Девочка сладко потянулась.
— Мамочка? Мааам!
Никто не ответил. Эрне стало страшно. Мама всегда откликалась. Девочка протёрла глаза.
— Мамочка!
Мамы не было. У очага стоял... он. Точно такой же, как во сне. Стоят и смотрел на неё. А в руке он держал... держал...
Большую ложку, которой помешивал бурлящее в котле варево.
Эрна захлопала глазами. Она так удивилась, что даже забыла закричать.
— Проснулась? — хмуро спросил Виль. — Каша сейчас готова будет. Живо умывайся — и за стол.
Девочка сглотнула.
— А где мама?!
— Я её убил и съел, — буркнул Виль. Потом покосился на онемевшую от ужаса девочку. — Да шучу, дурочка. Спит твоя мамаша. В комнате. Она уже с ног валилась. Вставать будешь, твоё дюкское высочество?
Он сердился. Он всегда называл её "дюкское высочество", когда сердился.
Эрна вскочила и бросилась к двери в комнату. Виль даже не пошевелился, чтобы ей помешать. Мама лежала на кровати и крепко спала. Эрна на цыпочках подкралась ближе. Прислушалась. Магда спокойно дышала. Лицо её было очень, вот просто очень уставшим.
— Мааам, — осторожно потрясла её за плечо девочка.
— А кто уставшую мать разбудит, получит ремня! — из кухни прокричал батрак.
Эрна проскользнула к входной двери. Виль по-прежнему не пытался ей помешать. Он взял любимую плошку Эрны, зачерпнул кашу и поставил на стол.
— Иди завтракать, твоё дюкское высочество.
Это почему-то успокоило девочку. Виль был... обычный. Не такой, как там. В зеркале. Там он был... страшный. Ядовитый какой-то. И говорил как-то жутко. Так терпеливо и ласково... а сам человека... бррр...
Дядя Виль никогда не был ни терпеливым, ни ласковым. Всё время ворчал и сердился.
Девочка осторожно подобралась к столу.
— А ты мне ничего не сделаешь? — на всякий случай спросила она.
— Ничего, — пообещал батрак.
— Совсем-совсем ничего?
Виль демонстративно задумался.
— Совсем ничего. Вот я тебе тележку обещал — и не сделаю. Хотел удочку подарить — тоже не сделаю. А ещё...
Рот Эрны округлился.
— Так нечестно! — выпалила она. — Я же не об этом спрашивала!
— А о чём? — "удивился" батрак. — Что я ещё должен тебе сделать?
— Ты же плохой!
— Значит, удочку не получишь, — подвёл итог батрак.
— Так нечестно!
— Ну, если нечестно, тогда конечно, — без тени улыбки подтвердил Виль и подтолкнул плошку. — Ешь давай, пока не остыло. Мамаша твоя вовсе не готовила, а?
— Неа, — неохотно призналась девочка и всё-таки села за стол. — Нам тётя Рамона с Куно еду присылала. Через день. Вчера приходил. Мама... она всё время...
Эрна наморщила лоб, пытаясь вспомнить, чем целыми днями занималась её мама. Не помнила. Она сама всё время плакала, потом кричала, потом снова плакала... а что мама делала? Утешала. Ещё ругалась на кого-то. Что-то она ещё делала, но сама Эрна в это время плакала на чердаке, а дом под ней ходил ходуном. А мама потом ругалась на всяких там, которые без спросу учат ребёнка магии.
— Что большая, что малая, обе дуры, — проворчал батрак, наложил себе тоже каши и сел за стол напротив девочки.
— Перестань!
— Ешь давай. Пока я добрый.
— Но ты же злой!
— Очень злой, ага. Если позже меня кашу доешь, я тебе...
— А если раньше? Сделаешь удочку?
— Посмотрим, — проворчал батрак и взялся за ложку. Медлить было нельзя и девочка принялась уплетать кашу. — Да не давись ты, торопыга!
Эрна быстро уплела кашу и гордо продемонстрировала батраку начисто вылизанную тарелку.
— Всё равно я у тебя ничему учиться не буду! — заявила она.
— Не учись, — опять не стал спорить Виль и девочка насторожилась. — Вот я тебя хотел на рыбалку взять...
— Я же не об этом! — сердито топнула ногой Эрна.
— А о чём? — "не понял" батрак. — Чему ты такому у меня учиться собиралась?
Эрна потупилась.
— Ты знаешь, — прошептала девочка. — Я... я видела...
— Опять подглядывала? — "догадался" Виль. — А что я тебе про зеркала всякие волшебные говорил, а?
— Это не я! Это тётя Виринея! Она сказала, что ты плохой!
— А то ты не знала.
— Она сказала, что я должна сама увидеть и понять!
— И как? — уточнил Виль. — Поняла?
— Я так не буду!
— Да на здоровье.
— Но ты же хотел, чтобы я этому научилась.
— Но ты ведь не хочешь.
— А ты меня ничему такому учить не будешь, да? — насторожено спросила девочка.
— Какому? — безжалостно спросил батрак.
— Я не буду мучить людей!
— Да кто тебя заставляет-то? Я тебя рыбу зову ловить.
— А зачем?
— Мамаше отдашь, пусть нажарит...
Виль подумал, с сомнением покосился в сторону комнаты, где спала ведьма.
— Или я тебя жарить рыбу научу. И чистить тоже.
— А когда?
— Вот мамаша твоя проснётся, и пойдём.
— А почему не сейчас?
— Потому что твоя мамаша решит, что я тебя украл.
— А ты же меня не украдёшь?
— Делать мне больше нечего. Иди лучше тарелки помой.
— А ты на маму очень сердишься?
— Ужасно сержусь. Ты всё ещё бездельничаешь?
— А ты ей ничего не сделаешь?
— А что ей нужно? — немедленно заинтересовался батрак. — Где, кстати, ваша живность?
— Пёс сдох, — охотно откликнулась девочка. — Мама его сама закапывала и очень на тебя ругалась.
— На меня-то почему?
— А она говорила, будь ты дома, ты бы закопал.
— Узнаю нашу Маглейн! — "обрадовался" батрак. — Как что-то надо, так сразу "Виль!". А коз вы съели?
— Нет, мама их в деревню отвела, к тёте Рамоне. И кур туда же. Когда меня в Раног отвезла. А потом возвращать не стала. Сказала, только ей коз и не хватает! Она вообще коз очень не любит. И на тебя ругается.
— Дай угадаю. Будь я, было бы кому доить?
— Ага. А ещё у нас ворот сломался колодезный.
— Уговорила! Ничего ей не сделаю. Пусть своим колдовством вёдра тянет.
— Так нечестно!
— А чего ты хотела?
Эрна топнула ногой и Виль рассмеялся.
— Вот и мамаша твоя на меня так же топала в молодости. Да успокойся ты. Она сама себя вон как наказала. Да и ты молодец. О мамаше-то своей подумала? Ладно, ночью. А днём? Сказала бы, поспи, мол, мамочка, я за тебя поработаю. А ты чего?
Эрна смутилась.
— Посуду пойди вымой, — приказал Виль, глядя на её расстроенное лицо. — Потом стол выскреби. Пол выметешь. Вы с твоей мамашей совсем обленились. А я пока тебе тележку сделаю.
— Правда? Обещаешь?!
— Сказал же, сделаю. Всё, живо за работу!
Магда проснулась, когда уже стемнело. Прошедшие дни вспоминались мутным тёмным пятном. Она поднялась с кровати, не очень помня, как она на ней оказалась и её ли это вообще дом, пошла к двери... и ещё не толкнув её, услышала доносящийся с кухни такой знакомый голос:
— Ты как нож держишь, бестолочь?!
Ведьма рванулась на кухню.
Там было...
Мирно.
Эрна с ногами забралась на лавку и увлечённо резала морковь. На очаге булькал котёл. Пахло довольно вкусно. А Виль, конечно, ругался.
— Ты что хочешь в суп порезать — морковь или свои пальцы? А, Маглейн. Проснулась, наконец. Кашу мы доели, но похлёбка скоро будет.
— Мамочка! — кинулась к ней дочь. — Ты проснулась! Как ты себя чувствуешь, мамочка?
Магда обняла дочь и прижала к себе. Соображала она по-прежнему плохо. Не будь она ведьмой, решила бы, что Виль околдовал её девочку.
— Всё хорошо, золотце.
— А дядя Виль сказал, что ты устала!
— Немного, моя хорошая, немного устала.
— А он научил меня как котёл вымыть!
— Да? Вот и молодец.
— А ещё он сказал, что я белоручка! Это как?
— А сейчас скажет, что ты болтушка! — ответил вместо Магды батрак. — Полно на матери висеть, иди работать. Проголодалась, поди, Маглейн?
Эрна высвободилась из материнских объятий и вернулась к столу. Её ужасного состояния как ни бывало, но ведьма заметила, что батрака девочка как будто немного сторонится. Раньше она на нём чуть ли не висела, а теперь держится хоть чуть-чуть, да в стороне.
— Садись, — пригласил Виль. — В ногах правды нет.
Магда послушалась. Виль отобрал у девочки нарезанную морковь, высыпал в котёл и с деловитым видом помешал похлёбку.
— Вот как-то так, — непонятно о чём сказал батрак.
— Что теперь? — устало спросила ведьма.
— А что теперь? — удивился Виль. — Поживу тут у вас. С утра сходишь в деревню, позовёшь этого дурня малолетнего Куно в помощники, пригоните с ним коз домой.
— А ты?
— А мы с утра на рыбалку пойдём.
— А ты обещал, когда мама проснётся, — заныла Эрна.
— Кто ж знал, что она до ночи проспит?
— А ты обещал!
— А будешь ныть, никуда не пойдёшь.
Эрна прижалась к Магде и принялась буравить Виль сердитым взглядом. Магда погладила её по волосам и рассмеялась. Когда она засыпала, её дочь была взлохмаченным чудовищем, вздрагивающим от малейшего шороха и, чуть что, излучающим враждебную магию. Сейчас это был умытый ребёнок с аккуратно заплетённой косичкой и блестящими глазами. Если это не чудо, то Магда не знала, как это назвать.
— А вот теперь поговорим, — предложил Виль, когда девочка была уложена спать.
— Вчера поговорили, — буркнула Магда.
— Вчера ты с ног валилась.
Ведьма отвернулась. Она чувствовала себя... странно. Когда она жила дома... нет, когда она жила дома, такого с ней никогда не было. Вот в Бурой Башне... не то, чтобы им там что-нибудь особенно запрещали. Конечно, ведьме нельзя делать добрые дела, но попробуй-ка их сделать, когда вокруг нет никого, только волшебники и редкие путники. А путникам добрые дела делать не очень хотелось, очень уж рьяно их защищали белые маги. А кроме этого... они творили всё, что хотели, и их только поощряли. Но вот когда кто-то залез в комнату... как же её звали, ту наставницу?.. Что-то ей в постель подсунули... А это что-то варила Магда... ну, в том числе Магда. Ох, им тогда попало!
Вот тогда, наверное, с ней так разговаривали. И она так же себя чувствовала. Набедокурившей девчонкой.
— Чего ты хочешь?
— Я много чего хочу, Маглейн, но это неважно. Давай рассказывай сначала.
— Что рассказывать?
— Ты дурочку-то не строй. Говори, пока я добрый.
— Ты? Добрый? Очень смешно.
Виль взял ведьму за плечо и с силой тряхнул.
— Не тяни время, Маглейн. Тебе тут некуда бежать и тебе никто не поможет. Давай, выкладывай, что ты успела натворить. И чтобы больше никаких "это не твоё дело". Раз я спрашиваю, значит, моё.
— А то что? — вскинулась ведьма и тут же испугалась. Уж больно нехорошая ухмылка перекосила лицо её собеседника.
Он молчал, всё так же вцепившись в её плечо и оценивающе разглядывая свою жертву.
— Дура ты, — наконец, сказал он, разжимая руку. — И зачем я на такую бестолочь время трачу? Что, что. Да вот уйду сейчас, будешь в следующий раз сама свою малявку успокаивать. Хоть бы спасибо сказала.
В другое время Магда бы нашла, что ответить. Очень многое и не слишком доброжелательное. Но сейчас...
— Извини, — опустила она голову. — Спасибо.
— Вот молодец. А теперь выпей вина и рассказывай папаше Вилю всё по порядку. Ну? Что ты тогда делала в лесу? Когда я тебя на алтаре нашёл?
— Тогда я сварила провидческое зелье, — послушно принялась рассказывать ведьма, — и увидела там... Многое.
Голос её споткнулся и она отвела взгляд.
— Так не пойдёт, Маглейн. Говори, что увидела.
— Тебя увидела, — огрызнулась Магда. — В цепях, в клетке на какой-то телеге.
— Надо же, какой мне почёт оказали! — как будто даже обрадовался батрак. — Так, Маглейн, только очень важных преступников перевозят. Ну, что ещё?
— Аларда увидела. Ну, помнишь...
— Хмыря своего, значит. И что он делал?
— Просто стоял, — пожала плечами Магда.
— Ну и что? Стоял и стоял.
— Он стоял здесь. В этом доме, Виль. Я... Я испугалась.
— Ладно, а ещё что?
— Эрну видела... Ты не поймёшь...
— А ты попытайся. Я догадливый.
— Она... Я сразу почувствовала... В том видении она была ведьмой.
— И ты решила, что надо, чтобы твоё видение поскорее сбылось?
Магда покачала головой.
— Нет. Но в другом видении она была волшебницей.
— Ведьма, волшебница... Какая разница?
Магда вздохнула.
— Это разные... Пути... Или ты то, или другое. Что-то очень нехорошее должно было случиться, чтобы эти видения сбылись. Оба этих видения.
— Погоди, ты сделала её ведьмой, чтобы она не стала ведьмой, так, что ли?
— Да, — просто ответила Магда. — Чтобы её не сделали ведьмой другие.
— Ладно, это твоё дело. Дальше что? В лесу.
— В лесу я искала способ от тебя избавиться. Я придумала зелье, но...
— Погоди, Маглейн. Я ж человек, не кровосос какой-нибудь. У тебя, что, ни одного яда не было, что тебе вот так колдовать пришлось?
Ведьма отвела взгляд.
— Я... Мне не хотелось тебя убивать.
Батрак расхохотался.
— Дура ты, Маглейн. Как есть дура. Ну, ладно, рассказывай дальше.
— Да нечего рассказывать, — огрызнулась Магда.
— Ты зубки-то не показывай. Не я попался, а ты.
— Я надеялась, что смогу его придумать, — пояснила Магда. — Отдала все свои силы за знание. Что-то удалось увидеть, а потом силы закончились.
— А почему так, знаешь?
— Да уж догадываюсь, — отвернулась ведьма. Проклятье таких, как она — невозможность выполнить самое заветное желание.
Батрак ободряюще похлопал её по плечу. Как будто даже утешающе. Ну, да, что ему. Он же победил.
— Больше ничего мне не хочешь сказать, а?
Магда колебалась. Если он узнает... А если не узнает?.. А если сам бы никогда не узнал?..
Виль уловил её сомнения.
— Говори. Облегчи душу. Смотри, Маглейн. Сам узнаю — хуже будет.
— Арне встал на твой след, — вздохнула ведьма.
— Волчонок этот? А чем я ему не угодил?
— Он... Я встретила его у той рыжей ведьмы, а потом он меня проводил. Учуял тебя... И испугался.
— Трусливые рыцари нынче пошли, — заметил Виль.
— Он за меня испугался! — рассердилась Магда.
— Да-да-да, я так и понял, — глумливо усмехнулся батрак. — Ну, что ж, найдёт — ему же хуже будет. А что у вас с рыжей вышло?
Магда рассказала и это, опуская только самые... личные подробности. Виль только кивал и улыбался такой гнусной улыбочкой, что было ясно: о чём он сам не догадается, то с удовольствием додумает.
— Это всё? — спросил батрак, когда ведьма закончила. Дождался её кивка, налил в стакан вина и подвинул к ней. — На-ка, выпей. А теперь слушай, Маглейн, я повторять не буду. Ещё раз такое выкинешь — так легко не отделаешься. Поняла? Чтоб без спросу даже не думала колдовать. И по ведьмам знакомым ходить перестань. А про то, чтобы избавиться от папаши Виля — даже не заикайся. Ты пей, пей.
Магда послушно выпила. Это, кажется, было лучшее вино в её доме. И как Виль его нашёл?..
— Теперь вот что. В город девчонку больше не отправляй.
— И не собиралась, — проворчала ведьма.
— Вот и умница. Можешь же.
— Я не...
— Брось, Маглейн, ничего умного ты не скажешь. Иди-ка спать. А завтра с утра за козами. И чтобы без глупостей.
