Абсолютное равновесие

После сорока минут бега, верчения, гребли и прыжков на батуте Леонид угодил под душ, а оттуда в зал управления. Компьютер услужливо напомнил — пора запускать разведчиков. Программа исследований ждать не может. Так начались трудовые будни и ему, повелителю и верховному правителю "Воортреккера", доверили честь надавить на кнопку под названием "старт".

Двенадцать роботов ушли к самым перспективным планетам. Бритый обезьян сообщил — первые данные начнут поступать через двое суток. Тогда будет много интересней, и команду непременно побалуют видео, а пока желательно запастись терпением и предаться скуке в обществе весёлого и разбитного повара. Неожиданная усталость обрушилась на наблюдателя, и он пожелал вздремнуть. Чтобы лучше спалось, Леонид по дороге в каюту решил заглянуть в комнату грёз.

В старом парке моросил мелкий, прохладный дождь. Пахло пожухлой травой, прелой листвой, мокрыми дорожками и дымком. Хансен неторопливо вышагивал по скрипучей гальке, глубоко засунув руки в карманы, слегка ссутулившись. Изредка, легкими порывами налетал колючий ветерок. Тогда Леонид плотнее запахивал теплую куртку, зябко ёжился, прятал подбородок в пушистый шарф, поднимал повыше воротник и двигался дальше. На душе царил покой. Мысли текли размеренно и плавно. Они были ни о чём. Просто мысли...

Где-то, в изрядно поредевших кронах чёрных от старости лип, каркала ворона. Каркала обиженно, раздражённо, вполголоса. Она сидела нахохлившаяся, растрёпанная, слегка намокшая и жаловалась на погоду.

Дорожка плавно загибалась вправо и упиралась в высокую кирпичную стену, заросшую пожелтевшим плющом. Леонид подошёл к ней, толкнул ржавую, скрипучую, узорчатую калитку и...очутился в коридоре. Несколько секунд постоял, чтобы подольше сохранить в себе удивительное чувство покоя, единения с родным домом, породившего огромное количество воспоминаний, ассоциаций о давно минувшем детстве, улыбнулся и отправился на боковую.

Проснулся наблюдатель сам, добровольно в районе восьми часов по бортовому времени, принял душ, посетил столовую и отправился в рубку. Утро ничего хорошего не предвещало, потому, что Бантик куда-то запропастился, видимо готовил сюрприз или сочинял очередное нравоучение. Леонид запросил компьютер на предмет обнаружения бритого обезьяна. Оказалось, он окопался в оранжерее, где с азартом отдался ремонту дождевальной установки, а за одним решил разжиться свежей редиской. Есть на свете вещи, поучительно вещал Бантик, возвышаясь задней частью из-за гидропонной установки, кои не заменит никакая синтетика. Овощи битком набиты витаминами, которые оказывают неизменно благотворное влияние на хрупкие организмы исследователей космосов. Хансен невольно сглотнул набежавшую слюну. Салатик из свежесорванной редисочки, да с зелёным лучком, да со сметанкой, да умеренно поперченный, да слегка посоленный, находился вне всякой конкуренции.

* * *

Идиллия продолжалась ровно восемь дней. Бритый обезьян не давал покоя, ниткой таскаясь за наблюдателем. Он держал в вытянутых руках расписание на день и хорошо поставленным голосом телевизионного диктора зачитывал отдельные пункты, дабы они навеки запечатлелись в памяти Хансена. Разведчики занимались планетами, присылали короткие отчёты, пробы, вели прямую трансляцию. Леонид с нескрываемым интересом рассматривал неведомые ландшафты. В этом отношении ему более всего нравилась шестая планета. У неё была атмосфера, моря, континенты, чахлая, невыразительная растительность и скудный, зачаточный животный мир. Для высадки на поверхность скафандр не требовался, а вот дыхательная маска — обязательно. Кислород в атмосфере присутствовал в весьма ограниченном количестве. Хансен активировал информаторий и попросил спрогнозировать дальнейшую судьбу планеты. Ответа пришлось ждать семнадцать минут. Он гласил: колонизацию можно начинать через сто двадцать лет. Для этого необходимо засеять океаны водорослями, высадить на суше огромное количество деревьев, кустарников, травы. Завезти животных, насекомых. Последними шли люди со всей инфраструктурой.

Вскоре начали поступать донесения от геодезических аппаратов. Они проводили забор проб с поверхности, производили выборочное бурение, а керны передавали в экспресс-лабораторию для исследований. Результаты обнадёживали, но не очень! Углеводородное сырьё отсутствовало полностью. Зато руд и минералов оказалось предостаточное количество. Если люди решат заселить систему, то у них под рукой окажутся внушительные запасы полезных ископаемых. Один из поисковых роботов доложил об обнаружении странного, повторяющегося сигнала малой мощности не выясненного происхождения. Образец уже послан в распоряжение информатория. Для идентификации, если таковая возможна.

— Как ты думаешь, что нашёл разведчик? — спросил бритый обезьян. В глубине его глаз вспыхнул свет. — Вдруг подземная цивилизация ищет с нами встреч?

— Линиепайе обнаружили благодаря очень сложному букету излучений. Некоторые из них были весьма упорядочены и замысловаты, что навело учёных на определённые размышления. После высадки не астероид их надежды рухнули. Наверняка то же самое происходит и здесь. Планеты умеют петь сложные мелодии...

— Сигнал, предоставленный на опознание, — заявил информаторий, — исходит от тлеющего маяка, каким земляне оснащали некогда корабли. Их запускали около 800 лет назад в рамках программы поиска внеземного разума. Звездолеты комплектовали муляжами людей и подробной информацией обо всех аспектах нашей жизни. Скорее всего, один из древних кораблей нашёл пристанище на шестой планете этой системы. Рекомендую произвести раскопки для выяснения истины.

— А что нам ещё остаётся делать? — ответил на вопросительный взгляд Бантика Леонид. — Ничего экстраординарного там нет, но это всё же интересней, чем сидеть сутками напролёт и рассматривать одно и то же!

— Запустить спецтехнику из ангара Љ 2. Придать ей в помощь землеройный агрегат и установку биологического контроля, — распорядился бритый обезьян. — Дать максимальное увеличение картинки. Задействовать тест-систему...

— На данный момент мы сделали всё от нас зависящее, — удовлетворённо констатировал Леонид. — Ещё немного и перед нами предстанет антиквариат времён начала освоения космического пространства.

— Предлагаю понаблюдать за ходом работ, — сказал Бантик. — Молча, вдумчиво, с пониманием важности происходящего...

Некоторое время экипаж с неподдельным интересом следил за работой механизмов. Им потребовались не более трёх часов, чтобы добраться до источника сигнала. Растроганному взгляду Хансена предстали благородные останки древней ракеты. По всей видимости, посадка прошла крайне неудачно. Корпус от сильнейшего удара разломился на три разновеликие части: маленькую носовую, массивную кормовую, с расплющенными тормозными двигателями и сильно деформированную пассажирскую гондолу. На ней справа от люка отчётливо просматривался бортовой номер. Компаньон немедленно ввёл его в информаторий и буквально через мгновение получил исчерпывающий ответ. "Воортреккеру" посчастливилось натолкнуться на "Поиск 27", который стартовал 21 мая 250 года с лунного космодрома "Леонардо" в произвольно выбранном направлении. Посланник выходил на связь 32 раза, а потом умолк навеки — маломощный передатчик уже не мог общаться с Центром Управления.

Леонид рассеяно прослушал сообщение и загрустил. Слов нет! Находка достаточно интересна и, в конечном счёте, займёт достойное место в Музее Человеческой Цивилизации. Под ней на памятной табличке непременно выгравируют имя того, кто обнаружил скитальца. А наблюдателю хотелось вкусить большой славы и слегка покупаться в её лучах.

Между тем с планеты пришёл запрос — вскрывать гондолу на месте или доставить на станцию? Напарники в нерешительности помялись, стыдливо посматривая друг на друга, почесали затылки и после довольно продолжительной паузы собрались с духом и пожелали идти до конца. Механизмы осторожно, даже нежно вспороли покрытый окалиной бок гондолы. Видеокамера торжественно проникла внутрь. Перед взорами взволнованной и более чем заинтригованной аудиторией предстала трагическая картина. В тесном помещении царил абсолютный хаос. Повсюду валялись искорёженные куски облицовки. Теплоизоляция волнами сползла со стен. Пучки проводов свисали с потолка неопрятными прядями. Кресла, вырванные с корнем, валялись в куче дроблёного пластика. Левее расколовшегося пульта управления лежали четыре продолговатых предмета, завёрнутые в блестящий материал. Два больших и два поменьше.

— Как ты думаешь, что это такое? Спросил у бритого обезьяна Леонид.

— Сейчас узнаем, — ответил Бантик и сделал запрос. Информаторий сдержанно пояснил — это и есть те самые манекены, изображающие взрослую пару и их разнополых детей. Из соображений биологической безопасности их, прежде чем отправить в полёт, тщательно обработали различными реактивами, облучили специальными излучениями и поместили в стерильные пакеты. Никто из медиков не хотел, чтобы земная микрофлора попала на чужие планеты. Там она непременно бы доставила массу неудобств местным видам, что совершенно не совместимо с миссией корабля.

— Понятно, — сказал Хансен и принялся смотреть на экран.

Мобильная лаборатория биологического контроля, увешанная датчиками и сканерами, тщательно обследовала гондолу. В результате не было обнаружено ничего опасного. Но при осмотре одного из мешков с манекеном, робот засёк крайне слабую биологическую активность внутри герметически запечатанной ёмкости. Леонид мгновенно воспрянул духом. У него появилась реальная возможность навсегда остаться в анналах истории, так как бактерии, выжавшие в замкнутом пространстве в течение восемьсот лет, представляли собой огромную ценность для микробиологии. Не было никаких сомнений, что благодарная научная общественность непременно назовёт находку именем Хансена. Однако исследователь мужественно прогнал сладкие грёзы, которые обещали стать ещё слаще, и распорядился более тщательно просканировать свёрток на предмет определения вида микроорганизмов. Но к великому сожалению наблюдателей аппаратура не справилась с поставленной зада-чей. Материал пакета с увеличением мощности сканеров начинал сильно искажать сигнал. Тогда Леонид, снедаемый нетерпением, пожелал без промедления вскрыть свёрток, дабы немедленно утолить любопытство, но Бантик решительно воспротивился и настоятельно порекомендовал переправить манекены на станцию, где в медицинском отсеке можно было без излишней спешки организовать всесторонние исследования. Хансен согласился с мнением напарника.

Санитарная шлюпка, по самую крышу загруженная оборудованием, убыла на планету, забрала бесценный груз и доставила не "Воортреккер". Роботы сервисной службы с величайшей осторожностью перенесли находку в медотсек, после чего доктор, помигав лампочками, заблокировал вход, так как, руководствуясь служебной инструкцией, был обязан уберечь от заражений всех любопытствующих индивидуумов женскага, мужскага и роботовага полу древнейшими инфекциями.

— Имеет ли смысл нам присутствовать при вскрытии? — спросил у компаньона Хансен.

— Лично у меня нет ни малейшего желания с умным видом рассматривать сизую плесень, — ответил бритый обезьян. — Пусть этим занимается специалист.

— Я того же мнения. Уважаемый доктор, — обратился к хозяину медотсека Леонид, — не сочтите за труд сбросить нам отчёт после того, как закончите осмотр.

— Чем мы займёмся теперь? — поинтересовался напарник.

— Будем следовать программе освоения планетной системы. Насколько я помню, мы ещё не разобрались с названиями. Выведи список на экран...

Друзья некоторое время с энтузиазмом составляли каталог, время от времени спорили, так как одному частенько не нравилось то, что приглянулось другому. Неожиданно пришло сообщение из медотсека. Вот что оно гласило! Все манекены в количестве четырёх штук оказались стерильными! Никаких микроорганизмов обнаружено не было! Первоначальное предположение оказалось ошибочным по простой причине. Древний материал, из которого были сделаны мешки, попав в зону действия сканеров, повёл себя несколько странным образом — начал в том же диапазоне, что и простейшие организмы. Только поэтому сложная аппаратура была введена в заблуждение. Вот и всё... Хансен разочарованно вздохнул. Мировая слава уплыла из рук. Жаль! А так всё хорошо начиналось...

На сём все сенсации и неожиданности закончились, так толком и не начавшись.

* * *

Со дня обнаружения "Поиск 27" минуло две недели. Жизнь станции после маленькой встряски вернулось в прежнее русло. Однако с некоторых пор Хансен помимо своей воли в невероятной, более чем абсурдной и парадоксальной мысли — на "Воортреккере" появился посторонний! Всё началось со странных происшествий. Периферийным зрением Леонид стал замечать какое-то движение. Нечто неосязаемое, расплывчатое, неуловимое будто сон, перемещалось из отсека в отсек. Удивительно, но и Бантик говорил о том же самом. Компаньона неоднократно посещали аналогичные, совершенно необъяснимые видения. Странно, пришелец не пел на разные голоса, не сотрясал мебель, не завывал в ночи аки ведьма на шабаше, ничью кашу не ел, и не спал ни в чьей постели. Он просто скользил и мелькал в самых неподходящих местах.

Дальше — больше! Несколько раз исследователь находил Информаторий включённым. Кого-то явно интересовали папки со сведениями по истории. Файлы, содержащие техническую документацию на станцию, тоже не были обойдены вниманием. Тогда, для выяснения истины, друзья дали указание управляющему компьютеру тщательно просканировать станцию. Отчёт поразил экипаж. Он гласил — на борту тишь да гладь, да божья благодать! Но, не смотря, ни на что, странности продолжались. Исследователи, заведённые в тупик, готовы были предположить самое невероятное — манекены восстали из анабиоза и решили немного поразмять затёкшие косточки. Леонид на всякий случай сделал запрос в медотсек на предмет выяснения судьбы пассажиров "Поиска 27". Оказалось их переработали на удобрения для выращивания овощей. На большее они не годились. А изолятор, где они содержались, поставлен на профилактику, как того требовали директивы головной организации.

Тем временем движение на грани восприятия теперь наблюдалось практически каждый день. Оно начинало раздражать, потому, что никакие ухищрения, уловки и тайное подглядывание из-за угла не позволяли рассмотреть, кто это балует. Информаторий не смотря на все усилия, так и не смог ответить на простой вопрос — кто активировал папки? В это было трудно поверить, но реалии говорили об обратном. Тогда Хансен решился на последний шаг — выел из ангара мобильную биологическую лабораторию и попросил внимательно осмотреть все отсеки. Через сутки он получил отчёт — в Багдаде всё спокойно!

Так за тщетными попытками разобраться в странных происшествиях и безрезультатным стремлением поймать фантома за хвост прошли три месяца. Всё это время бритый обезьян, занимающийся коррекцией работы исследовательских аппаратов, делал запросы, регистрировал и систематизировал данные о планетной системе. Параллельно Бантик свернул все дополнительные работы на шестой планете, ибо там более ничего интересного не попадалось. Далее компаньон засел за составление пространного отчёта об обнаружении допотопного звездолёта. Ему очень хотелось сочинить документ, соответствующий торжественности момента, а вместо этого постоянно получалось нечто блёклое, сухое, совершенно не впечатляющее. Вскоре роботу наскучила бесконечная писанина и он отослал депешу такой, какая она получилась.