К атли мы ехали молча. Влад и Эрик спереди, и я с Глебом на заднем сиденье. Я держала его голову на коленях, гладила по волосам и пялилась в окно. На яркие витрины, смеющиеся компании, обнимающиеся парочки. На глянцевые спины встречных машин.
Нужно было отвлекаться, чтобы не заплакать. Плакать хотелось безумно, но я же взрослая, мне нельзя. Ничего нельзя — думать, решать, влюбляться. Есть один путь для женщины — следовать за племенем. Беречь домашний очаг.
Но что, если женщина — сольвейг? Где ее племя? Где дом? Куда приткнуть сердце, которое вновь научилось биться? Когда так хочется, чтобы оно билось! И не отмеренный богами промежуток времени — ничтожно малый по сравнению со всей жизнью, а всегда. До последнего вдоха — жить, любить, поглощать любовь. Питаться любовью, как хищные — кеном ясновидца. Да что там, как драугры — жадно, ненасытно.
Глеб пришел в себя, когда его вносили в дом. Простонал имя Ники, открыл глаза. Мужчины уложили его в гостиной на диване. Вокруг столпились атли, Даша подошла к Владу и что-то зашептала на ухо. Катя плакала, причитала и не выпускала руку Глеба. Любит. Любит по-настоящему, как умеет. А он ее — нет. Ну что за несправедливость? Ведь на отношения с девушкой, которая нравится Глебу, Альрик наложил табу.
Если бы он... если бы у них все сложилось, у меня была бы надежда, что и я смогу однажды улыбнуться и сказать: я счастлива, мне ничего не нужно.
Я украдкой бросила взгляд на Эрика. Он сидел рядом с Глебом, сосредоточенный, серьезный. Лечил. Эрик всегда знает, что делать...
— Ника... — повторил Глеб и нашел меня взглядом. — Поля, нужно ее найти.
— Нашли мы твою Нику, — ответил за меня Влад. — Лежи спокойно, Измайлов.
— Она... в порядке?
Я кивнула.
— С ней все хорошо.
Я не могла быть в этом уверенной. Альрик мог разыграть этот спектакль для нас, а потом отдать ее Мишелю снова. И простить ему все — все же Мишель смотритель. Древний. Охотники никогда не прогнутся под хищных. Никогда...
— Ты сделал это? — Глеб повернулся к Эрику, и на его лице заиграла легкая улыбка. Все, что способен был выжать из себя его измученный организм.
— Сделал что? — не поднимая на него глаз, спросил Эрик. Мне почудилась в его голосе усталость — не наигранная, глубокая. И апатия. Хотя, возможно, я переносила свои эмоции на него. Мы столько раз обменивались, что уже неясно было, где я, а где — он.
— Выцыганил мою жизнь у Альрика, — пояснил Глеб. — Спасибо.
Эрик улыбнулся уголками губ.
— Поправляйся. — И встал. Повернулся почему-то к Ларе и сказал: — Нужно поговорить. Приготовь мне кофе.
Едким разочарованием по душе расползлась горечь. Он даже не взглянул на меня, и от этого я почувствовала себя маленькой потерянной девочкой, одинокой и беззащитной.
Наверное, Рита была права на счет обменов. Куда это привело меня? Куда приведет? Впрочем, есть ли разница? Это было. Было! И никто у меня этого не заберет.
Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и подошла к Глебу. Катя все еще сидела в изголовье, на этот раз она гладила Глеба по волосам. Меня уже не смущало ее присутствие, мое — защитницу вроде тоже. Да и не все ли равно? Он чуть не погиб...
— Ты как? — Спросила я хрипло, касаясь горячей, шершавой кожи и стараясь не смотреть на окровавленную одежду.
— Лучше, чем несколько часов назад, — пошутил Глеб. — Знал, что ты примчишься спасать меня.
— Я чуть не умерла от страха, — призналась я.
— Эрик все порешал?
Я кивнула.
— А потом Влад привез Нику. Нашел... где-то. Я выдала тебя, прости.
— Вот так и доверяй тебе секреты, — пожурил он и повернулся к Владу. — Спасибо.
Влад поморщился.
— Молчи, Измайлов. Ты подставился, подставил меня и атли. Хвалить за это я не буду. — Затем внезапно шагнул ко мне и положил руку на плечо. — Можно поговорить с тобой? И добавил: — Наедине.
Что? Почему? Зачем? Я не хочу! Будить прошлое, что беспокойно дремало на задворках сознания, убаюканное присутствием Эрика, казалось кощунством.
Но я кивнула. Испуганно огляделась, словно совершала преступление, но на нас никто не смотрел. Катя что-то шептала Глебу, а он не шевелился, лежал с закрытыми глазами и, казалось, спал. Или хотел сделать вид, что спит. Кирилл сидел рядом и щупал ему пульс. Даша о чем-то увлеченно говорила с Каролиной, а та кивала и нервно обнимала себя за плечи. Альфред листал книгу у камина.
Я глубоко вздохнула и поплелась за Владом в кабинет.
Что-то было в этих наших разговорах. Что-то глубокое и неизведанное, сродни стихии. Словно на американских горках, сердце замирало, желудок сжимался и подпрыгивал. В ушах шумело от напряжения, а кровь, казалось, вот-вот закипит.
Ничего не изменилось. Ничего, кроме меня, и то я будто бы застряла между прошлым состоянием и будущим, между мирами, в одном из которых боль, а в другом — счастье. Только вот боль была реальной, а счастье — призрачным, туманным. Ненастоящим. Яркая блестящая упаковка, а внутри — пусто. Эмуляция подарка. И все равно хотелось верить, что там что-то есть.
В кабинете царил полумрак. Мебель отбрасывала замысловатые тени на пол, они смешивались со светом тусклых светильников и высокого торшера в углу, рисуя на паркете причудливые фигуры. Пахло сандалом и мускусом. В высоком книжном шкафу притаились книги — сотни выдуманных историй с неожиданными концовками и головокружительными поворотами сюжета.
Каким будет конец моей истории?
И выбор — об этом ли говорил Барт? Что я должна буду выбрать между жизнью прошлой и жизнью будущей? Но что если будущность не видится мне никак? Если без Эрика краски поблекнут, картинка смажется и станет похожей на потрескавшуюся черно-белую фотографию?
Так, стоп.
Разве я не личность? Разве правильно, что завишу от мужчины, который рядом? Здесь и сейчас нужно решить, что нужно именно мне! Или не здесь и не сейчас, но решить определенно нужно. Не ждать подарков от судьбы — она никогда меня особо не баловала.
Я еще раз обвела взглядом комнату и повернулась к Владу.
— Говори.
— Альрик упомянул, что ты можешь вернуться, — тихо произнес он и замолчал. Смотрел пристально и изучающе. Ждал? Но чего? Неужели того, что я брошусь ему на шею с восторженными криками 'прими меня обратно в атли!'?
— Я слышала, — ответила я сухо.
— И?
— Что 'и'?
— Ты вернешься?
Помотала головой.
— Нет.
— Почему?
— Странный вопрос. И неуместный... для нас.
— Причем тут мы? — резко выдохнул он. — Атли — твоя семья, разве нет?
— Больше нет. Извини.
— Эрик чтит законы крови. Он никогда не позовет тебя в скади. А без племени, одной будет трудно, Полина.
— Эрик никак не влияет на мои решения. На счет трудностей — не нужно мне о них говорить. Я жила без атли, живу и могу жить. Сольвейги вообще адаптируются.
— Одна? Не смеши! Ты никогда не жила одна. Из атли ты уехала с Ирой, затем, насколько мне известно, жила у сольвейгов. А теперь тебя опекает Стейнмод.
— Спасибо за веру в меня, Влад. Но я выживу. Вопреки всему. Вопреки тебе.
— Не нужно ничего делать вопреки мне, Поля. — Он шагнул ко мне, его лицо смягчилось и теперь выражало скорее просьбу, чем негодование. — Я никогда не желал тебе зла. И сейчас... — Он вздохнул. — Тяжело с тобой. Тяжелее, чем с кем-либо когда-либо было.
— Тогда зачем зовешь назад, если так тяжело?
— Потому что ты нужна мне. Нужна атли.
— Ой ли? — поморщилась я. — По-моему, никто и не заметил, что я ушла. В конце концов, у тебя есть Каролина.
— Бездарность твоя Каролина! — с чувством произнес Влад. — Ни на что не способная пустышка. Она деторожденная и настоящую пророчицу не заменит никогда.
— Ты не вправе требовать от меня что-то, — вспылила я. — Давить на чувство долга.
— Я и не требую, — примирительно кивнул Влад. Улыбнулся. — Я прошу. Просто подумай. Есть много преград, я понимаю. И готов идти на компромисс. Готова ли ты?
— Сейчас я готова только спать. К тому же я дала обещания, которые не могу нарушить. Я обещала Эрику...
— Его испытания, знаю, — перебил он. — Я не буду мешать. У тебя видения о нем, это нельзя контролировать. Но видения ведь не зависят от места жительства. Эрик может тебя навещать.
— Дело не в видениях. Я хочу помочь!
— Как невинно ты называешь то, что происходит, — криво усмехнулся Влад. — Что ж, я не спешу. Подумай. Просто подумай о том, что я сказал. В атли тебя ждут. — Помолчал немного и добавил уже тише — тем самым глубоким голосом, от которого я раньше млела: — Я жду тебя.
На улице было невероятно свежо. Я вышла на крыльцо и вдохнула влажный весенний воздух. Дождь методично стучал по крыше, стекая струями на гладкую плитку, и я подумала, что мне безумно не хватает защитника. Если вернусь в атли, возвратится ли то чувство наполненности в дождливую погоду? Все же я не отрекалась, меня изгнали. А теперь... Влад предлагал вернуться, а я понимала, что мне это совершенно не нужно. Все, кроме дождя. Вода множилась, растекаясь широкими лужами, но не находила отклика в душе. Просто вода — ничего больше. А жаль.
Дверь открылась, и на улицу вышли Даша с Эриком. Он скользнул по мне мимолетным взглядом и повернулся к сестре.
— А как ты думала. будет? Ты — правитель и должна сама решать. Хочешь сильную защитницу? Так поговори с Владом. Считай, это тебе задание. От меня. Как проверка — справишься или нет. Но в любом случае, я буду действовать своими методами, так ему и передай.
Ветер нещадно трепал рукава серого свитера, и мне невольно захотелось его обнять. Согреть. Вновь почувствовать близость. Но подходить я не решилась. Они говорили о чем-то серьезном, о делах, касающихся скади, а я скади не была.
— Эрик, она виновата! — всплеснула руками Даша. — Ее косяк. Так почему я должна просить за нее?
— Потому что ты — скади! И должна думать в первую очередь о скади. Не об атли, не о Владе Вермунде. А теперь спроси себя, как скади: тебе нужна защитница?
Даша вздохнула и опустила глаза. А мне стало вдруг неловко, что я услышала их разговор. Эрик учил Дашу править...
Так, стоп! О какой защитнице они говорили? О Ларе, что ли? Ведь с ней Эрик беседовал на кухне. Получается, Лара хочет в скади? А как же смешение крови? Или... она выходит замуж за скади?
В голове все спуталось окончательно и распутываться никак не хотело. Вокруг происходило что-то странное, и чем дальше, тем я меньше понимала.
Но Эрик, похоже, не собирался продолжать разговор с Дашей — подтолкнул ее ко входу и велел:
— Иди.
Защитница гневно на меня посмотрела и отправилась в дом. Мы с Эриком остались вдвоем на продуваемом ветром крыльце. В воздухе звенело напряжение, а в душе поселилось чувство непоправимости. Словно что-то произошло в штабе охотников — незаметное для чужого взгляда, но важное событие, только я никак не могла понять, какое.
— Спасибо, — прошептала я и услышала в своем голосе ту самую обреченность. — Ты снова спас Глеба.
— Глеб мне не чужой, — угрюмо напомнил Эрик.
Подходить не торопился, и я обняла себя за плечи. С каждой секундой становилось все холоднее, ветер и дождь не радовали совершенно, как и сложившаяся ситуация.
Некоторое время мы молчали, а потом Эрик сухо спросил:
— Останешься у атли?
— Нет. С чего бы? — удивилась я.
— Почему?
— Я не атли больше. К тому же обещала... помочь тебе.
— Видения не зависят от того, где ты живешь, — пожал он плечами.
— Зачем ты говоришь это мне? — хрипло выдохнула я и опустила глаза, пытаясь скрыть предательские слезы — слезы обиды от его колючих, слов.
— Альрик позволил тебе вернуться, Мишель не станет больше мешать. Ты вполне можешь вернуться в мир, к которому привыкла.
— Если тебе так проще, я могу жить, где угодно! — зло ответила я, развернулась и сбежала вниз по ступенькам.
Промокла буквально сразу. Сначала волосы, затем джинсы, за шиворот тут же плеснул холодный, негостеприимный дождь. Только слезы на щеках обжигали. Я судорожно вытирала их тыльной стороной ладони и решительно шла к воротам.
Ну вот и все. Волшебство кончилось раньше, чем я предполагала. Не символично ли, что в атли рушится все, что я строю, что пытаюсь создать сама? Призраки прошлого бесцеремонно вторгаются в мою жизнь и стирают все светлое и теплое, оставляя лишь воспоминания, и те разъедает обида и разочарование.
У самых ворот меня остановили и развернули сильные руки, а через миг Эрик уже обнимал меня — так крепко, что, казалось, кости вот-вот хрустнут.
— Прости, — прошептал он мне в волосы. — Прости, малыш, я не хотел обидеть.
Я разрыдалась. Отпустила себя. Нужно выплеснуть, очиститься. С Эриком всегда было легко — даже плакать. Одним своим присутствием он успокаивает меня, окружает заботой и надежностью.
Было плевать на погоду, холод и влагу — меня знобило, но мне было все равно. Я обнимала Эрика и боялась выпустить. Казалось, если не буду держать крепко, он исчезнет. Испарится, как мираж, как глюк, и я пойму, что на самом деле его никогда не было. Что я придумала его, чтобы спастись от невыносимого, убийственного одиночества.
Но он был. Большой и теплый. А еще была его квартира, в которой мы оказались через несколько секунд. Эрик бережно отстранил меня и осторожно снял куртку.
— Ты вся мокрая. Идем в ванную греться.
Я послушно ждала, пока он наполнит большую ванную. Затем он раздел меня, разделся сам и мы долго лежали в медленно остывающей воде, ароматной и вязкой. Я обнимала Эрика и чувствовала себя маленькой и зависимой. Настолько зависимой, что испугалась.
Давно я не ощущала себя такой: мне постоянно приходилось что-то решать, куда-то бежать, кого-то спасать. А так хотелось, чтобы спасли меня. Без вранья и интриг, без взрослых мужских игр, из которых я всегда выходила проигравшей. Искренне.
И подумалось, что Эрик с момента нашего знакомства постоянно меня спасал. От яда, от Герды, от охотников. Окружал невидимым, но плотным коконом, который не в силах пробить никому.
Но любила я его не за это. Любила я его за то, какой чувствовала себя рядом с ним. Красивой. Женственной. Особенной.
— Я правда думал, ты хочешь вернуться, — тихо сказал он. — Не хотел держать обещаниями. Ведь ты скучаешь по атли, я вижу.
— Не по атли, — ответила я и сильнее прижалась к его груди. — Или по ним, но... Все сложно.
— Ты не хочешь возвращаться?
— Не знаю. Я не готова пока решить. События с Гердой изменили меня, и нынешнюю себя я совершенно не знаю. Кто она. Чего хочет. Как собирается жить.
— Это прозвучит эгоистично, но я рад, что ты не осталась у атли, — глухо произнес он, и я подняла на него глаза.
— Почему?
— Я жутко злился сегодня. Понимаю, что глупо, но контролировать это не могу.
— Злился? Из-за Глеба?
— Глеб, конечно, сумасбродный, но я его знаю. И не удивлен, что он так поступил. А вот Альрик — он разозлил меня сильно.
— Альрик?
— Эти его намеки про вас с Владом было жутко неприятно слушать.
Я пожала плечами и снова улеглась. Было просто хорошо вот так лежать и разговаривать в уже прохладной, но все еще приятно обнимающей воде.
