В общем, — доверия наш проводник не вызывал никакого, и все те дни что мы добирались до своих, а потом, прячась в протоках и ночной темноте, — проходили в русло реки, — глаз с него не спускали.

Но видать он все-таки тоже что-то заподозрил. Потому как поведение его сильно изменилось, и он, не идя на прямой конфликт, несколько раз попытался проверить нас на вшивость. А когда расставались, — расплылся в такой подловатой улыбочке, и таким сладким голосом предложил продолжить сотрудничество, — что у меня возникло стойкое убеждение, что этот гаденыш, первым делом ломанет к аиотеекам, доносить на непонятных пришельцев.

...Вот честное слово, — я бы грохнул этого Егтея, чисто в профилактических целях, в рамках борьбы с заразой и микробами. Да вот только с ним был Агтон, — тот второй член его экипажа, бывший по совместительству его племянников. Мало того что мальчишка совсем, так временами, когда дядюшка выкидывал особо яркий перл, — в глазах мальчишки плескался такой стыд, что это невольно вернуло мне веру в человечество.

Так что, — хрен с этим Егтеем, положусь на волшебный "Авось" и на древнеримское — "Предупрежден, значит, вооружен".

Следующие полторы недели, мы тихонечко ползли вверх по реке, стараясь особо не привлекать к себе внимания. Что, с одной стороны было довольно легко, — левый берег реки, кажется состоял сплошь из проток, зарослей камышей, и островков. А с другой стороны, — насколько окружающие не видели нас, — настолько же и мы были лишены возможности заранее увидеть поджидающие нас, в этом лабиринте, опасности. Потому-то мудрый и осторожный Кор"тек, задал нам неторопливый темп движения, позволяющий не налететь сдуру на рыбачьи лодки, или какой-нибудь островной хуторок.

...А потом, сообщил нам, что мы видать заблудились.

— Как заблудились? — Спросили мы с Лга"нхи, чуть ли не в унисон.

— Дык... — Чуть смущенно и растерянно пробормотал Кор"тек. — Еще пятого дня назад..., я тогда думал что это островок такой большой, и решил его слева обогнуть, а то видать другая река была. Потом еще свернул к западу, и еще... Тут как раз вода большая показалась. Да видать не река это, а озеро какое-то было, потому как сейчас не поймешь куда и плыть, кругом одни болота.

— А может это река и есть? — С безнадежным отчаянием спросил я. — Просто очень большая и...

— Не. — Печально вздохнул наш адмирал. — Тот поселок, про который Егтей говорил, уже где-то тут должен был стоять. Да и вообще, — приметы не совпадают.

М"да. — Я вот признаться тоже слышал разглагольствования Егтея про приметы, но сам, куда больше был сосредоточен на личности говорившего, так что почти ничего не запомнил. А вот наш адмирал, свой долг, в укоризну мне, выполнил. А то что он заблудился..., признаюсь честно, я мысленно заблудился в этом лабиринте проток и островков, сразу же как только мы вошли в устье. Так что не мне обвинять нашего адмирала. И судя по глазам Лга"нхи, — он думает так же.

— Так чего делать-то будем? — Виновато глядя, уточнил Кор"тек. — Возвращаемся?

...Да, похоже ничего иного нам и не остается. — Хоть и жалко потерянного времени, но искать какой-нибудь другой путь, — так можно в такие дебри зарулить, что потом до конца следующего лета не выберешься. Да и на тот поселок, о котором упоминал Кор"тек..., ну или на похожий, у меня уже были определенные планы. Он располагался достаточно далеко от устья, чтобы там не стоял аиотеекский гарнизон, а с другой стороны, — находился, что называется "на трассе". В смысле, на реке с оживленным движением, так что там можно было разжиться полезной информацией, изучив особенности жизни местно населения.

— Я тут, недавно дерево с ободранной корой видел. — Вдруг подал голос Лга"нхи. — Еще свежее. Мне Бокти говорил, что это их так специально обдирают, чтобы высохло стоя, и не сгнило. Так что выходит люди тут тоже есть. Надо их найти, и-и-и..., поговорить.

— Хм... А что это дело. — Согласился я. — Пошли Нит"кау с Тов"хаем. Они даже по прошлогоднему следу пройти смогут. Надо только их предупредить, что тут им не степь, и чтобы были поосторожнее.

— Не надо. — Буркнул Лга"нхи в ответ на мое дельное предложение. — Чай сами не дети, сообразят.

...Ну вот, опять я кажется чуть не ранил чью-то гордость, излишней заботой.

Урпат, возле хижины которого мы заночевали на следующий день, не был похож ни на гориллообразного лесника Бокти, ни на долговязого степняка Лга"нхи. И даже на прибрежника Кор"тека, тоже, большую часть жизни проводящего на воде, и водяной живностью питающегося, он не смахивал даже отдаленно.

Я бы скорее..., хоть и не люблю всю эту мифическую живность, но определил бы его как "болотного эльфа". И не столько благодаря блондинистым волосам, заплетенным в длинную, до пояса, косу. А скорее из-за манеры двигаться, не издавая даже малейшего шума, и способности мгновенно пропадать из поля зрения.

Уж на что я считал степняков, гениями маскировки, однако чувствовалось, что Урпат, даст им сто очков вперед.

Собственно говоря, он и дал, когда после того как наши два лучших следопыта, безуспешно искали его полдня, — сам вышел на нас.

Да уж, воистину, — впечатления от встречи с разными Етеями, надо лечить общением вот с такими вот людьми. — Урпат был личностью смешливой, лукаво-добродушной, и с некоторым оттенком пофигизма. Иначе сложно было бы объяснить, зачем ему понадобилось сначала полдня играть с нами в прятки, а потом самому выходить навстречу.

Правда, оговорюсь сразу, — вышел он так хитро, что попробуй мы до него добраться с нехорошими намерениями, — утонули бы в болоте. Ринулись бы к нему через зеленую лужайку, и только бульканье трясины, да кваканье лягушек, стало бы нашим похоронным маршем.

Но тогда мы этого еще не знали. Зато знали как надо вести себя с дальним родственником. Так что не побежали к нему, размахивая копьями и дубинками. А остались стоять на месте, обменявшись любезными приветствиями, назвав друг другу свои имена, и рассказав с какими целями тут находимся.

Когда Урпат счел нас безобидными, или просто устал перекрикиваться через поляну-трясину, он предложил нам стоять на месте и никуда не идти, потому как перед нами трясина, и через минут двадцать, сам вынырнул откуда-то сбоку из-за деревьев.

— Аиотееки-то? — Спросил нас гостеприимный хозяин, за обе щеки наворачивающий содержимое бочонка с коровкиным жиром, который он счел редкостным лакомством. И с любовью погладывая на пару бронзовый рыболовных крючков, и наконечник остроги, которые мы ему подарили, чем так растрогали сердце этого эльфа, что он даже положил их перед собой на циновку во время обеда, и любовался ими не отрываясь от еды. — Это у которых волосы как кора чернодуба?* — Я слышал про них.

(*Вы что, никогда не видели кору чернодуба? Ха-ха-ха, невежественные земляне).

— Только слышал, а к вам они не приходили? — Уточнил я.

— К нам-та??? — Переспросил Урпат, после того как вволю нахохотался над моей шуткой. — Нет. К нам никто не может придти, коли мы этого сами не захотим. Тут же кругом болота. Даже речники не осмеливаются заходить в наши владения. ...А мы к ним не ходим.

— Но ведь тут-то, река совсем рядом...— Уточнил я

— Рядом. — Согласился со мной Урпат. — Тока все равно это болото. А болото, это наша земля.

— А сам тут чего? — Уточнил Кор"тек.

— Лодку буду строить. — Очень серьезно ответил хозяин. — Долго правильное дерево искал, чтобы построил лодку, надо.... (далее последовал долгий, крайне нудный рассказ, абсолютно неинтересный для тех, кто не собирается изготавливать себе плавстредство с помощью первобытных технологий).

— А как до самой большой реки выбраться, на которой поселок речников стоит, ты знаешь? — Опять полез с расспросами Кор"тек.

— Ясное дело знаю. — Напыжился, растянув бородатую физиономию в довольной улыбке наш новый приятель.

— Покажешь?

— ... Я гляжу у вас много здоровых мужиков... — Задумчиво и лукаво ответил нам сей болотный эльф, снизу вверх, глядя на сидящего напротив Лга"нхи. — И топоры у вас крепкие, из звенящего камня. А вот интересно, за сколько такие здоровые мужики своими топорами, к примеру, дерево свалят?

— Это не то ли, что ты от коры очистил? — Постаравшись ухмыльнуться не менее лукаво, уточнил я.

Дерево, своим длинным гладким стволом, напоминающее сосну, даже несмотря на бронзовые топоры, продержалось наверное не меньше двух часов, хоть и было в обхвате не таким уж и большим. Зато древесина у него, была на удивление прочная. Не удивительно что Урпат решил воспользоваться нашей помощью, — со своими каменными инструментами и огнем, он провозился бы с ним наверное несколько дней.

Но только рубкой, как я и опасался, дело не закончился. — ведь Урпат, оказался моим коллегой, так что после того как дерево свалили, над ним надо было провести надлежащий обряд, в котором должны были участвовать все, кто хоть раз приложился топором к его твердой древесине.

Так что коллега, забодяжил какие-то хитрые ягодки, и вскоре нас всех основательно развезло. ...Я признаться, такой дури не пробовал со времен общения с нашим торчком-шаманом. — Глючило меня не по-детски, а являющиеся образы были необычайно яркими и запоминающимися.

Потом мы обрубали хлыст, оставив примерно метров пятнадцать от комля. — Лодка должна была получиться длинной и узкой. Я такие видел в документальных фильмах про амазонских туземцев.

В общем, — своей работой, я думаю, мы сократили время лодкостроительства для нашего хозяина, еще примерно на неделю. Затем Урпат, игнорируя все наши намеки, долго выбирал правильную сторону, с которой надо было начинать выдалбливать лодку.

...И тут к нему заявилось примерно два десятка помощников вместе с бабами и детьми. И судя по тому, что с собой они тащили дары для нас, — местное радио, уже оповестило о нашем прибытии все окрестные племена.

Естественно пришлось отдариваться бронзовыми крючками, острогами и сетями. Взамен получая связки копченой, (и безумно вкусной) рыбы, бочонок какой-то зеленоватой икры, (тоже вкусной, хотя я и предпочитаю не знать, чья это была икра), орехи, а главное, — мед!

...Вот как-то никогда не думал, что на болотах водятся пчелы. Однако наши новые знакомые, оказались вполне квалифицированными бортниками, и смогли порадовать нас, столь редким лакомством. Ну а еще были ткани, крайне паршивенького качества, разные деревянные бусы, шкуры животных и ящериц, и прочая дребедень.

...А еще бабы и девицы, вполне охотно вступающие в контакт с заграничными гостями... В общем, если бы не поджимающие сроки для возвращения, жалеть о проведенном тут времени, не пришлось бы.

Первый паз в бревне они выдолбили довольно быстро, а затем стали размачивать бревно водой и греть на огне.

А потом, нас пригласили на большой Совет.

Глава ??

Солнце жарило невыносимо, что при стопроцентной влажности, оказывало буквально сногсшибательный эффект. Да еще и характерный резкий запашок болотных испарений, гниющих водорослей, каких-то цветов, болотной травы и прочей, окружающей нас растительности. И без того тяжелая голова, кружилась от этой жары и этих ароматов, легким не хватало воздуха, и время от времени накатывали приступы тошноты.

Словно третий день уже ходишь по парилке, без возможности выскочить в предбанник и окунуться в холодную воду, снег, или просто остыть на прохладном воздухе.

А тут еще и приходится топать вперед, то проваливаясь по колено в глубокий мох, то прыгая с кочки на кочку, а то и бредя по грудь в мутной болотной жиже. При этом стараясь не издавать лишних звуков.

Но хуже всего, это конечно тучи комарья и гнуса, окружающие нас со всех сторон. Хоть Урпат и выдал нам туесок особой мази, отлично отпугивающей этих тварей. Но тот факт что они тебя не кусают, а только вьются над головой с противным писком и жужжанием, постоянно предпринимая попытки спикировать, и проверить, не убрался ли защитный запах, — тоже не способствуют душевному спокойствию. Особенно моему.

Другие наши правда как-то держатся. Стоики доисторические, блин. Их небось, комариные тучи беспокоят только с точки зрения демаскирующего эффекта, а у меня видать, слишком богатое воображение. Я, то вижу как весь этот рой, подхватив эпидемию насморка, презрев противные запахи, бросается на меня. Или как крохотная мошка заползает мне в ухо, и в тупости своей неспособная найти выход наружу, все глубже и глубже прокрадывается в голову, пока не поселиться в мозге.

А еще блин, — пауки, змеи и ящерицы! Крокодилов и пираний тут нету, это я уточнил первым делом, прежде чем в первый раз, пересечь в брод, небольшую речушку. Но блин! Видал я шкурки местных варанов. Это блин, тварь почище крокодила! — Два метра, от носа до кончика хвоста, точно будет. И пусть местные краеведы-зоологи и уверяют меня что на взрослого человека, такая тварь никогда не нападает... Встречаться с ней как-то совсем даже и не хочется.

Нет, все-таки болотная жизнь, это не по мне. Не приспособлен я для таких испытаний!

— Плохие, очень плохие эти люди. — Горячо убеждал соотечественников Орубуг, — военный вождь болотного сообщества, — незаметно так стреляя глазками в нашу сторону. — Не соблюдают они древний обычай, и лезут туда, куда их никто не приглашал... И потом надо нам...

Короче, — хоть и считали болотники, что аиотеекской нашествие никак их не коснется, однако речные племена, благоденствующие под властью аиотееков, — все время норовили выползти от внезапно свалившегося на них невыносимого Щастья. И делали это в, единственно доступном для них, направлении болотных земель, поневоле вступая в конфликт со своими старыми соседями.

Соседям, это, ясное дело не слишком-то нравилось. Вот только на болотах, гектар земли не запашешь, и всей артелью невод не закинешь. Жить тут можно только очень крохотными группками, кормясь дарами болот и леса. — Всем что плавает, прыгает, ползает, или растет на ветках деревьев, мхе или траве.. Так что обычно, болотники жили небольшими семьями, на временных хуторах. Максимум, — пара-тройка братьев, с женами и выводком детей. Или родители, с великовозрастным отпрыском.

В своей болотной стихии, они были просто гениями выживания, за тысячи лет подобного существования прекрасно вписавшись в свой весьма своеобразный мир, набравшись знаний о нем, выработав соответствующие обычаи и правила.

И действительно, — вопреки их воле, никто не мог сунуться в их мир. ... Или вернее, — не захотел бы. Уж больно специфической и непростой была эта жизнь.

Но это, если бы только на этих "никто", не давил куда более сильный и могущественный поршень, в виде хорошо организованного аиотеекского государства.

Так что речники, хорошенько прижатые прессом Власти и налогов, невольно уходили на территорию болотников, тщетно надеясь выскользнуть из под давления государственной машины. Вступали в конфликты с аборигенами, теряя своих людей в мелких стычках, а больше от укусов змей, попадания в трясину, болезней или отравления неизвестными растениями, но все равно лезли на чужую территорию.