Бездарь

— Иллис, — тихо позвал Эмрон.

— Да господин.

— Я ведь добился столь многого, почему у меня чувство, что этот недомерок меня обошёл?

— Урб не мог вас обойти, он мёртв...

— Нет Иллис, обошёл. Раз я чувствую это, значит, так оно и есть. Последний раз, когда я не поверил своему предчувствию, меня казнили. — Он опять помолчал некоторое время. — Собирай всех Иллис, мы уходим от сюда.

— И куда мы направимся, господин? — Иллис прекрасно чувствовал настроение своего господина, даже когда он был в таком состоянии, поэтому решил задать мучавший его вопрос. — На другой материк???

— Нет Иллис, видимо смерть что-то во мне изменила, сейчас я сыт интригами, и совершенно не хочу в них участвовать. Мы попытаем счастья за пределами этого мира. У меня есть пара идей как убраться с Торила.

Эпилог.

Наследники.

Хорош не тот учитель, чьи ученики становятся его последователями.

Хорош тот, чьи ученики становятся учителями.

Бернард Вербер.

Среди жителей побережья меча есть поговорка: "Глубоководье невозможно удивить!", и она достаточно точно передает истину. Один из крупнейших городов Фаэруна имен длинную историю, за которую он пережил многое. В нём вот уже многие века кипит котёл из множества рас, многие из которых вцепились бы друг другу в горло, встреться они за пределами города. В нём проживают великие воины, могущественные маги и благословенные своими господами жрецы. Он пережил множество катастроф, некоторые из которых кардинально меняли весь облик мира. В нём умирали и рождались боги.

Так что, когда в гавань Глубоководья вошёл большой корабль, с непривычно широким очертанием и, казалось бы невозможными, бумажными парусами, удивились лишь сравнительно молодые работники порта. Следящий за гаванью маг, сказал что непривычные гигантские руны на этих парусах, называются иероглифами и их магическая сила делает бумагу гибкой как шёлк и твёрдой как сталь. Таможенник пол жизни проплававший по всему Торилу, узнал в корабле характерные для далёкого материка Кара-Тур обводы. Путь туда долог и опасен, зато там можно найти вещи и товары, совершенно не встречающиеся на Фаэруне. А один полуэльф, работавший в гавани больше века, вспомнил как лет семьдесят — семьдесят пять назад в Глубоководье прибыл караван, состоящий где-то из трех десятков таких кораблей. Единственным, искренне удивившим таможенников, был груз корабля, вернее его почти полное отсутствие. Пересёкшее половину мира судно было наполнено людьми.

Пока таможенники пытались разбогатеть за счёт удивительно хорошо разбирающегося в местных законах капитана из далёких земель, с корабля, почти никем незамеченный, сошёл старик. Он был высок, а его изборождённое морщинами лицо своими широкими скулами и узким разрезом глаз выдавало в нём чужестранца. Лысый череп со следами старых и страшных ран, узкая, растущая только из подбородка, но длинная, доходящая до пояса, снежно-белая борода, белые бельма глаз, в Глубоководье видели и куда более странные лица у представителей рода человеческого. Хотя одежда старика всё же заставила обернутся нескольких прохожих. Ярко-золотой шёлковый халат, расшитый серебряными драконами, вызвал внимание окружающих не своим богатством и не необычностью, и не такое видели, а явно неподходящей погодой для такого одеяния. Но мало ли какая магия наложена на это одеяние, тем более снежные хлопья явно падали мимо чужестранца, явно подтверждая необычность одежды. Возможно прохожие удивились бы больше, узнав, что старик бос, но его ступни закрывал длинный халат, который чудесным образом не пачкался от грязи и луж. Старик прекрасно ориентировался, несмотря на бельма глаз, в правой руке у него был длинный посох из дерева насыщенно-янтарного цвета с вершиной в виде серебряного шара с двенадцатью короткими шипами, но чужестранец не опирался на него, как престало человеку его возраста, а носил его как показатель статуса, или может быть оружие.

Старик спокойно проследовал в географический центр города и встал вплотную к какому-то большому зданию. Если бы кто-то взял на себя труд проследить за действиями чужестранца, то он весьма удивился увидев бы что старик просто простоял неподвижно с самого раннего утра до позднего вечера. Но у жителей и гостей Глубоководья было множество более интересных и важных дел, чем следить за никому не известным человеком. Когда на небе взошла луна, лицо старика впервые за долгие годы тронула лёгкая улыбка, но потом он привычно придал лицу нейтральное выражение и пошёл в обратную сторону.

Но странный чужестранец не стал возвращаться на корабль, его путь лежал чуть западнее. Когда-то часть гавани была огорожена для военных кораблей Глубоководья. Если сам город блеска несчастья последнего века серьёзно не повредили, то его военно-морские силы канули в лету. Чума Заклинаний разом потопила боевые корабли, потом был наплыв кораблей беженцев, места которым едва хватало. Неизвестно что послужило причиной того, что стоящие в некогда военной части гавани корабли потонули. Кто-то вспоминал пожар. Другие видели каких-то выползающий из воды монстров. Третьи твердят о проклятье утонувших здесь военных моряков. Последним гвоздём в крышку гроба военной гавани стал мор, разразившийся в Глубоководье. Власти города собрали в военной гавани старые крупные суда и свозили туда больных из всего города. Конечно это было очень удобно, ведь бывшая военная гавань имела отдельные стены её окружающие и легко перекрываемые пристани, так что обречённым некуда было деться из плавучих моровых бараков. Болезнь сгинула, корабли потонули, сделав место совершенно несудоходным. Позже там нашли последний покой те суда, что одряхлели до полной невозможности продолжать бороздить моря и океаны. Сейчас, гора корабельных обломков, что лежит на дне, уже выступает из воды, и в этом царстве полузатопленных судов и перекинутых между ними мостиков правят нищие, бандиты, воры и искалеченные Чумой. В это место, где никогда не показывался ни один стражник, направлялся старик.

Путь через район, который чиновники называют мглистой пристанью, а все остальные клоакой, прошёл на удивление спокойно. Конечно, четверть здешнего населения была готова убить за сумму гораздо меньшую чем стоил халат старика, но дураков там не было, слишком быстро они умирали в здешних условиях. Загораживающие проход через один из узких мостиков трое полуорков просто поднялись в воздух, а потом спокойно опустились на мостик после того как под ругающимися и махающими конечностями, грабителями-неудачниками, спокойно прошествовал старик. Больше его остановить не пытались, слухи здесь распространялись с поразительной скоростью, а связываться с, судя по всему, сильным магом, желающих не было.

Путь чужестранца закончился в маленькой и совершенно непрезентабельной лодочке-халупе. Внутри его попытался остановить огр, но потерял сознание от лёгкого касания старика. На первый, да и на второй, даже если бы он был магическим, взгляд, комнатушка занимавшая весь объём лодочки не имела ничего примечательно. Но от одного взгляда старика доски пола разошлись в разные стороны, явив узкую винтовую лестницу. Старик не стал спускаться, а спрыгнул и пролетел через пустое пространство, вокруг которого и наматывала витки лестница. Пред незрячими глазами чужестранца промелькнуло несколько десятков витков лестницы и полупрозрачный синеватый щит, который и образовывал туннель. Несмотря на три десятка метров которые он пролетел, человек мягко приземлился на дорогой калимшанский ковёр в центре зала. Здесь, в просторном и роскошном помещении, по внешнему виду которого нельзя было определить, что оно расположено на дне моря в месиве из утонувших кораблей, ко встрече было готово больше трёх десятков воинов. Они ринулись в бой разом, но какая-то сила замедляла их, заставляя двигаться как через кисель. Когда, до так и оставшегося неподвижным старика оставалось всего по паре шагов, того спасло совершенно неожиданное обстоятельство.

— СТОЙТЕ ! НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!!! — Через большие, богато украшенные двустворчатые двери в дальнем конце зала не вбежал, а просто влетел полноправный хозяин этого места. Был он не высок, имел внушительное брюшко, и так и не тронутые сединой, несмотря на восьмой десяток, рыжие волосы, а так же ярко сияющие синевой глаза. — ЗИР!!!!!

— Рад тебя видеть Тун, — спокойный голос, расслабленная поза и не показывающее эмоций лицо могли обмануть многих но не Зира, который чувствовал эмоции своего давнего друга.

* * *

— Ну давай, рассказывай, или наверное лучше я вначале расскажу. — друзья расположились в маленьком, но уютном кабинете Туна. — После того как мы закопали этого урода Кирис, я ещё хорошо помню, а потом всё как в тумане. Пытался делами Ордена заняться, тебе в исследовании того храма помочь, ну ты сам наверное лучше меня помнишь... А потом просто взял, и в чём есть пошёл в зачумлённые земли...

— Помню, я тогда тебя почти пять лет искал, пока торговец из Анхапура тебя не вспомнил.

— Извини, — человек про которого в Глубоководья ходили самые страшные слухи действительно выглядел смущённым, хотя Зир не обратил внимания на выражение лица друга, эмоции которого были намного более выразительны. — Я просто не мог, Урб, Дал, Шем, они были там везде, в каждом уголке этого проклятого города, я...

— Успокойся, я понимаю, что с тобой было зачумлённых землях.

— Много чего было, постоянная схватка за свою жизнь, одним словом. А потом я сам не заметил как вышел к людям, которые от меня разбежались!!! ХА-ХА-ХА. Я их понимаю, грязный оборванец с явными шрамами от Чумы. В общем когда я кого-то всё-таки догнал и расспросил, выяснилось, что я скитаюсь уже больше трёх лет. А потом я вспомнил, что у меня есть долги в Глубоководье, другими словами неожиданно появилось желание жить дальше. Ну а в городе, раздав долги, к счастью оставшемуся во время Чумы в живых кредитору, я сколотил из местных поражённых чумой разумных... ну скажем общество для отставания своих прав, чем с успехом занимаюсь вот уже много лет.

Тун не захотел рассказывать другу, сколько грязи ему давилось увидеть в переполненном потерявшими всякую надежду, беженцами, городе. Как обнаружил Бирель в Городе Мёртвых [130], а её элитных прекрасных и недоступных девушек чуть ли не в собачьих ошейниках уродов. Многие горожане, во времена его детства, кричали о неспособности властей уничтожить Гильдию, заявляя что взятками и услугами эта язва на теле города добилась вседозволенности. Гильдия пережила Чуму, но вот наплыв беженцев после неё покончил с организацией воров. И именно тогда многие поняли почему имея такое количество магов и воинов город позволял этой организации существовать. Хаос, бесчисленное количество не связанных и опьяневших от крови банд, да ещё и судьи города — жрецы Тира потеряли силы вследствие смерти своего бога. После постоянной битвы за выживание, Туна трудно было напугать кровью и грязью, и решив для себя что правильно, а что нет, он принялся за дело. Тун действительно собрал изменённых Чумой, и сам во главе этой банды кинулся в схватку за передел города. Ему совсем не хотелось вспоминать сколько крови он тогда пролил, но в итоге с его помощью в городе появилась новая Гильдия. И самое главное — в городе больше не было беспредела, так что у Туна был даже неофициальный договор с главами Глубоководья.

— В общем у меня всё хорошо, женился на Ириль, дочери Бирель, хотя ты же не знаешь кто это, у нас пока семеро детей, но благодаря чародейскому дару я ещё долго буду полон сил, а Ириль как жрица Шаресс, до сих пор молода и юна, так что семеро это не предел. Сегодня уже поздно, но завтра представлю тебя семье. Ты не смотри на это убежище, здесь я, так сказать, не терпящие огласки дела проворачиваю, у меня есть вполне нормальный и очень уютный дом в Южном районе. А как ты прожил всё это время?

— Я почти десятилетие провёл вокруг руин того храма. Там на барельефах, если их изучать экстрасенсорикой, изображены техники тренировки, медитации, подчинения тела и боя. На моей родине этот путь самосовершенствования состоящий из комбинирования псионического контроля организма и воинских тренировок оказывался не редок. Кара-Тур их называют монахами. В общем у меня тоже были долги, которые я пошёл туда возвращать.

Тун, как и его друг, не хотел вспоминать своё прошлое. О том как долго искал деревню клана убийц, а нашёл выжженную Чумой проплешину, в которой синее пламя даже кости обратило в пепел. О том, как слонялся без цели по чужой для него стране, где он когда-то родился. Позже ему было стыдно за столь бесцельно прожитые годы. А потом разбойники напали на семью переселенцев с которой он временно делил дорогу. С разбойниками он разобрался, но стрелы перебили всех взрослых, оставив лишь троих выживших детей. Именно тогда, как считал сейчас Зир, началась его жизнь...

— Ну, а потом основал свою школу-монастырь. Так что у меня тоже всё хорошо, и я тоже ещё проживу не мало. Только на побережье Меча, наверное, надолго, у меня там в Шоу Лунг конфликт с одним высокопоставленным вышел, ничего серьёзного, но решил не искушать судьбу и податься в более знакомые места.

— Больше ни слова, я всё понял, не волнуйся без помощи не останешься.

— Спасибо, но нет необходимости, просто покажи какой-нибудь древний замок с монстрами в окрестностях, а дальше у нас хватит сил очистить наш новый монастырь...

За дверью кто-то тихонечко вскрикнул и двое давних друзей в мгноевение ока приготовились к бою.

— Эй, вы на меня только не нападите, а то обидно будет! — Донеслось из-за медленно приоткрывающейся двери, в которую протиснулась массивная фигура в церемониальных одеждах высокопоставленного жреца Амонатора.

— Ты кто и что здесь делаешь? — Голос Туна выдавал искренне удивление, вот только за бурлящей синевой глаз готовилось смертельное заклинания.

— Ну как можно меня не узнать?!! — В притворном возмущение всплеснул руками пришелец.

Когда-то давно, в скорости после смерти Учителя, Зир нашёл закопчённый шар в котором он не без труда узнал оголовье булавы Урба. Могущественный артефакт, так и летал над его головой, лишь однажды, через пятнадцать лет телепатически поговорив с ним. Пятачок увидел дерево, и попросил сделать из него посох, навершием которого он станет, взамен Зир сможет ограниченно пользоваться его возможностями. Зир считал что Пятачок быстро оправился от того неудачного боя, но он просто не мог осознать смерть своего создателя, и не хотел разговаривать с кем либо другим. И когда он услышал голос артефакта в своей голове, то удивился лишь немногим более Туна, также получившего послания от творения своего учителя.

"Не обращайте внимание на тело, это Дал. Вернее разум существа перед вами когда-то принадлежал Далу."

— Ну, в общем, я про ваш разговор слышал, так что вот моя история, — теперь уже трое друзей сидели за столом. Позади было неверие, радость, попытка успокоить орка, что отвечал за безопасность этого места, и совершено слетел с катушек после второго проникновения на охраняемый им объект. — В том бою, когда нас убили, я почти не участвовал. Видел экстрасенсорикой только как какой-то дженази минотавров как крестьян с вилами перебил, а потом метнул в нас гадость непонятную. В общем дальше учитель с ним в одиночку разбирался. По поводу моего состояния. Вы знаете, что в Ормпетарре до сих пор построенный мною храм стоит? И почему-то там не только поклоняются Амонатору, но и чтят его посланца по имени Дал...