Детский сад-4

— Ещё бы Джарри ненавязчиво высказал бы Сири свои размышления, почему он должен остаться здесь, — и я буду уверена, что Сири останется.

Колин смущённо хмыкнул.

— Ты чего? — улыбаясь, спросил Коннор.

— У них в саду Корунд. С той девушкой, с эльфом, — тихонько сказал остроглазый мальчишка-оборотень. — На скамейке сидят.

Мальчишки тоже многозначительно и насмешливо похмыкали, но, кроме замеченного Колином, и своих дел хватало.

— Селена, а Мика сделал ту фигуру, — сказал Мирт. — Пойдём — посмотришь!

— Да ну, сделал, — буркнул Мика. — Двух крокарей хватило наломать в определённых позах. И делать нечего. Для Александрита там работы больше.

— Зато получилось интересно, — не уступал Мирт. — Селена? Посмотрим, пока Александрит своё не налепил поверх?

Она вдруг поняла, что плохо видит лица рядом идущих мальчишек, и подняла голову. Небо нависало так низко, что Селена тут же представила, как Хельми взлетает к серым даже в темени облакам и крылом касается влаги сгустившегося тумана... Ещё где-то полчаса — и ужин. Потом надо погнать братство спать — часов до десяти. А уж потом... Потом всех на машины — и готовить ритуал.

— Время есть, — решительно сказала она. — Пойдём. Посмотрим.

Опоздали. В мастерской Мики, за его рабочим столом, уже сидел Александрит. Именно — сидел и с любопытством смотрел, как вместо него работает Кам!

Мастерская — это сарай метров пять на пять. Куб. То есть куб свободного места, оставшийся после того, как хозяин мастерской завалил часть сарая любовно собранным металлоломом. У одной стены — длинный рабочий стол с редкими пока станками на нём и плоским ящиком инструментов. Вокруг стола — две скамьи. На стене — довольно высоко — на полках инструменты, чтобы малыши не добрались. И — ближе к двери, пустое пространство, в центре которого сейчас стояла сюрреалистическая фигура, созданная Микой. На четырёх лапах держалось странное чудовище, из хребта которого поднималось второе такое же чудовище, упираясь в первое жуткими лапами. Мика был честен. Как были — так и оставались — два переломанных крокаря. Единственное, что изменил в них мальчишка, — это доломал до приемлемой величины первоначально длинные морды. Селене теперь они уже не напоминали настоящих клыкастых крокодилов. Впрочем... Наверное, совсем недавно эта фигура выглядела страшней, чем на данный момент, когда её решительно превращали в нечто более похожее на живое существо.

Столпившись на пороге, мальчишки с интересом разглядывали лист с остатками глины, опять-таки солидными остатками, лежащий у лап металлического чудовища. И Кама, который, открыв рот от напряжения, облеплял конструкцию глиняными шматками, тут же размазывая и вмазывая их в конструкцию старательно и ровно. Стоял он к вошедшим спиной, так что Селена поначалу вообще хотела сбежать и увести братство, но Александрит заметил их прежде.

— Добрый вечер, — сказал он и похлопал по скамейке. — Посидите с нами?

— Ой, — басом выговорил Кам, оглянувшись и большими глазами уставившись на нежданных гостей.

— Кам, ты молодец, — деловито сказал Мика и прошёл мимо, к высоким полкам на стене, чтобы снять оттуда ещё подсвечников — в мастерской горели только две свечи. — Я тебе сейчас посветлей сделаю, чтобы работалось удобней.

— Спасибо, — вытянув толстые губы, откликнулся обрадованный Кам. Кажется, до него дошло, что можно и дальше заниматься делом, которое ещё вчера увлекло, и никто не будет ругаться. Так что он отвернулся к фигуре двойного крокаря и принялся сильно обхлопывать его. Мокрая глина под его широченными ладонями звонко и как-то увесисто чмокала.

Когда Мика расставил три подсвечника на земле, а один воткнул в петлю из гнутого гвоздя на стене, Хельми коротко взглянул на свечи, и в мастерской от вдобавок вспыхнувшего огня сразу и в самом деле стало гораздо светлей... Добравшись до Александрита и сев рядом, Селена тихо спросила:

— Вы хотите посмотреть, как мальчик работает? Или решили использовать Кама в качестве подмастерья?

— И то, и другое, — спокойно сказал парень-вампир. — Я сказал ему, что требуется. Если он сделает не похоже на требуемое, я доделаю необходимое сам. Но троллю нравится это дело, так почему бы не использовать его на первоначальном этапе? Это во-первых. Во-вторых, кажется, доделывать не придётся. Нужна ведь довольно примитивная фигура, а уж это Кам сделает. И достаточно близко к сходству.

Пламя свечей качнулось от небольшого сквозняка. Александрит, следивший за Камом, и братство, занятое негромкой беседой, ничего не заметили. Селена — видела. Дверь мастерской слегка приоткрылась, и в проёме показалась маленькая фигурка Веткина. Домовой оглядел помещение, застыл взглядом на Каме, увлечённо шлёпающем пласты глины на крокарей. Потом домовой встретился глазами с хозяйкой места, напоказ горестно вздохнул и без слов исчез, осторожно прикрыв за собой дверь.

Увы... Через полчаса пришлось и самой вставать, и других гнать в столовую. Кам чуть не сопливым медведем ревел, умоляя хозяйку оставить его здесь в одиночестве. Пока не подошли к нему Колин и Мика.

— Слышь, Кам, — серьёзно обратился к нему Мика. — Как только поешь — сразу вернёшься. А я вместе с тобой, чтобы тебе свет устроить. А пока я здесь все свечи тушу, чтобы никто твою скульптуру не тронул. Всё понял? На тебе тряпки, вытирай руки, а потом не забудь сполоснуть.

Уже на подходе к крыльцу Тёплой Норы, Александрит задумчиво сказал:

— Если бы мальчишка был не троллем, а другим существом, я бы сказал, что мы оборвали ему состояние вдохновения...

— Вы считаете, у троллей такого состояния не может быть? — насмешливо спросила Селена. — Мне почему-то кажется, что именно вдохновение и владело Камом, отчего он и не хотел уходить, пока не закончит.

Александрит только плечом дёрнул, выражая сомнение в её словах, но, когда он, распахнув перед нею дверь, зашёл следом, Селена обратила внимание: парень-вампир очень задумчив. Пряча насмешку, она мысленно пожала плечами: ей-то казалось, что любое живое существо, имеющее разум и эмоции, может испытывать вдохновение художника. Или Александрит считает, что вдохновение может испытывать лишь представитель определённой расы?.. Кажется, его взгляды постепенно претерпевают изменения. Слишком яркой наглядной иллюстрацией служил Кам, которого трудно было не только уговорами, но и прямым приказом оторвать от лепки.

Столовая тихонько гудела, словно пела на разные детские голоса.

За столом взрослых пополнение, против которого не возражают ни эльфы, ни Александрит: если раньше среди "высоких господ" сидел только застенчивый Вилмор, то теперь между ним и Тибром съёжилась Каиса. Но Селена предложила оборотням сесть чуть сбоку, так, чтобы на них не падали прямые взгляды эльфов, и вскоре волчица ободрилась, перестала судорожно удерживать выскальзывающую из неловких пальцев ложку. Правда, в самом начале ужина Селена уловила чей-то не слишком добрый взгляд на стол взрослых со стороны и быстро обвела столовую ищущим взглядом. Ринд. Что это она злится? О, перестала!.. Селена усмехнулась. Ринд испугалась, что это Вилмор сидит со взрослой волчицей, но, приглядевшись, поняла, что права на Каису негласно заявил Тибр. И девочка-оборотень успокоилась.

Стол Вильмы увеличился на одного едока — на Гардена, который сидел рядом с сестрёнкой. Время от времени Оливия что-то спрашивала у брата, а он с секундной паузой отвечал, то и дело оглядываясь вокруг и останавливаясь взглядом на ком-нибудь. Оливия спокойно отслеживала его взгляд и тут же называла имя и даже успевала рассказать о существе, привлёкшем внимание брата, какую-нибудь историю.

Селена даже дыхание затаила: Гарден совсем пришёл в себя!

Фаркас пока сидит в комнате Вилмора. Он совсем маленький, но двигается в сумасшедшем темпе. И поэтому раньше ложится спать. Точней — не ложится, а падает. Видела Селена, как это происходит: не далее, как в обед Вилмор пригласил хозяйку в свою комнату. Только-только малыш-волчонок носился вокруг них — и вдруг сел на пол, похлопал глазами, всё более слипающимися, и повалился набок. Вилмор, посмеиваясь, поднял его и уложил на постель, на маленький матрасик с подушкой, а сверху закрыл одеяльцем. Фаркасу постелено на полу, потому что во сне может упасть с высокой кровати. Он пока ещё только привыкает к своему человеческому телу...

А где Орвар? Ага, сидит с братством, а ребята ему вполголоса называют имена тех, кого он ещё плохо запомнил.

Взглядом Селена вернулась к столу Вильмы и улыбнулась. Хихикнула Ирма, усвоившая, что во время совместных трапез громко разговаривать и смеяться нельзя. Так, что у них? Ага, вот что. Моди сидит с серьёзным и даже каменным лицом — а вот Вильма смотрит на него возмущённо. Зато малыши счастливы! Оказывается, Моди тайком бросает под стол кусочек со своей тарелки, и Пират хамкает подачки, которые потом сыплются на него со всех сторон: малыши тоже стараются накормить вечно голодного пса... Нельзя. Но... Гарден воровато оглянулся и кинул под стол кусочек со своей тарелки! Ирма закрыла лицо ладошками и снова захихикала.

Селена выдохнула. Нет, мальчик, конечно, не сразу будет таким раскованным, как остальные. Но уже видно, как тает на нём необычная ледяная броня.

— Куда поместим Орвара? — тихо спросил Джарри, пока Корунд разговаривал с Бернаром, внимательно прислушиваясь к словам старика. Тот был чем-то недоволен..

— В комнату рыболовов. Он уже познакомился с Каи и Гердом. Будет о чём поболтать. Хорошо бы, они с собой его начали брать почаще. Кажется, рыбалка его заинтересовала. Коннор говорит, что кричать во сне он больше не будет. Так что сегодняшняя ночь у братства будет без Орвара в пентаграмме.

— Можно подумать, что сегодняшняя ночь у кого-то из нас будет. Семейная моя, ты уверена, что без тебя этот ритуал не состоится?

— Джарри, — серьёзно обратилась к нему Селена. — За меня не бойся. Я дам слово, если захочешь, что буду только сидеть в ожидании и не встревать ни в какие дела. Я пыталась понять, почему мне хочется всё видеть своими глазами. Это не из-за того, что я такая настырная или упрямая. Просто... я перепсихую больше, если меня не будет на месте. Я буду думать и тревожиться, как у вас там всё происходит. Так что лучше посижу рядом с вами, чтобы видеть всё. И не буду бояться за вас.

— Ну-у... — задумчиво протянул семейный и вздохнул. — Будем надеяться, что никаких отклонений от ритуала не будет. Сейчас шесть часов. Свободного времени — четыре часа. Что делаем?

— Ты хотел видеть сны братства? — напомнила Селена. — Хороший момент. Они могут заупрямиться и не пойти спать. А ты важная причина, чтобы всё-таки лечь. Поэтому ты и братство идёте спать. Кам идёт доделывать статую оборотня, Александрит понаблюдает за ним. Я присмотрю за всеми в гостиной после ужина, а потом схожу подремать, как и вы. Время сворачивать не буду. Мне хватит минут дремоты, а завтра будем наслаждаться отдыхом. Выходной-то мы перенесли из-за дня знакомства с новичками. После ужина и объявлю на завтра выходной. И даже новое празднование. Ну, если всё получится. Можем даже устроить гуляния — за пределами деревни.

— Хорошо придумала, — признал Джарри.

Первым из-за стола взрослых поднялся Корунд. Наверное, он что-то сделал: его выхода дети не заметили. Только от стола братства за ним задумчиво проследили трое самых старших. Но и эти притворились, будто ничего странного не происходит. Будто спохватившись, вышли из столовой Тибр и Каиса — проверить, как там без них волчата... Потом вышел Джарри. За ним, всем своим видом показывая, что чем-то озабочена, вышла Селена, по дороге с кресла в гостиной прихватив шаль и накинув её на плечи.

Оставленные во дворе соседнего дома две машины дожидались водителей.

Ехать собирались на трёх. На третью надо будет поместить статую перекидывающегося оборотня, которую вот-вот закончит лепить Кам. А вот первые две... Когда во время ужина семейный деловито сказал, что надо поездку кое-чем обезопасить, Селена решила, что он говорит о заклинании невидимости. Ну, более усиленном, чем обычно. Но, когда она догнала мужчин, Джарри нёс охапку ружей, а Корунд — два тяжёлых металлических ящичка с боезапасом. Уже рядом с машинами Селена прикусила губу, глядя, как Джарри осторожно расставляет в салоне ружья, а Корунд прячет под откидными сиденьями ящики с патронами. Затем — семейный произнёс заклинание отсутствия: теперь ненароком пробегающие мимо машин дети не увидят их, хоть и инстинктивно будут обходить место, где они стоят.

Возвращаясь, хозяйка Тёплой Норы вспомнила, что не выяснила, умеют ли обращаться с оружием вернувшиеся маги. Может, об этом побеспокоился узнать Джарри?

В дом вернулась первой. И хорошо, что вовремя услышала нарастающий топот из коридора, когда протягивала руку открыть входную дверь в Тёплую Нору. Успела отшатнуться в сторону, и Кам тяжеловесным танком, пыхтя, прогрохотал мимо неё, чтобы скрыться в мастерской Мики.

Бедный Веткин!.. От улыбки Селена не удержалась.

Вернувшись уже не в столовую, а в гостиную, куда начал подтягиваться народ после ужина, Селена осознала, что у их ночного приключения, о котором она много не задумывалась, есть два варианта развития. Первый — тот, на который все они рассчитывают: одичавшие под действием ритуала обретут свою исконную, звериную сущность — на несколько месяцев, пока меняется их сознание и стирается память о жизни в шкуре урода-убийцы. Второй вариант пессимистичен: одичавшие придут на зов, но ритуал не сработает, и их команде с боем придётся прорываться к своей деревне. Мда-а... Поневоле призадумаешься, умеют ли вернувшиеся маги стрелять... Поймав себя на зацикленности вокруг ставшего насущным вопроса, Селена вздохнула.

Тем временем ребята постарше привычно подошли к ней, чтобы отпроситься побегать по улице, ну и на самокатах покататься. Селена встала с кресла и объявила на завтра выходной. И лукаво добавила, что в этот выходной их всех ожидает сюрприз. Говорить напрямую, что будет выход из деревни, рано. Можно и сглазить всё дело. А если не получится ритуал, нетрудно придумать какую-нибудь необычную игру.

Раздался ожидаемый радостный вопль и писк.

— И теперь я хочу попросить ребят, которые подошли ко мне, — продолжила Селена. — Вы повзрослей будете. Покатайте немного малышей, ладно? ("Ясельники", забыв дышать, уставились на растерянных подростков) Пожалуйста. Минут сорок хватит. А у вас ещё будет часа два и завтра целый день.

Малышня — в основном компания Ирмы — с визгом, не дожидаясь решения ребят, бросилась на второй этаж — одеваться. Селена не впервые просила подростков, чтобы те присмотрели за маленькими, катая их. Так что, переглянувшись и пожав плечами, мальчики и девочки тоже, правда, более солидно, пошли готовиться к гоночному вечеру.

Вильма — обрадовалась. У неё так редко бывали свободные часы. "Ясельников" она искренне любила, но быть с ними рядом ежеминутно — это утомительно. Хозяйка Тёплой Норы сделала ей такой подарок! Накатавшись, дети не будут слишком долго сидеть в гостиной и почти сразу утопают спать. И как крепко спать! И ничего, что придётся гулять на улице с теми, кто не захочет покататься на самокатах. Потом времени на себя будет гораздо больше... Так что девочка-маг подошла к Селене и обняла её.