Ангелы моих снов

Мы просочились в мою квартиру, фыркая от задавленного смеха и шикая друг на друга с напоминанием не шуметь. Как нашкодившие подростки — честное слово... Пока я раскладывала постельное бельё на диване, Денис осторожно вышел на балкон — посмотреть, как там Данька. Вернувшись, склонился над креслом с Алёнкой.

Ещё несколько минут мы сидели на диване в обнимку, молча, а потом Денис задумчиво сказал:

— Странно как-то думать, что у меня есть дочь. До сих пор не привыкну.

— Для меня странно другое, — шёпотом откликнулась я. — Как только она в меня вцепилась... Такое впечатление, что знаю её всю жизнь.

Проснувшись утром, обнаружила, что Денис ушёл. А для маскировки от детей сложил постельное бельё в стопку и накрыл подушкой... Сидя на краю кровати, я думала о том, что вчера сказала про Алёнку, и жалела, что не высказала вслух другое. За какую-то неделю у меня появилась настоящая семья. И... И мне это нравится! Но не высказала. Побоялась, что Денис посчитает мои слова за намёк, а торопить его не хотелось.

Далее наши дни потянулись по накатанной. Утром пляж — после обеда дети бегали на улице (Денис купил Алёнке полное роликовое обмундирование), я шила в своё удовольствие, Денис у себя химичил с талисманами, заклинаниями и оберегами. Ночью втихаря приходил ко мне спать. Сказал, что квартира у меня очень уютная и здесь он чувствует себя в большей безопасности, чем дома.

Меня довольно сильно интересовала его магия. Но времени на всё не было, поэтому интерес мой так и оставался поверхностным. А потом, положившись на слова Силушки, я вообще решила: надо будет — Денис меня научит чему-то. Прав Силушка: всё на свете не просто так происходит.

Денис как-то сказал, что защитная магия в нашем мире довольно примитивная, но достаточно действенная. Он же хочет соединить то, что знает, с тем, что используется у нас. С великим интересом мы всей компанией однажды зашли в книжный магазин и в отделе канцтоваров предложили Денису выбрать себе тетрадей для записей. Он впервые оказался в таком магазине. В супермаркетах он привык к журнальным полкам, но здесь... Чуть не раскрыв рот, он смотрел, как дети выбирают себе альбомы для рисования. Спохватившись, взял меня под руку и велел, чтобы я сама купила ему необходимое. Вроде как тетрадей много и он просто не знает, какие ему лучше подойдут для записи магических рецептов.

Ожидая вместе с детьми у выхода, пока я расплачусь за все покупки его карточкой, он медленно оглядывал помещение. И я заметила, как его глаза замерли на отделе с эзотерикой, но затем сощурились на художественную литературу.

— Столько миров... — только и сказал он на улице.

На пляже мы много разговаривали. Тем достаточно: его жизнь до и после тюремного замка. Моя — как жилось до его появления. Много вопросов вообще о современной жизни. Под запретом оказалась одна тема — Исира. Сразу пасмурнел. Но однажды я запрет нарушила. Денис только что выкупался, и мы с ним решили посмотреть, как развлекаются дети в бассейне наверху. Сидя на скамейке, чтобы они нас видели, мы подбадривали их и восхищались, как здорово они умеют управляться с разным водным транспортом. А они, гордые, показывали, какие штуки умеют выполнять на этом самом транспорте.

Потом они про нас забыли, занятые своими играми, и я спросила:

— Денис, а почему Исира — Чёрный Пёс?

— Долгая история.

— Время есть.

Он помолчал и предупредил:

— Только не жалеть и при нём не вспоминать. Для него этой страницы из жизни уже нет. Итак... О Звере ты уже знаешь. Дед нашего короля пережил страшный мор в одной из провинций, по которой прошёлся Зверь из межпространства. Нам, нашему королевству, повезло: Зверь был недолго, и спасшиеся успели рассказать, почему происходит эпидемия и как от одного человека зараза передаётся остальным. Король выслал войска, которые установили карантин вокруг той провинции. Если по сути, то карантин состоял в следующем: войска убивали всех, кто шёл из границ заражённого места. Даже незаражённых. Не спрашивая, заражены ли они... Но король испугался, как бы в следующий раз вообще не остаться без подданных. И потребовал от наших магов найти против Зверя оружие. Те вычисляли недолго. Понадобился феникс — естественный враг Зверя. К охоте на него отнеслись с большой осторожностью. Долго всё рассчитывали. Построили замок в Когтях Дьявола. Нашли девушку из начинающих магов, у которой была нужная кровь. С нею повезло: девица оказалась из многодетной семьи. Король обещал всех детей пристроить и обеспечить, если она согласится остаться при фениксе. Для поимки феникса набрали тридцать боевых и тридцать обычных, но лучших магов. И одну магиню. Ей сунули в руки серп, чтобы она в месте появления феникса (что было вычислено магами) собирала лекарственную траву. Ну и... порезалась бы. Следы магической ловушки, естественно, замаскировали. Предупреждённая прячущимися магами, девица порезала руку в тот момент, когда феникс оказался рядом. Он сразу учуял кровь. Был сыт, но запах этой крови притянул его. Как наркотик. Он просто подошёл к ней, ничего не подозревая, на чём и строился основной расчёт: поглощённый наслаждением, он не должен был заметить магических ловушек. Молодая ведьма накинула на него магическую удавку и тем самым сбила с ног. После чего уступила место тем, кто прятался рядом. Боевые маги накинули на него уже колдовскую сеть. И первым делом... — Денис прикусил губу, помолчав. Но продолжил: — Первым делом ему сломали крылья. А пока он пытался отрастить их, прижгли спину, которую затем перетянули металлическим доспехом, и на шею пристегнули настоящий собачий ошейник. Сначала думали — этого хватит. Но, после того как он, бескрылый и стреноженный всеми магическими силками, убил около двадцати боевых магов, в бой вступили остальные. Ему... перебили ноги. И решили, что на этот раз — точно всё. Что феникс, который, пытаясь встать, опирается только на руки, теперь сломлен. Им хотели командовать, держа за цепь, как боевого пса. Но из шестидесяти магов осталось человек пятнадцать, прежде чем сообразили, что будет спокойней приковать его к стене в заранее приготовленном для пленника замке и запечатать цепи, кандалы и камеру магическими заклинаниями, не дающими ему вырваться. Вот поэтому Чёрный Пёс.

Рассказывая, он не смотрел на меня. Смотрел на реку, сияющую солнечными бликами на сером... Но тот холодок, которым ощутимо потянуло от его истории, заставил меня вжаться в него, горячего, чтобы не чувствовать страшного озноба. Впечатление от рассказа Дениса было ошеломляющим. Если бы мне рассказали эту историю, когда я не знала Исира, я восприняла бы её... как кошмарную сказку. Но сейчас... Когда я видела феникса, когда могла представить, как всё происходило...

Денис чуть обернулся ко мне, чтобы мне удобней было прислониться к нему. Но этого мне показалось мало: я подняла его безвольные руки и положила ладони мне на плечи. После чего он с видимым облегчением вздохнул и сам обнял меня.

И здесь я его поняла: он боялся, как бы я не отвернулась от него после его страшного повествования... Отвернёшься тут. Ладно, хоть дрожать перестала.

— Откуда ты знаешь историю феникса? — спросила я.

— Старуха рассказывала её всем новичкам — и воинам, и магам, кто впервые приходил служить в Когти Дьявола. Не для того, чтобы устрашить, а чтобы знали, с кем они имеют дело, и не расслаблялись от монотонной, на первый взгляд, службы. Это тоже входило в её обязанности.

— Как ты думаешь, Исира перебросит Дасти сюда или в другое время? В другое место?

— Нам повезло, что ты продолжаешь видеть сны, — пробормотал Денис и уже привычно обнял меня так, что почти спрятал меня от чужих глаз. — Если он и забросит его куда-то в другое место и время, то будем знать об этом. Главное, что в другом теле он будет знать о новом местожительстве довольно много. Уже спокойней за него.

28.

Сон. Чёрный Пёс Исира.

Дасти оглянулся.

Несколько драгоценных мгновений Исира смотрел на протянутую к нему руку Гуннара. Грудная клетка феникса ходила ходуном от тяжёлого дыхания, бледная кожа заметно взмокла от пота, несмотря на прохладу после ночного дождя, и Дасти мельком подумал, что Исира снова близок к перерасходу сил. И укрепился в этом мнении, заглянув в глаза феникса: те переливались прозрачной чернотой. Может — поэтому, а может — по какой другой причине, но Чёрный Пёс принял помощь от человека: вцепился в ладонь Гуннара и впрыгнул в фургон.

Стоящие по краям фургона Рик и Лоуренс одновременно начали активно стрелять: за пять шагов до машины рухнули наземь две гнилушки — бежавшие за ними неупокоенные грохнулись чуть позже. Но остальные — толпа пореже — продолжали мчаться с голодным рыком к фургону, не обращая внимания на то, что из него косят всех подряд.

— Мира! — рявкнул Лоуренс в сторону водителя.

Грузовик дрогнул, дёрнулся на пороге при входе передними колёсами и, постепенно наращивая скорость, рванул от здания — в утро, серое от нависших над городом дождевых туч.

Но прежде чем он набрал скорость, к порогу фургона вернулся Исира. Стараясь удержаться на ногах, он вскинул руки. Вылетели мечи. Пошатываясь на подпрыгивающем полу, он размеренно рассекал воздух оружием, словно полностью зачёркивая всё здание, где они переночевали. Затем некоторое время, опустив руки, смотрел на место ночлега. Но вот мечи втянулись, и Чёрный Пёс ушёл в фургон.

Дасти сидел на корточках рядом со стоящим Лоуренсом и сначала тоже прицельно стрелял по бестолково бегущим за машиной фигуркам. Затем он наблюдал, как зомби превращаются в горящий фарш, и, наконец, ухватившись за косяк, рывком встал и пошёл в фургон.

Два шага — и замер. Как застыли, держась ближе к скамьям внутри, Гуннар и Эвис. Посередине фургона, на полу, лежал феникс.

— Что?.. — Дасти даже не знал, как задать вопрос.

Но даже если они и сообразили, о чём именно он спрашивает, ответить не могли, потому что сами не понимали. Только с напряжением смотрели на расслабленно лежащего Исира... На недоговорённость воина повернулись от дверного проёма Рик и Лоуренс взглянуть, что случилось, тоже охнули.

Наконец Дасти сообразил присесть рядом с фениксом. Держась одной рукой за край скамьи, другой рукой он потрогал мягкое, безвольное плечо Чёрного Пса.

— Исира?

Грузовик чуть не подпрыгнул, врезавшись в две "поцеловавшиеся" машины, и, жёстко раздвинув их, поехал дальше. Мира же за рулём.

Тело феникса безвольно вздрогнуло, и воин машинально сжал ему плечо.

По глазам внезапно ударило огнём. Дасти зажмурился. Но огонь бушевал и перед внутренним взглядом — страшный, не имеющий границ. И в нём появилась фигурка.

Дошло.

— Нужен огонь, — сказал, выпрямляясь и вставая на ноги, Дасти. — Много огня. Исира должен набраться сил. Иначе он не сможет вывести нас из города. Такое возможно? Устроить большой огонь?

Мужчины переглянулись и разом посмотрели на улицу, запруженную машинами.

Нашли перекрёсток. Здесь гнилушек было мало. Перестреляли быстро, не обращая внимания, что могут собраться другие. Главное — посередине перекрёстка машин почти не было. В основном скучились по обочинам.

Мужчины быстро разбежались — вытаскивать из машин канистры с бензином, где только можно найти. Дасти прикрывал — следил за каждым, хотя у всех и было оружие.

Через полчаса Дасти вытащил Исира из фургона и вместе с Лоуренсом донёс его до места, близкого по форме к кругу, который неприятно и резко вонял разлитым бензином, а Рик и Гуннар, обмотавшись какими-то тряпками, чтобы не задохнуться, всё ещё продолжали поливать его.

— Дасти, ты уверен?! — мотая головой от рвущего нос и лёгкие запаха и пытаясь найти струю свежего воздуха, чтобы отдышаться, крикнул Лоуренс, отходя и со страхом глядя на лежащее в бензиновом круге тело. — Уверен, что он не сгорит?!

— Уверен! Идите к грузовику!

Воин дождался, пока все отбегут к машине, щёлкнул, как его научили, зажигалкой и, попятившись, швырнул её в круг. Пламя взметнулось с торжествующим рёвом по всей площади круга. Серое утро мгновенно потемнело от атакующего, ослепительно-оранжевого огня. Дасти окаменел, заворожённо всматриваясь в огненную стену. Страшный, режущий запах уже не угнетал, пока он с надеждой вглядывался в грохочущее пламя, как не угнетал сжигающий, раскалённый воздух от костра.

Огонь начал уходить, двигаясь вовнутрь круга. Будто его осторожно направляли в центр, хотя, как помнил Дасти, больше всего бензина лили именно по краям.

От грузовика слабо, приглушённо из-за яростного гудения огня закричали, когда огонь, вместо того чтобы продолжать взмывать к небу, вдруг скрутился в центре круга самым настоящим торнадо. И медленно начал опадать.

Дасти оглянулся: Эвис сидела на краю фургона и плакала; обнявшись, с горечью смотрели в огонь Рик и Мира; Лоуренс и Гуннар мрачно вглядывались в странную жёлто-оранжевую воронку, которая всё уплотнялась и становилась, по ощущениям, ещё сильней, ещё страшней в своей убивающей, уничтожающей мощи.

Но бешено крутящийся вихрь всё сжимался и опадал, до тех пор пока в нём не обозначилась пока ещё неясная фигура с распахнутыми крыльями.

— Исира! — радостно закричала Мира и прижалась к Рику, плача от той же радости.

Парень обнимал её, тоже счастливо улыбаясь и нисколько не ревнуя. Дасти понял, что оба так переживали за феникса, что объединились в этом чувстве. И Эвис тоже спрыгнула с края фургона, подошла к мужу обняться с ним. И не совсем было понятно, отчего они все больше переживали: из-за феникса ли — или за свою судьбу, если вдруг останутся без его помощи?

А Исира медленно двинулся к грузовику, на ходу убирая крылья.

Пламя словно не желало отпускать феникса: стелилось, вытянувшись за ним, ниспадало с его плеч бело-жёлтыми космами, призрачно тая в лучах ненадолго выглянувшего солнца.

Дасти шагнул к Исира заглянуть в снова засиявшие синим опалом глаза, присмотреться к привычной для всех ухмылке феникса — сейчас с еле заметной ноткой недовольства: стихийный огонь был бы предпочтительней искусственного! Воин хмыкнул и, обернувшись, скомандовал:

— Все в машину! Идём дальше!

Похоже, нудная работа, от которой устали ещё вчера, начинается по новой: Исира уже привычно шёл впереди машины, размеренно сводимыми-разводимыми мечами уничтожая неупокоенных, на водительском месте попеременно сменялись мужчины и Мира. Только Эвис отстранили от участия в медленном продвижении по городу, и она сидела в фургоне, качая ребёнка.

Оставленный в покое Дасти сначала следил, как двигается впереди машины Исира, смотрел на его грязную от сажи спину. Но мелькнувшая мысль — ещё во время последнего уничтожения зомби в доме для ночлега — заставила его выйти из кабины водителя и присесть в фургоне, у проёма с выбитыми дверями. Здесь-то он крепко задумался.

Рядом вскоре очутился Лоуренс, поменявшийся с Гуннаром у руля.

— Вчера Исира так быстро не слабел, — как бы между прочим заметил он.

— Вчера он вернулся с огромным запасом сил, — отозвался воин. — Но в такой работе он быстро теряет всё. Раньше он тоже расходовал, но пополнял не специально, а походя. Но восполнить силы здесь, в закрытом от многих стихий городе, можно только от воздуха. А брать силы — тоже надо иметь время. И эти силы опять-таки быстро расходуются, потому что брать их инстинктивно он не может. Нужно усилие — продраться сквозь то, что закрывает город.