Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Анра, перестань. Если природой не дано, ничего не сделаешь, — умерила Нала пыл служанки.
А та от души саданула мокрой тряпкой, заменявшей мочалку, по поверхности воды, принявшись еще ожесточеннее приводить девушку в порядок. И спорить как-то сразу расхотелось.
— Единственное, сиятельная, не обессудьте, женских вещей здесь нет. Не вашу же рванину одевать или мужские порты! — качала она головой, вынув Налу из лохани и обтирая ее пушистым полотенцем.
И так она это просто делала, как будто бабушка, что Нала даже сопротивляться не стала.
— Что же, голой ходить? Это еще хуже, — улыбнулась девушка, которую закутали в пушистый, огромный халат и усадили на черную шкуру, чтобы расчесать волосы.
— Нет-нет, конечно, нет! Просто вам придется носить платье служанки, я нашла самое чистое, приказала отстирать и травами прокурить, чтобы вам точно неприятно не было. Вы не думайте, сиятельная, оно новое, его не надевали ни разу. Запас формы на всякий случай в гарнизоне-то есть, мало ли...
Анра поджала губы, считая недостойным даже предлагать подобный наряд жене командира, но, увы, ничего другого она придумать не смогла.
— Спасибо, Анра, — тепло отозвалась девушка. — Поверь, чистое платье — это просто прекрасно!
Старуха только покачала головой, заканчивая расчесывать волосы. Она так и не решилась спросить, что пережила девушка — кто ж ей, старой, расскажет? И много ль она в том рассказе поймет своим недалеким умишком? Вот и оставалось доброй женщине только качать головой да вздыхать.
Стоило волосам чуть-чуть подсохнуть у камина — прибежавшие служанки затопили и его, как Налу вытряхнули из халата, обрядив в платье, коричневое, грубое, но длинное и приличное. Следом с поклоном пришел лекарь — полноватый мужчина с добрыми глазами, наложил мазь и повязку, пока Анра бегала в кухню за едой.
Ненадолго Нала осталась в комнате одна, получив возможность рассмотреть ее. Черная кровать, напоминавшая широкую походную койку. Множество шкур. Простой комод, какой могли изготовить в любой деревне. Гобелены с пейзажами на стене с подветренной стороны. Узкое окно-бойница, света которого не хватало и днём, из-за чего постоянно горели свечи, укреплённые в стенах. Ужина Нала не дождалась: села на кровать да там и уснула, взял своё измученный организм. Сквозь сон ей послышалось причитание Анры, скользнувшее на плечи одеяло и приказ потушить свет.
Посреди ночи Нала проснулась, оттого что ощутила кого-то еще в комнате. Под одеялом было тепло, она уютно лежала, свернувшись клубочком, придавив щекой скомканную мягкую шкуру. И всё было бы отлично, если бы не чьё-то дыхание за спиной. Страх, мерзкий и липкий страх сковал её, сразу вспомнились все нападения, похищения. Нала даже забыла, где находилась: опасность, она опять в опасности! Бежать, бежать и бежать! Она сама не заметила, как тихо отбросила одеяло, как подползла к самому краю кровати, собираясь бесшумно скатиться с нее и на носочках сбежать к двери, а там... Там бегом, вперёд, к зеркалам! Когда позади стала подниматься тень, она без крика и шума прыснула прочь, стремясь к заветной двери.
Не успела. Тень оказалась быстрее и схватила Налу за локоть, опрокинув обратно на кровать.
— Демоны, Нала! — её легко похлопали по щекам. — Куда ты?
Она замерла, узнав склонившуюся над ней тень. Узнала и теплые пальцы, всё ещё касавшиеся щеки. Другая рука упиралась в живот, не позволяя приподняться. Ролден! Захотелось застонать от досады: надо было сразу потребовать у Анры отдельную комнату! Дура! Конечно, куда еще могли поселить жену командира? Только к нему!
Ролден отпустил ее, усевшись рядом.
— Нала, что случилось? Я уже понял, что без Анры не обошлось, но потерпи до утра, ладно? Я прикажу, чтобы тебе приготовили другую комнату.
Правда, ради этого кому-то из солдат придется тесниться, но командир искреннее надеялся на понимание среди подчиненных. Или хотя бы на свой авторитет, который не подумают оспаривать.
Девушка мотнула головой, но, вспомнив о темноте, выразила мысль словами:
— Не стоит. Скажи, а служанки ведь живут здесь же?
— Кто-то — да, — подтвердил Ролден, насторожившись.
— Я буду жить с ними.
Нала облегченно выдохнула. Сколь заманчивым совсем недавно казалось одиночество, столь отвратительным оно выглядело теперь, в дымке ночных кошмаров. Если она будет каждый раз просыпаться, ощущая ледяное дыхание ужаса, то никаких нервов не хватит. А среди служанок наверняка будет весело и, может быть, они жгут огонь целую ночь. Как будто услышав ее мысли, Ролден ушел к камину, и вскоре затрепетало слабое пламя.
— Нала, не стоит. Ты всё-таки моя жена, а я — командир. Ты можешь общаться со служанками, даже подружиться с кем-то из них, но не жить.
''Всему есть границы'', — мысль не была озвучена, но витала в воздухе подобно туману.
— Над моим кабинетом есть старая комнатка, небольшая, с камином. Будешь там жить? В нее не зайдет никто, кроме тебя.
— Хорошо, — отозвалась девушка, поглаживая косу.
Сейчас она видела свет огня, и он отгонял все кошмары. Пожалуй, она и сама бы долго не продержалась со служанками. Трудности трудностями, но воспитание всё ещё при ней. Нала не видела, как сосредоточенно разглядывал её Ролден, присевший у камина, смотрела в огонь, такой яркий и чистый, что болели глаза.
— Ничего не хочешь спросить?
От вопроса недоуменно поднялись брови. Спросить? У Ролдена? и прежде чем осознала, уже произнесла:
— А я могу что-то спросить?
— Звучит так, будто я слепой котёнок, который ничего не может знать, — улыбнулся мужчина.
— Зачем спрашивать, если после второго или третьего вопроса мы замолчим?
— Можно не молчать, а говорить. Если очень охота, то и кидаться чем-нибудь. Не думаешь, что если мы так и будем молчать, то лучше не станет?
Нала понимала. Она каждой клеточкой тела ощущала, что Ролден до обидного прав. Предначальные, как ему это удавалось? Подтянув колени к груди, она уткнулась в них подбородком.
— А разве не молчаливая и кроткая жена без назойливых вопросов является мечтой мужчин? — почему-то спросила она, ощутив первое дыхание тепла, что поползло по стылой комнате.
— Не моей уж точно, — хмыкнул Ролден.
Нала перебирала в голове вопросы, откладывая их один за другим в стороны. Не хотела она знать правду. Не хотела ничего выяснять. Она понимала, что вопрос о короле, о суде против ее матери, об Унтаре кончится ссорой. Ссориться совсем не хотелось, ведь миг шаткого равновесия под покровом ночи отчего-то казался слишком драгоценным, чтобы его терять. Нала спросила единственное, что пришло в голову:
— Как нам дальше жить?
Ролден тяжело, как-то старчески вздохнул: сумела же его супруга выбрать самый темный вопрос, на который пока не существовало ответа!
— Не знаю, Нала. Нового короля еще нет, и кто-то упорно пытается убить нас. Пожалуй, только в гарнизоне ты и я в безопасности. Но боюсь предполагать, сколько еще будет так спокойно.
— Почему умерла королева?
Ролден замолчал, а Нала кожей ощутила, что невольно нарушила миг взаимопонимания. Но как? Она-то думала, что Ролдену просто больно от смерти матери...
— Её, — он запнулся, — её отравил твой барон, — но всё же признался.
Нала прикрыла глаза, сдерживая слёзы. Не поэтому ли Унтар был так зол? Не для того ли он оттолкнул её? Предначальные, Унтар, что же ты сделал с собой!
— Нала... — позвал Ролден, но девушка только качнула головой, переживая боль.
— Я даже знать не хочу, какие ужасы могут проявиться после очередного моего вопроса.
Ролден промолчал. В этот раз сказать нечего было и ему. Он и сам не знал. Если бы между ними всё было проще, он бы подошёл к Нале и обнял её, но сейчас боялся это сделать, боялся, что она сбежит.
— Я хочу жить в своём замке.
Ролден покачал головой:
— Даже не думай. Пока ты и шагу за стены гарнизона не сделаешь.
И ушел от греха подальше, пожелав Нале спокойной ночи. По ощущениям, близился рассвет, а значит, ложиться спать не было смысла. Ролден спустился в столовую, захватил бутылку вина и под причитания Анры ушел в кабинет. Демоны, как ему не хватало Тайша, который сказал бы с улыбкой, что всё не беда, что знавали они и времена похуже... Однако верный помощник и друг получил от него столько заданий, что едва спал по ночам. Горная вьюга как будто светилась, белым туманом окутывая склоны, и этот туман ночами спускался всё ниже и ниже, окутывая гарнизон оцепенением, покрывая сердца ледком, тонким, но прочным.
Крепкое вино его растопило, огненной волной прошлось по телу. Оцепенение. Вот уж точно самое верное слово. Никогда Ролден не пытался сблизиться с кем-либо, оно либо получалось само, либо не требовалось. Зачем? Воин никогда не понимал ценностей дружбы или привязанности людей друг к другу. Однако сам, похоже, угодил каким-то образом в эту ловушку.
Ролден и сам не мог разобраться, зачем искал Налу, навязанную отцом жену. Должен был, как порядочный муж? Не смог бросить ребенка, которого сам же и притащил во дворец? И чего он ожидал, когда найдет Налу? Что бросится к нему на шею? Заплачет и обнимет, как спасителя и защитника? Последнего-то точно не получилось.
Оцепенение.
Тихо гудела вьюга, а Ролден отставил бутылку вина после еще трёх глотков: день предстоял тяжелый. Капитан нашел его на рассвете, уведомив о скором смотре новобранцев, которым предстояло произнести речь и уверить тех, что они не зря выбрали Западный гарнизон. Накинув куртку на плечи, Ролден прошелся перед замершим строем. Мальчишки тянули шеи и не сводили с него взгляда, ёжились от холодного ветра, с уважением глядя на командира в одной черной рубашке, который даже не дрогнул и не чихнул. Ради такого дела он даже достал меч из кабинета, тяжелый, полуторный, который пришлось таскать с собой весь день — недосуг было занести, а отдать кому-то не позволило некое злобное существо, сидевшее внутри Воина и ревностно относившееся к оружию. Капитан под последние слова пустил скупую слезу, замеченную только Ролденом, и тихо вздохнул по собственной молодости, когда он также стоял, пусть и перед другим командиром. Приветственные речи Западного гарнизона славились по всему Тарьяру хотя бы тем, что были правдивы: легкой службы никто не обещал, зато, как уже заметили новобранцы, солдаты в гарнизоне в самом деле были одной большой семьей.
Ролден отпустил новобранцев, позавтракал, и его затянула обычная бумажная работа со счетами, списками, именами, почтой и прочим. На обед он шел последним, проклиная пролитые чернила, от которых рука наполовину почернела. Пытаясь оттереть смоченной лекарем чем-то вонючим тряпкой, он медленно тащился по пустому коридору. Метнувшуюся к нему тень Ролден скорее ощутил, нежели увидел, тело среагировало быстрее, достав меч и нанеся удар. С криком под ноги ему свалился молодой парень, один из новобранцев, с разрубленной грудью. Из его руки выпал длинный стилет, который очень легко прятался в рукаве.
— Командир, вы целы? — к нему спешили солдаты со всех сторон.
Ролден стряхнул кровь с меча. Пятый. Демоны, это был пятый наёмник, четверых Ролден убил по пути в гарнизон! Кому же так не давала покоя его судьба? Хотя глупый вопрос. Недоброжелателей больше, чем звезд в небе.
— Как это, — он взглядом указал на труп, — попало в новобранцы?
— Командир, мы проверяли его — никаких противозаконных дел, дал клятву верности, работал усердно... Демоны знают, что с ним!
— Уберите.
Ещё Ролдену не давало покоя странное чувство, как будто в гарнизоне появился кто-то, подобный ему, но он раз за разом отбрасывал назойливую мысль: второго Воина быть не могло!
— Где сиятельная?
— Никак не знаю, командир! Утром в кухню она не спускалась!
Ролден переглянулся с капитаном. Обоих посетила одна мысль: а не могло ли?.. По тревоге начались организованные поиски: солдаты методично обходили этаж за этажом, комнату за комнатой, спустились в подвалы, обшарили двор и стены, но Налы никто и нигде не видел, ни живой, ни мертвой. Ворота никто не открывал. На всякий случай были подняты крылатые львы, на спинах которых самые зоркие солдаты осмотрели местность, но так и не увидели сиятельной.
Ролден переходил от одной комнаты к другой, бледнее мертвого. Неужели сбежала зеркалами? Почему? Зачем? И совсем страшной была мысль, что наёмник успел убить её, только после этого решив поквитаться с ним. С закатом он ввалился в кабинет, с досады врезав кулаком по стене: нигде, нигде не было Налы! Замер. С недоверием к собственной догадке вышел и поднялся еще на этаж выше, туда, где над кабинетом находилась крошечная комната с одним камином и кучей шкур на полу, заменявших кровать. В их ворохе у разожженного огня и спала Нала. Оставалось только отменить тревогу и тихо поблагодарить предначальных.
* * *
Нала и Ролден шли по стене. Только так она могла посмотреть вниз, увидеть очертания замка, куда стремилась всей душой.
— Мне рассказали о нападении, — тихо произнесла девушка, останавливаясь. — Ничего не поделать, придётся пожить в гарнизоне.
— Я не хотел тебя беспокоить.
— Меня похищали одарённые, сажали в тюрьму, преследовали наёмники... Ролден, мёртвым убийцей меня уже не запугать.
Нала про себя думала, что её уже вообще вряд ли чем напугать можно. И что удивительно, она спокойно стояла рядом с мужем. Даже беседа ладилась. Гарнизон казался каким-то островом тишины и спокойствия, вечным, таким, какой не могло разрушить человеческое вмешательство. И здесь постоянно что-то происходило, о чём можно было поговорить. Можно было поговорить о крылатых львах, которые постоянно выли и рвались в небо, несмотря на вьюжную ночь; о солдате, что свалился в родник следом за упавшим ведром; о крестьянах, которые продавали еду по завышенной цене.
Ролден отчего-то хмурился, рассматривая склоны, а Нала любовалась ими, любовалась небом, понимая, что она дома. Не во дворце, не в герцогстве родителей, что находилось слишком близко к столице, а в далёком, забытом всеми наследниками Лиге, который принадлежал только ей.
— Что-то не так? — спросила она у Ролдена, чуть повернувшись.
— Странное ощущение, который день не могу от него избавиться... Как будто в гарнизоне есть кто-то, подобный мне. Но я один здесь Воин!
Нала пожала плечами, не зная, что сказать: она-то ничего не чувствовала! Добавить что-то к жесту она не успела, ее опередил громкий крик бежавшего к ним Тайша:
— Командир! Командир!
Он прижимал к себе какие-то бумаги и едва не спотыкался. Бедный мужчина устал, но даже не думал пожаловаться: ему поручили, и он сделает. Ролден поднял руку, призывая его замолчать, и нахмурился ещё сильнее: в груди Тайша горела золотая, яркая искра, не такая, как у одарённых, но каким-то неведомым образом Ролден понял, что она означала.
— Тайш, как ты относишься к столице? — Ролден провёл рукой по лицу, как будто от этого увиденное могло измениться.
Нала вскинула брови, переводя взгляд с мужа на его подчинённого. Ветер ударил в стену, как в гонг.
— Моя мечта — никак к ней не относиться, — честно ответил вояка, собирая выхваченные порывом бумажки.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |