Быстро преодолевая лестничные пролеты, я старалась ни о чем не думать. Начну сомневаться — сбегу. Нельзя трусить и прятаться в последний момент.
Решительно нажала на кнопку звонка, застыла. Удары сердца гулко отдавались в ушах, волнение сгустилось, усилилось и давило на мозг свинцовыми рукавицами. Наконец, замок щелкнул, и дверь распахнулась.
— Полина? — Хозяин квартиры был явно удивлен.
— Привет, Андрей, — сдавленно поздоровалась я. — Можно войти?
Охотник отступил, и я шагнула в его уютную мышеловку.
Почему-то смутилась и забыла все слова, впрочем, как всегда. Но знала точно: определенность важнее. Балансировать между 'да' и 'нет' надоело безумно.
Андрей закрыл за мной дверь, и ощущение беззащитности усилилось, но я напомнила себе, что могу жахнуть. Как это сделать, я в принципе, не представляла, но в прошлый раз получилось же.
— Как ты... себя чувствуешь?
Вопрос был нелепым, но я не могла его не задать.
— Уже лучше, — улыбнулся он.
Охотник прошлепал на кухню, оттуда обернулся и, как ни в чем ни бывало, спросил:
— Чай? Кофе?
— Чай, — ответила я после секунды раздумий.
Не будет же он меня травить, в самом-то деле. Чтобы меня убить, у него есть вполне определенные способности.
Я проследовала за ним и присела за застеленный скатертью стол. Осмотрелась. Определенно уютная и приятная обстановка. Ажурные занавески умиляли и никак не вязались с сущностью убийцы. Я невольно улыбнулась.
— Вижу, у тебя хорошее настроение, — миролюбиво сказал Андрей.
— Просто я не так представляла себе жилище охотника, — призналась я.
— Представляла подземелье с кандалами на стенах? — усмехнулся он.
— Да, нет. То есть не то чтобы...
— Я люблю уют.
Он совершенно не смахивал на опасного типа. Особенно сегодня. В растоптанных тапочках, спортивном костюме, у плиты — очень устрашающе.
— Пришла узнать, собираюсь ли я нападать на твое племя? — спросил он, доставая печенье из хлебницы и ставя на стол чашки из сервиза.
Я осторожно кивнула.
— Это моя природа, Полина. Убивать хищных. Атли — хищные.
Я потупилась в белоснежную скатерть. Чайник на плите засвистел, и Андрей налил кипятка в заварник, поставил на стол сахарницу. Присел на соседний стул и серьезно спросил:
— Почему не дала своему вождю убить меня?
Я пожала плечами.
— Я не росла с хищными. Воспитывалась вне атли. Наверное, поэтому. Считаю, что все мы — люди в первую очередь.
Он кивнул. Налил чаю и подвинул мне дымящуюся кружку.
— Хорошо, Полина. — Я подняла на него глаза, не веря собственным ушам. — Будем считать, я потерял след.
— Почему? — спросила сдавленно.
— Я тоже рос не среди ясновидцев. Вне клана. — Он вздохнул. — Понимаю, о чем ты говоришь.
Мы допили чай в полном молчании. Я поднялась. Должна была чувствовать облегчение, но на душе почему-то было тяжело. То ли усталость, то ли последствия адреналинового выброса — как тогда, когда уходила отсюда впервые.
Андрей открыл ящик трюмо, достал блокнот и написал что-то. Вырвал листок.
— Держи, — сказал небрежно и протянул мне. — Если вдруг вляпаешься в неприятности. А ты вляпаешься точно!
Каллиграфическим подчерком, вызывающим зависть бывшей троечницы, на листке был выведен номер телефона
— Спасибо.
Я не понимала, зачем он сделал это, но листок все же взяла. Никто же не заставляет меня звонить, верно?
Домой вернулась в мрачном настроении, хотя и с хорошими вестями. И в гостиной сразу же натолкнулась на Влада.
— Мне скоро придется ставить на тебя жучок! — выдохнул он и замолчал.
Я поежилась. Все же нали — не шутка, особенно когда он последний и тянет из тебя кен с бешеной силой.
— Не нужно злиться, — робко парировала я. — Давай ты совсем-совсем не будешь злиться. Я же жива. — А потом добавила почти шепотом: — Я была у охотника.
— Ты себе представить не можешь, каких усилий мне стоит сейчас сдержаться, — спокойно сказал он и отвернулся.
— Влад... — Подошла, положила руку ему на плечо. Никакой реакции. Естественно, он злится. Я бы злилась. Вечно творю, потом думаю. — Извини.
Молчание.
— Ну, прости меня! Я должна была выяснить, будет ли он нападать. Мы тут сидим, как... пленники.
— А кто в этом виноват? — резко спросил Влад и сбросил мою руку. — Ты вынуждаешь меня подумать о наказании для тебя.
— Я лишь хотела знать, будет ли он убивать.
— А если бы охотник начал с тебя? Ты об этом подумала?
На наши разборки постепенно слетались все атли. Да уж, сегодня я точно буду заклеймена на людях. Верно говорят, молния в одно место дважды не бьет.
А жаль.
— Я могу за себя постоять, помнишь? — парировала я. — Он не стал бы нападать. Охотник разбирается в людях.
— Полина, для охотников не существует плохих или хороших людей, — произнес Влад таким тоном, будто он учитель, а я нерадивая ученица, которая никак не может выучить урок. — Для них вообще не существует людей. Есть хищные и остальные. Первых они убивают, а вторые их совершенно не интересуют.
— Неправда. Андрей не такой.
— Андрей? — переспросил Глеб и хитро улыбнулся.
— Андрей?! — это уже Влад.
— Да, Андрей. Или ты думаешь, у охотников и имен тоже не бывает?
— Она чокнутая! — Лара закатила глаза. — Я всегда это говорила.
— Он не будет нападать, — упрямо сказала я и сложила руки на груди.
Не отступлю даже несмотря на нали!
— Полина подружилась с охотником, — улыбнулся Глеб, чем еще больше взбесил Влада.
Впрочем, возможно он этого и добивался. Мне сразу же вспомнился недавний разговор с Маргаритой, и в груди йокнуло. Нужно поговорить с ним обязательно. Если у Глеба Измайлова есть какие-то чувства или надежды, это необходимо пресечь.
— А с чего ты взяла, что ему можно верить? — внезапно спокойно спросил Влад. Наверное, ждал рациональных доводов. Вернее, что их не будет. Их и не было — у меня осталось слово охотника, не заверенное материально.
— Я так чувствую.
Не аргумент. Точно не для Влада, Лары и Филиппа. Да и Глеб косился саркастично, слегка приподняв темную бровь. Вообще-то мог и встать на мою сторону, друг называется!
— Хорошо, — сказал Влад, и показалось, все это снится мне. Слишком сюрреалистично. Влад поддерживает мои сумасшедшие начинания? — Пусть все решит совет.
А, понятно. Решил меня проучить. Кто ж проголосует, полагаясь лишь на слово охотника, который чуть не убил Глеба, Риту и меня?
— Собери всех, — велел Влад Оле, и та послушно удалилась.
Вскоре атли собрались в гостиной, и Влад обрисовал ситуацию. С его стороны я больше не чувствовала злости, скорее было любопытство из-за необычного поведения охотника. Глеб все время держал меня за руку, и сегодня это ужасно нервировало.
Когда речь зашла о сегодняшнем разговоре с Андреем, в гостиной воцарилась пугающая тишина.
— Где ты встретила его? — осторожно спросил Кирилл.
— Ходила к нему домой, — спокойно ответила я.
Лара тут же приложила ладонь ко лбу, всем видом показывая, как она относится к моей безрассудной выходке.
— Зачем? — ошеломленно спросила Маргарита. Она боялась Андрея. Я слабо читала ауры, но ее страх был виден за версту.
Впрочем, Рита всего боялась.
— В прошлый раз он не тронул меня. Никого из нас четверых, — сказала я твердо.
— Не тронул, потому что ты его чуть не убила. — Рита встала, заломила руки и прошлась по комнате. — Уверена, меня бы он прикончил на месте.
— Что ж, можешь быть уверена, он не сделает этого. Андрей обещал.
Сама понимала, как наивно это звучит. Они не поверят, и мы снова будем сидеть взаперти. Ну, хотя бы бояться не буду, что охотник придет.
— Ты говорила с ним? — настороженно спросил Филипп. — Сегодня?
Я почувствовала себя инопланетянкой. Может, отчасти так и было.
— Да.
— Но он же охотник! Тот, что напал на Кирилла, помнишь? Он не будет рассматривать хищных, как хороших или плохих, для него мы все — добыча. С чего он вдруг пошел тебе навстречу?
— Он благороден, а я его спасла. Надоело прятаться! Разве мы слабаки? Разве не способны дать отпор. Даже я давала дважды. Лара, ты сильная защитница. — Я посмотрела на Ларису. — Разве ты должна прятаться в доме от молодого охотника? Я уже молчу о воинах атли, которые, как мыши, забилась в угол. Я хочу жить. Дышать воздухом, гулять, у меня работа, в конце концов!
Я замолчала, удивленная собственной горячностью и невесть откуда взявшейся смелостью. В последнее время что-то действительно происходило со мной — еле уловимые эмоциональные изменения, ломка приоритетов. Взросление? Что ж, если я ошиблась, и охотник убьет кого-то из атли, виновата буду я.
— У нас нет гарантий, — с сомнением произнес Филипп.
— Я встречалась с ним четырежды — и выжила. Этого мало?
Лицо Влада не выражало эмоций. Никаких. Он смотрел на меня, и складывалось впечатление, что внимательно слушает и воспринимает слова. А это уже что-то. Я готовилась к резкому опровержению теории благородного охотника.
— Мы должны проголосовать, — сказал он, когда все замолчали. Я не могу принять такое решение один. — Странно посмотрел на меня. — Но независимо от исхода, те, кто хочет, может выходить из дома.
— Ты веришь охотнику? — удивленно спросила Лара.
Он улыбнулся.
— Нет. Но Полина права: мы — атли, и каждый из нас может справиться с молодым и слабым.
На счет слабого Влад, конечно же, погорячился. Не знаю, почему, но я видела в Андрее большой потенциал.
Странно, но многие голосовали за мое решение. Оля, Лина, Кирилл и Глеб. Лара, естественно, поддержала Влада, как и Рита. А вот Филипп колебался долго. Задумчиво молчал и смотрел в пол, а потом все же поднял руку в поддержку моей теории.
Я сидела на диване, удивленная, сжимала руку Глеба и не могла поверить, что заточение закончилось, и я могу вернуться к нормальной жизни.
— Значит, так тому и быть, — подытожил Влад и встал.
— Пойдем на гаражи? — радостно спросил Глеб. — Пацаны играют сегодня.
Я пожала плечами.
— Почему бы и нет.
— Отлично. Возьму гитару, и выезжаем.
Атли разбредались по дому, постепенно вливаясь в привычный быт, приправленный встревоженным и удивленным шепотом о сегодняшнем происшествии.
— Ты очень смелая, если пошла к охотнику, — сказала мне Каролина. — И безрассудная.
— Мне уже говорили.
— Если меня убьют, я буду возвращаться с того света и изводить тебя, — надменно произнесла Лара.
— Боюсь, я не доживу.
Защитница скорчила рожицу, но ее позвал Филипп, и она отошла.
— Поужинаешь сегодня со мной? — Мягкий голос у самого уха застиг врасплох, я вздрогнула и повернулась. Влад улыбался. — Оказывается, тебя можно напугать.
— Если так подкрадываться, то можно.
— Ты не ответила.
И снова игры. Я ведь уже настроилась, что у нас ничего не будет, и он опять. Ну, что за человек!
— Не могу. Обещала Глебу. — Помолчала немного, а затем добавила с надеждой: — Может, завтра?
Влад рассеянно кивнул и тихо произнес:
— Вы сблизились.
— С Глебом? — переспросила я и тут же вспомнила разговор с Ритой. — Мы друзья.
— Насколько близкие?
— Очень близкие, — честно ответила я и уточнила: — Настолько, насколько могут быть близкими просто друзья.
Влад улыбнулся, погладил меня по щеке и прошептал:
— Тогда до завтра.
И ушел.
А я осталась стоять, растерянная, наполненная сомнениями и страхами, а также предвкушением чего-то невероятного, волнующего и необходимого.
Ужин! Только мы вдвоем, как в одной из просмотренных мной мелодрам. Свечи, вино, прогулки при луне.
Да, все равно, как оно будет, просто пусть будет.
Вечер с Глебом прошел весело. Мы сидели у костра, пили вино, жарили сосиски и запекали картошку в углях. Я подпевала знакомому барду, Глеб отпускал неприличные шуточки, и мы хохотали.
Приехав домой за полночь, я быстро приняла душ и уснула без сновидений, а проснулась в районе обеда. Улыбнувшись прекрасному дню, встала и направилась в душ. День провела, тщательно готовясь к вечеру. Продумано было все: макияж, черное коктейльное платье, чулки, прическа, пурпурный лак.
Сегодня!
Влад ждал меня на улице. Смотрел вдаль на заходящее солнце, заставляя сердце биться быстрее в предвкушении. Увидев меня, улыбнулся, подал руку и... я пропала.
Чудесный вечер для принцессы. Ресторан, прогулка, легкое касание теплых губ к запястью. Эйфория, затмевающая недоверие — все это происходит со мной? Разговоры о будущем: полунамеками, короткими фразами, предположениями. Без недомолвок.
Домой не хотелось. Обнять бы весь город, раствориться в осеннем прохладном воздухе, дотронуться до неба.
Ловить его улыбку, почти совершенную, с едва заметным изъяном, превращающим его из бога в человека. Не верить своему счастью...
Дома же захлестнуло новое, неизведанное. Пережившая предательство страсть, прикосновения — нетерпеливые, жадные, сводящие с ума.
Мы лежали в полной тишине. Рука Влада рассеянно гладила по волосам, а я слушала, как бьется его сердце. Постепенно успокаивался пульс, мысли наполнялись реальностью. Все это по-настоящему. Со мной.
— Почему мы не сделали этого раньше? — спросила я, набравшись смелости. — Я имею в виду, после того раза...
— У меня были сомнения. Теперь их нет.
— Сомнения?
Плохое предчувствие ядовитой змеей обвилось вокруг позвоночника, оттуда — к ребрам, сдавило грудь.
— Неважно. Я ошибался, — небрежно ответил Влад, поцеловал меня в губы и поднялся с постели. — Мучает жажда. Тебе что-нибудь принести?
Нет-нет, не уходи вот так! Бросив мимолетно важную фразу, оставляя меня на растерзание сомнениям. Во мне смешались эмоции. Любопытство на грани с испугом.
Что ты выберешь, Полина?
— Я не хочу пить. — Я тоже встала, внимательно следя за тем, как он одевается. Привычные, небрежные жесты... Почему мне кажется, мы на грани катастрофы? — В чем ты сомневался?
Влад пожал плечами. Слишком безразлично, чтобы я заметила: его это задевает. Что-то осталось там, в его голове. Что-то обо мне.
— Мне сказали, у тебя связь с Измайловым, — произнес он, как бы между прочим. Улыбнулся, словно выдал нелепость.
Нелепость, да...
Я окаменела.
Руки машинально потянулись к одежде, крепко стиснули тонкую ткань. Чувствуя, что заливаюсь краской, не в силах поднять взгляд, я медленно натянула белье, затем платье. Кожу жег подозрительный, пристальный взгляд, словно выковыривая правду, которую уже и так сложно было скрыть.
— Мне сообщили, что когда вы организовывали похороны Ольги, вы переспали. Это ведь... неправда?
Молчание порой говорит лучше всяких слов. Среди изорванного волнением дыхания, мучительных шорохов, отдающегося в ушах пульса проскальзывают фразы, которые боишься произнести вслух.
— Вот черт! — сказал Влад таким тоном, будто сокрушался о том, что опоздал на автобус.
Отвернулся к окну, сцепил руки в замок и завел за голову. Я смотрела на застывшую фигуру и буквально чувствовала, как гаснет надежда на продолжение, мифическое счастье, любовь.
