Самая правильная ведьма 2. Тёмный стражник

— Конечно, продали, откуда у нас... — Корнелия оборвала себя, но было поздно. Поняла, что невольно выдала себя, не успев вовремя прикусить язык. Злобно выругавшись, она уставилась почему-то на Миру, словно та лично приволокла ее в эту квартиру, привязала к стулу и теперь допрашивала с применением пыток. — Ты! Тварь! Ненавижу! И почему ты не сдохла?

Мира поежилась — очень неприятно ощущать себя объектом столь сильной ненависти. А главное — за что? Ведь, по сути, до того, как Мира поймала Корнелию с Егором в постели, ведьмы если не дружили, то приятельствовали. Иногда ходили вместе в кафе, прикрывали друг друга перед престарелыми табуретками с Шабаша, регулярно перезванивались. Ну да, не поделили парня, хотя ему цена — грош в базарный день, но чтобы возненавидеть до такой степени, что со свету сживать? Это Миранда должна плеваться огнем из-за поступка Корнелии, а никак не наоборот. Хотя с другой стороны, ведьмы всегда отличались злобным нравом, отличной памятью и, что очень мешало окружающим их живым, полным отсутствием логики. Не имевшие такой силы, как колдуньи, они брали свое за счет разнообразия методов, буйной фантазии и упорства в достижении цели, переходящего в упёртость.

Тим подошел к забившейся в угол ведьмочке и положил ей руку на плечо, сжал. От этого нехитрого жеста Мире стало легче. Она распрямила поникшие плечи, вскинула подбородок и попыталась скопировать выражение лица леди Алисии, когда та узнала, что девушка сына — ведьма. Нечто среднее между вселенским презрением и ледяным неодобрением.

Корнелия что-то пробормотала сквозь зубы, оглядела собравшихся. Как ни банально звучит, но обладай ее взгляд убойной силой, все трое, включая почему-то Егора, упали бы замертво. Тим едва заметно улыбнулся:

— Вот мы и выяснили, что теорин в квартире Миранды Новиковой — ваша работа.

— Не докажете.

— И не собирался, — с готовностью ответил Тим и добавил с полуулыбкой, опять умело скопировав тон своего братца. — Зачем? Своими силами обойдемся. Нам посторонние не нужны — лишние свидетели.

Корнелия мгновенно сменила тон:

— Н-но.. разве вы не... арестовывать нас будете?

Тим отрицательно покачал головой, карие глаза его сверкнули весело и бесшабашно — и тут вдруг Мира поняла, что братья очень, ну очень похожи, хотя до этого не видела между ними ничего общего, ни внешне, ни внутренне. Выяснилось, что она плохо знает своего парня. Да, Тим обычно не ведет себя высокомерно и угрожающе; не унижает; не вызывает одним своим присутствием желание повеситься от осознания собственного несовершенства. Да, он не считает нужным возвышаться в своих глазах за счет оскорбления других. Но это вовсе не означает, что он не может таким быть, когда очень надо.

— Дамочка, поймите, возиться с вами у меня нет ни времени, ни желания — это раз. Волокититься и собирать какие-то доказательства, допрашивать трупы нанятых вами громил, ползать с пинцетом по мирандиной квартире, тратя на это нервы, время, здоровье, тем более. Это два. Проще и эффективнее все решить между собой, вам не кажется?

Егор подскочил вместе со стулом и протестующе загундосил, но на него никто не обратил внимания. Корнелия напряженно размышляла пару секунд, и было видно, что ее раздирает вполне понятное желание послать наглеца далеко и надолго, что было рискованно, а затем шепнула слово — видимо, решила пойти по проторенной дорожке. Заклинание подчинения полетело в Тима. Мира поспешно вскочила на ноги, хотела оттолкнуть Тима, но не успела. На ее глазах эфемерная субстанция окутала парня с ног до головы, впиталась внутрь тела. Мира в отчаянии заломила руки, с ужасом представив, как недавняя пленница теперь будет командовать рядовым Брайтом, точно дрессированной собачкой — сопротивляться заклинанию ведьм никто не мог. Корнелия победно улыбнулась, наблюдая за мельтешением Миранды, когда та, подбежав к Тиму вплотную, принялась заполошно хлопать его по щекам и кричать в лицо:

— Тимми! Тимми!

Тим стоял неподвижно, словно не слыша ее. Смотрел перед собой.

— Захлопнись, дура, — сказала Корнелия. — Ты ничего не сможешь сделать, он на неопределенное время в моей власти. Вот идиот. Зачем мне кляп вынул? Растяпа и олух, все они в участке такие. Так, развязал меня, быстро! — рявкнула по-военному.

Тим моргнул и направился было к Корнелии. Мира проворно схватила его за пояс брюк и потянула назад. Понимала, что на снятие заклинания у нее сил не хватит и надеялась на чудо. Но вдруг Тим обернулся и... весело подмигнул. От неожиданности Мира выпустила его и, по инерции качнувшись назад, весьма неизящно плюхнулась на пол.

— Что?.. — начала было, но Тим уже отвернулся с отсутствующим выражением лица. — Но... — и замолчала.

Парень подошел к торжествующей ведьме и встал рядом.

— Чего ждешь, урод? — прорычала она. — Развязывай давай, да поживее. И этого тоже не забудь, — добавила, когда Егор напомнил о себе утробным мычанием.

Тим постоял еще немного, вдруг вытянул руку и словно подбросил в ладони невидимый шарик. Усмехнулся и со всего маху этот шарик кинул в Корнелию. Заклинание, поняла Мира.

— На-ка.

Корнелия вытаращила глаза, не понимая, что произошло. Заклинание радостно прилепилось к хозяйке; действия, конечно, никакого не оказало, но приятного было мало. Ведьму передернуло, она тоненько взвизгнула и опасно качнулась на стуле. Тим удержал ее от падения, но благодарности не дождался. Впрочем, и не ждал.

— Думаю, с этим мы все выяснили, — сказал холодно. — Сделаешь так еще раз — пожалеешь.

— То есть вообще не действует? — спросила Корнелия деловито, быстро сообразив, что к чему. — И не действовало?

Тим отрицательно покачал головой. Корнелия зло скривилась, но беситься не стала, приняв поражение с неожиданным достоинством.

— Но... как?

— Не важно. Главное — не трать силы без толку, все равно не получится.

— Иди к черту. Ты откуда такой на мою голову свалился? Неужели из-за... этой?

— Сама ты "эта", — огрызнулась с пола Мира. — Увела парня, еще и обиженную строит. Не офигела ли часом?

— А ты бы вообще молчала, идиотка клиническая. Ты хоть знаешь, сколько я вонь от той вытяжки выводила, а? Неделю на люди показаться не могла!

Мира поднялась на ноги и отряхнула ладошки.

— И правильно. Моя б воля — я б тебя в ней день отмачивала, чтоб уж наверняка. Всех скунсов в округе бы перевела, а набрала бы ванну ради такого дела.

— Сука! — взвыла Корнелия и, дернувшись, проехалась вместе со стулом в сторону Миры. Ножки противно заскрежетали по полу. Кукольное личико её исказила жутковатая гримаса. — Дрянь! Да ты вообще ничего не стоишь! Да он бы от тебя сбежал в конце концов! С тобой же никто...

Мираа не выдержала — да, Корнелия связана и беззащитна до некоторой степени, да, бить тех, кто слабее тебя, пусть и временно, — подло, но уж больно хорошая возможность представилась. И повод. Решив, что с совестью как-нибудь потом договорится, ведьмочка размахнулась и отвесила пленнице пощечину. Ладонь загудела и зачесалась, чувство удовлетворения, охватившее Миру, было непередаваемым. Ее лицо вспыхнуло от радости, когда Корнелия подавилась своими словами — голова ее от удара запрокинулась. Стул покачнулся, но Тим опять поймал его и установил на четыре ножки.

— Дамы, — сказал негромко, но все услышали. — Вы... давайте отношения без меня выясняйте. Сейчас по делу.

Мира огрызнулась:

— Она первая начала. Можно подумать, это я в постель к ее парню прыгнула.

— Да пошла ты, дура набитая. И почему ты не сдохла?.. — стервозилась Корнелия, аргументов для ведения разумного спора у нее не было, поэтому она скатилась до банальных оскорблений.

— Дамы. Миранда, ты-то будь выше этого, — воззвал Тим к голосу разума своей ведьмочки. Но урезонить девиц оказалось не так-то просто.

Не зря говорят, что эмоциональнее ведьм нет никого в империи. Они руководствуются разумом в сорока случаях из ста, да и то, если не задеты их чувства. В остальных шестидесяти — пиши пропало, успокоить разбушевавшуюся ведьму может только опытный колдун. Или меткое тюканье дубиной по затылку, если посчастливится незаметно подкрасться сзади. На беду, Тим не был колдуном — ни опытным, ни начинающим; подходящего размера дубины не имел; более того, не знал, как разнимать дерущихся женщин.

Пока он пытался решить дело миром, Корнелия выдала что-то в высшей степени оскорбительное, и Мира пошла в атаку. В ее руках опасно блеснула фарфоровая тарелка, которую она незамедлительно обрушила на голову соперницы. Та даже не поморщилась — голова у неё, что ли, чугунная была? Вся в чае, в мокрой заварке, в осколках, Корнелия тем не менее сохранила завидное присутствие духа. Вновь шепнула слово и в Миранду полетела молния. Ведьмочка уклонилась, поскользнулась на всё том же пролившемся чае и рухнула как подкошенная, задев головой край стола — недальновидный рядовой Брайт в свое время почему-то не приспособил кухню для ведения женских боёв. Сидя на полу, схватилась рукой за висок, застонала слабо. Пленница хрипло захохотала.

— Так, всё, — произнес Тим, терпение которого очень быстро подошло к концу, и все вокруг погрузилось во Тьму. Пришел стражник.

* * *

— Мы х-х-хотели ее... ик... попугать. Отт-томммстить. Наняли громил, чтоб они ее квартиру р-рразнесли по к-к-кклочкам. У мм-м-меня ключ оставался, так что проблем не должно было возз-зз-зникнуть. Бррр... Н-н-н-но потом Нелли пр-рредложила: мм-мол, помнишь, рр-раньше порошок в ходу был волшебный? Давно-дд-давно, когда нас еще в п-ппроекте не было... Обб-бнаружить его без специального оборудования н-н-нельзя, очень действенный, только дд-д-достать сс-сложно. Ее какая-то з-з-знакомая надоумила — старая клюшка. Насовв-ветовала, наговор-рила. М-мол, с этого порошка девке худо бу-бу-будет, и никто не догадается в ч-ч-чем д-д-дело. Мы и сс-согласились. Правда, громилам з-задаток уже отдали, отменять ничего не стали... решили... с-совместить приятное с полезным. Мы... ик... не з-знали, не з-знали, что от него умирают! Думали, покашляет она, или траванется... посидит на толчке пару д-деньков, так на пользу же! За то, что мне н-нос сломала! Как донесли и с-сами выжили? Так он в пакете был г-герметичном. Я его открыл и в шкаф бросил, вот как было. А через два дня ее к-квартирку должны были оприходовать... вот мы р-радовались... то есть, я хотел сказать не то...

Егор расписывал свои приключения — слова рекой лились. Выходило гладко, стройно — заслушаешься. Если бы ещё его зубы не выбивали чечетку, так и вовсе на музыку можно было класть.

— Чья это была идея?

— М-м-моя... — Егор вспомнил, что он мужчина и мужественно взял вину на себя, только Мире слабо верилось, что этот слизняк способен выдумать подобное. Не его масштаб, не его коварство.

Место действия — то же. Присутствующие — те же и Тесса. Колдунья прибежала, когда температура в квартире снизилась до уровня полюса холода. Проснулась, замерзнув под одеялом, почуяла, что самое интересное происходит без нее, и, завернувшись в одеяло, рванула из спальни. На ощупь, потому как стражник, еще не успокоившийся после недавнего — всего-то пара дней прошла — буйства, погрузил квартиру во тьму целиком. Пошла на голоса.

Когда добралась до кухни, трясущийся от холода и страха Егор уже разливался соловьем — что, как, когда и почему произошло. Ведьма Корнелия, все так же примотанная к стулу, валялась на полу, как брошенная ребенком кукла. В кухне, несмотря на горящие светильники, царил полумрак и могильный холод. Тесса незаметно скользнула внутрь, справедливо опасаясь, что ее выгонят, если заметят, но Мире и Тиму было не до неё. Первая потирала ссадину на виске, второй — прилагал максимум усилий, чтобы загнать стражника обратно. И вот Тесса никак не хотела бы знать, что с ними случится, если у парня ничего не получится. Даже готова была оказать посильную помощь неблагодарному субъекту, если бы попросил.

Наконец, стражник ушел, словно впитался в своего хозяина. Резко потеплело, одеяло стало ненужным. Тим и Мира стояли рядышком, обнявшись — смотреть противно. Тесса поморщилась, но говорить ничего не стала — еще раз мерзнуть ей не хотелось. Было видно, что парень держит себя в руках, но кто знает, что случится, если его задеть.

Корнелия все также лежала на полу без сознания. Ее губы были синими, как и кожа. Умерла? — равнодушно задумалась Тесса. Пригляделась. — Нет, вроде дышит.

Мира жалась к теплому телу Тима и никак не могла прийти в себя после оглушающего холода. Тим поддерживал ее, дул на висок и целовал в лоб. Ему было все равно, что на них смотрят — Тесса с брезгливым любопытством, Егор — с диким, безумным ужасом. Сегодня рядовой Брайт сделал великое открытие — не в мировых масштабах, но своё, личное. Стражник, выпущенный на волю, с извращенным удовольствием подчиняется желаниям его ведьмочки, движениям ее маленькой руки. Стоило лишь Мире задрожать от холода, прижаться к Тиму, как чертов демон послушно вернулся на место, хотя до этого изрядно брыкался, когда парень пытался загнать его обратно. Не сказать, чтобы он четко ощутил желание своей второй ипостаси потакать невезучей ведьмочке всегда, но что-то ему, стражнику, в Миранде импонировало. Что — оставалось только догадываться. И еще — раньше парень подобного не замечал, хотя не раз совершал переход в присутствии ведьмочки. Правда, сейчас разбираться с этим было некогда, но любопытство жгло.

Этот акт устрашения и демонстрации возможностей был, наверное, лишним, но у Тима в глазах потемнело, когда он увидел, как враз растерявшая боевой пыл Мира сидит на полу, хныча от боли. Инстинктивно, не думая, он совершил переход, забыв о последствиях. Даже не забыв, а наплевав на них. Взыграли пещерные инстинкты, которые — как до того предполагал сам Тим — в нем атрофировались еще при рождении. Он даже ребенком всегда был разумным, спокойным. Серьезным, оценивающим последствия. И надо же... стражник кинулся на Корнелию, блокируя следующее атакующее заклинание. И он разрешил себе... стражнику... побаловаться. Чуть-чуть, чтобы не насмерть, хотя в этом деле с дозировкой было сложновато, постоянно случались перегибы. В этот раз, благодаря Миранде и непостижимому везению, получилось именно так, как задумывалось. Но Тимоти Брайт в очередной раз посыпал голову пеплом из-за собственной несдержанности — впредь надо быть чуть осторожнее. Раньше за ним такого не водилось — его поступки были взвешенными и трижды обдуманными. Но Миранда... с ней невозможно иначе. И будь он проклят, если ему не нравится появившаяся в нем бесшабашность — при всей опасности такого поведения.

Корнелия на некоторое время потеряла сознание, а насмерть перепуганный Егор начал рассказывать все, что было, по собственной инициативе, и даже кляп во рту ему не помешал. У него никто ничего не спрашивал — было не до того: Мира еще не пришла в себя после удара головой о стол, Тим — после вынужденного перехода. Но он проявил редкостное упорство и смекалку. Кляп парень то ли выплюнул, то ли съел. Желание избежать наказания бурлило горным потоком и прорвалось наружу торопливыми, захлёбывающимися словами.