— Давайте побеседуем, Стригор Стрижич, о явлениях природных. Что есть дождь небесный, природа его?
И началась “беседа”, которую, по совести, имело смысл назвать экзаменом. Троица интересовалась физикой, математикой, историей… Благо объём прочитанного мне позволял в отвечать без проблем, а в ряде направлений — скорее скрывать объём знаний.
И опять — странность. Спрашивали меня с интересом, но на правильные ответы, часто расширенные и с нескольких позиций… кислели. Ну реально, рожи делали если не мрачные, то несколько недовольные.
Ну я эфира напускал, и если не мог читать мысли, то уж полиграфить точно. Впрочем, посмотрим, что и как будет, резонно заключил я.
— А как у вас, Стригор Стрижич, с искусством чародейским? — наконец полюбопытствовал один из дядек.
— Прекрасно у меня с ним. Родовыми навыками я овладел в полной мере и с преизбытком.
— Я не про это, — поморщился он. — А про искусство, на знания и умения завязанное.
— А-а-а, так вы про фокусы гимназические? — с усмешкой не остался в долгу я. — Баловался я глупостями этими, зрите.
И продемонстрировал вытащенные из Зара и Сила эфирные недозаклинания с жутким КПД.
— Мда, — протянул средний, довольно невесело. — И не желаете ли, Стригор Стиржич, на службу Имперскую поступить?
— Не понял, — несколько возмутился я. — Извольте объяснить, Велидуб Велесович, какого лешего мне, старшему родовичу, под чей-то род идти?! За науку? Так деньги за то требуются, и немалые, которые платить готов!
После чего троица переглянулась, вновь обменявшись взглядами и эфиром, из чего Архив успел выцепить “жаль” и согласие на это.
— Что ж, Стригор Стрижич, показали вы себя юношей разумным, в науках знающим, но увы, — выдал Велесыч. — На год сей академия учащихся набрала с преизбытком, попробуйте…
— Врёте, нагло и в глаза, Велидуб Велесович, — не стал я разводить реверансы, искренне возмущённый. — Коль врёт род императорский, что “Для всех родовичей Академия”, лишь деньги плати, то покрываете вы ложь постыдную. Или все втроём, — улыбнулся я, — кривдословы. Могли и сразу отказать, время моё не тратя. Пустобрёхи, — припечатал троицу я.
— Да как вы… — начал было левый.
— Да так и смею, господин Ярыч, — солнечно улыбнулся я. — Правда глаза колет? Так давайте поединок, мне только в радость, — совсем широко улыбнулся я.
Последний эфир топорщить стал, получил по наглым эфирным лапам, ну и просто отвёл взгляд.
— Вот то-то, — припечатал я. — А правду вы про себя… академики, — почти плюнул я, — услышали потому, что собеседованием прикрываясь, совесть свою тщились уберечь, на незнании или неумении меня поймав. Но беречь-то и нечего. Прощайте.
— Стригор Стрижич, — с очень… сложным выражением лица, от гнева, до вины, окликнул меня Велесович. — Слова ваши… неважно. Коль в Академию желаете поступить, путь Стрижичам только через служение.
— Благодарю, — на сей раз, пусть и неглубоко, но кивнул я. — Сказали бы сразу — и благодарность бы моя была полней и честней.
И потопал я к выходу Академии, строя планы праведных разведывательных мероприятий. Вообще, в принципе, мог бы и сам подумать, отметил я. Стрижичи — род, который, на минуточку, Империю грабит радостно. То что мы, местные, “не такие” — ну так вишь ли “доказывать должны”. Вот только хрен. Не должен я ничего, а в Стольном Граде поживу, да и до закромов академических доберусь. Благо я эфир ВИЖУ, а Архив позволит с книг снимать натуральные копии, за секунды на каждую. А уж почитать и потом можно.
Но настроение мне, конечно, испортили, паразиты такие. Резоны, в общих чертах, понять можно. Но враньё на государственном уровне, типа лохотрона, это государство, а главное — власть предержащих, делает как раз этими самыми лохотронщикми.
Врущий гражданам, подданным, любой государствообразующей популяции правитель, неважно, единоличный или коллегиальный — жалок и омерзителен. И причина его вранья — не важна. “Неправильно доложили” — так он выходит не только презренным лжецом, но и бездарным, некомпетентным правителем, поскольку подчинённые, правильно докладывающие — его прямая обязанность и ответственность.
Иду я, значит, уже покинув Академию, ведя Индрика в поводу — ну захотелось пройтись, очень уж ситуация взбесила, голову проветрить, ноги размять.
Как вдруг прёт на меня, с видом царя всея Беловодья, некий родович. В не слишком широком, но всё же потоке народа его персону людишки огибают, но мне, да ещё и с паскудным настроением, глубоко на этого шагальщика похер. Особенно если учесть, что движение в Империи “правостороннее”, а вышагивает этот несимпатичный хрен мне навстречу.
И не отворачивает, гад такой! Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, мысленно хмыкнуля я, ну и, хищно оскалившись, прибавил шагу.
Ну и врезался корпусом в вышагивающего, откинув и чуть не сбив с ног. А в этот момент почувствовал некоторую вину: дело в том, что в месте столкновения биодоспехов, в этот самый момент столкновения, я почувствовал у шагальщика… ну, отсутствие пары рёбер и куска бока. Биодоспех это до столкновения успешно скрывал, но дыра в шагальщике была знатная, факт.
— Вы, господин, невежа, — совершенно ровно произнёс оттолкнутый, хотя на бледной физиономии появились бисеринки пота, да и в запахо-феромонном спектре пахнуло от него явным дискомфортом, если не больше.
— А вы глупец, — отпарировал я. — С вашими дырами, господин хороший, дома лежать, эти дыры латать. Кроме того, вы в бок дырявый, а не в очи. Какого лешего вы не по своей стороне улицы пёрлись? — осведомился я у Чернобожича.
Поскольку от бледного явно и ощутимо несло энтропийным эфиром, столь милым моей даймонической части. Ну а из всего читанного, подобным обладали Чернобожичи.
— Истинный родович шествует там, где ему угодно.
— А мне угодно шествовать справа, на помехи всякие, — смерил я взглядом всякую помеху, — внимание своё ценное не обращая.
Выдал я это, да и потопал дальше. Ну реально, не морду же этому увечному бить, хоть и хамло наглое. Как-то реально неудобно выйдет.
— Постойте, господин торопыга! — повысил голос Чернобожич. — Вы нанесли оскорбление родовичу, разрешить это может только поединок чести!
— Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, — буркнул я. — Добью, чтоб не мучился. Где и когда, только не тратьте моё время. Стригор Стрижич я, если что, непредставленный господин.
— Братомасл Чернобожич, — выдал он. — Завтра, на рассвете, у капища всех богов.
— Буду. Свидетели…
— Приведу двух друзей, господин Стрижич.
— До встречи, господин Чернобожич, — ответил я, потопав дальше.
Ну вот, блин, псих какой. Хотя, учитывая плотность и направление эфира… Скажем так, не будь я мной, мне и безрукого и безногого Чернобожича опасаться стоило — очень уж у них ядовые проявления. Правда, малочисленны они, как бы не из-за колдунства своего. И, кстати, интересно, куда у них орган припрятан, не преминул отметить научно-исследовательский я.
А вот моя завтрашняя жертва (научного исследования — точно, а дальше как пойдёт), явно из рода “исторгнута”. Имя поскольку у родовичей по богу-прародителю идёт, должен он бы быть Чернобрат какой, или Черномысл.
В общем, иду я, мысли думаю, почти успокоился, нацелил нос на вывеску лавки букинистической. И тут в меня влетает симург мелкий! На скоростях запредельных, блин! Врезается, шмякается на дорогу, ну и начинает, видно, от сотрясения ума, пищать послание, голосом женским причём:
— Стати твои весь день мне видятся… Уд твой, сахарный, так в уста и просится… — и прочую подобную порнуху, на всю улицу пищит.
Быстро оглядевшись, я увидел картину, как некая родовишна в лице физиономии гневной стала, да и зарядила родовичу, с которым общалась, оплеуху. Пощёчиной называемую.
А сам этот родович пырится на меня глазом злобным и щёку свою потирает. Причём, нужно отметить, что в том, что это родович — только отсутствие сисек и указывает. А так — субтилен, задом подтянут и обширен, не сказать, чтобы женоподобен… Да блин, смазливийший андрогин, как он есть! Я бы его за Стригосского возвысителя принял, но сиськи мужеские, две штуки, и узелок кожаный в паху, а не щель сомкнутая.
В общем, позыркал на меня этот тип бешено, глазки закатил, ну и со слащавой улыбочкой и злыми глазами подскочил.
— Почтенный, а вы в курсе, что чужие послания…
— Неприлично кидать в невинных прохожих, в курсе, — хмыкнул я, опять ощущая накатывающее дежавю, не зная, плакать или смеяться.
— Вы оскорбили честь почтенной родовишны!
— Мы оскорбили, — переглянулись мы с Индриком, взглянули на андрогина и дружно заржали. — Уважаемый, вы в МЕНЯ своим симургом кинули. Хоть обернулись бы, ради приличия. Ладно, претензий я к вам не имею…
— А я, почтенный, имею! Вы повели себя недостойно родовича… что с вами?! — изумился он.
— Вы со мной, — честно ответил я, вылезая из пучин челодлани. — Так, хрен с вами, поединок чести и прочая херь, леший с вами. Через час после рассвета, завтра, у капища всех богов.
— Э-э-э… хорошо, — слегка окосел андрогин. — Ладомысл Ладыч, взыщу с вас долг…
— Стригор Стрижич, должные мне тут только вы, — хмыкнул я. — Ладно, пока-пока.
И вскочил на Индрика, а то ну его нахрен. И, то ли в связи с тем, что был я на скакуне, то ли с тем, что биодоспех извращений типа богатой перевези не предполагал, но ещё одного поединка, в связи с разными точками зрения на детали туалета, со мной не учинилось.
А учинился таки набег на букинистическую лавку, которую я, кроме сдублированных и более томов, выгреб подчистую. Так что до места моего обитания и пребывания девчонок меня сопровождал магазинный бегун, груженый листами, как сволочь. И, кстати, цены на литературу оказались раза в три дешевле, чем в Ростоке. Что, в общем-то, оправдано логистикой и спросом.
Девчонки наготовили вкусный пожрать, искренне обрадовались груде литературы, так что и перекусили, и любились мы с удовольствием. А вот засыпал я не в одиночестве, но именно засыпал один: обе девицы читала на глаза надели и предавались разгульному чтению.
Ну а я успею, а пока лучше высплюсь, разумно заключил я и заснул.
16. Три родовича
Наутро я поднялся пораньше, вытащил себя из койки ветром — девчонок будить не хотелось. И задумался над судьбой своей бредовой. Ну ладно “милядь” и полупридушенный “рошфор”, бывает. Благо индриков колёр, мысленно хмыкнул я, как минимум оригинален. Но увечный Чернобожич и явный бабник-Ладыч это… ну, в принципе, может быть совпадением, хотя несколько напрягает.
Впрочем, вопрос “ирреальности реальной сказки” вставал ещё в Земном Крае. В общем, если абстрагироваться от флешбяков Земли, то ничего из ряда вон выходящего не происходит. А совпадения — бывают, кроме того, не такие уж они и “совпадения”. По крайней мере, у меня мешок капиталов, а не “пара экю”, хмыкнул я.
А после перестал ерунду думать, да и попёрся взбираться на Индрика. Небо самым вопиющим образом розовело, а у меня вроде как дуель. А на деле — интересные подопытные, мысленно потёр я лапы, уже влекомый акулом. Энтропийный эфир Чернобожича и явный жизнь-витал Ладыча.
Кстати, вот интересный момент, а не связана ли андрогинность Ладыча с дуальностью божества? Хотя, если использовать бритвенный прибор старого монаха, скорее выходит наоборт — боги-покровители из старых легенд достались тем, кто наиболее подходил. Или… кодовые названия разработчиков, по старым богам — тоже нельзя исключать вариант. А выжившие и обеспамятевшие (вот тоже вопрос вопросов — с хера ли обеспамятевшие, ЧТО произшло, откинувшую цивилизацию небывалых высот в пусть и биотехнологичную, но дикость) образцы-носители соответствующих эфирных органов имели, скажем, бирку какую, с надписью “Модель Хорс”, “Модель Чернобог” и прочее подобное.
И кто у нас безымянные имперцы — тоже интересно… хотя это так, фоново. Да и не слишком я, к своему стыду, пантеон славянских богов знаю: в основном, грецких всяких и прочих варяжских.
Место дуэли, в виде окрестности “капища всех богов”, было довольно любопытным. Не самим фактом некоего пантеона — это-то при многобожии и централизованном государстве норма. А тем, что жрецов Империя вообще, ну и это самое капище в частности, не знали как класса. Все обязанности жречества, если таковые и были, осуществляли “семя соответствующего божества”. И, соответственно, родовичи и были жрецами. А вот капище… в читаном мной вообще непонятно: у Хорсычей, например, ряд связанных с огнём деяний носил ритуально массовый, с привлечением людишек характер. А у многих родов — ни хрена не было. Что и неудивительно, например, для рода одного из моих подысследуемых — Чернобожича. Уж какую “массово-религиозную” хрень можно учинить энтропийным эфиром — хрен знает. Но в увеличении религиозного рвения или ещё какой подобной хрени непричастных очевидцев я не уверен. А вот в разбегании их, с визгами, писками и даже молча — уверен на сто процентов.
Тем не менее, “капище всех богов”, как этакий архитектурно-парковый ансамбль, имел место быть в стольном граде. Видимо, ещё одна “закладка” под централизацию государства, сделанная имперским родом полсотни лет назад. Кстати, ряд Родов и вправду осуществлял на “своём месте” какую-то деятельность, те же Ладычи, например, насколько можно было доверять читаному, раз в месяц “исцеляли страждущих во славу Лада и Лады”, совершенно бесплатно, то есть даром.
Количество нахрен раздавившихся в погоне за халявным исцелением, не упоминалось (а было, подозреваю, не менее, а то и поболее исцелённых), но сам факт подобной деятельности был отражён. И не только Ладычей, но с этими жизнюками вообще довольно занятно, в плане того, что именно их Род в централизации был заинтересован не менее, а более всех остальных. Поскольку, опять же, согласно читаному, жизнюки имели широчайший спектр лечащих воздействий, были физически чуть ли не сильнейшими. Что и неудивительно: я прекрасно понимал что, невзирая на субтильность, Ладыч завяжет меня бантиком на чистой физике, по крайней мере до начала работы мной не только с нервной, но и спокойной системой организма.
