Перекрёсток времён (главы 1-12 из 36+)

— Изложите своё дело, — в приказном тоне рявкнул он.

Гарри откашлялся и обратился к хмурому администратору:

— Я здесь, чтобы провести тест наследия и претендовать на всё, причитающееся мне по этому наследству.

— И на наследие какой семьи желаете провести тест? — поинтересовался гоблин, глядя на юношу, затем медленно перевёл взгляд на Беллатрикс, после чего вновь вернулся к Поттеру.

— Древнего Дома Эваншейд, — ещё раз твёрдо заявил Гарри.

Гоблин поднял свои крайне густые брови.

— Мальчишка, семья Эваншейд полностью вымерла как минимум сто лет назад. Ты тратишь моё время. Убирайся и будь счастлив, что я не бросил тебя драконам за попытку присвоить семейный статус. — Он вернулся к заточке чёрного клинка, выглядевшего и так довольно острым.

Гарри временно потерял дар речи, не зная, как реагировать, но его дилемма вскоре разрешилась, так как вперёд выступила Беллатрикс.

— Как ты смеешь разговаривать в таком тоне с наследником Дома Эваншейд?! Он высказал законную просьбу, а ты его оскорбил, отказав в грубой форме, — сердито прошипела она. Однако её бравада произвела совсем не тот эффект, на который она рассчитывала. Гоблин вскочил на ноги и ощерился полным ртом остроконечных зубов.

— Думай о том, где находишься, девчонка! Это Гринготтс... Здесь территория гоблинов, и тебе сильно повезло, что ты всего лишь детёныш, иначе была бы убита на месте! — Белла сглотнула, но не отступилась. Тётя Вальбурга наставляла их не показывать своего страха или робости. Гоблины воспринимали это как слабость и сразу же прекращали с вами любые переговоры. В то же время они проявляли уважение к силе и мужеству.

Гарри встал перед девушкой и вперился взглядом в гоблина.

— Я высказал законную просьбу, сэр, и в соответствии с вашим собственным уставом Вы должны её удовлетворить, — сказал он.

Гоблин угрожающе усмехнулся:

— Проверка на наследие Древних Домов — непростая вещь. Она может быть болезненна, а для не имеющего кровного родства — очень болезненна. Поэтому предостерегаю тебя, человек, учитывать это прежде, чем продолжишь настаивать на своей просьбе.

— Я осведомлён о возможных рисках и всё ещё хочу продолжить, — уверенно ответил Гарри, хотя внутри весь дрожал. Белла взяла его за руку, и он почувствовал, как на него снизосходит спокойствие от её молчаливой поддержки.

Гоблин, которого звали Гилфлеш, прищурился, разглядывая юношу, но секундой спустя пожал плечами.

— Как хочешь. Присаживайтесь, пока я не принесу необходимые для теста предметы. — Произнеся это, он скрылся за дверью позади своего стола.

— Нервничаешь? — тихо спросила Белла.

— Чертовски напуган, — со слабой улыбкой ответил Гарри.

— Всё будет хорошо, — успокаивающе произнесла она и сжала его ладонь.

Через несколько минут гоблин появился с большим кубком, в диаметре сравнимым с обеденной тарелкой. Он был угольно-чёрным и казался выточеным из обсидиана. По краю кубка еле просматривались несколько рун. Гилфлеш поставил кубок на стойку и рядом с ним положил обсидиановый клинок, завёрнутый в тёмно-фиолетовую бархатную ткань, на рукояти которого была выгравирована витиеватая буква "Е".

— Это ритуальные чаша и нож Эваншейдов, предназначенные для проверки наследия. Они оба напитаны семейной магией. Ты должен порезать ладонь и позволить крови стечь в чашу. Если ты действительно член семьи, руны по краю чаши засветятся синим цветом. Если ты к тому же и наследник, на дне чаши появится перстень, призванный твоей кровью.

— Должен предупредить тебя, что нож проклят. Если порежешь им себя и окажешься при этом не из рода... скажем так: я надеюсь, твоя подруга знает твоего ближайшего родственника, чтобы сообщить ему, — ухмыльнулся гоблин. — По-прежнему хочешь продолжить?

Гарри встал и направился к стойке. Ему пришлось вытереть ладони о брюки, поскольку из-за нервов они повлажнели. Он надеялся лишь на то, что кровь Эваншейдов окажется в нём не слишком разбавлена, иначе эта вылазка в прошлое станет его последней.

Беллатрикс тоже посетили подобные мысли. Она только что нашла кого-то, с кем мечтала состариться, и теперь он находился возле неё, но это могло оказаться последним разом, когда они были вместе.

Гарри протянул правую руку и на несколько секунд задержал её над тёмным лезвием клинка, потом сделал глубокий вздох и схватил его за эфес. Изначально тот оказался холодным на ощупь, но через секунду юноша почувствовал магию, протекающую через клинок. Его холод постепенно сменился приветливым теплом.

Гарри поднёс клинок к левой руке и, не желая затягивать с неизбежным, провёл бритвенно-острым лезвием по ладони, оставив на ней длинный тонкий порез, который немедленно начал сильно кровоточить. Юноша поднял пострадавшую руку над чашей, сжал кулак и смотрел, как кровь постепенно её наполняет. Он почувствовал тошноту, наблюдая, как драгоценная жидкость покидает его тело, но вскоре чаша приняла требуемое, и порез на руке начал быстро заживать.

По кромке каменной чаши одна за другой начали загораться кобальтово-синие руны. Через несколько секунд все они светились, подтверждая тем самым, что в Гарри течёт кровь Дома Эваншейд. Ещё через несколько секунд кровь в чаше начала бурлить и вращаться. На внутренних стенках засветился ещё один набор рун. Постепенно кровь собиралась в определённую форму, трансформируясь в нити, которые начали переплетаться друг с другом. У Гарри на глазах формировалось кольцо из его собственной крови. В конце концов, оно затвердело, после чего засветилось тёмно-красным, почти чёрным цветом.

После того как свечение прекратилось, Гарри сунул руку в чашу и достал оттуда тёмный кроваво-красный перстень, на котором в качестве герба был выгравирован чёрный, распростёрший крылья феникс. Перстень вибрировал в руке юноши, словно взывая к нему. Недолго думая, он надел его на правый безымянный палец. От прикосновения распространилось тепло; Гарри почувствовал что-то, походившее на биение пульса необычного кольца, как если бы оно было живым.

Глаза гоблина до смешного выпучились, когда он перевёл взгляд с перстня на юношу и посмотрел на него с неким подобием опаски и уважения. Затем, к немалому удивлению Гарри, гоблин низко поклонился.

— Милорд Эваншейд, позвольте мне стать первым гоблином из клана Гринготтс, приветствующим возрождение Древнейшего Дома Эваншейд.

Белла поразилась поведению гоблина. Никогда раньше в своей жизни она не видела, чтобы кто-то из них проявлял уважение к волшебному Дому, и ей стало интересно, какие отношения связывали расу гоблинов и Дом Эваншейд.

— Спасибо, Гилфлеш, — ответил Гарри, слегка ошеломлённый видом кланяющегося гоблина. — Имеются ли у Дома Эваншейд какие-либо хранилища? — спросил он, когда тот поднял голову.

— Есть два сейфа, милорд. В одном хранится Ваш семейный гримуар, другие книги и личные вещи семьи. Второе — сокровищница, но боюсь, что там осталось всего лишь три-четыре тысячи галлеонов и несколько драгоценных камней. В последние двести лет богатство Дома Эваншейд находится, увы, не на том уровне, как у некоторых других древних и благородных домов.

— По причине отсутствия лорда Эваншейда, финансовый управляющий не получал никаких указаний, и в итоге хранилище впало в застой, а менеджер был переназначен на управление другим счётом. Я сожалею, милорд, но мы полагали, что линия Эваншейд прервалась, поэтому счёт не обслуживался. — В словах гоблина звучало явное раскаяние.

— Не беспокойтесь, Гилфлеш. Если дадите сопровождающего до моих хранилищ, я намерен внести довольно крупный депозит, — лукаво улыбнулся юноша.

Гилфлеш покинул кабинет, чтобы позвать другого гоблина, сопроводившего бы Гарри к его семейным хранилищам. Как только он вышел, Белла кинулась к парню, заключив его в костедробильные объятия и жадно целуя в губы.

— Я так волновалась, что что-то пойдёт не так... и думала, что если никогда больше не смогу... быть с тобой снова, то... я... я... — глаза девушки повлажнели, угрожая пролить слёзы беспокойства, которые она всеми силами пыталась сдержать.

Гарри крепко её обнял.

— Эй, я в порядке. Всё хорошо; твой великолепный бойфренд, встряхнувший твою жизнь, всё ещё с тобой, — и он выдал свою "запатентованную" кривую усмешку.

— Идиот! — шлёпнула его Белла по лбу, но, тем не менее, улыбнулась, покачав головой. Юноша был горд собой, что смог повернуть эмоционально тяжёлую ситуацию и поднять девушке настроение. Не имело никакого смысла им обоим быть эмоционально опустошёнными, хотя своё состояние он скрыл хорошо.

Через десять минут пара уже летела в гоблинской вагонетке вниз по туннелям, прорытым под банком. Белле показалось, что прошло не так уж и мало времени, прежде чем вагонетка остановилась перед небольшой дверью, в которую без затруднений мог войти лишь один человек.

— А почему дверь такая маленькая? — поинтересовалась она у сопровождавшего их молодого гоблина Грипхука. Гарри его узнал, но ничем этого не показал.

— Это мера безопасности, которую однажды заказал Лорд Эваншейд. Она позволяет одновременно входить только одному, поэтому если по каким-то причинам в хранилище попытается ворваться группа людей, то оборонительная магия сможет поразить сразу всех нарушителей. Таким образом предотвращается большой расход силы на непреодолимую защиту, — писклявым голосом пояснил Грипхук.

— И как же мне войти? — спросил Гарри.

— Всё завязано на кровь Вашего Дома, милорд. Вы должны дать гербу Эваншейдов каплю своей крови.

Юный лорд заметил острый выступ, под которым располагался клюв феникса, и нажал на него пальцем. Вниз по выступу потекла кровь, клюв раскрылся и, казалось, глотнул живительной жидкости. Герб вспыхнул красным светом, и дверь открылась.

— Сможет ли Белла войти со мной? — спросил Гарри гоблина.

— Когда окажетесь на той стороне, пригласите её, назвав по имени, и защита её пропустит, — объяснил Грипхук.

Юноша прошёл через дверь и, попав внутрь, позвал свою девушку:

— Беллатрикс Блек, можешь войти.

Белла осторожно вошла в дверной проём, толщина которого достигала пяти футов[2]. Только пройдя его насквозь и выдохнув, она поняла, что всё это время не дышала. Сразу после Беллы через дверь прошёл гоблин, чем немало удивил Гарри.

— Грипхук, как вы вошли? Я же вас не приглашал, — сухо поинтересовался он.

— Мы, гоблины — хранители подземелий, и можем входить куда угодно без ограничений. Хоть мы никогда не делаем этого самостоятельно, но поскольку Вы здесь, я могу войти без какого-либо вреда, — объяснил тот. Беллатрикс это не понравилось, и, судя по выражению лица Гарри, его такое положение вещей тоже не устраивало.

— Теперь справа можете увидеть дверь, ведущую в персональное хранилище Вашей семьи, левая же дверь ведёт в сокровищницу, — пояснил Грипхук.

— На этих дверях есть какая-нибудь защита? — поинтересовался Гарри.

— Нет, милорд, Ваш предок полагал, что любой злоумышленник будет сражён прежде, чем сможет проникнуть так далеко. И он был прав, — выпятил грудь гоблин. — Здесь установлена наилучшая гоблинская защита.

Гарри с Беллой вошли в левую дверь и оказались в удивительно большом помещении — размером лишь вполовину меньше Большого зала Хогвартса. Юноша с трудом мог представить, сколько нужно золотых галлеонов, серебряных сиклей и бронзовых кнатов, чтобы заполнить это хранилище. Здесь уже пылились несколько тысяч галлеонов, но размер этой кучки казался ничтожным по сравнению с величиной комнаты.

Подростки начали доставать из сумки уменьшенные сундуки и расставлять их на пятифутовом[2] расстоянии друг от друга. Когда все сундуки заняли свои места, пара принялась возвращать им исходный размер. При этом учётный лист рядом с дверью автоматически обновлялся. В конце концов запись в нём увеличилась с четырёхсот двадцати трёх тысяч до почти шестидесяти миллионов галлеонов.

Увидев итоговую сумму, Белла была ошеломлена; ей казалось, что всего лишь сорока сундуков будет и близко недостаточно для хранения пятидесяти девяти миллионов галлеонов. Она поняла, что Леди Хогвартс должно быть наложила на них расширяющие чары.

Под итоговой суммой денег на учётном листе появилась строчка "Драгоценные Камни". Ниже перечислялось количество рубинов, сапфиров, бриллиантов и прочих драгоценных камней. Этот набор оценивался в сумму свыше двадцати миллионов, в результате чего собственный капитал хранилища составил свыше восьмидесяти миллионов галлеонов в ликвидных активах.

Грипхук чуть не грохнулся на пол, увидев новую сумму в учётном листе. Теперь Эваншейды входили в пятёрку богатейших семей Великобритании. Гоблины устроят турнир по перерезанию друг другу глоток, чтобы получить возможность управлять таким огромным счётом и, конечно же, получить привычные три процента с любой прибыли от инвестиций, которые они бы сделали от имени Дома Эваншейд.

После посещения сокровищницы Гарри с Беллой исследовали персональное семейное хранилище, в котором обнаружили довольно приличную библиотеку древних книг и рукописей по использованию магии крови и других тайных магических практик. Эти разделы магии были либо запрещены Международной Конфедерацией Магов, либо просто затерялись во тьме веков.

Судя по названиям книг, нельзя было сказать, что Эваншейды сильно тяготели к светлой стороне, и как говорила им Леди... эта семья скорее относилась к тёмной стороне серого. Просмотр семейного Гримуара подтвердил, что действительно, Эваншейды отлично разбирались в магии крови и даже пробовали себя в искусстве магии Призыва.

— Это может нам очень пригодиться в Хогвартсе, Гарри. Тут есть заклинания и проклятия, о которых я раньше никогда не слышала, по крайней мере в новейшей истории они не применялись. Лучшими атакующими заклинаниями являются те, о которых ваш враг ничего не знает и, поверь мне, в некоторых из этих старых записей описаны заклинания, забытые уже сотни лет назад, — взволнованно сказала Белла.

— Тогда, полагаю, мы можем захватить его с собой, — ответил юноша, листая страницы. — Подожди... На каком это языке? Я его не узнаю, — спросил он свою девушку, указывая на страницу.

Белла взглянула на то, что показывал Поттер, но осталась в таком же недоумении, как и он.

— Я не знаю, Гарри. Это не латинский, не греческий, ни любой из кельтской группы языков, ни любой другой из современных европейских языков. Возможно, Леди его узнает, — сказала она, пожав плечами.

— Похоже, на этом языке тут ещё несколько страниц, — заметил парень. — Ладно, возьмём гримуар с собой. Наверное ты права, и Леди что-то об этом знает. — Гарри снял книгу с подставки и положил в сумку.

— Что-нибудь ещё хочешь посмотреть, пока мы здесь? — спросила девушка.

— Мне пока достаточно, если только ты не хочешь немного осмотреться, — ответил ей парень. — Я захватил несколько журналов моего пра-пра-прадеда. Видимо он был последним Эваншейдом, заходившим в хранилище. После этого, похоже, семья исчезла.

— Интересно, семья выродилась в сквибов, или произошло что-то другое? — поинтересовалась Белла.