Адам покрутил головой — все, находящиеся в зале сидели повернув голову в его сторону. Продолжая держать катран перед собой, Адам направился к каменному столу.
На краю стола, куда подходили посетители с кружками, стояли ещё несколько кружек, а тот край, где посетители кричали и махали руками, был пуст. Поразмышляв, Адам направился к кружкам.
Подойдя к столу достаточно близко, он увидел, что в нём выдолблено большое углубление в котором что-то налито и видимо посетители зачерпывали кружкой эту жидкость.
Адам подошел к этому краю стола, взял кружку, она оказалась пустой и опустив её в углубление, зачерпнул жидкость и...
Большая четырехпалая ладонь крепко обхватила его руку и сжала. Пальцы ладони были толстыми, длинными и очень крепкими. Адам сразу же почувствовал, как его рука в их тисках начинает неметь. Он поднял взгляд: рядом с ним стоял тот гуманоид, который приказывал ему уйти. Адам разжал руку и кружка пошла ко дну выдолбленного в столе углубления. Гуманоид, не меняя выражения лица, сунул вторую руку в жидкость по локоть и, видимо, найдя там отпущенную Адамом кружку, достал её и резким, коротким взмахом, выплеснул её содержимое Адаму в лицо.
— Вию ведун Тарр хаас! — донесся его скрипучий, очень грубый голос.
"Пей колдун Тарр, ползучий гад!" — выстроились услышанные слова, в голове Адама, в понятную ассоциацию.
В следующее мгновение Адам себя уже не контролировал. Он мгновенно выбросил перед собой свое поле. Жидкость, остановленная им в нескольких миллиметрах от лица, широким грязным пятном растеклась по невидимому препятствию. И в следующее мгновение, он уже вонзил иглу своего поля гуманоиду в голову. Дернувшись, тот отпустил его руку и рухнул на пол. За спиной Адама раздался грохот. Он оглянулся — к нему, от ближних столов, бежало несколько человек. Он развернулся и выставил катран перед собой. Самый резвый, ткнувшись в него грудью, отскочил, словно мяч от стены и упав на спину, стоная, начал корчиться, извиваясь на полу. Остальные, отскочив в стороны, замерли, сверля Адама своими расширенными беззрачковыми глазами.
Из глубины помещения донёсся противный свист. Адам стрельнул взглядом по сторонам — в его сторону неслось несколько черных предметов. Он мгновенно выстроил перед собой мощную защиту из своего поля и предметы, оказавшись каменными кружками, ударившись в неё, полетели в стороны. Стоявшие неподалеку гуманоиды, бросились от них в рассыпную.
Стоявшие перед Адамом гуманоиды, попятились, повернув руки ладонями друг к другу и соединив их, непрерывно махали этой связкой перед собой, видимо в каком-то местном знаке внимания.
Раздался громкий шорох. Адам скосил на него взгляд: атакованный им гуманоид, громко кряхтя, пытался подняться, не сводя своих беззрачковых глаз с Адама, но видимо увидев, что тот смотрит на него, замер с идиотским выражением на лице и будто окаменел, вызвав у Адама невольную усмешку. Он вытянул в сторону толстяка руку с катраном.
Видимо решив, что его собираются убить, толстяк вдруг затрясся, будто в него сунули вибратор и опустившись на колени, ткнулся головой в пол.
Адам отвернулся от него и перевёл взгляд на толстяка, стоящего по другую сторону стола, который стоял не шевелясь, будто окаменев. Беззвучно хмыкнув, Адам скользнул взглядом по столу и пространству вокруг него: за столом стояли несколько высоких камней с выдолбленной серединой, видимо служившие ёмкостями, из которых доносились будоражащие аппетит запахи. Пройдя к ним, Адам, сунув руку в первую же каменную емкость, достал из него какой-то теплый серый кусок и не раздумывая, поднес ко рту. Его зубы, будто по своей воле, тут же вонзились в кусок и отхватив его немалую часть, он принялся быстро разжевывать оказавшуюся во рту пищу. Скорее всего это было мясо, напоминающее то, которое он готовил с другими пилотами на Контуре во время пикников, только посыпанное какими-то местными специями.
Быстро расправившись с куском мяса, Адам вновь протянул руку к этому же камню, но вдруг опустил её и повернувшись в сторону стоящего на коленях гуманоида и вошел в его информационное поле.
К его досаде, информационных образов в голове гуманоида оказалось не много, да и те, в основном, показывали лишь это помещение, стол рядом с которым он сейчас находился, лица местных гуманоидов, да площадь, на которой стояло это здание. Несколько раз среди образов мелькнула огромная птица, но рассмотреть её детально, как Адам ни старался, не удалось. Он попытался проникнуть вглубь информационного поля гуманоида, но тот вдруг повалился на пол и задергался в неприятной агонии. Состроив гримасу отвращения, Адам покинул его информационное поле и покрутил головой, осматривая помещение.
В нём уже никого не осталось, не считая двух распростёртых на полу и стоящего по обратную сторону стола гуманоидов. Исчез и непонятный мужчина, что вызвало у Адама невольную тревогу. Он опустил взгляд на лежащего гуманоида, который доставил ему неприятность: тот уже не дергался, а лёжа на животе, молча смотрел на него, приподняв голову и уставившись в него своими большими тёмными глазами.
— Вставай! — Адам махнул рукой снизу вверх, жестом подкрепляя свои слова.
Гуманоид заворочался и продолжая смотреть на Адама, медленно и неуклюже поднялся. Его шатнуло и чтобы не упасть он обеими руками ухватился за крышку каменного стола.
— Мне нужна еда, — произнес Адам, вытягивая руку в сторону каменных емкостей.
Гуманоид безостановочно закивал головой, выражая толи понимание проблемы Адама, толи давая согласие на то, чтобы он взял еду из емкостей.
— Дай...
Адам умолк. Он подумал о пакете, но вдруг осознал, что не знает аналога этого слова в местном языке. Он стоял мысленно перебирая короткие слова местного наречия, совершенно не представляя, какое из них может означать нечто похожее, но так и не определившись, повернулся к столу и обвел быстрым взглядом пространство под ним — под крышкой стола было выдолблено множество ниш, в которых что-то лежало. Из одной из ближних ниш торчала какая-то веревка. Протянув руку, Адам потянул за неё: из ниши выползло что-то похожее на ворсистый пакет.
"Кут!" — механически всплыло у него название кожаного пакета.
Вытащив кут, он шагнул к той емкости, из которой уже брал мясо и перенеся все куски, которые там были в кут, который основательно потяжелел, направился к выходу. Уже пройдя мимо гуманоида, он вдруг вернулся.
— У меня нет денег, — заговорил он. — Лишь катран, — он швырнул катран на стол и из этого места стола тут же брызнул фейерверк синих сполохов.
Подойдя к емкости с жидкостью, Адам взял стоявшую на столе каменную кружку и зачерпнув жидкость, начал пить.
На удивление, жидкость оказалась бодрящей и приятной на вкус. Скорее всего, это был какой-то местный хмельной напиток. Два раза опорожнив кружку и вернув её на стол, Адам направился к выходу.
* * *
Оказавшись на улице, он завертел головой, осматриваясь — стоявшего поодаль низкого транспортного средства не было, что тут же вселило в его голову ещё большую тревогу, чем тогда, когда он обнаружил исчезновение странного человека.
Стелт стоял там же, где он его и оставил.
Подойдя к нему и забравшись внутрь, Адам закрыл дверь и усевшись в кресло пилота, достал кусок мяса и принялся за еду. После третьего куска, он почувствовал, что голод исчез. Закрыв кут, он положил его в кресло, заднего ряда и откинувшись в кресле пилота, углубился в размышления.
"Однозначно, носитель ведуна Тарра совсем не тот, который позволит мне найти портал и от него нужно, непременно и как можно быстрее, избавиться, — потекли у него торопливые мысли. — Кандидатами на новый носитель у меня был шхерт. Но где его найти? Возможно и один из атлетов мог бы стать моим носителем. Он совсем не последняя личность в этом мире и даже наделен какими-то карающими функциями и его в этой части планеты боятся. Но он, скорее всего, подвластен носителям более высшего разума в лице шхертов. Значит шхерт предпочтителен. Остается лишь выяснить, они тоже аборигены этой планеты или её колонизаторы? Скорее всего шхерта в этом городе встретить весьма сложно и значит его нужно искать где-то ещё. А кто был тот человек? Откуда он? Где его найти? Его психотронное поле средней величины и его носитель не сложно будет занять. А может вначале завладеть носителем атлета, а уже через него выйти на одного из шхертов? Скорее всего, шхерты с ними гораздо чаще контактируют, чем с колдунами. Возвращаться в горы? Не слишком хорошее решение, — он механически покрутил головой. — А куда ведёт чёрная блестящая дорога из города?"
С гримасой озабоченности, Адам покрутил головой. Снаружи уже был вечер. Местное солнце спрятались и стемнело. К тому же утоленный голод вызвал ещё одну потребность — ему захотелось спать.
"Оставаться здесь рискованно. Неизвестно, куда исчез тот человек с механизмом и может появиться уже не один? — замелькали у него мысли обеспокоенности. — Нужно где-то уединиться".
Взявшись за рыпп Адам поднял стелт и развернув, направился к окраине города. Оказавшись около развилки, он сошёл с чёрной блестящей дороги и пройдя по серо-коричневой дороге до гор, приткнул летательный аппарат в какое-то неглубокое ущелье. Уже было темно и дальше в горах идти без света было рискованно. Разложив кресла, он улёгся на импровизированную спальную платформу и тут же уснул.
* * *
Адам открыл глаза и потянувшись, покрутил головой по иллюминаторам: скорее всего было раннее утро, потому что местного солнца видно ещё не было и поэтому было прохладно даже в салоне стелта.
Поднявшись и открыв дверь салона, Адам выпрыгнул наружу и сделал несколько силовых гимнастических упражнений, разогревая тело. Тело кузнеца было в хорошей физической форме и без труда исполнило все упражнения.
Запрыгнув в салон, Адам сложил кресла и достав из кута пару кусков мяса, позавтракал и бросив кут в кресло заднего ряда, уселся в кресло пилота, закрыл дверь и взялся за рыпп.
К его досаде, ущелье было совсем не глубоким и при желании стелт прекрасно просматривался с дороги, но видимо в ночи по ней никто не прошёл и потому он остался незамечен.
Выведя летательный аппарат из ущелья и пройдя недолго по серо-коричневой дороге, он опустил летательный аппарат и выпрыгнув наружу, вдруг вспомнил, что катрана у него нет и склонившись к самой почве принялся зубами перекусывать травинки. Более-менее напившись прохладной горьковатой воды, он вернулся в стелт и направил его в сторону чёрной блестящей дороги. Дойдя до неё, Адам направил летательный аппарат над ней в сторону от того города, где он был вчера, с удовлетворением отметив, что никто не пытается его остановить. И даже больших чёрных птиц не было, будто они тоже решили оставить его в покое.
Пейзаж, вдоль дороги был достаточно однообразным и состоял лишь из одной сине-зелёной травы. Иногда к дороге почти вплотную подступали невысокие холмы, покрытые такой же сине-зеленой травой. Нигде не было видно ни одного дерева. Ни о чём не думалось. Когда взошло местное солнце, оно начало слепить через лобовое стекло. Никакого автоматического затенения почему-то лобовое стекло не имело. Прометнувшись взглядом по пульту управления, Адам тоже не нашёл сенсор, который бы затенял лобовое стекло и ему ничего не осталось, как опустить шторку, которая имела место быть. Обзорность ухудшилась, но выбирать не приходилось К тому же Адаму опять захотелось пить. Остановив стелт и открыв дверь, он выпрыгнул наружу и механически проведя рукой по поясу, вспомнил, что расплатился катраном за еду. Мысленно отправив в свой адрес несколько нелестных земных эпитетов, он попытался сорвать травинку, но это оказалось невозможным. Тогда он стал на колени и наклонившись к траве, начал, как и утром, надкусывать её зубами, быстро слизывая выступающие капли воды. Здесь трава почему-то содержала не слишком много влаги и ему пришлось надкусить достаточно много травинок, прежде, чем он почувствовал хотя бы какое-то удовлетворение в воде.
Поднявшись, Адам вдруг с тревогой осознал, что слишком долго пил и посмотрел по сторонам: дорога в обе стороны была совершенно пустынна, успокаивая его.
Усевшись в летательный аппарат, он двинулся дальше.
* * *
Адам пока не знал, имели ли жители этой планеты какое-то понятие о времени. У тех аборигенов, в чьи информационные поля он проникал, о нём ничего не упоминалось, но по ощущению времени им самим, как землянином, прошло ещё не менее двух часов его путешествия, прежде, чем планетный ландшафт начал разительно меняться: появились стелющиеся над землей кустарники и низкорослые деревья с большими сине-зелеными листьями. К тому же, вдалеке, по сторонам от дороги, на высоких холмах, просматривались ансамбли серых овальных зданий, обнесенные розовыми, скорее всего каменными, стенами. Иногда на дорогах, ведущих к этим зданиям, виднелись черные движущиеся точки, толи каких-то механизмов, толи людей. Но в тоже время дорога, над которой шёл стелт, по-прежнему оставалась пустынной, будто какой-то заколдованной. Была и ещё одна странность этой планеты — ему ни разу не встретился какой-либо водоём, хотя, насколько он уже установил: под почвой вода была и в большом количестве.
Прошло еще не менее часа, как уже подступившие вплотную к дороге и даже нависающие над ней деревья вдруг расступились и она уперлась в ещё одну дорогу, такую же черную, но более широкую и более блестящую, будто лощеную, по которой в обе стороны проносились причудливых форм механизмы.
Адам остановил стелт метрах в десяти от блестящей дороги, поднялся и выйдя, принялся рассматривать дорогу перед собой: она была достаточно широкой и имела по две полосы движения в обе стороны, причем полосы движения были расположены достаточно странно, они просто-напросто чередовались. Скорее всего, это была какая-то магистраль. Хотя на полотне магистрали не было видно никакой разметки, механизмы двигались уверенно, будто заключенные в невидимые ограничители, к тому же все они были бесколёсные и скользили, буквально, по полотну магистрали, хотя никаких искр ни за ними, ни под ними не наблюдалось. Многие механизмы были настолько низкие, что в них навряд ли можно было нормально сидеть, если только лежать. Как Адам ни старался, он так и не смог рассмотреть в них ни окон, ни дверей. Механизмы скользили над полотном дороги бесшумно. Что касается их цвета, то они не отличалась разнообразием: серые и сиреневые и лишь изредка мелькал ярко-красный или розовый механизм. Что касается их форм, то с этим было все в порядке: их было столь много, что казалось среди механизмов не было двух одинаковых.
Откуда и куда вела эта транспортная магистраль было совершенно непонятно, так как её концы терялись среди густой зелени растущих вдоль неё деревьев. К тому же Адам был в некотором замешательстве: стоит ему вливаться в этот механический поток, чтобы начать движение в какую-то сторону, либо двигаться рядом с магистралью, по неширокой серой обочине, будто специально отделенной от дороги зелёной полосой высокой травы. К тому же та дорога, на которой он сейчас стоял, определенно, не имела выхода на магистраль, так как на перекрестке полоса травы отделяющая обочину от магистрали не имела никаких изъянов, будто никогда не пересекалась, хотя, насколько он видел: по другую сторону магистрали росла такая же полоса травы, за которой будто бы просматривалась такая же чёрная дорога, как и та, по какой он подошёл к магистрали, но куда она вела тоже было непонятно, потому что она быстро терялась из вида.
