Мир Духов 1. Сила слабости (общий файл)

Яд. Избранный Змеем. Но что сотворил его глупый сын, чтобы Избранный стал способен на подобное? Это ведь как бы не прямое касание Великого!

Острой иглой кольнуло у сердца, заставив на миг задержать очередной вдох. Глава клана Синего Льда не собирался тешить себя иллюзиями ― Данару мертв. Как и все в поместье. Защитить себя от такого сын бы не сумел.

Но стоять было не время ― и глава Синего Льда решительно шагнул во внутренний двор. Огляделся.

Пустота и спокойствие. Похоже, выброс застал в постелях даже слуг ― все вокруг казалось до отвращения мирным. Тихо, припорошено снегом... мертво.

Совершенно мертво. Если у мужчины и были в этом сомнения, то, чтобы развеять их, достаточно было прислушаться к себе и ощутить, как чужая сила давит на ауру. У тех, кто жил здесь, не было и шанса.

Данару... глупый, глупый сын... что же ты натворил?

Кайран резко встряхнулся, выпрямив напряженную спину. Позже. Позже он оплачет своего ребенка, закроется в покоях и напьется до беспамятства, перебирая жемчужины воспоминаний. А сейчас ему нужно найти Избранного. И понять, что же здесь произошло.

То, что мальчика поймали, очевидно, но что случилось дальше?

Коридоры поместья были пусты и тихи. Не скрипели доски пола, не шуршали, открываясь, двери, не слышалось ничьих шагов. Глава клана Синего Льда тенью шел по месту ссылки своего наследника, заходя в каждую из комнат и практически не обращая внимания на многочисленные тела. Слуги, воины ― последних почему-то неожиданно мало ― даже предназначенные на заклание животные. Ему не было до них никакого дела ― он искал.

Тело Данару нашлось первым.

Сын лежал в коридоре, на выходе из своих покоев. Роскошные одежды ― он так любил роскошь, до самого конца! ― сбиты и помяты, лицо искажено, а в открытых даже сейчас глазах застыл ужас. Ему, в отличие от других, не досталось легкой смерти. Скорее, долгая и мучительная ― слишком уж красноречивы были обломанные ногти и уже засохшая дорожка крови изо рта.

Данару...

В сердце словно впилась тупая игла, но лицо Кайрана даже не дрогнуло, когда он переворачивал уже закоченевшее тело, и, шепча молитву духам, опускал ему веки. Глава клана не привык лгать себе ― кроме боли, он испытал еще и облегчение. Почти благодарность. Ему не придется подписывать смертный приговор и казнить собственного первенца, все уже сделано до него.

Милосердие духов ― или их насмешка? Ответить на этот вопрос мужчина не успел. Резкий шорох заставил замереть ― а потом из соседнего коридора к нему метнулась знакомая, хотя уже полузабытая женская фигура, и, судорожно вцепившись в рукав, рухнула на колени.

― Господин Кайран... Господин... это вы...

― Орин? ― Здесь остались живые? Но почему ― а главное, как? ― Что здесь случилось?

Женщина только судорожно замотала головой, вцепившись в свекра, словно в последнюю надежду.

― Господин, прошу вас, я все расскажу ― только, пожалуйста, помогите мальчику! ― голос у нее был прерывистый и отчаянный, а пальцы заметно дрожали. ― Он же...

Мальчику?

Кайран осторожно вытащил рукав из чужих рук. Жену сына он расспросит потом ― а сейчас надо сосредоточится на главном.

― Куда идти?

― Я... ― женщина судорожно всхлипнула, и, похоже, поняв, как выглядит со стороны, принялась нервными движениями поправлять одежду. ― Идите за мной, господин! Только прошу вас, быстрее!

* * *

Это был особый полигон, предназначенный для опасных, но не разрушительных техник. Кайран неплохо его помнил ― как и наложенную на него защиту. Пробить ее было практически невозможно, для того она и создавалась.

Избранный ― пробил. Более того, от деревянного здания, прикрывающего вход в подвал, осталась лишь труха и щепки. Глава клана ощутил, как внутри растет и ширится нечто, подозрительно похожее на восхищение. Чтобы сотворить такое... это уже не касание Великого, а как бы не его аватар!

― Когда все началось, мы сразу бросились сюда. ― похоже, рядом с отцом мужа Орин смогла восстановить присутствие духа, и сейчас казалась почти спокойной. Только пальцы судорожно комкали рукав. ― Но открыть не смогли. Рычаг... он просто сломался, а поднять люк самим не хватило сил...

Кайран только кивнул, сосредоточенно рассматривая перекосившуюся, искривленную крышку люка, старательно очищенную кем-то от мусора и трухи. Неудивительно, что открывающий механизм не сработал ― если уж металлическую плиту так перекосило, то что говорить о куда более хрупких вещах?

― Вы?

― Я, Мира, Ниори. Думаю, Саан не хотел нас убивать ― мы помогали ему с побегом, и он... ― Орин тяжело сглотнула. ― даже теперь не забыл.

― Теперь?

― Его сестра была тяжело ранена. При побеге. ― выдохнула женщина. ― И когда их поймали, господин муж мой приказал бросить их сюда. Наверное, думал, что смерть Шати сделает Саана сговорчивее. Я знала, что будет не так, но Данару... он бы меня не послушал. Он словно с ума сошел тогда...

Кайран кивнул.

― Думаешь, его сестра мертва?

― Саан сорвался. ― на миг прикрыла глаза Орин. ― Я не вижу другой причины.

Глава клана на миг остановился. Данару-Данару, как же далеко зашла твоя глупость! И это его вина. Не досмотрел. Не воспитал. Не понял.

А теперь его сын мертв.

Ну как, как можно было додуматься до подобного? Пытаться сломать Избранного ― это уже не мостить алмазами мостовую, это прыгать со скалы, надеясь, что во время полета у тебя отрастут крылья! Великие слишком редко приходят в наш мир ― и поэтому по-своему хранят тех, кого сочли достойными. Неужели Данару этого не знал? Или забыл, ослепленный жаждой власти?

Глава клана качнул головой. Произошедшее не только вина сына, но и его самого. Ведь он знал, с самого начала знал ― и об Избранном, и о мотивах Данару. Но ждал, надеясь, что его первенец впервые в жизни сумеет хоть что-то сделать правильно.

Не сумел. Ошибся ― снова. А ему, многоопытному главе клана, и в голову не пришло, что можно сотворить с избранником Великого ― такое.

Но Яд все еще накрывает поместье незримым куполом. Избранный еще жив.

― Отойди, Орин.

Касание Дара ― и мужчина ощущает, как тело наполняется мощью, а руки украшают загнутые когти. В духе Медведя нет ничего особенного ― это не коварный яд Змей, не лечение Трав, не острейшее зрение Ястребов и, тем более, не многовариантность Стихий. Это всего лишь сила ― простая, грубая и понятная. Но от этого лишь более опасная.

Минута ― и тяжеленная плита сдается, открывая темный зев спуска. А оттуда...

Кайран был готов к тому, что там, внутри, концентрация Дара Избранного еще больше. На это указывало все, что он смог увидеть и узнать в последний час. И да, Яд, хлынувший из провала, был еще сильнее, еще опаснее, практически пробив защиту ауры...

Только вот полупрозрачные, чуть светящиеся змеиные кольца, мелькнувшие там, в темноте, заставили сделать шаг назад ― и остановиться, не зная, что делать дальше.

Аватар! Все Звездные Духи, это в самом деле аватар ― не просто сила, но сила, наделенная частицей воли и разума духа-покровителя! Как шестилетний ребенок сумел его вызвать? Или не вызывал, а Великий решил спуститься сам? Говорят, такое тоже возможно...

Кольца сдвинулись в сторону, пропуская вперед треугольную голову с холодными желтыми глазами. Мужчина замер. Змеиный, неподвижный взгляд словно видел его насквозь, до самого дна души. И сопротивляться этому бесполезно ― кто он такой, чтобы противостоять Великому?

Сколько это длилось, Кайран не знал. Час? Минуту? Миг? Но потом призрачный Змей издал переливчатое шипение, чем-то похожее на смех ― и исчез. Растворился.

Забрав с собой всю свою силу. Словно его и не было.

* * *

Первой, как ни странно, пришла в себя Орин. Выдохнула, выпустив воздух сквозь судорожно стиснутые зубы ― и рванулась вперед, в темноту. За последние, полные ужаса и безнадежности сутки, она пережила столько, что еще одно чудо не представляло никакой важности. Об этом она подумает потом.

А сейчас ― Саан. Умный, такой взрослый для своего возраста мальчишка, который даже в своем безумии помнил о ней ― и ее подругах. И она вернет этот долг.

― Саан? Саан, это я, Орин. ― не такой уж и громких голос легко разносился в темноте подвала. ― Где ты?

Сзади что-то ярко засияло ― похоже, господин Кайран, в отличие от нее, подумал о лампах. И маленькая, свернувшаяся клубочком фигурка рядом с еще одной, побольше, стала видна необычно отчетливо.

― Саан? ― женщина шагнула вперед и, усевшись рядом, мягко положила руку на детское плечо.

Нет ответа.

― Саан! ― тряхнуть. Еще раз. Еще. ― Вставай, ну же!

― Госпожа Орин? ― наконец мальчик открыл глаза! И повернул голову в ее сторону ― медленно, очень медленно.

― Да, это я. Давай пойдем отсюда?

― Пойдем? ― поначалу женщина подумала, что легкое покачивание головой ей почудилось. ― Нет, я не пойду. Здесь Шати. Я не могу ее бросить.

― Но Саан, она же...

― Я знаю. Но это совсем не важно. ― едва заметно покачал головой ребенок. ― Я останусь.

Его глаза были абсолютно пусты.

Глава 46

Ника не чувствовала ничего.

Нет, сначала, когда она осознала и ощутила, что Шати больше нет ― было больно, безумно, невероятно больно. Она словно оглохла, ослепла и обезумела, а весь мир сузился до одной единственной мысли.

Этого не может быть. Просто не может.

Это длилось долго, целую вечность ― а, может, ей только так казалось. Ника не знала, сколько времени провела там, в Астрале, уткнувшись лицом в гладкую змеиную чешую. Слезы и обвинения текли нескончаемым потоком, а Великий Дух лишь утешающе шипел и теснее сжимал свои неожиданно теплые кольца. Почти обнимая.

А Ника... Ника тогда его почти ненавидела.

Возможно, Змей был прав, не пустив ее сразу к телу сестры. Даже наверняка прав. Но от этого было не легче ― Ника все равно хотела туда. Убедиться. Обнять. Быть рядом.

Пусть ― бесполезно! Пускай! Но Шати...

Шати не должна быть одна.

И Змей сдался. А может, просто понял, что не сможет удерживать вечно?

Когда Ника впервые увидела тело сестры ― это было как удар под дых. Словно небо рухнуло на землю, похоронив под обломками все мечты и стремления. Словно из души вырвали огромный кусок, и теперь рана болела и пульсировала, не давая думать, ощущать, чувствовать...

А Шати... Шати казалась почти живой и совершенно спокойной. Словно в самом деле всего лишь уснула ― и спустя несколько минут или часов вновь откроет глаза, улыбнется и скажет: 'Светлого дня, Саан. Прости, что напугала.'

Ника ждала. Минуту, час, несколько... бесполезно. В груди жидким льдом разливалась пустота.

Призрачные кольца Змея, неведомо как появившегося рядом, она отметила совершенно равнодушно. Его тихое: 'Не с-стоит с-спускать...' ― тоже. Только мимолетно вспомнила о госпоже Орин с подругами, да пожелала Данару как можно более мучительной смерти.

А потом, через дни ― или часы? ― люк подвала открылся, и она с едва заметным удивлением узнала знакомые шаги. Госпожа. Но не одна.

Не важно. Здесь темно. Может, ее не заметят? Она хочет остаться с Шати.

Заметили. И принялись выводить наружу, не слушая ни возражений, ни объяснений. Словно не понимали.

― Я останусь. С сестрой.

― Здесь? ― впервые подал голос спутник госпожи Орин. Ника почти забыла про него ― и почти испугалась, когда он впервые заговорил. Почти. Страх канул в пустоту в груди, словно в омут. ― Здесь ты умрешь тоже.

― Разве это важно?

Глаза немолодого темноволосого мужчины с сединой на висках сверкнули почти яростью ― но сказать он ничего не успел. Вмешалась госпожа.

― Конечно, важно, Саан! Шати хотела бы, чтобы ты жил! Как она сможет спокойно уйти к Звездным Духам, зная, что ты здесь?

Звездным Духам? Да, конечно...

Ника едва заметно склонила голову, задумываясь. Звездные духи существуют, и Змей обещал провести к ним сестру. Но Шати... Шати, зная, что у брата снова неприятности, может отказаться. И тогда...

У сестренки будут неприятности. Снова. Из-за нее.

― Хорошо. ― подняться на ноги было неожиданно трудно, но она справилась. ― Я пойду.

Мертвое поместье промелькнуло перед глазами, не вызвав никаких чувств ― даже удовлетворения. Те, кто убили Шати, были мертвы, это было правильно, но и только.

Пустота в груди жадно глотала все чувства, не давая пробиться даже отголоскам. И Ника была этому рада. Пустота... она не пускала боль.

Удобно.

За стенами поместья разбивали лагерь. Довольно большой, с палатками, кострами и всем, что полагается. Ника провожала суетящихся воинов равнодушным взглядом и не думала ни о чем. Просто смотрела. И старалась не отставать от Орин.

― Куда мы пойдем, господин?

― В мой шатер. Его должны были уже поставить.

Господин?

Ника резко остановилась. Это было не любопытство, нет. И не эмоция. Просто странное чувство ― словно она упускает что-то важное.

― Господин? ― прозвучало почти вопросительно.

Орин обернулась, улыбнувшись. Она рада? Чему?

― Господин Кайран Ши, глава клана Синего Льда. ― медленно проговорил мужчина, буквально впиваясь в нее внимательным взглядом. ― Светлого дня, Саан.

Глава?

Ника чуть наклонила голову.

― Отец Данару?

― Да. ― такой же медленный кивок. Осторожный. Словно ее боятся спугнуть.

Но Ника не боялась.

― Значит, вы меня убьете. ― это был самый простой и самый очевидный вывод из возможных. И самый правильный. ― Хорошо.

Тихий вскрик Орин она не услышала. Как и ответ мужчины. Не важно.

В конце концов, умереть ― значит, возможно, снова увидеть Шати. Сестренка, конечно, наверняка разозлится, что брат пришел к ней так рано, но она никогда не умела злиться долго. Так что...

...Нике было все равно.

* * *

Шатер был совсем небольшим ― глава клана Синего Льда не имел привычки возить с собой в походы что-либо, кроме абсолютно необходимого. Скромная постель, несколько скамеек, стол, светильник... Правда, на этот раз и так небольшое пространство перегораживала ширма, за которой послушно сидел маленький мальчик, с того времени, как его завели сюда, не сказавший ни слова.

― Что с ним?

Старый целитель, заставший еще деда нынешнего главы, медленно покачал головой и уселся на резную скамеечку. Вздохнул.

― Господин Кайран... ― легкая, чуть заметная пауза.