Ладно. Я ошеломлен и впечатлен. Но дальше-то что?
Я протянул руку и коснулся твердой гладкой поверхности кристалла. Толика профильной магии — самую чуть, шепот, легкое дыхание, взмах крыла бабочки — большего и не надо, чтобы распознать, что это такое, какой это лед, какова его структура, возраст и состояние.
Итак, опаловые прожилки — растворенная золатунь. На всем "колесе" — заклинание. Я не могу его определить — рисунок мне не знаком. Зря мы подошли так близко. Может быть, это... какая-то огромная мясорубка?.. Задраенный клапан, защитный механизм?
Я не успел подумать об этом — под моей рукой разлилось сияние и раздался тонкий мелодичный звон. Керри дернулся, оборачиваясь на него, взъерошенный, как воробей. Сияние распространилось от руки по всему кристаллу, и, вторя ему, срезонировали, запели и другие ледяные пики.
Я отошел на два шага, все остальные тоже стали пятиться.
Колесо заскрежетало и, осыпая пыль и ледяную труху, стало поворачиваться. Кристаллы, словно огромные зубья, начали уходить куда-то в невидимые пазы в стене. Двигаясь неровно и на первый взгляд хаотично, они втянулись в промерзший камень, открывая нам путь в еще одну непроглядную темноту.
— Это было... неожиданно, — признался я, когда отгремели трели ворот-колеса. — Ума не приложу, с какой стати все именно так.
— То есть ты их открыл и не знаешь, как это получилось? — уточнила Берса.
— Могу предположить, что они пропускают меня как представителя гильдии.
— А я говорил, что есть проход, — Тиха подхватил с пола поставленный туда генераторный фонарь. — Идем.
— Пускай Рейнхард тут постоит или лучше на самом колесе — вдруг оно захлопнется за ним или за нами? — нервно потребовала Берса.
Я без пререканий встал прямо на каменное колесо, дожидаясь, пока остальные пройдут. Берса была права: мало ли. А если бы ледяные кристаллы решили сомкнуться на мне — что ж, теперь я знаю об их структуре достаточно, чтобы в случае чего разрушить. На их месте я бы и не пытался.
Ребята прошли без проблем. Колесо и не подумало резко сворачиваться, даже когда я ушел с него. Только потом, когда мы были уже достаточно далеко, оно сомкнулось — но нам было уже не до того.
Преодолев очередной долгий подъем, пройдя мимо куда более сохранных статуй, что выстроились друг за другом по бокам лестницы, мы оказались на площадке перед горбатым мостом с резными перилами. Статуи, оставшиеся позади, изображали угловатых зверолюдей, похожих на запаянных в пластинчатую броню грифонов, у которых вместо орлиной головы — человеческие торсы, принадлежащие воинам с копьями и флагштоками. А прямо перед нами, внизу, под выгнутым и резным, словно спортивный лук, мостом, в слабом рассеянном сиянии застыла невероятно огромная ледяная армия. Скульптуры были недвижны. Шеренги искусно вырезанных изо льда солдат выстроились, словно на плаце, и казалось, что для того, чтобы ожить, им не хватает только команды.
Мы ступили на мост и шли по нему, с трепетом оглядываясь по сторонам и вниз, отмечая, как меняются типы и виды солдат, как переливаются в смутном сиянии морды ледяных лошадей, крылья ледяных горгулий, доспехи полупрозрачных воинов-исполинов, каждый из которых был втрое выше обычного человека.
Мы шли молча, и никто не задавал вопросов. Я думаю, они бы хотели спросить у меня, способен ли я оживить весь этот фигурный лед? Я бы не смог ответить ни им, ни себе: я не знаю. Если на этом всем уже запечатано что-то древнее, но еще не утратившее силы — вполне. И это пугает. Это было бы грандиознейшее действо и зрелище — видеть, как оживает и движется ледяная армия. И кому-то же хватило воображения и духа чтобы сотворить все это. И сумасшествия, конечно, ведь лед — материал капризный. Если же эти батальоны — просто такой вот замысловатый элемент декора, то, конечно, сил моих хватит максимум на одного. Да и то, полагаю, шоу не будет таким уж занятным: я неумелый кукольник и моя марионетка двигалась бы так же изящно, как эпилептик в припадке.
Но архимаги старой школы, полагаю, справились бы, если бы не война и не Тишина.
Резной мост уперся в узкий стрельчатый проход в глухой стене. Узкий — относительно пройденной нами величественной пещеры, так-то туда вполне можно было войти втроем. Я оглянулся на входе и увидел, что на темной поверхности моста остались наши следы. Это ж сколько тут никого не было?
Тиха направил свет фонаря вперед и высветил в проходе длинный, совсем уже цивилизованно оформленный коридор: по бокам кладка, под потолком — балки из каменного дерева, а в самом конце — вроде какое-то помещение. По мере продвижения вглубь стал нарастать запах плесени и затхлой сырости. В конце концов проход вывел нас в круглую комнату с высоким куполообразным потолком, где, как и в полу, имелось большое круглое отверстие. Мы подошли еще чуть ближе к центру комнаты, я заглянул за край отверстия в полу и обнаружил там спокойную, черную, словно око бездны, воду. Тиха посветил в нее — она была мутной, но ни разу не заледеневшей.
— Это как это возможно при такой температуре? — удивился Тиха.
Заграждений вокруг резервуара с водой посреди комнаты не имелось, зато стены украшали панели из благородного, нержавеющего металла оттенка янтаря.
— Итак, мы в тупике, — констатировала Кей. — Судя по всему. А скалолазной экипировки я не брала. Зря.
— Но разве не должно тут быть нормального пути наверх? — задумчиво проговорила Ир. — Как иначе жители замка сюда спускались?
— Может быть, использовали какие-то механизмы, — предположил я, оглядываясь по сторонам.
— Какие тут могут быть механизмы? — удивилась Кей. — Или ты думаешь, сюда проведено электричество?
— Ну, какая-нибудь мини-гидроэлектростанция, учитывая незамерзающую воду, может и найтись где-нибудь в подвалах замка, — рассудил я. — Плюс питаемый ею тепловой насос... ну или, на крайний случай, что-нибудь, приводимое в действие ручной работой, — Я обратился ко всем: — Ищем что-то вроде рычага или кнопки. Может, найдем потайной ход. Я верю Тихомиру. Тут должен быть какой-то путь. Очевидно, нам просто надо его найти.
Все покивали и без споров начали осматривать стены комнаты, щедро декорированные абстрактными металлическими барельефами.
Керри, молчавший всю дорогу, ничего не искал — он смотрел в незамерзающую воду посредине помещения.
Я тоже принялся шарить пальцами по холодному металлу, прощупывать завитки барельефа, похожего на укрытую снегом еловую ветвь.
Я провел подушечкой пальца по выемке, в которой скопилась пыль, до перекрестья с другой деталью рисунка, потом еще, до места переплетения пяти металлических лепестков...
Я ничего не нашел. Но кое-что вспомнил. Память, блеклая, словно увиденный краем глаза силуэт, всколыхнулась где-то внутри, промелькнула перед глазами белой бабочкой.
Это место... кажется знакомым. Как будто бы я уже был здесь. Но что я тут делал? Когда? Не играет ли со мной шуток моя больная голова, измученная вечным ознобом?
Я позволил этому призраку прошлого вести меня, стал двигаться инстинктивно, поддался памяти тела.
Но нет. Ощущение чего-то знакомого, того, что я знал, но забыл, пропало так же внезапно, как появилось. Я взглянул перед собой и снова увидел Керри, смотрящего в черную воду.
Я подошел ближе. Взглянул вверх, в дыру в потолке.
Здесь у нас минимум метров пять.
— Тиха, — я разыскал его взглядом, — а посвети-ка туда.
Тихомир подошел к нам с Керри и направил свет прожектора в потолок. Луч скользнул по металлическим украшениям на стенах и потерялся в темноте за круглым отверстием.
— Ты что-то придумал?
— Нет, я кое о чем забыл, — я невесело хмыкнул. — И вот вдруг внезапно вспомнил.
Конечно же, я не имел в виду того действительного ощущения узнавания, которое испытал минуту назад. Сейчас я вспомнил, кто я такой на самом деле.
— Все держитесь у стен, — стал говорить я, обходя резервуар с водой по кругу. — Керри, отойди, — я коснулся его плеча и мягко отодвинул.
— Ты чего задумал? — кажется, Кей догадалась. — Колдовать?
— Колдовать, — я присел возле воды и коснулся ее поверхности раскрытой ладонью, — я буду колдовать.
Итак, в ледяной инженерии я не слишком хорош, хоть и прилежно изучил курс и так же прилежно все сдал, ну и, понятно, прошел ритуал, как полагается. Но выбора, судя по всему, нет. Итак, теперь мне известен объем имеющейся воды — ее в достатке, колодец уходит весьма глубоко. За основу возьмем параллелепипед, пускай в высоту пойдет сантиметров тридцать, соответственно таким же будет смещение по высоте. Поворот в двадцать три градуса — оптимален. Растить будем все сразу, вместе с опорным столбом, предварительно создав крепкую основу.
Я запретил себе думать о том, что что-то может не получиться. Это, конечно, не снежинки с тарелку выращивать и не детскую горку в парке.
Но где наша не пропадала.
И я воззвал к той силе, что определила мою судьбу. Накатывая волнами, пытаясь вырваться хаотичным потоком, она пришла откуда-то из глубин естества, и, усмиренная, хлынула через пальцы наружу, впилась в черную воду ледяными клыками, пронзила колодец насквозь, ударилась в камень.
— Когда я закончу, — я поднялся и стал обходить леденеющую воду по кругу, — я поднимусь наверх первым и буду держать конструкцию. Постарайтесь не медлить — долго я ее не удержу.
Я снова опустился на одно колено возле воды и коснулся ее поверхности, направляя вглубь поток силы. Встал, прошел к третьей запланированной точке, наблюдая, как над белеющей поверхностью начинает расти конструкция, еще пока неочевидная, состоящая из кристаллов, которые будто бы хаотически врезаются друг в друга и ветвятся так, словно нет никакого конечного плана, как будто стихии плевать на ожидаемый мной результат. Я опустился на одно колено в третий раз, и снова магия вырвалась на свободу и вгрызлась в податливое тело воды, и кристаллы льда, скрипя и скрежеща, стали расти быстрей, спутались и сплелись в игольчатое геометрическое кружево, уже поднявшееся выше моей головы, и продолжающее шириться и подниматься. Я ступил вперед, на затянутую коркой льда воду, и аккуратно коснулся подножия разрастающегося ледяного цветка, корректируя направляющие, укрепляя слабые места и сочленения, упорядочивая структуру, добавляя ажурной конструкции прочности и силы.
Полупрозрачный белый лед слегка мерцал. Кристаллы, словно штыки, уперлись в пол, а те, что на самом верху, достигли потолка и впились в него, цепляясь, словно побеги вьюнка. Я выудил из ледяной бездны внутри себя еще силы, и направил ее вверх, к кристаллам-перекладинам, к гроздьям фигурного льда, чтобы те выпустили еще ледяных шипов и они сомкнулись с основанием, завершая проект.
Через миг я снова ощутил отступивший было озноб, пускай лишь на самой границе восприятия.
Колдовство кончилось. Теперь надо напрячь оставшиеся силы и сдержать конструкцию, когда (если) она начнет разрушаться.
Я поднял сброшенный было на пол рюкзак и стал подниматься по получившейся у меня ажурной винтовой лестнице вверх. Остальные пока стояли недвижно, раскрыв рты. На середине лестницы я остановился, поняв, что никто не смеет пошевелиться. Они рассматривали получившуюся конструкцию как что-то ну вовсе невероятное.
— Чего встали? Говорю же: долго не продержу, давайте за мной.
Первым опомнился Тиха и, подхватив рюкзак и фонарь, встал у основания лестницы, намереваясь идти последним и светить остальным.
Я же, перестав обращать внимание на копошение внизу, отсчитывал ступени и время, какое конструкция способна еще продержаться. Достигнув самого верха, я ступил на каменный пол следующего этажа и быстро оглянулся вокруг. Тот снег, с помощью которого я призвал свет, я, конечно, давно где-то потерял, и потому сейчас оказался в почти кромешной темноте. Можно отколоть льда... Но лучше его все-таки больше не трогать.
Что ж. Вздохнув, я присел на край дыры в полу и, держась одной рукой за бок ледяной лестницы и контролируя тем самым ее состояние, стал ждать остальных.
Они оказались похвально расторопными: вот уже Ирвис, Керри и Кей, немного скользя, добрались до верха и повключали фонари, рассматривая, что находится вокруг. Я пока не мог отвлекаться, ожидая Тихомира, который так же не стал медлить по чем зря и мигом взлетел наверх следом за Кей.
Как только он ступил на каменный пол, я отпустил руку.
Лестница даже не шелохнулась.
Кто знает, сколько она еще простоит. Я не могу предугадать, когда трещина разрушит ее вчистую, раздробив на осколки.
Я поднялся с пола и обернулся, чтобы увидеть наконец куда нас занесло.
Больше всего это было похоже на склад. Свет фонаря выуживал из темноты какие-то пыльные ящики и затянутую в тканевые чехлы мебель, поставленную друг на друга. Ящиками, полками и мебелью дыра, откуда мы выбрались, была как будто бы специально огорожена.
Подойдя ближе к стеллажу и светя между полками, Тиха констатировал:
— Там еще ряда два разного хлама, а вот за ним, похоже, пусто. Я вижу кусок деревянной двери.
— Ну, тогда давай, двигаем что-нибудь и вперед, — я пожал плечами.
Так и сделали.
— И все-таки, — задумчиво проговорила Ир, пока мы с Тихой, кряхтя, оттаскивали в сторону набитый чем-то позвякивающим контейнер, — хорошо, мы пробрались наверх благодаря способностям Рейни. Но как сюда предполагалось попадать простым, обычным людям?..
— Кто знает, — пожала плечами Кей. — Вдруг это место специально спрятали. Кто-то всю эту мебель сюда приволок... может, и не предполагалось сюда никому попадать. Секретный ход, все дела.
— Может, кто-то через него бежал и как-то демонтировал лестницу, по которой спускался, — кивнула Ир. — Утопил, например.
— В воде не было ничего — колодец до самой земли, — сообщил я, утерев лоб.
— Странное место, — подытожила Ирвис. — Ну, хотя бы тут теплее, чем в пещере.
Она была права: в этом подвале с низким потолком все еще было холодно, но уже не так, как раньше. Я, впрочем, особой разницы не ощущал: и тут, и там — много хуже, чем летом, на юге, под ласковыми солнечными лучами.
— Вот этот еще, — Тиха выбрал стеллаж, заставленный темными деревянными ящиками. — Погнали!
Я взялся за металлическую конструкцию ближе к основанию и приподнял. Так, вместе мы отодвинули еще одно препятствие, расчищая путь к двери.
Большие деревянные створки оказались заперты, причем, судя по всему, снаружи, то есть — мы оказались перед очередным препятствием.
— Ну е-мое, — Тиха посветил фонарем в щель между створками, — точно, навесной замок.
— Экий ты путь выбрал более безопасный, — прокомментировал я, — просто загляденье.
— Я и не обещал, что будет просто, — Тиха обиженно засопел. — Но кто ж знал!..
— С петель мы это не снимем, шибко здоровые, — я задумчиво потер подбородок. — Может, попробовать заморозить металл да раскрошить, если он без циркония...
— В крайнем случае я могу отстрелить замок, — предложила Кей, — но шуметь, честно говоря, не хочется.
— Стойте, — Ирвис вышла вперед. — Не надо ни во что стрелять. Дайте, я сначала попробую.
