Кто прав, покажет время.
Если его слова меня и успокоили, то ненамного.
— А это не опасно, так загружать наши мозги? — подражая ему, я постучал костяшками по голове.
Он отрицательно покрутил головой.
— Технология совершенно безопасна. Более того, в ряде случаев наблюдается улучшение работы мозга. Благодаря виртуальности, человечество почти победило все формы нейродегенеративных заболеваний. Причем улучшения происходят не только в момент нахождения в виртуальности, но и вне ее. Альцгеймер, болезнь Пика — мы начинаем забывать эти страшные диагнозы. Да что говорить! Вспомни, кем ты там себя еще недавно мнил? Наполеоном? Цезарем? Или всеми сразу?
— Зато нам втроем было не так скучно, — парировал я. Хотя, должен признать, быть самим собой гораздо приятней, чем вышеперечисленными историческими персонами. — И все же, я отдал бы все, чтобы оказаться в реальном мире. Развлекаться, или даже работать в виртуальной реальности — это ладно. Но я не хочу в ней жить!
— Хотел бы я тебя обнадежить, но не стану, — вздохнул Даригер. — Если проекты вашего контроля в реальном мире и рассматривались, то мне о них ничего неизвестно. Впрочем, я могу для тебя поискать информацию по своим каналам. Наш Центр не единственный, их по планете разбросано несколько десятков. До принятия проекта вашего подключения к виртуальности многие из них работали над своими программами адаптации ветеранов с синдромом Крэма. Замечу только, чтобы не дарить лишних надежд, раз я ничего об этих программах не слышал, то сильно они не преуспели.
-Спасибо, док, — искренне поблагодарил я. — Я верю, что для нас возможен иной выход.
— Так ты позволишь мне наблюдать за тобой в игре?
— Да не вопрос. Считайте, позиция штатного мага моей группы зарезервирована за вами.
— Вот и хорошо, — кивнул он. — Кстати, на счет группы. Ты вторую часть Проклятия Аванакса сделал, и задание на освящение оружия получил?
— Да, — не стал отрицать я.
— Аналогично. Тут у нас по пути одна из таких точек освящения. Заглянем?
— Конечно, заглянем, — я кинул ему приглашение в группу. — А ты когда с этим заданием успел? Мне вот пришлось до границы провинции мотаться.
— Просто повезло. Я на форуме смотрел, тут вторая часть — чистая рулетка. Могут на соседнюю улицу отправить, а могут и на границу. Мне выпало селение рядом с Лавеной. Полтора часа всего и потратил.
— Эй, а я думал ты тут работаешь — за мной следишь. А ты, оказывается, развлекаешься — по заданиям вон бегаешь.
— За тобой я слежу в рабочее время, — рассмеялся он. — А по заданиям бегаю — в свое личное. Эх, седина в бороду, бес в ребро. Даже не думал, что меня это так увлечет: походы, битвы, приключения. Правильно говорят, первые тридцать лет детства в жизни мужчины самые трудные.
— А потом приходит юность, — понимающе хмыкнул я.
Так мы и ехали, весело перешучиваясь всю дорогу. Даригер оказался весьма интересным собеседником, люблю таких.
Отметка на карте становилась ближе, во второй половине дня нам пришлось свернуть с тракта и углубиться в лес, по узкой грунтовке, с накатанной телегами колеей. Наконец, за очередным поворотом показалась конечная цель нашего путешествия — огромный, больше похожий на крепость монастырь. Очень похожий на тот, затерянный монастырь Тара из ворот которого не так давно отправился на поиски приключений простой, скромный парень по прозванию Тук.
Над крепостными башнями монастыря развивались белые знамена, с каким-то непонятным знаком. Что-то в нем было знакомое, но я никак не мог понять, что именно. У ворот дежурили стражники. Что-то в их снаряжении меня насторожило. Обычные, вроде бы латы только вот спереди на груди почему-то...
— Кхм, — прочистил горло Даригер. — Тук, кажется, у нас возникли проблемы. Это женский монастырь!
Глава 19
Братец Тук и женский монастырь
Сильный порыв ветра наконец-то смог полностью развернуть полотнище белого знамени и сразу стало понятно, что на нем изображено — стилизованная роза.
— Думаешь, если монастырь женский, то нас в него не пустят? — спросил я Даригера.
Он неопределенно пожал плечами и тронул лошадь вперед.
— Что гадать, сейчас все узнаем.
Открыта локация Монастырь Святой Розы.
Ворота обители приближались, как и их прекрасные стражницы. Надо отдать последним должное, доспехи на них были не любимого игровой системой вида "бронелифчик четвертого размера", а вполне приличные латы, хоть и анатомические.
Стоило нам подъехать, как стражницы слаженно перегородили дорогу, далеко недружелюбно уставив на нас длинные копья.
— Мужчина может переступить через порог этой священной обители только по личному распоряжению матери настоятельницы, — сурово провозгласила одна из воительниц.
— Но у нас задание, — попытался объяснить Даригер. — Возможно, настоятельница может выйти к нам?
— Кто ты такой, и чем славен, чтобы почтенная Нестия вышла к тебе? — не дождавшись ответа, стражница махнула копьем в сторону. — Ступайте себе, куда шли.
— Что думаешь? — спросил я, когда мы отъехали от ворот.
— А что тут думать, — Даригер вновь пожал плечами и обреченно вздохнул: — Репутация! Нужно набрать как минимум дружбу, только чтобы с тобой разговаривать стали. Только совершенно непонятно, как ее набирать. Надо на форум лезть.
— Форум может подождать. Дорога мимо монастыря дальше идет, неподалеку должно быть какое-то поселение. Интуиция подсказывает мне, что там находится ответ?
Дорога делала резкий поворот и, словно в насмешку, некоторое время шла вдоль стен такой близкой, но недоступной цели задания. Интересно, а для освящения оружия достаточно просто в местный храм попасть или нужна помощь местных монашек? Первый вариант дает определенное пространство для маневра.
Я смерил стены задумчивым взглядом, но заметил на вершине одной из башен очередную воительницу, причем крылатую сестричку Или. Она внимательно наблюдала за нами, так что я поспешил отвести взгляд от стен и повернулся к Даригеру.
— Док, у меня тут образовался вопрос по одержимым. Приступы в реальности становятся одержимостью в игре. Но большинство одержимых очень быстро убивают. Возрождаются они вновь одержимыми? Ведь приступ может все еще продолжаться.
— Нет, — он с отсутствующим видом потеребил серебряную фибулу своего плаща, — если к моменту смерти одержимость с игрока не спала, ему вводят снотворное. А если и после сна приступ не проходит, то отправляют в специальную закрытую локацию.
— А-а-а, теперь понятно, — кивнул я.
— Неужели ты думал, что игровая смерть останавливает реальный приступ?
— Скорее надеялся. Был случай, когда одержимый отошел от одержимости прямо перед добивающим ударом.
— Случайность, — вздохнул он. — Если бы все было так просто...
— Жаль.
— Не буду спорить.
Вот и еще один недостаток наших приступов в игре. Можно не просто в самый критический момент из-за стресса получить одержимость, но и вовсе вывалиться из игры на несколько часов, а то и суток. А что если именно на этот отрезок времени приходится особо важная осада или оборона. Нет, крупные кланы явно не захотят связываться с нашим братом. Нормальный крупный клан сродни армии: строгая иерархия, дисциплина, наказание невиновных, звания низкого и награждение непричастных, высокого.
С одной стороны такая ситуация — это плюс. Больше потенциальных рекрутов в мой будущий клан. А с другой... Если правда о клане одержимых выйдет наружу, то о союзах придется также забыть. Кому нужен союзник, бойцы которого в любой момент могут броситься крушить своих или вовсе исчезнуть с поля боя?
Пытаться сохранить все в тайне? А есть ли в этом смысл? Шило в мешке не утаишь. Костяк составит наша безумная братия, вряд ли мне удастся заманить в клан много здоровых новичков. И рано или поздно правда выйдет наружу. Тут даже не нужно никакого предательства, хватит обычной наблюдательности и просто логики.
Нет, прятаться не стоит. Не можешь победить — возглавь. Пусть все знают подлинную суть нового клана, в будущем это избавит от множества проблем.
Что-то я размечтался. Не стоит делить шкуру неубитого медведя. Сначала надо создать этот самый клан. Еще далеко не факт, что наша безумная братия захочет массово в него вступать. Возможно, многие уже смирились с этим новым высоко комфортабельным заключением. Целый мир куда лучше изолированной палаты — отрицать это глупо.
Мое предположение на счет поселения оказалось верным, неподалеку от монастыря, за небольшой пихтовой рощей обнаружился крупный поселок. Даже небольшой городок, протянувшийся вдоль берега реки. Но ответ на загадку монастыря обнаружился еще раньше...
На поляне рядом с рекой отдыхало не меньше двух дюжин игроков разных рас и уровней. Одни спали, другие нетерпеливо расхаживали взад вперед, явно чего-то ожидая. Парочка воинов вовсе затеяла дуэль, звеня мечами на песчаном пляже у реки.
Недоуменно переглянувшись, мы с Даригером направились к ближайшей группе извечных. Три наших собрата по нелегкому игровому ремеслу развели костер неподалеку от дороги, явно готовясь перекусить.
— Слушай, ты поаккуратней с грибами, — заметил эльф Тарлендар, орку с говорящим игровым именем Бэдбой, который и корпел над котелком. — Это тебе не Супер Марио.
— Ничего ты не понимаешь в готовке, — отозвался "плохой парень", мелко нарезая какой-то непонятный гриб с яркой фиолетовой шляпкой.
— Зато я понимаю в алхимии, все же подмастерье. Это Медная поганка — главный ингредиент множества ядов.
— Ну и что? — орк облизал нож. — От одного грибочка ничего не будет, только супчик острее получится.
— Не, я эту бурду есть не буду.
— Ну и ходи голодным.
— Привет всей честной компании, — скопом поздоровался я со всеми сразу.
— О, в нашем полку прибыло, — ухмыльнулся Бэдбой. Достав ложку, он снял пробу с получившегося в котелке варева. — Эх-х-х, хорошо!.. Тоже по этому проклятому заданию на освящение оружия?
— Это жопа чуваки. Большая такая задница! — внезапно влез в разговор, еще один эльф. Только почему-то смуглокожий и с яркими красными глазами без зрачков. Разработчики те еще выдумщики, названия всех рас сложно запомнить. — Я две недели репу набивал. Две гребаные недели! До уважения дошел, а им все мало!.. Мужчина может переступить через порог этой священной обители только по личному распоряжению матери настоятельницы, — зло передразнил он, подражая голосу стражницы ворот монастыря. Похоже, они этой стандартной фразой приветствуются всех особей мужского пола. — Да пошло оно все! Вы как хотите, а я сваливаю — надоело.
