Практическая психология. Герцог

— Положи его в моей каюте, — кивнула она на спящего мальчишку. — Мне постели на палубе.

Берт кивнул и скрылся в опускавшихся на корабль тенях.

Завтра их путешествие закончится. Виктория стояла, облокотившись о борт, и смотрела, как на небе появляются звезды. Сначала едва заметные, затем проявляясь все ярче и ярче. Тихо плескались волны, шелестел парус, переговаривались вахтенные, с юта доносилось негромкое пение. Пришел Берт, принес горячий травяной чай и бутерброд с соленым сыром, постоял молча рядом и, спросив, не нужно ли что-то конту, незаметно исчез, пожелав спокойной ночи. А когда конт уже собрался ложиться, подошел Кэп.

— Сир, завтра придем, — он встал рядом. От капитана пахло потом, рыбой и вином. — На материке все не так, как на фронтире, сир. Все не так, кость мне в горло.

— Что именно не так, Кэп? — Алан чуть повернул голову в сторону говорившего.

— На рабов ваших надо ошейники надеть. Без ошейников их сразу заберут. Нельзя рабу без ошейника. Пошлину с каждого заплатить надобно.

— А как узнают, что это раб, а не свободный?

— Так я в порту бумаги подать должен, чтоб им ветра попутного не видать. Пошлины заплатить, гарпун им в глотку. Это вы к рабам как к людям относитесь. А здесь не так.

— Я понял. Ошейники у тебя есть?

— Найдем. И это... за художником надо быть приставить кого. Смазливый он очень. За такими охотятся, спрос на них большой. Или, может, морду ему подправить? А?

— Не будем мы ничего ему подправлять, — усмехнулся Алан. — Завтра все решим.

— Тадыть-растадыть, а может, на цепь? Украдут. Как пить дать украдут, — бурча себе под нос еще что-то, Кэпслегка покачиваясь, наконец, отправился восвояси.

Эх, придется завтра объяснять своим рабам, что это необходимость, а не причуда конта. Алан широко зевнул и опустился на матрас, накрывшись с головой одеялом. Ночи уже были холодными.

Проснулся он от того, что спину обдало холодом. Кто-то, откинув одеяло, юркнул рядом на матрас. Алан сделал вид, что спит, ожидая дальнейших действий нежданного гостя. Голой спины нежно коснулась прохладная рука, шею обдало чужим дыханием. Или Мая, или Неженка. Больше ни у кого не было такой небольшой и мягкой ладони. Невесомыми поцелуями обожгло плечо, и Алан почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Не открывая глаз, он перевернулся на спину и, ухватив гостью за запястье, потянул на себя.

— Мая, — успел шепнуть до того, как его губы накрыло поцелуем.

"Нет! Что это за тенденция такая? — возмутилась в голове Виктория. — Отчего нас постоянно соблазняют девушки? Сперва Зира, теперь Мая. Вопиющая дискриминация! Немедленно бери инициативу в свои руки!"

Заткнись!

— Зачем?

Он отвел в сторону упавшие на лицо девушке волосы. В отблеске луны глаза Маи блестели искорками смешинок.

— Ты ведь сам не догадаешься, — шепнула Подарок и склонилась над контом, чуть касаясь губами его губ. — Может, мы расстанемся навсегда, и я буду всю жизнь сожалеть, что не попробовала, какой ты на вкус, — лукаво добавила она и укусила конта за кончик носа.

— Так это простое любопытство? — Алан не остался в долгу и ущипнул Маю за круглую попку.

— Верная рабыня пришла скрасить одинокую и холодную ночь своего господина, — стеснительно опустила глазки "верная рабыня", невинно скользя руками по груди мужчины. — Что желает мой хозяин?

Хозяин желал очень много. Он сделал задумчивое лицо и строгим голосом завил:

— Ванну с лепестками роз, танец прекрасных девушек под тихую музыку и невинную деву на свое роскошное ложе.

— Вы так изысканно-требовательны, — томно вздохнула Мая и, изогнувшись кошечкой, потерлась маленькими упругими грудями о живот конта. — Мур-р.

Алан усмехнулся и, рыкнув в ответ, легонько укусил девушку за ушко.

— Ой, я пришла к огромному дикому зверю, он меня сейчас съест! Надо прятаться! — воскликнула Мая и нырнула под одеяло.

"Эта девушка даже секс умудряется превращать в веселую игру", — успел подумать Алан, прежде чем губы Маи заставили его на время забыть обо всех проблемах.

Проснулись они, обнявшись так тесно, что у Алана руки занемели. Он хотел выбраться из-под одеяла, но Мая прижалась еще теснее, не давая такой возможности.

— Доброе утро, Бешеный Кузнечик, — раздался голос Иверта, и в нем отчетливо слышалась едва сдерживаемая ярость. — Вижу, ты хорошо провел ночь.

— Доброе утро, Ураган, — пропела Мая, выглядывая из уютных объятий, и даже не собираясь прятать наготу. — Ночь была великолепной.

Иверт зло блеснул на девушку глазами и исчез из поля зрения. Мая сразу же поскучнела и заторопилась одеваться. Ее вещи были аккуратно сложены рядом с матрасом.

— Ты специально хотела, чтобы он нас увидел, — догадался Алан.

Мая ничего не сказала, чмокнула его в нос и убежала в сторону кормы, откуда слышался веселый голос Оськи, распевавшего очередную песенку про шамана.

Да уж, день будет непростым, решил Алан, потянувшись за штанами.

"Зато ночь была очень веселой", — хихикнул внутренний голос.

И не поспоришь. От воспоминаний о прошедшей ночи губы сами растянулись в улыбку. Ночь действительно была веселой и смешливой, точно такой веселой и смешливой, как и убежавший только что Подарочек.

Глава 11

Дух Море взмахнул мечом, и поднялись из пучины чудища.

Усмехнулся Вадий, и слетели с его пальцев десять молний,

И поразили они чудищ, а из тел мертвых выросли острова,

И заселил Ирий эти острова людьми смешными — черными, как ночь —

И научил их рыбу ловить и жемчуг собирать.

VX Песнь Жития

Город возник, словно картина в раме. Горы резко оборвались, открывая вид на белоснежную крепость, возвышавшуюся на небольшом холме. Большая, величественная, грозная, она закрывала проход к морю, а чуть вдали от нее раскинулся небольшой городок. Небольшой -по меркам Земли. Над смотровой башней развевался зеленый флаг, отчетливо видный с моря. Увидев его, Тур побледнел и бросил на конта жалобный взгляд.

— Это наш герб, — прошептал он и всхлипнул.

Алан положил ладонь на плечо мальчишки.

-Может, ты останешься на "Шустрике"?

Турен отрицательно и зло покачал головой. Виктория только сильнее сжала худое плечо.

Они с Ивертом и Кэпом долго решали, как замаскировать мальчишку. И в итоге поняли, что не стоит ничего менять. Как раб Турен принадлежит господину, и тот, кто осмелится покуситься на него — бросает вызов его хозяину. Как рассказал капитан, к частной собственности на материке относились с должным уважением. Поэтому сейчас Тур красовался в тонком кожаном ошейнике с биркой, на которой было выведено имя Иверта Урагана. Точно такие же ошейники украшали шеи Маи и Неженки. Только у художника по ошейнику были пущены самоцветы. Смотрелся он на симпатичном рабе как украшение, а не как символ рабства. Это тоже была идея Кэпа, выделить таким способом особое положение раба, чтобы тот, кто на него позарится, несколько раз подумал, стоит ли связываться со вспыльчивым горцем. Алан же должен был изображать одного из наемников-охранников богатого вождя игушей. Так решили, когда планировали это путешествие.

Они с Ивертом долго уговаривали Маю не надевать ошейник, но девушка настояла на своем.

-Хозяин, у меня было время подумать, и я поняла, что папаша был в курсе моего похищения. А может быть и сам его организовал, — беззаботно заявила она утром, когда Кэп застегивал на ее тонкой шейке кожаную полоску. -Понимаешь, мы с ним повздорили перед этим, и я заявила, что смогу сама решить все свои проблемы.

-И он решил, что стоит тебе показать, как ты беспомощна без его участия? — догадался Алан.

— Ага. Но он не ожидал, что стражников перекупят еще раз, -грустно усмехнулась девушка. — Он потерял меня.

— Думаешь, волнуется?

— Надеюсь на это. Хозяин, ты ведь потребуешь с него выкуп за мое освобождение? — лукаво стрельнула она глазками.

— Огромный! — серьезно заявил Алан и кровожадно усмехнулся.

— Меня срисуют в порту. Там всегда дежурит парочка наших людей. Не успеем мы добраться до постоялого двора, как папочка будет знать, что я в городе. И тогда мы с ним поиграем, — не менее кровожадно усмехнулась Мая.

— Поиграешь, если это не будет опасным для вождя, — холодно заметил Иверт и прижал девушку к себе. Она прильнула к нему и затихла, а Виктория непроизвольно потерла ухо...

...Иверт, после того как застал Маю в постели конта, весь день ходил хмурый и бросал на Алана очень недовольные взгляды, пока Виктория не выдержала и не затащила его в какой-то узкий проход между ящиками с солью.

— Дай мне в морду и успокойся.

Честно говоря, она не ожидала, что горец примет ее предложение всерьез, рассчитывала просто поговорить. Но Иверт без лишних слов, коротко размахнувшись, засадил конту в живот и тотчас добавил кулаком в ухо. Не ожидавший этого Алан оступился и упал назад по закону подлости как раз на доску с торчащим вверх гвоздем.

— Твою мать, — только и успела прошипеть Виктория, осознав, что пронизывающая боль чуть ниже лопатки не что иное, как вошедший в тело гвоздь.

— Стоять! — Иверта швырнуло на землю, и нож Ворона уперся ему в кадык. — Дернешься, я тебя убью.

— Иверт! — пронзительно закричала Мая и налетела на Ворона, словно маленький торнадо, безостановочно лупя кулаками по спине и плечам послушника.

— Отставить! — гаркнул конт, поднимаясь.— Все вон! — дождавшись, пока все разойдутся, он повернулся к другу. — За что?

— За сестру, о которой ты так быстро забыл, — буркнул Иверт, пряча взгляд.

И кого ты хочешь обмануть, парень?

— Я думал, из-за Маи. — Конт потянул через голову рубашку, чтобы посмотреть, что там с плечом. Стыдно за измену не было, он действительно ни разу не вспомнил о Зире за эти дни. И секс с Маей оказался ничем не хуже, а даже веселее и приятнее, потому что он точно знал, что ничего не придется отдавать взамен. Но объяснять это Иверту не собирался.

"Я наконец-то поняла! Все проблемы от баб!" — глубокомысленно заявил внутренний голос.

— Из-за нее тоже, — нехотя признался Иверт. — Мая выбрала тебя. Ты победил, — выдохнул горец. — Повернись, я посмотрю.

— Я проиграл, Иверт, — сообщил Алан, поворачиваясь к горцу спиной. — Она пришла ко мне, но нравишься ей ты. А утром она специально задержалась, чтобы ты ревновал.

— Э? Самый глупый способ, чтобы привлечь мужчину, ты не считаешь? -усмехнулся горец.

— Это же Подарочек! Она живет желаниями. Захотела — сделала.

— Ничего, муж ее воспитает.

А вот в этом Виктория очень сомневалась, зная характер Маи. Но она промолчала. Зачем сорится с другом, с которым только что помирилась? Да и в ухе звенело. Блин, быть мужчиной — это такой геморрой!

Корабль начал медленно разворачиваться, и все пассажиры столпились у левого борта. Виктория с интересом смотрела на открывающуюся пристань, чувствуя, как детская обида начинает затапливать сознание. Это было несправедливо! Она ожидала увидеть легкие стремительные парусники, тяжелые груженые галеры, украшенные замысловатыми рисунками ладьи... Откуда такие мысли? Видно, из книг Жюля Верна, которыми зачитывалась Виктория, будучи шестнадцатилетней девочкой. Очевидность же оказалась более прозаичной. К длинным деревянным причалам были пришвартованы два таких же небольших корабля, как и их "Шустрик", и множество разномастных лодок. Сам порт был похож на огромный грязный рынок, полный каких-то подозрительных личностей.

Двое рабов спрыгнули на дощатый настил причала, и Кэп бросил им толстый канат, который те начали споро наматывать на приспособление, похожее на огромную катушку.

— Сир, через полрыски вы сможете сойти на берег, — крикнул капитан. — Я заплачу пошлины и свяжусь с купцами, чтобы сдать им товар, соль им в глотку.

-Кэп, я буду ждать новостей в "Лисьей норе". У меня там встреча в десятый день Белого волка, а это завтра. — Дождавшись отмашки капитана, Алан повернулся к остальным. — Все помнят, о чем мы говорили? Иверт — богатый вождь, прибывший, чтобы купить рабов. Мы все наемники, его охрана, — шестеро ветеранов маркиза, снявшие одинаковую форму и обвешанные оружием, словно новогодняя елка игрушками, серьезно кивнули. Их предводитель Хват повернулся к Мае и оскалил щербатый рот в волчьей усмешке, чем вызвал у девушки смех. Алан погрозил ей пальцем и продолжил: — Ворон и Лис присоединились к горцу для собственной безопасности. Кстати, вы собираетесь посетить местный храм? — Лис кивнул. — Отлично. Леонардо, держись возле Иверта. Мая, ты наш проводник, от меня ни на шаг! Турен, идешь рядом с Бертом и Лисом. — Он обвел взглядом серьезные лица. — Мы ступаем на землю моего врага. Будьте бдительны!

Виктория посмотрела на безмятежное лицо Маи, на испуганного Неженку и на взволнованного Тура и про себя прокляла тех, кто загнал этих троих в данную ситуацию.

Она тоже волновалась, но изо всех сил старалась этого не показывать. Больше всего ее тревожило указание Учителей отправить с контом Тура и Неженку. И если мысли Длани и старых интриганов насчет юного герцога были ей понятны, то какая роль во всем этом отводилась художнику, она понять не могла, и это очень сильно напрягало. Неженка не помнил никого из покупателей, приезжавших к его бывшему хозяину, он не знал, кому его везли и, как ни старался, не мог помочь конту. От этого парень чувствовал себя виноватым и еще больше замыкался в себе, и только Мае удавалось иногда растормошить его.

Они последний раз проверили оружие, деньги, снаряжение. Алан повязал на голову красную линялую бандану, пряча под ней черные волосы. Он серьезно подумывал, чтобы побриться налысо, но Виктория не смогла поднять руку на густую черную гриву жестких волос. Длинные волосы всегда были ее слабостью.

"Шустрик" качнуло, и рабы сбросили на причал сходни.

— Прячьтесь все, шут идет, горца за собой ведет! — завопил Оська и первым сбежал по деревянному настилу.

— С богом, — перекрестилась Виктория и шагнула на импровизированную лестницу, ведя за руку Маю.

В конце причала их ждал худой высокий мужчина в черных одеждах. Он стоял возле высокого столика на одной ножке, на котором лежала пачка бумах и письменный набор. Мужчина окинул компанию цепким взглядом и явно сделал правильные выводы. За его спиной маячили двое стражников. Виктория оценила их новую форму, качественные кожаные кирасы, короткие мечи и бесстрастные выражения лиц. Был бы это ее родной мир, она бы сказала, что это военные, но не полиция.

— Добро пожаловать во владения герцога Вас"Хантера, — скучающим голосом произнес худой и поклонился Иверту, безошибочно вычленяя его среди толпы. — Ваше имя и цель прибытия.

— Вождь Иверт Ураган, — высокомерно и презрительно процедил Иверт с явным акцентом, которого у него до этого не было. — Мне нужны рабы. Много рабов.

— Разве игуши стали использовать труд невольников? — чуть улыбнулся худой, делая запись на верхнем листе бумаги.

-Игуши всегда торговали равнинниками, это хорошие деньги, — слегка пожал плечами горец.

— Семь наемников, слуга, трое рабов и ...

— Шут! Оська Великий! — вылез вперед Оська и, сунув нос в бумаги, ткнул туда пальцем. — Так и запиши, вас посетил самый великий в мире шут! Ой, а что это за картинки? А мой портрет тоже есть? — с интересом воскликнул он, но, получив от Иверта подзатыльник, быстро отбежал за спину Хвата и оттуда показал горцу язык.