Ветер и крылья - 5

— Мия, милая, люблю, люблю тебя...

Голос Рикардо.

А кто...

Одного взгляда Баттистине хватило. Ее муж стоял посреди комнаты и целовал какую-то...

Да, вот именно, что какую-то! Лица девки Баттистина не видела, только перехваченный лентой каскад золотых локонов, сбегающий по узкой женской спине.

Зато она видела лицо Рикардо.

И этого ей хватило с лихвой...

Никогда, даже на их свадьбе, не было у него такого выражения лица. Вот сейчас-то Баттистина и поняла разницу между настоящим счастьем и сыгранным. Когда врут ради чего-то там, и когда просто счастливы... и глаза у него сияют. По-настоящему светятся, словно два солнышка...

Баттистина отступила на шаг от двери гостиной, огляделась...

Подойдет!

На глаза ей попался кинжал, висящий на стене, в качестве украшения. Арайский, острый, кривой... и вполне рабочий. Незаточенного оружия в доме Рикардо не признавал.

Тем лучше для нее. И хуже для него.

Баттистина медленно вытянула кинжал из ножен.

Сейчас, вот уже сейчас...

* * *

Мия довольно улыбалась про себя.

Поцелуй вышел до крови, до боли... у нее губа точно лопнула, и Рикардо почувствовал привкус ее крови. Но и Мия, словно в порыве страсти, куснула его за губу. Тут же зализала ранку, но и этого было достаточно.

Что там той крови нужно? Пару капель!

И это получилось.

Мия не знала, что чувствует Рикардо, а она... у нее словно крылья выросли Незримый ветер ударил ей в спину, подхватил, понес в небеса, туда, где есть только птицы и облака... и их души.

Или душа?

Одна на двоих?

Здесь и сейчас Мия была счастлива. Счастлива настолько, что не заметила, как открылась дверь, не услышала шагов, не среагировала...

Зато все увидел Рикардо.

Баттистина ворвалась в комнату вихрем.

Пролетела несколько шагов, и в руке у нее занесенный кинжал... ничего-то Рик не успевал. Ни отбросить от себя Мию, ни защититься, только одно.

И одного движения ему хватило...

Развернуться так, чтобы клинок ударил в его спину. Не в ее...

И почувствовать холод.

Страшный, смертный, леденящий... жутковатый... или нет?

Ведь она рядом, и крылья у них на двоих, и небо... есть только небо, и ветер, и они вдвоем...

— Мия, — тихо шепнул Рикардо, сползая в руках любимой девушки. А больше он ничего сказать и не успел. Попросту не смог... разве докричишься из поднебесья?

Потомок Диэрана Ветренного поймал свой восходящий поток — и понесся по нему, отрываясь от земли. Все выше, и выше, и еще выше...

Мие потребовалось меньше секунды, осознать, что происходит.

Только что. Вот только что они с Рикардо целовались, а в следующую секунду он резко разворачивается, и закрывает ее собой. И тело его становится каменно тяжелым... и она понимает, что это значит...

Любимый мужчина оседает в ее руках, оседает... и она видит искаженное яростью женское лицо.

Баттистина ударила бы, да вот беда — кинжал застрял в спине Рикардо. Поэтому на Мию она кинулась уже с голыми руками.

Зря.

Одного точного удара по шее ей хватило, чтобы согнуться вдвое, закашляться, хватая ставший вдруг колючим воздух...

Мия убила бы ее. Но... слишком легко.

Слишком быстро. Она не заслуживает такой радости, это уж точно... и второй удар был нанесен в челюсть.

Баттистина осела на пол, словно подкошенная. Мия быстро скрутила ее руки за спиной своим поясом, опустилась на пол рядом с Рикардо.

Поздно.

Непоправимо поздно.

Черт ее знает, куда целилась эта дура... хотя куда — понятно. И в кого — тоже. Если бы Рикардо не развернулся... не закрыл Мию собой... если бы.

Если бы даже Баттистина хотела убить, она не ударила бы так точно, под левую лопатку, снизу вверх... Рикардо и почувствовать ничего не успел.

Сразу умер.

Мия коснулась губ.

Кровь...

Его? Ее? Уже неважно.

Чудовище, созданное Джакомо Феретти, сидело и плакало над телом красавца, над связанной красавицей... все равно никто не видит. Слуг Баттистина сама удалила, не желая скандалить у них на глазах, все по заветам матери. Вот и...

Мия тихо и горько плакала.

Она не знала, простила бы она Рикардо или нет, признал бы он Эви или нет, как вообще сложилась бы их жизнь. Ей просто было очень и очень больно.

И она сидела, и плакала... только не очень долго. Не получилось у нее больше.

Не было слез. Совсем не было. И времени тоже не было. Надо спасать брата. И подругу, которая стала ей дороже сестры. И себя тоже...

Мия встала и потянулась. А потом вытянула перед собой руку.

— Ну-ка...

Из пальцев вылетели острые и длинные когти. Вернулись обратно.

Рука трансформировалась в звериную лапу, и снова стала человеческой рукой... и было это так легко... до родов так не было. Там она силы тратила, мучилась. А сейчас легко перетекала из одной формы в другую. И знала, что может удерживать их, сколько пожелает.

Какая прелесть!

Рик, ну какой же ты дурачок.... Зачем ты только выбрал вот эту...

Мия смахнула с глаз последнюю слезинку.

Довольно! Нет времени жалеть о мертвых, надо спасать живых. Но что делать с этой?

Хм...

Мия подумала еще секунду, увязала Баттистину покрепче и заткнула ей рот.

Возьмем с собой. Вдруг для чего и пригодится? Есть тут идеи...

* * *

— Дана Мия? Кто это?

Дан Иларио искренне удивился, глядя на увязанное в плащ тело, которое Мия без особых усилий волокла на плечах. Да, сильнее она тоже стала. Баттистина не была тростиночкой, но Мия легко ее подняла. И осознавала, что могла бы....

Да, она могла бы вырвать ей сердце головой рукой. Впрочем, она еще может это сделать. Позднее...

Сейчас и некогда, и карету угваздаешь, и руки не ототрешь...

— Едем ко дворцу, дан Пинна.

Иларио кивнул.

Собственно, план был прост. Для начала Мия хотела вытащить из Вороньей башни узников. Потом перебить короля, кардинала... ну, еще кого там?

Вот, кого понадобится, того и убьем! Чего их, гадов, жалеть?

— Это... реквизит, — нашла подходящее слово Мия. — Едем, дан Пинна...

Карета загрохотала колесами по мостовой. Кажется, Баттистина очнулась, но Мия ее слушать не стала. Поставила ноги, чтобы было удобнее.

— Иларио... можно так?

— Конечно, Мия.

— В башню я пойду одна. Если через три часа не вернусь — уезжайте.

— Хорошо. А с этой... что?

— Остановитесь у реки и выкиньте в воду. Прямо так.

— Она же утонет...

— В этом и весь смысл, — согласилась Мия.

Баттистина явно была против, но пинок в голову угомонил ее. А нечего тут!

Смерти любимого человека Мия прощать не собиралась никому. Несправедливо? А вы сходите в храм, пожалуйтесь. Может, чего и ответят? Она тоже не много справедливости в жизни видела. И живет. И умерла бы сегодня.

Так что...

Никаких помилований. Вперед и только вперед.

* * *

Моргана возникла сразу же, как только Мия оказалась на территории розария.

— Ты пришла!

— Ты во мне сомневалась? — даже слегка обиделась дана Феретти.

Моргана фыркнула.

— Вот еще. Но... у нас проблемы.

— Какие?

— Серьезные, — погрустнела Моргана. — Я могу пройти к Адриенне, но она не сможет выйти из комнаты. Скорее всего. Там нет потайных ходов и часовые... их слишком много.

— Сколько?

— Минимум пятьдесят человек.

Мстительный кардинал просто набил башню стражей. Именно там, где находилась королева, другие узники его не интересовали.

— Лоренцо? — Мия предпочитала решать задачи по очереди.

— Идем. Начнем с него, — согласилась Моргана.

И Мия последовала за призраком.

* * *

Единственной ее мыслью было — раньше бы! Ей бы такую напарницу, они бы всех за пояс заткнули! Это ж сокровище, а не человек!

Моргана шла впереди, если можно так говорить о призраке, видела все засады и предупреждала Мию.

Налево. Два человека.

Направо. Стражник... да, был стражник.

Прямо, потом опять налево и снова налево. И тут еще два стражника...

Мия не считала. Она просто убивала. Наносила удары, потом проводила контроль, то есть добивала 'мертвые тела' в глаз или в горло. А кто их знает?

Может, ты его оглушила, или не добила...

Джакомо рассказывал, был случай, когда убийца так погиб. У клиента сердце оказалось справа, а наемник не добил 'мертвеца', чем тот преотлично воспользовался.

Так что Мия убеждалась в смерти стражников, и только потом шла дальше.

Поворот, еще один...

Камера.

— Энцо?

Другого приглашения Лоренцо и не потребовалось.

— Мия?

Лязгнул замок. С отмычками Мия дружила давно, с тех самых двенадцати лет.

— Руки протяни.

Кандалы упали на пол. Лоренцо крепко обнял сестру, прижал на миг так, что она даже дышать не смогла — и тут же отстранился.

— Риен?

— Сейчас вы не сможете ничего сделать, — жестко отрезала Моргана. — Там стража на каждом шагу, поднимется шум... и я знаю, ее приказали убить, если она решится бежать.

— Если не успеет?

— Не получится, — виновато поникла Моргана. — Очень уж неудачное место. А камни двигать я не могу. И новый проход в стене вам не открою... не сумею.

— М-да...

— Вы пойдете, поднимете шум — и ее убьют. Сразу же. Так приказано.

Мие потребовалось меньше трех секунд, чтобы сложить картинку.

— Кардинал?

— Адриенна ему в очередной раз отказала, — кивнула Моргана. — А кот еще и когтями подрал.

Мия тоскливо вздохнула.

Ну почему, почему она не могла быть на месте кота? Он-то бедолага до горла не допрыгнет, а ей бы и прыгать не пришлось!

Лоренцо такие мелочи не интересовали.

— что мы можем сделать?

— Только бежать. Адриенну пытать не рискнут, а вот тебя...

Мия кивнула.

— Я поняла. Я постараюсь что-нибудь придумать.

— Я тоже, — кивнула Моргана. — Сегодня Адриенна в безопасности, до следующей ночи время есть.

— Завтра ночью я опять приду в розарий, — кивнула Мия.

Моргана к чему-то прислушалась.

— Идите. Скорее, в потайной ход. Одного из стражников уже обнаружили, сейчас пробиваться придется...

Мия чертыхнулась — и последовала за Морганой.

Адриенну они вытащат. Но потом, позднее... сию секунду не получится.

* * *

Зеки-фрай не отходил от колыбели с детьми.

Вот не радовало его происходящее вокруг. Волки воют, народ нервничает... кто с волком сталкивался — знает, эта животина умная и предприимчивая. И в дом она спокойно заберется. И в хлеву скотину порежет.

А тут все же караван, лучше от детей не отходить... выехали-то в обед. И доехать хотели засветло. Но не получилось.

Сначала одна из лошадей захромала, потом у телеги ось слетела... до нужного места еще час ехать, а уже темнеет.

А волки воют.

— Салих, Фатих, достаньте оружие, — приказал детям бывший ланиста. — И готовьтесь, если что...

Парни молча полезли за саблями и кинжалами.

Чутье не подвело Зеки-фрая. Волки напали стаей в двенадцать голов.

Молча и быстро.

Вожак первым вцепился в глотку одного из коней, благородное животное закричало и упало.

Люди хватали, что под руку подвернется, пытались отбиваться...

Зеки-фрай лично развалил одного волка, второй повалил Салиха, на помощь брату кинулся Фатих. Волк весит не меньше десятилетнего мальчишки, вот и получилось, что ударить-то парень ударил, но и сам не удержался на ногах.

Началась даже не битва — свалка.

Из леса волчью песню подхватывали новые голоса...

Двенадцать?

Или это был авангард?

Зеки-фрай отмахнулся еще от одного волка, стиснул зубы... он бы попробовал взять лошадь пробиться вперед, ускакать, но с тремя грудными детьми?

Нереально...

Прости, Энцо...

Единственное, что я могу сделать для тебя — лечь первым. Волки пройдут к твоим... да, твоим детям только через мой труп!

За его спиной визжала кормилица, прижимая к себе Дженнаро... именно он оказался у нее на руках в момент нападения.

Малыши — Чезаре и Эванджелина оказались предоставлены сами себе.

И...

Маленькие пальчики сцепились.

Синие глаза встретились с золотыми.

А потом произошло... нечто. Зеки-фрай так и не понял, что именно, кормилица была слишком занята — визжала, да и мальчишкам не до того было.

Но выглядело это как сплошная волна сине-золотого света.

Она ударила из колыбели, осветила поле битвы, промчалась по лесу — и сгинула.

А вместе с ней...

Словно на какое-то время оборвали свой поводок волки. Конец лета — время, когда в лесу сытно и хорошо, нет надобности нападать на людей. Они бы и не напали, но приказ гнал их вперед.

А дети...

Древняя кровь — это не просто так. Ощутить опасность может даже младенец. И пожелать, чтобы ее не было...

Синие глаза встречаются с карими.

Повелитель — и защитник. Сила и клинок. Но что могут дети?

Только одно.

Захотеть, чтобы вот то злое, черное, гадкое, которое разливается вокруг — убралось!

Сибеллины, даже маленькие — солнце и свет. А с защитником их сила удваивается и утраивается. И проклятье снято. Разве есть какие-то ограничения? Даже маленькие дети умеют и любить, и согревать одним своим присутствием, и тревожиться...

И этого хватило.

Ненадолго, но связь между волками и кукловодом оказалась разорвана. А в столице, в своем роскошном доме скорчился от боли кардинал Санторо.

Как?!

Что случилось!?

Кто!?

Неужели еще один!? Еще кто-то древней крови?

Про малыша Чезаре он и не подумал — с чего бы? Ему и в голову такое не пришло. А вот в чужака... но если кто-то древней крови появился в королевстве, значит...

Значит — что?

Нужно защищаться.

Послушные воле хозяина, к поместью кардинала стягивались волки.

* * *

— У нас проблемы, — Мия сдвинула брови.

Не то, чтобы она боялась волков, но как-то это много на двоих метаморфов? Мимо них уже штук двадцать пробежало.

В другое время волки могли бы и напасть. Но сейчас у них был другой приказ. Защищать хозяина. Пока Мия и Лоренцо ему не угрожали, волки и не обращали на них внимания. Но брат с сестрой понимали, что это очень временно.

— Здесь мы его не достанем, — горько признала Мия. — И скоро утро...

— Суд, — выдохнул Лоренцо.

Мия кивнула.

— Да.... поехали домой. Нам надо чуток поспать и подготовиться. До вечера мы эту тварь достанем. И Ческу тоже. И короля...

— Думаешь, справимся?

Мия уверенно кивнула.

— Справлюсь. Никуда эти твари не денутся. Но пока — отдых.

Энцо пару минут подумал и кивнул.

— Куда мы едем?

— В дом Джакомо. Лаццо по моей просьбе отослал оттуда слуг, нас там никто не потревожзит хотя бы сутки. А потом это будет уже неважно.

Лоренцо кивнул еще раз.

Да, неважно...

Казнят обычно на рассвете, таков обычай. Если Адриенну осудят сегодня, то казнят завтра. А значит, следующая ночь будет решающей. И им нужно отдохнуть.

— Жаль, я не смогу менять облик.

— Зато сможете с Риен детей иметь.

— Думаешь?

— Уверена, — кивнула Мия. — Я много чего узнала за это время. Я тебе потом расскажу.