Подземные тропы

Фрисс развёл руками.

— Хм... Я нечто подобное видел в Третью Сарматскую — тогда ещё ходили разговоры о выращивании стержней из кристаллов сингита, — припомнил сармат. — Но у кристаллических альнкитов плохо с управляемостью, и проект быстро свернули. Да, пожалуй, я много интересного пропустил, когда остался в городе...

— Зато ты видел, как станция сражается с драконами, — вздохнул Речник. — А я бы многое отдал, чтобы на это посмотреть!

— Фриссгейн, ты в себе? — поинтересовался Гедимин с лёгким раздражением в голосе. — Кто с кем сражался?! Думаешь, я могу подпустить летающих тварей к 'Идис' ближе чем на тысячу шагов?! Естественно, мы выжгли всю погань ещё на подлёте. Крысы расставили плазмомёты по крышам, а хранитель стрелял. Никто даже в тень трубы не залетел. Какие ещё сражения?!

У Фрисса наконец получилась улыбка, хоть и перекошенная. Он достал из сумки свёрток и протянул Гедимину.

— Тогда это нужно разделить между всеми, кто расставлял и стрелял. Это драконьи зубы, я их из Хесса привёз. Может, пригодятся для твоих сарматских украшений?

— Фриссгейн, ты что, своими ножиками прирезал дракона?! — Гедимин высыпал зубы на ладонь, оценивая длину и остроту. — Как ты выживаешь, знорк-ликвидатор?.. Когда будет время, я сделаю тебе какую-нибудь цацку, вот только...

Передатчик на его руке сердито рявкнул. Сармат покосился на экран и виновато вздохнул.

— Пойду работать. Хорошо, что прилетел к нам, Фриссгейн. Прилетай ещё, я буду рад.

Сарматы под куполом нетерпеливо махали ему и указывали на что-то, неразличимое среди обломков. Речник, вспомнив кое-что, окликнул Гедимина и тихо сказал:

— Это, наверное, не имеет смысла, но меня просили передать — они все живы, они в степи, но южнее. Заберите их оттуда. Я подумал, что это важно.

Гедимин посмотрел на Речника так, будто пытался увидеть его кости, долго и пристально, однако ничего не сказал, а молча пошёл к куполу. Фрисс не двигался с места, пока сармат не скрылся под защитным полем, и долго следил за ликвидаторами, расчищающими путь к подземельям 'Скорпиона', а когда на него начали коситься, развернулся и пошёл обратно.

Багровый берег теперь казался Речнику не столь жутким, и он надеялся, что Гедимин прав, и весной тут вырастет трава. Но пока ничего живого не было под обрывом, и стояла мёртвая тишина — даже галька, склеенная меей, не шуршала под ногами.

Хиндикса неохотно поднялась в воздух, Речник втянул причальный канат на борт — и тут заметил, что верёвка побагровела, будто намокла в крови. Мея пропитала её насквозь, и она же покрыла красными пятнами сапоги Речника и его перчатки. Он долго оттирал скафандр от краски, прежде чем спрятать в сумку, и решил сменить канат, едва прилетит в Замок...

Ненадолго он заглянул в Фейр — забрал связки луковиц Хелтори и семена Униви, показал руку, распухшую и покрасневшую от флония, и посетовал, что не может пировать с жителями, а потому желает им мирной зимы и удачного пробуждения весной и улетает в родную пещеру.

Красные ленты свисали с ветвей Липы, и печальны были песнопения в храме Макехса — окрестности Ладин-Кема тоже попали под удар фарков, но Илс Раа, Танекс Натаи и Фиос Хагет были живы, и Фрисс нагрузил корабль дровами и Листовиками так, что еле нашёл место, где устроиться самому. Заглянув в древесный город, он добавил к грузу мешок сухих грибов на зимнюю похлёбку и свёрток зеленоватого лиственного мыла, которое варили скайоты Липы. От Ладин-Кема хиндикса летела тяжело, медленно, над самой водой, и Фрисс больше нигде не останавливался до самого Замка.

Над Зелёной Рекой он разминулся с чёрным кораблём сарматов, и тревога снова овладела им, но развеялась, когда вдалеке показались башни Замка. Над причалом висели в воздухе сотни хиндикс, и, насколько было видно, на Острове Аста тоже не найти было места для приземления. Замок был полон Речниками, магами, Инальтеками, Белые и Серые Драконы бок о бок парили над степью, и Фриссгейн тихо присвистнул, окинув взглядом дворы. Теперь в 'Кошатнике' точно нет свободных комнат — ни в 'Кошатнике', ни в храме, ни даже на Острове Аста. Может, Астанен разрешит переночевать в коридоре Замка?..

— Фрисс! Ну наконец-то! Я разминулась с тобой на день, — пожаловалась Речница Сигюн, обнимая Фриссгейна. Речник крепко прижал её к себе. Его хиндиксу привязали к экхе вместе с тремя другими, положили на землю, и сейчас служители носили бочки с Листовиками на Склад. Фрисс и Сигюн отошли к стене, чтобы не мешать им.

— Что ты там рассказываешь?! Кого ты бросил в беде?! — фыркнула Речница в ответ на оправдания Фриссгейна. — Не было ещё врага, с которым не справилась бы Река. И это твоими стараниями нам помогают сарматы! Не спорь, им ещё тысячу лет не было бы до нас дела, если бы ты не помог этому Гедимину... Короче, ищи Канфена — если он раньше тебя не найдёт — собирайся с мыслями и лети на Асту. Я буду там, и я надеюсь услышать рассказ о твоих путешествиях от первого слова до последнего! И я не знаю никого, кто собирается этот рассказ пропустить, так что не подведи нас!

— Лучше бы позвали Йудана и Домейда, это они договаривались с Богами Смерти, — проворчал Речник. — Погоди, неужели Канфен согнал на Асту всех Речников?! И Вайринхенг там тоже будет? Надо бы вернуть ему сумку...

Сигюн, помрачнев, отстранилась от него и пристально посмотрела ему в глаза.

— Тебе разве не сказали ещё? Я первая?.. Вайринхенга убили в Ирдише, в день твоего возвращения. И в тот же день он был погребён в огне. И... я думаю, он был бы рад, что его сумка тебе пригодилась.

— Прокляни меня Река... Боги Смерти своего не упускают... — прошептал Фрисс, глядя в пустоту. — Никогда не упускают...

— Это была славная смерть, и попасть он мог только в Чертоги Кетта, а никак не в Кигээл, — уверенно сказала Сигюн, глядя на Речника с большой тревогой. — Вайнег побери, и почему кто-нибудь не сказал тебе об этом раньше?! Кто-нибудь из тех, кто умеет утешать...

Фрисс сжал руку Речницы и криво усмехнулся.

— Силы и славы ему в новом воплощении! Ты не знаешь, где сейчас Канфен?

Сигюн огляделась и махнула рукой в сторону лестницы. Канфен стоял наверху и беседовал с Инальтеком из клана Амсанейю. Речница хотела что-то сказать, но тут разговор закончился, хеск прижал руку к груди в знак уважения и ушёл в Замок, а правитель Канумяэ заметил Речников и в то же мгновение оказался рядом с ними.

— Речник Фрисс, хочешь ты или не хочешь, но на Острове Аста тебя ждут, — сказал он вместо приветствия. — После кошмаров этого года нам нужен хотя бы намёк на надежду. Ты можешь сейчас говорить?

— Фрисс, я пойду, на Асте встретимся, — поспешно сказала Сигюн и скрылась в толпе служителей. Речник кивнул и тихо спросил:

— Что с облучёнными?

Канфен склонил голову в печали.

— Сарматский флоний силён, и наша магия не слабее, но многие умирают, и им не увидеть весну. Я только что с Дзельты... Наша работа завершена, и теперь мы можем только ждать и взывать к богам. Пойдём в Подвал Ракушек, я отдам тебе деньги за Огненный Лист...

— А с кем из Инальтеков ты говорил? — спросил Речник по пути, припомнив, что у хеска были украшения, которые носят только вожди кланов.

— Теккен, новый вождь Амсанейю. Канис погиб, нежить раздавила его в Теггарском доле, — ответил Канфен и покачал головой. — Инальтеки тоже хотят на Остров Аста, придётся поколдовать, чтобы всем хватило места...

— Постарайся, чародей Канфен, — усмехнулся Фрисс. — А о моих новичках ничего не слышно? Они-то живы?

— А! Тарвис Хална стал Старшим Речником, — ответил правитель после недолгих раздумий. — Отлично проявил себя, защищая Дзельту. Остальные живы, но такой славы не достигли. Итак, за листья Маа я должен тебе...

Фрисс отдал Канфену обе склянки с зельями и прозрачную дудку из Кигээла. Почти ничего не осталось у него из трофеев — несколько драконьих зубов, необработанный гранат, фонарь с церитом на носу хиндиксы, лёгкие фляжки из плодов Кими и тяжёлое серебряное кольцо на пальце.

— Самородное серебро наносит нежити страшные раны, просто сжигает немёртвую плоть, — сказал Канфен, осмотрев трофеи. — Храни как зеницу ока! При твоей-то жизни... А гранат дай сюда. Отнесу Эрсегу, пусть делает амулет. Этот камешек оберегает от ран и останавливает кровь. Хоть не будешь выглядеть так, будто тебя дракон жевал...

— Ты очень щедр, — Речник посмотрел на Канфена и не стал спорить.

— Наверное, драконьи зубы к гранату пойдут, — задумчиво сказал маг и забрал у Фрисса свёрток. — Вернёшься с Асты — амулет будет тебя ждать. А теперь иди в столовую, пока там всё не съели!

Многим гостям менна Морнкхо пришлось сидеть на полу, и служители с трудом пробирались между Речниками, разнося еду, но кусок икеу и кружка кислухи нашлись для каждого, а сверх того были квашеные листья Стрякавы и густая жгучая мава. Поговорить с менном не удалось, ему было некогда, но по обмолвкам Фрисс узнал, что весной кто-то из соплеменников приедет в гости к Морнкхо, и менн этому очень рад. Фрисс задумался, не Кейси ли это, но размышления прервал Халан, быстро идущий по залу и чуть не споткнувшийся о Речника.

— А вот и ты, Фриссгейн, и как только успел вернуться со 'Скорпиона'?! Привет тебе от Гедимина Кета. А ещё он передаёт, что один из альнкитов 'Идис' с этого дня принадлежит тебе. И ты очень обидишь и его, и станцию, если откажешься!

— Что?! — Фрисс едва не уронил тарелку от изумления. Довольный Халан хмыкнул и сел рядом.

— Он очень благодарен тебе, Фриссгейн. По твоей подсказке чёрный корабль нашёл сарматов 'Скорпиона', они все были там, в степи, две сотни сарматов, и все они живы. Даже не облучились. Но, конечно, — Халан покачал головой с удручённым видом, — разум их сейчас под угрозой. Гедимин забрал их на свою станцию, но он сам не знает, когда они выйдут из оцепенения. Да ещё столько дней без воды и Би-плазмы... Хельдис просто выкинул их в степь, но хорошо и то, что не похоронил под обломками.

— Это... это хорошо, — медленно проговорил Речник и улыбнулся. — Гедимин им поможет. Халан, так как мне отказаться от альнкита и не обидеть никого? Я же в установках ничего не смыслю...

— Не вздумай отказываться, Фриссгейн, потом сам себя проклянёшь, — пристально посмотрел на него Халан. — Зимой подумай, что будешь делать со своим альнкитом. Вещь полезнейшая...

— Если бы я был сарматом... — вздохнул Фрисс и спохватился:

— А что с подвалами станции? Гедимин открыл их, там был кто-то живой? И... что с духом-хранителем 'Скорпиона'? Он погиб, наверное...

— О хранителе спроси у Гедимина, меня в такие тайны не посвящают, — с сожалением ответил Халан. — А подвалы вскрыли. Командир 'Идис' спускался туда сам, нашёл одного сармата, почти мёртвого. И не от излучения, Фриссгейн. В него стреляли, хорошо, что лучами, а не плазмой. Вроде как он хотел остановить Хельдиса, но не вышло. Надеюсь, он поправится... И ещё пятнадцать мёртвых сарматов под развалинами, если верить этому спасённому. Они помогали Хельдису готовить взрыв... Не знаю, Фриссгейн, что должно случиться с сарматом, чтобы он взорвал свою станцию. Не знаю...

— Ужас и отчаяние лишили их разума, — прошептал Речник и сам смутился. — Какой-то проклятый год...

— Год Квэнгина — сумрак, отчаяние и тревожные дни, — пожал плечами Халан. — Всё как положено... Фриссгейн, так на что ты намерен потратить награду? И когда свадьба, на которую ты меня приглашал?

— Ох... Халан, я женюсь на Чёрной Речнице, — поделился Фрисс, оглядевшись по сторонам и понизив голос до еле слышного шёпота. — Если она не передумает и вернётся из Хесса. Срок известен одним богам! А награду... Скажи, ты не знаешь, сколько Астанен может запросить за Двухвостку? Хочу весной выкупить одну. Очень полезный зверь!

— Двухвостку?! Ты меня удивил, Речник, — хмыкнул Халан. — Очень удивил. Не советую. У меня, как знаешь, есть отряд с Двухвостками. Зверь полезный, но медлительный, строптивый и прожорливый. В одиночку не прокормишь, это надо только и делать, что искать для неё еду. Лучше купи Фагиту, они тоже полезные...

— Халан! Повелитель Халан! — крикнул от двери столовой Домейд Араск, и Фрисс заметил, как нехорошо посмотрели на 'изумрудника' все присутствующие маги. Правитель Дзельты кивнул Речнику на прощание и пошёл к выходу. Фрисс доел остывшую маву и задумчиво посмотрел на дальнюю стену. До завтра надо собраться с мыслями — и с утра лететь на Остров Аста. Жить Фрисс будет там, а в свободное время выберется на Синдалию и купит соленья на зиму. И где-то надо раздобыть мешок-другой зерна, и выяснить, много ли рыбы поймал Инмес, и сколько ещё нужно купить. Впереди ещё долгая, тяжёлая зима, и не все доживут до весны...

'Намёк на надежду... Не знаю, о чём говорит Канфен! — Фрисс с досадой пожал плечами. — Он думает, байки о Хессе могут утешить кого-то после войны и страшной аварии?! Ну, я тоже хотел бы так думать...'

Он подобрал сумку и побрёл к двери, осторожно обходя тех, кто сидел на полу. На причале холодный ветер раскачивал корабли и трепал пожелтевшую траву, обрывки туч скользили по небу, и Река была темна и печальна.