Приказав разыскать два прочных заплечных мешка, старший помощник отправил на их поиски одного из домушников — рябого парня лет двадцати с неприятными бегающими глазками. Тот оказался вполне расторопным товарищем и через несколько минут Денис самолично, никому не доверив эту процедуру, пересыпал в мешки содержимое шкатулок. Деньги — отдельно, украшения — отдельно.
Занимаясь этим приятным делом, старший помощник вспомнил старый анекдот, услышанный еще в далекую студенческую пору: тормознул гаишник, сдуру, тонированный мерс, а там генерал милицейский. Гаец живот втянул, встал по стойке смирно, ест начальство глазами. — Разрешите доложить! — говорит. — Докладывайте! — благодушно кивает генерал. — Только рубли отдельно, баксы отдельно и евро отдельно!
Эти ностальгические воспоминания вызвали цепочку ассоциаций, следующим элементом которой, стала песенка "Как хорошо быть генералом", что, в свою очередь, привело к тому, что Денис, глядя на окружавших его бандитов, старательно и добросовестно — не за совесть, конечно, но, хотя бы за страх, игравших роль его подчиненных, почувствовал себя генералом и почувствовал определенное головокружение от успехов.
Правда, в отличие от героя анекдота, старший помощник проявил определенную щедрость и прежде, чем пересыпать драгоценности в мешок, вознаградил всех присутствующих парой-тройкой цацек, а Ногтю протянул небольшую жменьку, вызвав у того настоящий восторг и завистливые взгляды остальных.
— Имеет смысл еще куда-нибудь заглянуть? — поинтересовался у него Денис, на что Ноготь, задумавшись на пару мгновений, несколько неуверенно произнес:
— Ну-у... разве что в кабинете, но там только бумаги, обычно.
— Заглянем, — решил старший помощник.
Ноготь оказался прав — кроме большого кошеля с серебром, которое было мгновенно, с молчаливого разрешения Дениса, поделено между остальными участниками экспедиции и большого круглого медальона из золота, висящего на толстой витой и соответственно — золотой же цепочке, ничего достойного внимания старшего помощника в кабинете не оказалось. Медальон, в отличие от серебра, Денис взял себе. Во-первых — красивый, а во-вторых — он чем-то напомнил ему хранилище Небесного Волка, а теперь еще и Байгола. Ну, а в третьих — чего золотом разбрасываться? — золото всегда пригодится.
Была и еще одна причина — чувствовалось в медальоне что-то этакое... Как бы объяснить... ну, разве что на примерах. Вот смотрите — в артефактах добытых с пособников Золотой Жабы априори присутствовала магия и старший помощник ее не только ощущал, но еще и мог определить стихию и ранг артефакта — видел голубой щит, или руну "зиг", или гексаоктаэдр, или еще что — тут все было ясно и понятно. На артефактах же Жабы и перстнях "облачников" он ничего не видел и ничего не чувствовал, но знал, что там должна быть магия. А с этим медальоном было так — он ничего не видел, ничего не знал, но чувствовал, что магия может быть. Как-то так...
Перед уходом Денис заглянул к пленникам — с напуганными женщинами все было в порядке, а вот с мужчинами не совсем, точнее говоря, не со всеми — немногочисленные слуги были в целости и сохранности, а вот ТриГлаза и арбалетчики валялись на полу со свернутыми шеями — под ними уже натекло. На удивленно поднятую бровь старшего помощника, Уж, отводя глаза в сторону, пояснил, что задержанные уничтожены при попытке к бегству.
Денис до этого не задумывался — как-то не до того было, а сейчас сообразил, что после уничтожения Золотой Жабы, Паука и мастеров цехов, подмастерья становятся одними из самых высокопоставленных лиц в иерархии организации, а не исключено, что и самыми высокопоставленными. Исчезновение прошлых руководителей означало начало неизбежной борьбы за власть будущих — сначала внутри цехов, а потом и за пост главы "Детей Ночи". Вот с убийства особ, приближенных к Пастуху — бывшему начальнику цеха "полдень-восход", эта внутривидовая борьба и началась.
Старшему помощнику оставалось только определить свое отношение к этому процессу. Он недолго — буквально на несколько секунд задумался и пришел к выводу, что наиболее разумная линия поведения — полный нейтралитет, пока не затронуты его интересы. Уж никаких приказов Дениса не нарушал — было приказано стеречь — он стерег. Приказ оставлять пленников в живых был? — не было, а что не запрещено, то разрешено.
Лис мог остановить Ужа, когда тот сворачивал шеи товарищам по цеху? — мог. А должен был? — нет. Такого распоряжения не было. Тяжело взглянув на Ужа и Лиса, от чего те побледнели и скукожились, старший помощник приказал навесить на них тяжелые заплечные мешки — невербальный намек остальным членам банды — ну, а как иначе назвать организованную преступную группу под руководством Шрама?, что руководство хоть и не запрещает, но не одобряет геноцид, после чего направился на выход.
Изъятие золота в домах остальных трех мастеров прошло по схеме апробированной в доме начальника цеха "полдень-восход" и никаких затруднений и эксцессов не вызвало, за исключением одного эпизода, случившегося в ходе обыска дома мастера цеха "полночь-закат". На победном пути сборной команды экспроприаторов неправедно нажитого имущества встала, и кто бы мог подумать? — древняя старуха! Была эта карга похожа на ведьму в ее классическом облике — седые патлы, кожа да кости, горящие ненавистью глаза, ею она, впрочем, и оказалась.
Как только верные абреки, мамлюки и не побоимся этого слова — кунаки старшего помощника начали сгонять женский контингент на кухню, старуха резко протянула в сторону Дениса руки с черными ногтями больше похожими на когти, ее маленькие, глубоко посаженные глазки загорелись неприятным красным огнем, а сама карга стала что-то нашептывать себе под нос. В принципе, ее можно было понять — в ее дом пришли грабители, так с чего бы ей испытывать к ним добрые чувства и старший помощник не обратил бы на эти экзерсисы никакого внимания — пусть ее, если бы не загоревшиеся мелиферы.
Причем, реакция была даже не кипяток, а факелы — опасность была вполне себе реальна. Ну, а когда на губах у старушки начал вздуваться гнилостно-зеленый пузырь проклятия, то только реакция Небесного Волка, нейтрализовавшего ведьму без приказа и напоминания, спасла ситуацию — пока бы расслабившийся Денис извлек "Черные когти", или серп, могло бы быть и поздно. И, кстати говоря, повезло, что Искусником старушка не была — иначе Волк не смог бы ее придушить, а была она не пойми кем — к бездарным ее тоже трудно отнести.
Короче говоря, получил старший помощник хороший урок — нефиг расслабляться! А то решил, что он кум королю и сват министру и можно на бездарных поплевывать с высоты своего привилегированного положения. Оказалось, что нет — нельзя! Можно и без слюны остаться. А старушка, после того, как Волк засунул ее проклятье обратно ей в рот, почернела и на глазах изумленной публики превратилась в какую-то страшную мумию, а потом вспыхнула!
Пламя было сколь сильное, столь и специфическое — ее обноски не пострадали, а от самой остались только кости и пепел! Спутники Шрама хоть и жили в магическом мире, хоть и повидали всякое, но и их проняло. Повезло еще, что этот дом был последним в списке, потому что после такого даже у Дениса нервы несколько расшатались, что уж говорить о его "сотрудниках". На них эпизод произвел вдвойне тягостное впечатление — и от волшбы ведьмы, под которую они чуть было не угодили, и от того, как лихо ее сжег Шрам. Каждый представил, что бы с ним было, если бы ведьму не остановил храцов колдун и взбледнул от страха, а потом поставил себя на место старушки и ужаснулся еще больше. Короче говоря, во всей этой истории приятного было мало.
— Глава
Караван, возглавляемый старшим помощником и состоящий из четырех мулов... пардон — подмастерьев, нагруженных конфискатом, достиг точки назначения — лавки артефактора Картвана Эмзарха, без происшествий. Никто не попытался напасть на "золотой поезд" и лишить Дениса законной добычи. Это означало, что с каждой секундой приближался вожделенный миг свободы. Свободы от тяглового рабства, свободы от необходимости постоянно таскать набитый рюкзак, свободы от беспокойства за оставленные вещи и вообще — свободы от всякого рода беспокойства. Ну, по крайней мере, именно так все представлялось старшему помощнику ранее.
Теперь же, никакого ликования он не испытывал и виною тому была проклятая ведьма. Как ни крути, как ни делай скидку на зловредность и опасность от нее исходившую, но Денис убил женщину и от этого было у него на душе тяжело и пакостно. Не так воображал себе старший помощник молниеносный рейд по тылам вражеской армии. Не так. Дело, представлявшееся триумфальным маршем, в какой-то момент плавно переросло в карательную операцию и это было, мягко говоря, неприятно.
"Забей! — пришел на помощь внутренний голос. — Она напала и собиралась тебя убить! Ты защищался!"
"Все так... — вздохнул Денис. — Но, сначала я вломился в ее дом, чтобы грабить..."
"Да ладно тебе юродствовать! — разозлился голос. — Ты мне тут исусика не включай, тоже мне — Мать Тереза! Тебе напомнить с чего все началось!?!"
"Я помню".
"А я все-таки напомню! — не пожелал остановиться голос: — Тебя хотели ограбить в торговых рядах — ты защитился. Тебя за это решили убить — ты убил убийц. После этого, тебя решили убить за убиенных убийц, увеличив контингент убийц — ты убил и этих убийц и взялся за предводителя дворянства, их пославшего и убил его и охранников..."
"А еще я хотел с Золотой Жабы денег взять за моральный ущерб" — мрачно уточнил старший помощник, как бы намекая, что не все было так уж бескорыстно и сводилось только к защите от агрессии. Типа — и у него рыльце немножко в пушку.
"Неважно! — не согласился с такой трактовкой голос. — Имел право! Контрибуцию никто не отменял! Но, у Жабы денег не оказалось. Тогда ты пошел к "облачникам", чтобы с них взыскать компенсацию, потому что именно они тебя прессовали, но и там было пусто...
"Все так, — согласился Денис, но..."
"Не перебивай! — одернул его голос. — Итак, у "облачников" денег не оказалось, но тут явились бандиты и мастера решили тебя убить! А ты ведь хотел с ними договориться! Так?"
"Так".
"А они напали. Следовательно долг Золотой Жабы за моральный ущерб перешел на них! Так!?!"
"Ну-у... так. Наверное... Правда, я и до этого собирался их пограбить... План "Г"..."
"И правильно делал! — снова разгорячился голос. — Ты же не крестьян собрался раскулачивать, не мастеровых, не бюргеров и не торговцев, а бандитов! Экспроприация экспроприаторов! Так!?!"
"Ну-у... если взглянуть под таким углом... — начал мяться Денис. — То видимо так..."
"Ты не мнись, как булочка в жопе, — разозлился голос. — Все так! А раз так — ты имел полное право вламываться в их дома и получать компенсацию! Так что, кончай сопли на кулак наматывать и займись делом!"
"А я и занимаюсь, — мысленно пожал плечами старший помощник. — И все это понимаю. Но, на душе все равно пакостно..."
"Все дело в том, что ты очень впечатлительный мальчик! — посочувствовал голос, правда сделал это до тошноты сюсюкающим тоном, который часто используют взрослые при общении с маленькими детьми, чтобы продемонстрировать зашкаливающую степень восхищения малолетним гангстером, но продержался внутренний паршивец со своим фальшивым сочувствием недолго и тут же проявил свою истинную суть, рявкнув: — Чтобы не было нервной горячки, надо будет поставить на ночь ведерную скипидарную клизму с патефонными иголками. И как рукой снимет!"
"Да пошел ты..." — вяло огрызнулся Денис, но, истины ради надо заметить, что настроение его немного улучшилось.
Возвращаясь в лавку, надо отметить, что серебряный Искусник встретил "Тимура и его команду" с определенной настороженностью и даже начал было поглаживать перстни на своих холеных ручках и, честно признаем, что его обеспокоенность можно было понять — уж больно специфические рожи были у носильщиков, не говоря уже о "караванщике". Шрам — он и есть Шрам. Но, старший помощник его быстро успокоил, отослав "мулов" из лавки, правда приказав ждать его в пределах прямой видимости, а затем и вовсе обрадовал, объявив, что явился за золотой Торбой Архата. Тут-то до Картвана Эмзарха и дошло — что именно находится в заплечных мешках!
Глаза артефактора предательски заблестели — продать дорогой артефакт за адекватную цену, так же сложно, как элитную недвижимость на Рублевке, а тут удача сама идет в руки! С такой недвижимостью ведь как? — прикупил слуга народа, или какой иной удачливый вор, пару гектар землицы в районе Рублево-Успенского шоссе, да еще в лесу и озерцо рядышком, построил домишко на семьсот квадратных метров и всяческие хозяйственные пристройки — конюшню там, людскую и прочее, а столица-то разрастается и девелоперы взялись за участки, которые их раньше не интересовали — которые без леса, водоемов и в "полях". Элитная недвижимость там спросом пользоваться не будет, а дешевые (относительно) многоэтажки — вполне. И получается, что элитное жилье окажется в неэлитном окружении, а это уже никуда не годится.
И решает этот удачливый вор/слуга народа... впрочем, можно использовать любой из этих терминов без дублирования, потому что это синонимы, избавиться от своего элитного жилья, а денег хочет получить столько, сколько изначально заплатил, плюс сколько вложил и еще немножко сверху. И — фиг! Людям, которые могут купить такую недвижимость, она и на хрен не нужна — им бы от своей избавиться — соседи поди, а тем, кто хотел бы пожить в раю, таких денег и за сто жизней не заработать. И это, если не есть, не пить, не одеваться, не развлекаться, не болеть, а только работать и умереть в день выхода на пенсию, чтобы тут же начать новую рабочую жизнь. Реинкарнация на марше!
Так и с золотой Торбой Архата — у кого есть возможность потратить двенадцать тысяч солнц на такой артефакт, а это ни много ни мало — шестьдесят кастанов золота (чуть больше шестидесяти килограммов), такой полезный гаджет уже есть, а кому хотелось бы иметь, но, в карманах, вместо денег, гуляет ветер, остается только мечтать о таком артефакте. Вот и возликовал Картван, что появилась возможность избавиться от такого актива. Хоть и ценный артефакт, хоть и дорогой, а как чемодан без ручки. И вот нашелся-таки покупатель! Старший помощник, со своей стороны, отметил лихорадочный блеск в глазах продавца, правильно его интерпретировал и решил, что если денег не хватит, то можно будет и поторговаться. Одно дело умозрительная торговля, когда артефактор говорит: — двенадцать тысяч. — Ты в ответ: — десять, — а он намертво стоит на своем, как наши под Сталинградом, и совсем другое, когда груда золота лежит на столе.
Однако, как ни обрадовался Картван возможности разжиться звонкой монетой, но бдительности не потерял и выйдя из-за прилавка вкрадчиво поинтересовался:
— Позволишь убедиться в платежеспособности?
— Почему нет? — пожал плечами Денис и ткнул ногой в один из мешков с деньгами. — Смотри.
Артефактор развязал мешок, засунул туда обе руки, погрузил ладони в золото и начал играть с монетами — чувствовалось, что его завораживает процесс — такое бывает с юными девственниками, дорвавшимися до девичьей груди.
