За время правления третьего Хокаге Коноха ослабла до неузнаваемости.
Специально подобранная им команда не справилась и исчезла. Скорей всего, они все мертвы, но, благодаря печатям на их телах, враг не получит ни капли информации. Его нисколько не волновали жизни подчиненных, только раздражение за отсутствие качественных инструментов терзало его разум. Потеря не страшная, на замену одного инструмента он найдет новый, более лучший. И, тем не менее, время на поиски нужного инструмента будет потрачено, а его можно было бы использовать для более важного дела.
Но не только это стало проблемой.
Политика миролюбия Хирузена достигла своего пика. Данзо знал о готовящемся нападении на Коноху. Он имел доступ ко многой информации и был прекрасно осведомлён о планах Песка на нынешний экзамен. Данзо намекнул было старому другу, что присутствие джинчуурики не спроста так необходимо на этом экзамене.
Но тот не обратил внимания.
На этом его терпение кончилось. Он не собирался выделять ни единого бойца для помощи. Он даже не собирался как-либо помогать в защите Конохи. И если Хирузен погибнет по своей глупости, то так тому и быть. А после его смерти и больших потерь, он с Корнем спасёт положение и станет Хокаге. На этом фоне меркнет даже потеря джинчуурики.
Большая часть шиноби все еще верит в своего Хокаге, вот только кое-кто всё же вызывает сомнения. Югао Узуки, чудом выжившая в столкновении с врагом, который только слегка надругался над куноичи... Большое везение, или...
Что "или"? Шимура не мог себе позволить быть настолько беспечным, как его старый друг.
Данзо был не простым параноиком, он мог многое рассказать о пользе паранойи. И не просто так он приставил наблюдателей к этой девушке. После нескольких дней больничного, она начала копать под советников. И, что самое страшное, нашла кое-какие секреты, которые не должны быть известны общественности. Но это было не так страшно, все же, информация о подпольной продаже органов не столь критична и доказать её будет крайне непросто.
Главное было в том, что его опасения снова подтвердились.
Он мгновенно понял, что её выживаемость на миссии не удача, а грамотная перевербовка противником. Но он не спешил с её ликвидацией, был терпелив, обойдясь только слежкой. Всё это было для того, чтобы выяснить побольше о предполагаемом противнике. Не веря в совпадения и догадывясь, что все это сделал один человек. Человек, который слишком большую кучу подложил ему прямо под дверь дома.
Югао Узуки после курса лечения от изнасилования, хотя, он считал, что его вообще не было, и девочка всё придумала, начала активно тренироваться, и, что самое главное, купила несколько уроков у другой сомнительной личности. Анко Митараши, бывшей ученицы Орочимару. Техника призыва, в грамотных руках она идеально подойдет для шпиона.
Данзо прекрасно знал, что нужно делать со шпионами. Перевербовать её он не видел возможности, поэтому скармливал некоторую часть верной информации, попутно приправливая ложной. Таким образом водя за нос её сообщника, которым, он был уверен, является неизвестным ниндзя с кеккай-генкаем льда. Значит, следы вели в Кири, возможно, его шпионы оплошали и именно благодаря этой женщине они и потеряли джинчуурики.
У него уже был план, как узнать судьбу оружия деревни, попутно скормив врагам ложную информацию, и разобраться со шпионом.
"Нужно подготовить новую группу для разведки в Кири, также, связаться со своими шпионами в стране Воды. Девочке нужно предоставить возможность, а после ликвидировать и её, и стоящих за ней." — Подумал глава Корня, после чего принялся осуществлять свой план в реальность.
Глава 39
Глава 39
— Скоро рассвет. — Подмечаю, понимая, что снова не выспался.
Спать в окружении стольких людей я не мог физически, поэтому приходилось использовать медитацию как замену сну. Размявшись, иду делать утренние процедуры, попутно размышляя о тех нескольких днях, что я провёл с этими людьми.
Занимаясь лечением постоянно прибывающих сторонников, я заслужил себе хорошую репутацию, и многие меня уже знали в лицо. А, тем временем, с каждым днем в лагерь приходили новые люди, так что стало даже несколько тесновато. Это означало новых пациентов, после чего разговоры, новые знакомства и информация. Но больше всего меня выматывало любопытство. Возможность смотреть сквозь стены и слышать на очень далёком расстоянии соблазняла меня. И всё это происходило таким образом, что никто не мог ничего заподозрить. Я не смог не воспользоваться этим даром, дабы разузнать побольше.
Незаметно для всех я просматривал своими глазами едва ли не всю базу целиком. Но мне было не особо интересно, как кто-то барахтается под одеялом, или же слухи, которые я мог узнать и так... Другое дело — секретные поручения, тренировки сильных шиноби и разговоры старшего поколения, из которых я мог составить некоторые выводы о Теруми Мей и о революционерах в целом.
Все шиноби под её началом верили в неё и гордились, что служат ей. Последнее было непонятно, ведь сам я никогда не испытывал желания подчиняться кому-то. С учителем у нас сложились скорее деловые отношения: он меня учит, я ему помогаю. Здесь же было что-то другое... Вера, да, пожалуй, именно она. Подчиненные верили своему лидеру, без капли сомнений были готовы отдать свои жизни за правое дело. Подобное отношение не могло оставить меня равнодушным.
Заинтересованный в лидере революции, я довольно часто наблюдал за ней сквозь сотни метров и десятки стен. Как она раздаёт миссии подчинённым, как получает ценные свитки с информацией, ест, спит, принимает душ...
Но всё это рутина будней, среди которых скрывалась действительно ценная информация.
Гораздо ценнее были кое-какие сведения, за которые меня вполне могут убить, но, тем не менее, они показывали, что не всё так гладко среди революционеров. За эти дни я успел увидеть, как Теруми отправляла неугодных ей шиноби и подозреваемых в предательстве на "особые миссии", после чего следом за ними выдвигались ветераны. Да, я также узнал, что у неё имеется отряд, полностью состоящий из ветеранов, которые являются её защитниками, советниками и исполнителями грязных миссий. Спустя некоторое время, обычно через день-два, среди народа расходились слухи, что неугодные просто завалили миссию и померли. Как правило, это были действительно предатели или люди, у которых не всё в порядке с головой, но, все же, такой поступок крайне противоречив.
Эта была ценная информация и ей можно было воспользоваться, но только не в ближайшее время. Гораздо ценнее всего увиденного мной ранее стала тренировка, которую Мей провела глубоко под землёй, чтобы никто не увидел её секретов. А благодаря свойствам моих глаз, я успел многое запомнить и еще больше понять.
Мастер ниндзюцу — это мощно. За одну её тренировку я увидел огромное количество неизвестных мне ранее техник воды, а также два других кеккай-генкая, техники стихии огня и земли. Если культурно попросить, возможно, она согласится выделить мне преподавателя на парочку уроков по этим стихиям. Но, что лава, что кислотный туман мне долго будут недоступны, а всё из-за нулевого контроля стихии огня.
И, тем не менее, пускай я тогда и перенапряг глаза, но узнал много нового. Оказывается, что помимо мастерства ниндзюцу, она также мастерски владеет тайдзюцу. Она вполне уже сейчас на уровне Каге, а это S класс и никак иначе. Достойный кандидат в Мизукаге.
Голова все еще слегка побаливала, поэтому я решил обратиться к специалисту за помощью. Призвав Кацую, обменявшись любезностями и пожелав друг другу доброго утра, я попросил вылечить меня. После чего, с её дозволения, уместил слизня себе на голову, а если конкретно — на глаза.
— Как твои глаза, Хаку-кун? — Спросила она после использования своей лечебной техники, перебравшись на стол, пока я разминался.
— Уже лучше. После вашего лечения я больше не чувствую головной боли, а после того раза у меня никогда еще не шла кровь из глаз. Спасибо вам, Кацуя-сама, вы просто чудо. — От моих слов маленький слизень загордился, забавно зашевелив своими усиками.
— Спасибо. Ты тоже очень миленький мальчик. — Это прозвучало весьма странно, но, учитывая её возраст, который, скорее всего, измеряется в сотнях лет, а может и в тысячах, я для неё буду мальчиком даже через сто лет. Но, тем не менее, я ни разу не пожалел, что выбрал себе такой дружелюбный и миролюбивый призыв.
Пока было время отдохнуть, я решаю поинтересоваться:
— Как обстоят дела у Шизуне?
Посмотрев на меня своими глазами-бусинками, она начала говорить немного другим тоном.
— С ней все хорошо, хотя мне не нравится её безответственность.
— Безответственность? Это не похоже на неё, более ответственного человека я ещё не видел.
— Я не нянька, я Великий Слизень из леса Шикоццу! У меня, может, есть дела и поважнее, чем няньчиться с детьми! — Последнее прозвучало настолько наигранно, что не понять смысла шутки было невозможно. Мой призыв, оказывается, еще и любит пошутить.
— Это очень не похоже на характер Шизуне... Вы, наверное, меня разыгрываете.
— Нет, я серьёзно, Шизуне после расставания с Цунаде превратилась в настоящего тирана! Использует меня как хочет, постоянно что-то требует, нет бы призвать меня и угостить свежей капустой. Или листьями редкого дерева... — Мечтательно забормотала слизень, слегка подрагивая.
— Кстати, а Цунаде... С ней всё хорошо? — Решаю поинтересоваться, вспоминая как Шизуне избегала этой темы во время нашей прошлой встречи. Сказав только, что они поссорились.
— Добрый ты мальчик, Хаку-кун. Цунаде-чан сейчас следит за своей ученицей, не зная, как подойти и извиниться. Попросила недавно последить за ней... — Изобразив вздох, грустно вымолвила слизень, переживающий за жизнь дорого ей человека.
— За мной, наверное...
— Что-то случилось? — Взволнованно поинтересовалась Кацуя, мигом сосредоточившись и взобравшись на меня.
Хм? Обращаю внимание на входную дверь и излишние шевеления в здании. До подъёма еще рано, но все уже встают с помощью нескольких дозорных. Что-то явно происходит, один из людей начал двигаться к моей комнате.
Дверь открылась, и в ней оказался знакомый мне шиноби в черных одеждах с серым бронежилетом и протектором Скрытого Тумана на лбу. Не обращая внимания на сидящего на мне слизня, он уважительно поклонился, заговорив:
— Юки-сан, у нас построение. Всех вызывают на площадь. — Поделился он со мной новостью. После чего поприветствовал и мой призыв, поскольку Кацуя также принимала участие в лечении больных.
— Ту, что вчера расширили? — Получив его подтверждение, понимаю, что началось. — Хорошо, я буду там.
Он ушел оповещать остальных, а мне же следовало собраться. Скоро случится что-то важное. Попросив Кацую вернуться домой, я отправился на увеличенную техниками дотона площадь.
* * *
Солнце освещало страну Воды, а утренний ветер гонял бесконечные туманы. На базе революционеров, несмотря на раннее утро, вовсю кипела жизнь. Сегодня утром все ниндзя были собраны для построения. Сотни шиноби выстроились в ряд на площади. Мало кто из нескольких тысяч ниндзя знал о целях собрания, но слухи среди них ходили крайне противоречивые.
Все ждали, пока появится их лидер, перешептываясь и делясь впечатлениями о целях собрания. Из ветеранов тоже никого пока что не было, поэтому рядовые шиноби могли позволить себе эти вольности.
— Как думаешь, зачем нас здесь собрали?
— Ты совсем дурак? Объявят, что в связи с готовящимся нападением мы отступаем. Такое уже было несколько раз.
— А я слышал, что в этот раз мы дадим бой.
— Молчите, скоро начнётся.
На большой постамент стали заходить ветераны Третьей Мировой Войны Шиноби и просто более опытные шиноби, которые являлись доверенными лицами их лидера. Один вышел вперед, сложил печати и ударил руками по земле, применив тем самым технику дотона, от которой большой кусок плоского камня возвысился на пару десятков метров ввысь, образовав необходимую трибуну.
Спустя мгновение на возвышении оказалась она, Теруми Мей...
— Приветствую вас, товарищи! — Усиливая свой голос чакрой так, чтобы её слышали везде в лагере, она начала говорить, делая небольшую паузу, дабы все, даже самые невнимательные генины, стоящие позади, замолчали, сосредоточившись на ней.
— Я, лично, полностью уверена, что если все выполнят свой долг, если ничто не будет забыто, и если будут приняты наилучшие меры, необходимые для нашего общего дела, мы докажем, что мы снова в состоянии защитить наш островной дом, переждать бурю войны и пережить угрозу тирании, если это необходимо, в течение многих лет, если это потребуется, даже в одиночку! Во всяком случае, именно это мы и попытаемся сделать. Таково моё решение. Такова наша общая воля. Верные дети нашей страны, Шиноби деревни, скрытой в Тумане, связанные вместе общим делом и нуждой, будут до смерти защищать родную землю, помогая друг другу, как добрые товарищи, изо всех сил. Несмотря на то, что большие территории Страны Воды и многие старые и знаменитые Ниндзя попали или могут попасть в руки Мизукаге и всего одиозного аппарата, созданного этим тираном, мы не потерпим неудачи. Мы будем сражаться до конца, мы будем сражаться в Киригакуре но Сато, мы будем сражаться на земле и в воде, мы будем защищать наши острова, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться в подземельях, мы будем сражаться в полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах; мы никогда не сдадимся, и даже если, во что я ни на минуту не верю, этот остров или большая его часть будут покорены и голодать, тогда наши идеи подхватят другие свободные ниндзя Тумана, они будут продолжать борьбу, пока новый мир со всей своей силой и мощью не выйдет на помощь и не произведет освобождение старого. Смерть тирану, смерть четвёртому Мизукаге, смерть Кровавому Туману, смерть Ягуре Каратачи!!!
— Смерть! Смерть! Смерть! — Кричали люди ей в ответ.
Подняв свою руку, она мгновенно остановила заскандировавшую толпу, продолжив свою речь.
Она продолжила говорить, возвышая боевой дух своих шиноби, демонстрируя прекрасные ораторские навыки. Краем сознания я сам стал ощущать духовный подъём и желание следовать за таким лидером. Все же она являлась крайне харизматичным человеком, ну и прекрасной актрисой. Все же я прекрасно видел и знал, как долго она с советниками готовила эту речь.
Когда она закончила и приказала офицерам донести задачи до всех, меня подозвал к себе Ао, сообщив о том, что Мей желает поговорить со мной лично, он проводил меня до её кабинета. В нём ничего не было особо ценного: ни в качестве денег, ни в качестве информации. Поэтому, осмотрев всё как следует своими чудо-глазками, я принялся ждать.
А спустя минут двадцать ко мне зашла она — Теруми Мей. Пройдя медленной походкой к столу, садится напротив меня. На её лице по-прежнему была улыбка, правда теперь с долей грусти.
— Прекрасная речь. — Хвалю женщину, вспоминая, как долго она репетировала её перед зеркалом. Успел в своё время и подсмотреть. и подслушать.
