Оглядел наше “воинство”: пять трупов штурмовиков, печально попискивающий над убытком механодендритов Сегентий и сковавшие дюжину живых сектантов штурмовики. Как-то не очень, отметил я, нужны в команду специалисты-рукопашники, штурмовики — всё-таки огневая поддержка, Кристине учиться и учиться для всего, а Шек, при всех достоинствах и умениях — или боец ближнего боя, или стрелок. И то, и то банально не успевает, против нашей “целевой аудитории” уж точно.
— Сегентий, нужны сервиторы, дабы доставить задержанных и павших на моё судно. Заняться ремонтом можете прямо сейчас, но оставьте один проход и не трогайте пока это помещение. Желательно оставить несколько сервиторов охранять помещение. Поскольку, если есть на станции еретики, не обнаруженные нами, допустить их сюда нельзя. А мы, в случае их наличия, будем оповещены, — выдал я.
— Исполню, однако, господин Инквизитор, ритуалы по очистке от скверны варпа… — начал было технопровидец.
— Не нужны, — прервал его я. — Помещение очищено, а эти знаки ныне, — указал я на граффити на стенах, — всего лишь каракули, не несущие скверну.
— Принимаю, будет исполнено, — склонился в поклоне техножрец.
В общем, через час мы были на Гневе, а я, в присутствии Кристины и хирургеона гвардейцев, принялся за допрос “носящего демона”. Итак, картина оказывалась такова, что изувеченный задержанный был скорее жертвой. Впрочем, отнюдь не невинной: нахлобученный демон отзывался на “душевные порывы” носителя, далеко не всегда, но в случае гадостей окружающим — точно. А сама картина “нахлобучивания” выглядела так.
Пустотник подрабатывал погрузкой, таская ящики и контейнеры из трюма. Учитывая, что с местными расплачивались дрянной едой, подобной услугой пользовались многие “рачительные торговцы”. И вот, неподалёку от штабеля, к которому корабельный надзирающий запретил приближаться под страхом смерти, Донаван, как звали того типа, вляпывается в некую субстанцию, облепившую его под одеждой и вещающую прямо в ум вещи прельстивые, насчет врагов повержения и мечт сбычи. Напуганный первое время близостью контакта, мужик заслушался предложением, догрузил ящики и, пожрав белковой бурды-оплаты, направился спать. Облепившая часть тела пакость же уведомила его, что на такой жрачке ждет его не мечт сбыча, а натуральный и неотвратимый пиздец, причем от пакости, не дожидаясь закономерного конца. А угодно пакости мяса, для начала живого, а там посмотрим.
Напуганный продемонстрированными болезненными ощущениями мужичок просветил пакость, что мясца он пожрать и сам не против, но вот беда, оно живое. Говорит и отбивается, на что был просвещён, что всё учтено могучим ураганом, главное — перед толпой не светиться, потому как пакость ещё слаба.
В итоге отведенный в закуток “обидчик” (я так и не понял, воображаемый или нет, да и неважно сие), был порван фактически напополам пакостью, покрывающей руку. Эта же демоническая лапа оставила тот самый след, который мы наблюдали. Плоть и кровь пакость потребила самолично, заметно прибавив в размерах, костяк запрятали в коммуникациях, и началась жизнь “сектантов”.
По инициативе демона мужик стал “набирать свиту”, вылавливая незнакомых и не очень поодиночке. Часть по рекомендации демона и личной злобности убивал, а демон “делился” мясцом. Сначала с носителем, а потом со свитой. От последних требовалось заводить людей, которых хватятся не скоро, в закутки. А главное — в комнате, разрисованной демоном всякими рунами, повторять некую то ли молитву, то ли заклинание. За это демон их кормил убиенной человечиной.
Зачем всё это — мужичок не знал, наслаждаясь сытостью, властью над “сектантами” и собственной крутизной. Так и тянулась эта веселуха до прибытия моей персоны, о чем подручные уведомили задолго до моего прибытия в зал с беженцами. И тут демон явил себя во всей красе во всех смыслах, для начала полностью покрыв тело мужичка, иногда повелевая ему говорить демону потребное. А потребно демону было спрятаться от Инквизитора, при этом сохранив свою паству. Так что прорезав замаскированное отверстие и оставив одного наблюдателя, демон с сорока двумя последователями, нагруженными горючими материалами, скрылся в техзоне станции.
Там они жрали друг друга, продолжали творить неведомое мужику ритуальное колдунство, временами пытаясь добыть человечинки “извне”, но закономерно с этим обламываясь. И так до нашего явления. Соответственно, культа как такового не было, но были еретики, вполне заслуживающие смерть, невзирая на более “бандитскую”, нежели сектантскую природу.
Будучи заверен хирургеоном в том, что мужичок не помрет, Кристиной и программами сервочерепа, что не врал, я запротоколировал допрос и направил калеку в темницу. А сам, прихватив Кристину, направился в свои покои, где в контейнере пребывала рука в плоти демона.
— Ты что-то чувствовала от демона или руки, — уточнил в дороге я.
— Демон, но какой-то неправильный, не целый… Не знаю как объяснить, — выдала она, пока мы заходили в покои.
— Он разумен, ругается и просит о помощи, — несколько растерянно озвучила, обменявшись с куском плоти вспышками света и ветра, Кристина.
На что я, сконцентрировавшись, “вклинился” в “беседу” и, угрожая всяческими неприятностями (честно), а также суля отпустить (врал), получил такую информацию.
Передо мной плоть демона, живого демона, кости которого превращены в артефакты. Эльдарами, если не врал, впрочем “светлыми” или тёмными, демон не знал, в сортах остроухих не разбираясь. Ну, можно понять, я также особой разницы между носящими имя “эльдары” не наблюдал, разве что, возможно, паства Цегораха несколько выделялась.
Так вот, некоторое, довольно долгое время назад, его призвали, пленили, разделали и выкинули плоть, как биомусор. Из черепа и костей накрутили артефактов, да и поместили в некое хранилище под стазисом, что, судя по изощрённой демонючей ругани, его особенно “порадовало”: сознания он не лишился, и оно не замедлилось, невзирая на то, что движения он был лишён, как и возможности вернуться в варп. И вот, тысячелетия спустя (сколько точно — демон не знал), стазис спадает, а всякий хабар, в том числе чашу, пюпитр, несколько ножей и ряд побрякушек, наверченных из демонических костей, прибирают к рукам люди, убирая их в контейнер. Капля плоти, которая осталась от демона в процессе голодовки, еле успела к контейнеру прицепиться. Полет этот шматок плоти провел, начерно знакомясь с реалиями жизни Империума, о котором он ни черта не слышал, что версию о десятках тысяч лет стазиса подтверждает. Ну и овладел первым попавшимся человечишкой, в расчете набрать вес и подпитаться душами, вернуть свой скелет и срулить в варп.
Вес набрал, но кости закономерно отдалились. Демон запаниковал, но через некоторое время успокоился, так как местонахождение костяка было в этой же звездной системе. Ну и дождался моего явления, а из мыслей команды и нелегалов зная, что “Инквизитор” есть страх демонический, решил схорониться до поры. Ритуал подпитывал его фрагментированные кости, а плоть объедала души жертв, что успевала, ну и “мясцом” не пренебрегала.
Соответственно, задумался я, герметизируя контейнер, кто-то в системе балуется артефактами хаоса. Надо бы того деятеля найти и ущучить. Ну и подключился я к терминалу базы, вот только без толку — в вытащенный из Донавана день, да и в последующие три декады, никаких “доставок местным” не значилось. Очень интересно, контрабанда выходит, это при “биороботах”-местных. Попробовал подключится к архиву записей, безуспешно. Попробовал с инсигнией — также с нулевым результатом, терминал доступа к архивным данным был лишь у начальника станции, аппаратно не предполагая удалённого подключения.
Прикинул, не допросить ли прочих сектантов, но решил, а ну его нафиг пока. Даже если Донаван ошибся со сроками, то всё равно нужен архив, а точка проникновения подтверждена и самим демоном. Ну а врать мужичок, спасибо Кристине, точно не врал.
Так что проследовал я в компании Кристины и Шека к начальнику станции. Декаданс и болезненная роскошь, вынужденно признал я, осматривая кабинет с неприязнью взирающего на меня вьюноша. Артемий Ганелл была его фамилия, очевидно, один из многочисленных отпрысков планетарного лорда.
— Записи пикт-системы безопасности погрузочной палубы, архивные, за последние полгода, — вежливо ответил я на его “чё надо?”
— Смотрите, — брезгливо бросил он, развернув экран настольного терминала.
— Смотрю, — довольно ответил я хлопающему пастью начальнику.
Дел в том, что этот “потерявшейся на дороге жизни” не потрудился встать, очевидно, ожидая, что я буду корячиться раком над его монструозным столом. Но, мечтания его были мной повержены в прах: проковыряв в столе удобную дыру, не без помощи фибромышц доспеха, я подтянул к ней шикарное кресло из угла комнаты и с комфортом расположился в нём, сопрягая свой планшет и терминал начальника станции.
Просмотренная информация выявила в нужном окне пару дюжин полувоенного вида типов, покинувших территорию погрузочного терминала с телегами, гружёнными контейнерами, и на своём корабле. Притом, сам корабль в отчетах станции не значился, что меня не то, чтобы возмутило, но было несколько раздражающим фактором.
— Артемий, извольте подойти, — холодно бросил я вьюношу, медленно и с кислой миной поднявшемуся и подошедшему. — Кто эти люди? — потыкал я в экран. — Почему ни их, ни корабля, ни груза не значится в отчетах станции?
— Люди Светлейшего Лорда Ганелла не нуждаются в разрешениях и протоколировании на его станции, — надменно ответствовал собеседник. — И когда прекратится ваш возмутительный “комендантский час”?!
— Люди лорда, говорите, — задумчиво протянул я. — Не сейчас, — ответил я, вставая.
Так, выходит, думал по дороге к Гневу я, что это не столько контрабанда (хотя, безусловно, протокольное нарушение), сколько “эксклюзив” лорду. Ему лично, дружкам его — непринципиально. Встает вопрос, нахрена лорду артефакты хаоса, почему не доложил? Не знал, просто коллекция? Ну, может быть, конечно, но как-то слабо верится.
Впрочем, всё это вилами по воде писано. Итак, предположим самый худший расклад: местные лорды — хаоситы поганые, поголовно или большей частью. Что у них есть в смысле повоевать?
А выходит не так и много. Большая часть СПО и лордских гвардейцев в ульях и на орбите, так что я их банально заблокирую инсигнией, как физически, так и в смысле связи. Вся произведенная в Империуме, неважно, людьми или шестерёнками, техника сложнее утюга имеет протоколы безопасности, подчиненные регалиям Инквизитора (и по мелочи, то есть урезано, арбитрам и высшим чинушам Администратума, ну и в рамках специализации: флот — адмиралам, армейская техника — генералам).
А если брать только “живую часть планеты”, то наберется тысячи три гвардейцев, которых мои штурмовики с тяжёлой техникой и без потерь перемолоть смогут. Обходные протоколы техники — так бред, это все местные шестерёнки, которых их собственная Префектура Магистериум (внутренняя СБ механикусов) шерстит. Они не только, хмыкнул я, на моего Редуктора охотятся.
Остаются две тысячи Арбитров. Впрочем, этот вопрос сможет решить Гнев орбитально, если они еретики и вражины. Что вряд ли, а так это ещё пара тысяч боевиков, причем с тяжелой техникой.
Итак, выходит, начал прикидывать я, что проверить этого Ганелла надо. Если планета впала в ересь с арбитрами — извести предателей и свалить в космос, вопя на ближайшую базу Астра Милитарум о еретиках, я смогу. Да и заблокировать к чертям всё, открыть купола ульев и навести такого шороху, что, с высокой долей вероятности, прибывшим гвардейцам останется только собирать трупы.
Но подготовка нужна, заключил я, собрал Франциска, Редуктора и Роберта, описав расклады.
— Учтите, господа, описанное мной — худший из возможных вариантов, возможно, артефакты хаоса — случайная часть коллекции или происки врагов лорда, — подытожил я.
— Но готовиться надо к худшему раскладу, — подал голос Франциск под мой кивок. — Значит, наша задача — уничтожить крепость Арбитров, если они предатели, и поддержать вас орбитальным огнем, — заключил он под мой одобрительный кивок.
— Не получится у вас “уничтожить крепость”, капитан, — механически, но, как по мне, очень ехидно откомментировал Редуктор. — Типовая крепость арбитров — это надёжный бункер, а Гнев Императора не несет столь тяжёлого вооружения.
— Несёт, — не менее равнодушно и не менее ехидно ответил Франциск.
— Несёт-несёт, — покивал я, зная о незапротоколированных подарочках на инквизиторском судне. — Впрочем, разговор не о том, магос. Ваша задача выходит как бы не самая сложная.
— Отслеживание орбитальной и наземной техники, как в плане физического положения, так и целостности протоколов, — начал перечислять Валлиос. — Координация и расширение канала связи для вашего приказа Инквизитора, Терентий, если это понадобится.
— Именно, Валлиос, — подтвердил я.
— Осуществимо, следовательно, я справлюсь, — выдал магос.
— А мне…? — уточнил Роберт.
— Развертывание штурмовой группы в полном составе, с тяжелой техникой и сразу. Авиация, способная провести быструю эвакуацию с планеты. Не морщитесь, Франциск, как по мне, управление атмосферной авиацией руками космического флота — нерационально.
— Я принимаю ваши доводы, — продолжал несколько морщиться капитан, намекнув на нашу прошлую беседу на тему “подчиненности авиации”. — Но это не слишком приятно.
— Хорошо, тогда морщитесь, — щедро дозволил я.
Полдня мы убили на согласование, построение схем и планирование, ну а мои сотрудники — на раздачу указаний своим сотрудникам, которые тоже мои сотрудники. Сей факт несколько успокоил естественную нервозность и даже немного повеселил, так что к старту Гнева в направлении Претории я несколько повеселел и занялся с Кристиной обучением.
Вообще, тут всё было несколько… несбалансированно. Итак, Кристина по силам выходила псайкером Альфа-плюс, последний знак ей, подозреваю, добавил “укус” душонки мажорки. При этом, умела она виртуозно и с запредельным контролем: вызывать похоть, читать мысли и желания, кидаться пламенем разных форм. И всё, кроме, разве что, биомантии, подстраивающей её саму под “потребности” у прочитанного телепатией.
