Вскоре пьяные орки отключились, Гектор что-то пошептал над ними, в воздухе над их головами образовалось лиловое облачко, которое Дайахал и Намба вдохнув заснули спокойным здоровым сном.
— Завтра они ничего не вспомнят, — ответил на невысказанный вопрос солигийца Гектор, сев поближе к огню и подбросив туда немного хвороста.
Рин подошел к мирно спящей Эли, чья лежанка располагалась рядом с его, поправил сползший с хрупкого плеча плащ, на несколько секунд замер любуясь девушкой, затем тоже вернулся к костру, сев напротив ренсийца.
— Поздравляю, Гектор, нас славно так на...кхм...в общем развели нас как сопливых щенков с этим расследованием, как и со всем остальным, — хмуро проговорил он, глядя в пляшущие языки пламени и представляя довольно ухмыляющегося отца, который наверняка организовал весь этот фарс.
— О чем ты? — спросил Гектор, разыгрывая, теперь уже Ригур в этом не сомневался, непонимание.
— О твоем расследовании и вообще о том, во что нас втянули, — солигиец достал кружку и плеснул туда травяного взвара, что приготовила Эли и который ребята не успели выпить.
— Ну о договоре-то не солгали, — осторожно заметил ренсийский принц, подтверждая подозрения Рина.
— А ты обо всем знал, — констатировал он, одним глотком осушая кружку и кривясь от неприятного вкуса. — И все равно тащил за собой сначала в эту Пустынь, потом на Дикий Фронтир, а теперь еще и в Акаару.
— Иначе ты бы не поехал, — пожал плечами Гектор. — Отправил бы отряд гвардейцев или пару доверенных людей на поиски, а сам остался бы.
— И правильно сделал бы! — Ригур стиснул зубы, чтобы не выругаться вслух. — Незачем наследнику короны шляться по лесам и степям в поисках незнамо чего как последний авантюрист! Зачем ты меня с собой позвал, а? И не надо заливать о моих глубоких познаниях в истории наших королевств, любой студиозус Академии знает если не больше, то и не меньше, а дури в нем гораздо больше, чтобы сподвигнуть его на такое предприятие. Я могу понять Тиллиана, который хотел подальше держать меня от столицы ради моей же безопасности, и я бы с удовольствием пробыл бы в Дризоре некоторое время, но я не могу понять тебя. Какой смысл в этом походе от моего участия?
Ренсиец молчал, уставившись в огонь.
— Это ведь затея отца скорее всего, — в приступе странной словоохотливости проговорил Ригур. — Я давно понял, что все это фарс, а эти глупые орки только подтвердили мои предположения. Короли давно знали об истинном положении дел, а я никогда особо не интересовался "орочьим вопросом", вот и решили на этом сыграть, верно?
— Зачем это королям? — вклинился в монолог солигийца Гектор. — Честно говоря, это я настоял на твоем участии в этой авантюре.
— Что снова приводит к главному вопросу — за-чем? — Рин зло прищурившись смотрел на ренсийца, ожидая хоть какого-то ответа. И ответ последовал, правда, весьма неожиданный.
— Да я просто хотел узнать, что ты из себя представляешь, — спокойно глядя на Рина ответил Гектор. — И подумал, что совместная работа этому только поспособствует. Отец возражать не стал, а Его Величество Эйзен только поддержал идею. Он же и подсказал, как тебя вытащить из Солии.
— Ба, какая честь! — с преувеличенной гордостью воскликнул Ригур. — Его Высочество Гектор Ренсийский таки соизволили снизойти до ничтожного солигийского принца! — и уже нормальным голосом спросил: — У тебя что-то в башке за четыре года куда-то не туда сдвинулось?
— Почему? — оторопел от такого дикого предположения Гектор. — Нормально со мной все, не тупи.
— Не, ненормально, — не согласился с ним солигиец. — Тебя девять лет не волновало кто я и как меня зовут, а после четырех лет странствий у тебя вдруг появляется ко мне жгучий интерес. Согласись, странно?
— Ничего странного, — Гектор убрал упавшую на лоб прядь волос. — Наши государства имеют общую границу, мы союзники уже много веков, наши отцы лучшие друзья и я подумал, что и нам надо как-то научиться ладить друг с другом, как-никак мы следующие правители. Если уж не смогли стать... — тут ренсиец на миг запнулся. — ...друзьями, то хотя бы притерпимся друг к другу и узнаем кто на что способен. Разве плохо?
— Интересное дело, — задумчиво протянул выслушавший весь этот поэтический бред Ригур. — Притерпеться значит... — а потом вдруг странно веселым тоном, немного напугавшим ренсийца, заявил: — Гектор, ты даже не представляешь, как мне хотелось начистить тебе рожу во время первой встречи еще тогда, девять лет назад, — кулаки так и чесались врезать тебе по твоей самодовольной морде.
— Это еще почему? — удивился ренсиец. — Мы же тогда только впервые друг друга увидели!
— Да потому что достало постоянно слышать от собственного отца какой принц соседнего королевства умный и хороший, а ты бездарь из бездарей, — прошипел Рин, вспоминая хвалебные речи Эйзена в адрес ренсийца. — Принц Гектор такой, принц Ренса сякой...Вымораживало неимоверно. Я, пока вы у нас гостили, постоянно повод для драки искал, но ты был такой безукоризненно вежливый, аж скулы сводило.
— Так тот поединок?.. — вспомнил ренсиец злополучную тренировку девятилетней давности в королевском саду. — Ты его подстроил?
— А как же, — улыбнулся Ригур, ныряя в свои воспоминания. — Я уже тогда считался одним из лучших фехтовальщиков, побеждая своих наставников, кровь гномов сказывалась. И хотелось тебя по носу щелкнуть да отцу доказать, что я лучше.
— Я тогда проиграл, — прервал его Гектор. — Наверное, ты был доволен.
— Это я проиграл, — хмыкнул Рин. — Ничья в поединке с человеком для потомка гномов сродни проигрышу, о чем отец и заявил тем же вечером.
— Так ты действительно бился в полную силу? — оживился ренсиец, немного удивив Ригура.
— Да, — кивнул тот. — За что я невзлюбил тебя еще больше. А потом вы уехали.
Рин замолчал, разглядывая что-то у себя под ногами. Через некоторое время он продолжил:
— Я был зол на тебя, это правда. Но в то же время ты меня заинтересовал, и я ждал новой встречи — хотел пообщаться, узнать побольше о вашей школе фехтования, больше о Ренсе. Но когда мы с семьей навестили вас в Ренсе с ответным визитом, ты даже разговаривать со мной не стал — поздоровался и только. А я не стал навязываться, если хозяин всячески выказывает гостю свою неприязнь, то гостю не остается ничего как удалиться. Хм. С тех пор мало что изменилось, не так ли? — Рин досадливо скрипнул зубами, а потом, чтобы как-то разрядить обстановку, недовольно спросил: — Гектор, ты что, в наш котел ту же дрянь, что и оркам, подсыпал?
— С чего ты взял? — подскочил к котлу ренсиец. — Вроде бы нет ничего.
— Да с того, что разоткровенничался я слишком, не иначе как от твоего зелья. Сыплешь без разбору куда ни попадя, а потом другие люди страдают, — продолжая ворчать Ригур встал со своего места, запулил кружку из-под отвара в котел, и отправился в сторону своей лежанки.
— Я спать, твоя смена первая.
Ни слова ни говоря больше солигиец улегся поудобнее и почти сразу провалился в сон.
Глава шестнадцатая
Гектор
Гектор сидел возле костра и мрачно наблюдал за тем, как Эли смеется над какой-то очередной примитивной шуткой Намбы. Другой орк — Дайахал, лукаво поглядывая на девушку, чтобы как-то впечатлить ее и не отстать от своего братца, крутил в руках ножи, ловко перебрасывая их из одной руки в другую или показывая несложные и в то же время впечатляющие приемчики не хуже какого-нибудь столичного циркача или акробата. Вскоре нужный эффект был произведен: полуорка удобно расположилась рядом с сородичами и уходить от них теперь явно не собиралась, хотя раньше девушка предпочитала общество ренсийца. К Рину же она вообще старалась не подходить, словив к вечеру плохое настроение, тот всегда мог отправить ее делать какую-нибудь ерундовую, но тем не менее нудную работу вроде мытья посуды в шестой раз за последний час. Гектор вздохнул и перевел взгляд на солигийца, стоящего чуть поодаль от веселой компании орков. С этим тоже проблемы, после того памятного ночного разговора Ригур стал молчаливым и отчужденным, от веселого и ироничного парня почти ничего не осталось, только равнодушие и придирчивость. И как всегда снова доставалось Эли, имевшей несчастье попадаться солигийскому принцу под горячую руку. Ренсиец сжал кулаки — и надо же было ему в тот вечер поменять рецептуру укрепляющего взвара, который он время от времени спаивал Ригуру, ведь знал же, что порой лекарства на полукровок действуют немного не так, как на обычных людей. И хотя Рин был человеком с малой долей гномьей крови, этой малости хватило, чтобы сыграть свою роль. Правда, солигиец наутро утверждал, что мало что помнит из того вечернего разговора, только начало до того как он выпил отравленный взвар, но Гектор сильно в этом сомневался. Просто как и ему, Рину не хотелось ворошить прошлое. Так и ехали к Дорсту — почти в полном молчании под беседы говорливых Намбы и Дайахала с Эли.
Кстати о прошлом — если раньше Гектора грызла обида на солигийца за нечестный поединок, то теперь обиду сменила совесть. Оказалось, поединок был честным, это его зависть и неприязнь к солигийскому принцу исказили картину произошедшего и настроили парней друг против друга. И у благополучного на первый взгляд солигийского принца были свои трудности в детстве, такие же как и у Гектора. Только вот Ригур в отличие от него смог преодолеть свои комплексы, а Гектор закрылся в скорлупе из зависти к чужим успехам. Не говоря уж о позорном побеге из дома под смехотворным предлогом.
— Может хватит наших попутчиков глазами буравить? Они скоро дымиться начнут от такого внимания, — раздался рядом знакомый голос.
Гектор вздрогнул и поднял глаза, задумавшись он не заметил приближения солигийца. Тот сел рядом и показал смятый журавлик — дурацкая привычка, которую Гектор подметил еще в Дризоре.
Вести от Шерефа, наконец-то.
— И что там? — как можно безразличней спросил Гектор, стараясь скрыть вспыхнувшее любопытство снова уставившись в огонь.
— Да ничего особенного, кроме того, что два дня назад твой Шереф внезапно куда-то спешно засобирался и покинул город, умчавшись в неизвестном направлении, — ответил Рин. — Наши агенты даже след взять не успели, так быстро смылся.
— А что ты хотел, он профи, — пожал плечами ренсиец, все еще пялясь в костер. — Я тебя сразу предупредил, что бесполезно на него давить.
— Может просветишь, что у него на уме? — бумажный журавлик умирающе хрустнул в сжатом кулаке, свидетельствуя о том, что Ригур не в духе.
— Наверное, он мое письмо получил, — предположил ренсиец, все также равнодушно. Плевать ему было на настроение солигийца.
— Так получил или нет? — уточнил Рин.
— Да откуда мне знать? — чуть вспылил Гектор, но тут же успокаиваясь. — Это тебе не дисциплинированная стража, он мне в своих действиях не отчитывается! Да никуда Шереф не денется, уймись. В крайнем случае сами в эту сокровищницу залезем и заберем этот треклятый договор, чтоб ему пусто было.
Солигиец только рассмеялся на такие слова.
— Мне, конечно, приятно слышать, что ты так высоко ценишь мои способности, — с саркастичной улыбкой произнес он. — Но твой приятель Корб был прав, говоря о сокровищнице халифа — ее простыми заклинаниями не взять, тут нужен спец, а у нас кадровый дефицит в этом плане. Где в Акааре мы найдем другого вора, если этот соскочит?
— Шереф прибудет, уверен, — отмахнулся ренсиец. — Не такой он человек, чтобы пропустить такое большое дело, тем более если туда замешан я.
— Даже спрашивать не буду почему, — Рин собрался было встать, но затем вдруг передумал и опять плюхнулся на место. — Вообще-то нет, кое-что спрошу, раз затронули эту интересную тему. Почему ты пошел в воры? Почему выбрал дорогу преступника? Признаться, я был очень удивлен, когда услышал от Игана, что ты отсидел несколько месяцев в акаарской тюрьме за воровство.
Гектор молчал некоторое время, обдумывая ответ.
— Достало быть хорошим, — наконец ответил он. — Меня ведь тоже в свое время отец доканывал тем, какой солигийский принц хороший и правильный. Не один ты такой непонятый. Вот и захотелось в пику отцу и всем остальным воспитателям переметнуться на другую сторону, посмотреть своими глазами на ту жизнь, от которой меня так предостерегали и которой пугали. К тому же самые интересные слухи циркулируют как раз в криминальной среде, там почему-то все самыми первыми узнают. Да и жизнь среди преступников куда веселее казалась.
— В пику всем остальным значит, — Ригур уже знакомо прищурился что-то вспоминая. — Был у нас в Корпусе такой вот субъект, лучший из всего выпуска, я и Тиллиан за ним в тройке лидеров шли, Лагартом звали. Любимец учителей и тренеров, душа любой кампаний и страшный бабник, отличный воин и хороший друг. Ему прочили блестящую карьеру, сам Филин предлагал после выпуска перейти в его подразделение в Особом отделе, да и другие ведомства все норовили парня к себе переманить. С такими способностями, какие были у него, Лагарт мог далеко пойти, сразу взяв высокий старт. А он решил стать обычным шпионом, ему "в поле" удобнее работать было, чем на высоких постах. Причем всегда лез в самое пекло — то он месяц за месяцем в лесах пропадает, на границе разбойников гоняет, то по полгода днем с огнем не сыщешь — работает под прикрытием, то внезапно на несколько дней в столице в самых дрянных кабаках всплывает за одним игорным столом с самыми отъявленными негодяями королевства. Когда Лагарт возвращался с заданий, его потом всем Корпусом ловили, чтобы он им с делами нераскрытыми помог. Он такие преступления за считанные дни раскрывал, над которыми лучшие дознаватели месяцами бились. Корпус Лагарта на руках носить был готов, ему такие должности предлагали в его годы, до которых иным и за всю жизнь не дослужиться. Яркий был парень и мой друг. Ты, Гектор, порой мне его очень напоминаешь.
— А что с этим Лагартом случилось? — спросил заинтересованный ренсиец. Рин редко рассказывал о своей обычной жизни, тем более о своих друзьях. Кроме Чейза Тиллиана Гектор ни о ком и не знал.
— Погиб на задании, — лаконично ответил солигиец, надолго замолчав.
Ренсиец тоже молчал, не зная что сказать. Всякие слова типа "сожалею" и "соболезную" скорее всего прозвучали бы глупо, поэтому парень просто сидел и ждал, изредка подкидывая в огонь хвороста. Вряд ли солигиец подошел к нему просто так.
— Ладно, хватит предаваться унынию, — внезапно встряхнулся Ригур. — Я к тебе не за этим пришел. Раз уж мы получили известия из Дризора, а завтра приедем в Дорст, пора бы подумать о том, что делать дальше. И первый вопрос на повестке — как поступить с орками и Эли? Когда приедет Бравур я не знаю, журавлик я ему отправил, но, черт его знает, когда он долетит? А веры оркам у меня нет, боюсь, как бы не умыкнули девчонку.
Гектор нахмурился, снова взглянув на весело разговаривающую троицу. В отличие от Ригура, у него таких предубеждений против орков не было, он почти не сомневался, что Дайахал и Намба, дав слово, его не нарушат, не то воспитание.
— Успокойся, не тронут они Эли, раз слово дали, — проговорил парень, отведя взгляд от улыбающейся девушки и снова становясь мрачнее. — И иди спать, мы еще не Дорсте, завтра поговорим.
