И попёрлась это сволота с нами, ведомыми Магнусом, к каземату службы безопасности Крепости. Гордо задрав нос, четвёртое его еретическую душонку дери!
Реально хотелось на месте сжечь придурка, но нельзя. Наконец, это заключили, а Магнус обратился ко мне:
— От помощи в сборе расследовательного и судебного конклава не откажетесь, Терентий? — поинтересовался лорд. — И кстати, как у вас с доказательной базой? — полюбопытствовал он и пояснил: — Этот отступник, на данный момент, не только не раскаивается, но и, похоже, гордится своими деяниями. Однако, пребывание в заключении, пусть и недолгое, иногда чудесным образом сказываются на мыслительных способностях, — тонко намекнул и довольно изящно пошутил Магнус.
— От вашей помощи не только не откажусь, а буду благодарен, — ответствовал я. — Не имею ни опыта, ни достаточного количества знакомств среди коллег.
— С последним можно и поспорить: то, что вы не знакомы лично — не отменяет вашу некоторую известность в Ордене, — хмыкнул Магнус. — Впрочем, помогу, много времени это не займёт, — заключил он, продолжая вопросительно смотреть на меня.
— Доказательства есть, протоколы допросов, пикт-записи, заверенные показания, — ответил я. — Предпочитаю вести дела так, чтобы можно было как разместить полный и подтверждённый отчёт, так и ответить на вопросы коллег, буде они возникнут.
— Да, весьма похвальное качество, — покивал Магнус. — У вас всё с собой? — уточнил он.
— Частично, — ответил я. — Остальное на моём корабле. Там же находится свидетель и подельник, совращённый отступником, — припомнил я про полковника.
— Часа вам, на доставку названного в Крепость, хватит? — уточнил Магнус, а после моего кивка, продолжил. — Тогда через час встречаемся у залы трибунала, — скинул он мне вокс-сопряжением место встречи.
— Столь быстро? — уточнил я.
— Так дело ясное, доказательства у вас есть, зачем тянуть? — пожал плечами Лорд. — Конечно, сколь они весомы — определит конклав. Да и давать отступнику время думать не стоит, — заключил он.
Через час я стоял с конвоируемым полковником и комплектом доказательств перед залой Трибунала. Из приоткрытой двери высунул нос Магнус, поманил мою персону и порадовал, что в качестве обвинителя буду выступать я. Что, в целом, довольно логично, заключил я, благо вопросы если не осуществления внутриведомственного правосудия, то правополагание и правоприменение родимой организации я выучил назубок, ещё в первые годы пребывания на должности Инквизитора.
Самое забавное, что выступая в качестве обвинителя, я мог весьма сильно подставиться сам, в том случае, если мои обвинения были лживы или надуманны.
Впрочем, к данной ситуации это не относилось, так что проник я в зал Трибунала, где меня поджидала десятка коллег. Я, как обвинитель, в “судебно-расследовательную” десятку не входил, более того, как мыслил ранее, мог занять место подсудимого.
Некая бабка (лет тридцати на вид, но с глазами столь древними, что карга, похоже, застала Большой Взрыв) из Ордо Еретикус, с ласковой улыбочкой полюбопытствовала, когда конклав будет воздействовать пятым рангом на обвинителя. В принципе — вполне резонно, правда, обычно такие проверки проводились, если были сомнения в обвинителе, причём не у одной конкретной бабки, а у трёх и более членов конклава. Впрочем, затыкать охотницу на ведьм никто не стал, так что широко улыбнувшись и засияв глазами, я ехидно озвучил:
— Хоть сию секунду, почтенная домина, — выдал я.
— Не возражаете, если его осуществлю я? — прям лучилась добробабушкинской улыбкой карга, впрочем, в свете и ветре появились некоторые сомнения.
Вообще, судя по моим ощущениям, старушенция лично ко мне, к Ордосу и прочему подобному претензий не имела. А имела к Миру в целом, поскольку тот имел наглость не соответствовать бабкиным Высоким Требованиям. Ну а моя персона — под старушечью лапку подвернулась, как часть этого возмутительно неправильного Мира.
— Совершенно не возражаю, домина, — засветил я не только очами, но и ликом лучезарным своим.
Коллеги, бывшие в курсе моей несколько нетипичной природы, ухмылки скрывали, а бабулька принялась псайкерствовать, пыжиться и надрываться всячески. С закономерно нулевым результатом, после чего возмущенно воззрилась на мою персону, но окинула взглядом коллег, часть из которых лучились весельем и, обречённо выдохнув, констатировала:
— Он не читается, а вы, господа, знали и веселились, — обратилась к конклаву бабулька.
— Ну, не всё же вам, Матильда, стращать молодёжь и озвучивать для общества их невинные фетиши, — не без ехидства озвучил Магнус охотнице на ведьм. — Впрочем, к делу, коллеги. Терентий похвально педантичен в сборе доказательств, в чём я, в свое время, убедился сам, так что давайте ознакомимся с собранным им, а потом выслушаем обвиняемого, — озвучил он, а после кивков обратился ко мне. — Слушаем вас, коллега.
— Один момент, — вклинилась бабулька. — Терентий, недавнее оповещение по Крепости о демоническом вторжении не связано ли с вами и вашим расследованием? — профессионально уставилась он на меня.
— Связана, домина Матильда, — не стал скрывать я, любуясь хищно заостряющейся мордой бабульки. — Мой дознаватель, псайкер бета плюс ранга, провела эксперимент по подчинению и использованию астральной гончей в качестве преследователя. В том числе и в навигационном варпе, и эксперимент более чем удался, — на что коллеги зашушукались, бабка с прищуром уставилась на меня, распахнула было пасть, но я быстро продолжил. — Коллеги, это чрезвычайно полезно, гончие, в отличие от большинства демонов, не несут скверны для разума, но давайте закончим с делом, нас собравшим. Дознаватель составила методическое пособие и отчёт по эксперименту, полезность которого мы сами прекрасно осознаём. И, соответственно, предоставит его в открытый доступ в библиотеку Крепости.
— Хотелось бы обсудить детали с автором методы, — буркнула бабка, задумчиво закатив глаза.
Ну, дураки в Инквизиции — вещь довольно редкая, так что перспективность астральной гончей в наших трудах все оценили. Впрочем, хоть интерес и понятен, у нас еретик несожжёный мается, чёрт возьми.
— Мне бы хотелось всё же закончить с текущими делами, — ответствовал я. — А после разбирательства — не вижу препятствий, — на что бабка довольно кивнула.
После чего я стал предоставлять конклаву пикт-записи, протоколы и показания. Вопросов особых не было, заодно полковника допросили, ну и уставилась честная компания на меня.
— Сервиторизация, — вынес приговор я, правильно интерпретировав взгляды. — Оставлять в живых этого человека я нахожу неразумным, стирание памяти излишне мягко и не соответствует преступлению, пусть и не осуществлённому. А иной вид казни не несёт пользы Империуму, — на что коллеги частью покивали, частью покривились, но возражать не стали.
— По слову вашему, Инквизитор, — выдал служитель, после чего неудачливого демнолоха вывели.
— Коллеги, у вас есть вопросы к обвинителю? — уточнил Магнус, а после отрицательных жестов продолжил. — В таком случае, переходим к допросу обвиняемого, — заключил он.
Конклав переместился в зал, фактически один в один с залом на Булаве Инквизиции, где уже давненько расследовали меня. Коллеги заняли постаменты, ну а я пристроился чуть сбоку, после чего служители ввели гадкого Амвросия.
Нужно отметить, что шёл сей ренегад важно и гордо, явно не раскаиваясь и намереваясь нашу компанию своими “идеями” поразить.
— Амвросий Примеус, Инквизитор, — начал Магнус. — Вы пребываете на расследовательном и судебном конклаве Священной Инквизиции. Председательствую на нём я, Лорд-Инквизитор Магнус Секулярий. Обвинителем выступает Инквизитор Терентий Алумус, — на этих словах мою персону подсветили, что сделали зря — предупредили, так и сам бы засветился, не без иронии отметил я. — Вам вменяются в вину таковые преступления, — продолжал Магнус. — Распространение запрещённых знаний по демонологии. Провокация подданных Империума на нарушение Диктатес Империалис. Диверсия и саботаж на Имперской Планете, повлекшая за собой многочисленные жертвы. Кроме того, ваша диверсия, без своевременного вмешательства, могла превратить Имперский Мир в демонический. Доказательства сих преступных деяний предоставлены конклаву, рассмотрены, признаны достоверными. Вам есть что сказать, обвиняемый?
— Есть! — выдало хамло. — Мои поступки, если бы не вмешательство, как принесли бы пользу Астра Милитарум, повысив квалификацию Корпусов Смерти Крига, так и позволили бы Инквизиторам работать на Криге, без этого оскорбительного запрета! — выдал ренегад.
— Вам есть что ответить, обвинитель? — выдал Магнус.
— Безусловно, — кивнул я. — Итак, обвиняемый. Во-первых, призыв демонов на Имперской Планете есть очевидное, несомненное и непростительное преступление. Исключения возможны лишь в том случае, если на планете уже осуществлён демонический прорыв, либо опасность, аналогичная ему, грозит планете и не может быть предотвращена иным образом, кроме как призывом демона. Сертифицированным Инквизицией демонологом, — веско подчеркнул я. — Которым вы не являетесь, — что утверждал я не на пустом месте, ознакомившись с делом ренегада. — Причины этого запрета многочисленны, перечислять их не вижу смысла ни для конклава, поскольку они их знают, ни для вас. Демонолог — обучение и труд, воля и самоконтроль, понимание, что и ради чего он делает. Вы же украли знания, не имея ни понимания, ни права ими распоряжаться даже сами. И предоставили их лицам, обделённым даже вашими скудными знаниями. Никакие тренировки не стоят уничтожения планеты, к чему вели ваши деяния, — веско подытожил я. — Во-вторых, насчёт приказа Депортаменто Муниторум, выпущенного более девяти тысяч лет назад и запрещающего ведение Инквизицией расследований на планете Криг, то ваша отговорка просто глупа. Расследуя ваши преступления на Криге, я ничуть не скрывал принадлежность к Ордену Инквизиции, получал помощь и поддержку в расследовании от руководства планеты, — подытожил я. — Ваши оправдания и отговорки, отступник Амвросий, несопоставимы с тяжестью преступлений, не оправдывают их и не искупают. Апеллирую к судебному конклаву, — продолжил я. — Прошу признать Амвросия Примеуса отступником Ордена Священной Инквизиции, лишить звания и инсигнии и направить в Залы Правды и Раскаяния, дабы установить меру преступных деяний и, возможно, спасти иные Миры Империума от тлетворного влияния отступника, — выдал я, обращаясь к судьям.
Кафедры закрылись щитами, очевидно, коллеги совещались, тогда как ренегад пытался выкрикивать ересь, на тему что мы казлы, а он хороший, и про демонов мы врём. Просто профан с Особо Важным Мнением, внутренне брезгливо поморщился я. Посчитал, что предупреждения об опасности имматериума — ерунда, а демоны не отличаются от его ксеносов.
И кто такому инсигнию-то дал, размышлял я. Впрочем, размышлял недолго, поскольку односторонне прозрачные щиты членов конклава были сняты, а Магнус с мордой суровой и значительной выдал:
— Отступник Амвросий Примеус, конклав рассмотрел выдвинутые против вас обвинения и ваши слова в свою защиту. И постановил: вы извергаетесь из Ордена Священной Инквизиции Империума Человечества. Лишаетесь инсигнии, прав, защиты Ордена и Империума. Вашу дальнейшую судьбу определит обвинитель, Инквизитор Терентий Алумус, — подложил мне свинтуса старикан.
И что мне с ренегадом делать-то, задумался я, а тем временем ко мне подсеменил служитель.
— Что делать с отступником, почтенный Инквизитор? — озвучил он задаваемый мной самому себе вопрос.
— Для начала — заткнуть, — поморщился я от воплей отступника. — Препроводить в Залы Правды и Раскаяния, предоставить доступ туда мне и моему дознавателю. Исполняйте, служитель, — подытожил я, связываясь с Кристиной.
— По слову вашему, Инквизитор, — пробормотал служитель и ускакал.
А мне предстояла не самая приятная работенка. Хотя, тут и Магнус и в целом конклав действовал "в букве и духе". Обвинял, убедил — ай молодца, доводи дело до конца сам.
Так что предстояла бы мне работа дознавателя, пытателя и допросчика. Предстояла “бы”, потому что, к счастью, у меня была Кристина, чьё звание “дознаватель” прекрасно подходило к текущей ситуации.
Так что, покинув зал трибунала, встретившись с тереньтеткой (изгнавшей всё-таки весьма нервирующую окружающих астральную гончую), я направился к Залам Правды и Раскаяния, как назывались специализированные допросные и камеры психоломки.
Ренегад нас уже поджидал, с пастью заткнутой и буркалами еретически выпученными и вращающимися. А я, в очередной раз благословив наличие Кристины, отдал распоряжение девице ломать отступнику мозг и выуживать информацию.
Амвросий повыделывался, но против бета ранга не тянул, так что умом сломался. А Кристина, под протокол, заверила что подельников нет, разгульной ереси ренегад предавался в одиночестве, а совращённых мы локализовали, точнее, один на пути в сервиторы, а второй сожран гончими.
Ну и неплохо, заключил я, поскольку не то, что мотаться чёрти где не имел желания, так ещё и в самой Крепости-то оказался волей случая. У меня, на минуточку, Амбиция растёт! Точнее, строится, но растёт — звучит красивше.
И только я хотел из допросной выйти, как подскочил служитель, лапки просительно сложил, да и озадачил меня вопросом:
— Что делать с отступником, господин Инквизитор?
— Да, в сервиторы, наверное, — задумчиво протянул я, отметив свой ударный труд в сфере обеспечения Крепости рабочими киборгами. — Он сопротивлялся, так что разум повреждён, да и заслужил.
— Не повреждён, Терентий, — возразила Кристина. — Я действовала предельно аккуратно.
— Это ты, конечно, умница, — не преминул я похвалить довольную тереньтетку. — Но всё равно в сервиторы. Не сжигать же его, в конце концов.
— Исполним, — склонился служитель.
На этом мы пыточные казематы и покинули, благо бюрократию служители должны были взять на себя. И на выходе меня поймал Магнус, вопросительно воззрившийся на мою персону.
— Подельников нет, кроме Крига, нигде запретные знания не распространял. Просто посчитал себя самым умным, воспринимал рассказы о демонах как сказки, воспринимая их как ещё один тип ксеносов, — выдал я.
