— Ты не будешь здесь работать, — выпалил Аллан, пытаясь вчитаться в документ. — И верни ему банковскую карту. Не хватало ещё... Акил, проверь, сколько она потратила, я тебе деньги перечислю.
— Акил Амритович, последний лист откройте, — попросила девушка. Волком смотревший начальник оккупированного кабинета подчинился и открыл папку на последней странице. — Там заверенное подтверждение, что я имею право работать переводчиком. Подтвердить эти знания оказалось легче основного образования. Правда, подтвердили мне знание только трёх федеральных языков, больше у них в муниципалитете языковедов не было. И если вам переводчики не требуются, — не пропаду, меня уже ждут в другом месте. В банк я уже сбегала и заказала себе личную банковскую карту. А с вашей картой, как договорились, так и будет. С первой получкой приду, и рассчитаемся, как в банке, с процентами.
— Ты меня совсем опозорить хочешь? — недовольно пробурчал небесный. — И никаких документов я подписывать не буду.
— Это, конечно, не документ о разводе, — откинулась девушка на спинку стула, лишь бы чуть дальше оказаться от недовольного мужчины: его эмоциональный фон уже начал действовать на нервы. — Но это официальный документ, который подтверждает, что наш брак был ошибкой, что у нас с тобой нет, ни совместно нажитого имущества, ни кучи детей, и делить нам нечего, если что. Если мы с тобой сегодня всё подпишем, то прямо с сегодняшнего дня мы будем считаться в разводе. А там нас на автомате разведут без учёта того багаже, что мы успеем приобрести. Там даже присутствие обоих не потребуется. Если одному из нас надо будет улететь далеко и надолго. Нам по этому заявлению выдадут развод без судебного разбирательства в любом уголке федерации. И отделаешься ты прямо сегодня, от такого позорища.
— Нет! — сдвинулся небесный на стуле ближе к жене, положив руки на стол. Заявление, конечно, было прекрасным выходом, но Аллан привык всё решать сам. А тут...
— Аллан, — покачала девушка головой. — Нам надо расстаться по-хорошему. Это я тут истерики должна закатывать, а не ты мне. Есть ещё один вариант развестись наверняка в ближайшее время. Суд! Что у нас, у вас там за похищение человека? А за брак на девушке, обдолбаной лекарствами, и ещё за секс без согласие с такой, ничего не соображающей? Так: похищение, принуждение, изнасилование. А ведь могу продолжить. Рукоприкладство. Шантаж и блокирование финансирования.
В кабинете повисла могильная тишина. Только тёплый ветерок навязчиво трепал подол женского платья.
— Акил, извини, что мы втянули тебя в свои разборки, что ты узнал то, что друзьям лучше не знать, — извинилась Ева, и, обратившись к Аллану, чтобы он ещё раз прочитал внимательно предложенный ею документ 'на неполное признание расторжения соглашения о браке с имеющейся даты'. И забрав у Акила свою папку пошла на выход. Предупредив, что будет ждать его — Аллана — на крыльце здания.
Как там у кого. А у Евы настроение поднялось. Повысилась самооценка, самоуверенность. Хватит подстраиваться. Хватит терпеть. Натерпелась!
Мужчины вышли минут через десять. Уже оба хмурые, как волки. Хоть бы не поругались из-за неё, скрестила девушка руки на груди, как бы отгородившись от ощутимого негодования обоих.
— Ева, я отвезу вас с Алланом подписать заявление, — постарался Акил обратиться к девушке со своей обычной натянутой улыбкой. Плохо вышло.
Почему — нет? Ещё как — да! Ноги у неё за сегодняшнее утро такой километраж набегали. Акил открыл заднюю дверцу своей машины, и Ева впорхнула в просторный салон. А мужчины сели спереди, предварительно проследив за девушкой. 'Всё хорошо?! Вперёд!' — дала она мысленный приказ. Машина тронулась.
Доехали они до судебного дома, туда, где велись все дела житейские, и, дождавшись приёма, устроили принимающей документы стороне допрос с пристрастием. Первое, подготовленный документ ущемлял права женщины. Она же, хоть и становится по такому спорному документам чужой Аллану, но всё же ещё законная жена. А это значит, он — Аллан, должен до вступления документа в силу финансово заботиться о ней. Возражения девушки не принимались. Сговорились! Все! Насели на неё трое юридически подкованных мужчин, и пока уже она, сомневающаяся, не подписала новую версию, не успокоились. А в новой версии заявления оба супруга должны будут явиться в суд, где их разведут по обоюдному соглашению. Вот тут и оказался подвох, о котором Ева и не подозревала. А пока...
Глава 17
— В ресторан?! Кажется, есть, что отметить, — предложил Акил. — Я плачу!
Отказываться ни Ева, ни Аллан не стали. Обед всё-таки. Есть хотелось всем. Нервы, нервы. Ох уж эту женщины, с ними плохо, а без них вообще — пропасть.
Ехать с Акилом было опасно: водил машину он так же, как и лодку на реке — резво, резко, с крутыми поворотами. Когда остановились, Ева с облегчением выдохнула. Аллан подскочил и открыл ей дверь, протянул руку, чтобы она, выходя, облокотилась. С самого начала он так бы внимательно с ней обращался, Ева бы не заметила. А так... фыркнула только от неожиданности.
Акил высадил пару у ресторана, а сам поехал искать место на парковке. И... немного задержался. Совсем чуть-чуть. А за это время...
— Добрый день! — встретил пару в холле ресторана администратор.
— Нам, пожалуйста, столик на троих, — свысока своего роста, нависая и над девушкой, и над парнем администратором, скомандовал небесный господин. — Акил машину припаркует, проводите его к нам.
Видимо, эти двое засветились в этом ресторане, догадалась Ева, раз их по именам знают. И не меняя выражения на лице, администратор проводил посетителей в зал, показал на пару столов, спросив, где будет удобнее. Конечно, где подальше от выхода туда и пошли. В своеобразный темный уголок. 'Чтоб никто не уволок...'.
И только сели, только расслабились. Меню в бархатных обложках принесли. Только открыли, изучая. Прискакала 'кобыла разукрашенная' — Диара, модель и стилист. Ева её сразу узнала, хотя Аллан никогда и не описывал свою подружку. Сбылось давнее представление, что в модели идут самые страшные девушки, возомнившие о себе невесть что, а в стилисты... Не общественное бы место, Ева бы глаза при такой особе обязательно закатила. Высокая, два метра и пять сантиметров, но худющая, кощей бессмертный из сказки рядом с дистрофичной куклой смотрелся бы куда лучше. Оттого и лицо девушки смотрелось неприятно угловатым, резким, нервным, с яркой, даже воинственной окраской на бледно-голубой коже. Конечно, дорого небесная особа, лет тридцати пяти, была одета. Но одежда на ней висела как на вешалке, если бы ещё эта модель как цапля не передвигалась. А так... последний писк, он и есть — писк. Уши у Евы заложило от писклявого голоска нервной дамочки. Она не говорила, а пищала, и отдельные её слова было трудно расслышать в общем фоне.
Ева осмотрелась, разыскивая то место, откуда прибежала подружка мужа. Ресторан наполовину был полон или наполовину пуст. Нашла! Как и ожидалось, сидела она с такими же расфуфыренными подружками, с тремя, в таком диванном закутке с большими спинками, что, если не приглядываться, то и не узнаешь, есть там кто или нет. 'Фотомодели' с прищуром и ехидными улыбками уставились в их сторону, наслаждаясь бесплатным концертом. А от холла администратор, у которого, наконец-то, пропала улыбка, вёл нового посетителя за собой — Акила. Руку парень засунул в карман штанов. Там, догадалась Ева, тревожная кнопка. И он пытался оценить степень проблемы, прежде чем нажимать её.
И как-то так радостно душе стало, по-женски радостно Еве за Аллана. Поделом!
— Здравствуй, Диара, вы прям такая, какой вас и описывал Аллан. Энергичная! — да, да, надо было же заткнуть её. Дать Акилу время подойти ближе. — Я очень рада, наконец-то, лицезреть вас. Акил. — Обратилась Ева к подошедшему мужчине и протянула ему свою руку, чтобы он помог ей встать.
И уже стоя рядом с перваком, держась за Акила, Ева обратилась к администратору, сообщив ему, что у них планы изменилась, и теперь бы им столик не на троих, а раздельный: два столика. Парень, покосившись сначала на сидевшего, явно недовольного небесного, потом, на замолчавшую 'курицу', правильно спросил, где бы Ева с Акилом желала столик, поближе к знакомым или... Естественно, или...
— Оставляем вас, — улыбкой во все тридцать два зуба попрощалась темноглазая нахалка, да такой слащавой. Взяла Акила под руку и пошла до нового столика.
Усевшись, Ева чуть не прыснула со смеху. Ох, клоуны!
— Зачем ты попросила отдельный стол? — шепнул мужчина. — Нам бы просто стул добавили и всё.
— А ты хочешь с этой клоунессой сидеть? — хихикнула Ева. Усаживаясь, не забыв помахать небесной парочки, которые наблюдали за их размещением. — Пусть сам и выкручивается, по разводил позорище. А мне кажется, что ему как раз этого и не хватает: концертов, скандалов, истерик. А меня увольте, не моё это. А теперь, давай закажем еду, поедим спокойно, а потом уже поговорим о деле.
Не любитель Ева ресторанной еды. Она приверженец домашних заготовок. О чём Акилу и сказала. Рассказала о хорошем маленьком кафе в рыбном рынке. И, мужчине очень захотелось посетить его вместе с ней. Тот рынок он когда-то посещал, но давно. Работа всё — работа. И документы, принесённые ему вечером с банка, всё ещё не просмотрены. А там... Аллан нахмурился.
— Можно, я помогу тебе сегодня с документами, а то мы тебя отвлекли, — напросилась девушка. Ну а что?! Не бросать же человека в беде. Под завалом.
А тут поднос к Еве поднесли, а на подносе один цветок, записка и визитка. Вот! Умеют же некоторые такие маленькие радости доставлять девушке. Официант указал направление, откуда такая красота. Девушка нашла взглядом солидного, седого господина за семьдесят, прочитав записку: 'буду ждать вашего звонка завтра утром', улыбнулась Ева ухажеру, положительно кивнула, и этот кивок получился таким личным, интимным, соблазнительным, особенно взмах ресницами. Акил засмотрелся, залюбовался. Даже пожалел Аллана, что он не с такой красивой и интересной девушкой.
С солидным дядечкой Ева познакомилась в лингвистическом институте, когда искала специалистов, чтобы подтвердить знание своих языков. Она явилась как раз на утреннее совещание — планёрку профессоров, и её запустили молодую, дерзкую и самоуверенную. Позавтракать ею решили, сожрать хотели, как хищные звери зверька-недотёпу попутавшее болото. Они то, профессары, языковеды. Любой язык для них предмет исследования. А нет! Полчаса продуктивной беседы с подкованной, эрудированной и уравновешенной девушкой, настроило всех присутствующих на доброжелательное отношение к ней. Удовольствие получили все...
Вот и решил директор института заполучить такую девушку в свой штат сотрудников, которая знала, восемь федеральных космических языков. Это первое. А сама по себе, она, как похвасталась, знает куда больше: около тридцати. А если учесть, что у каждого языка есть побратимы. Иметь при себе такого специалиста для института было бы прекрасно.
Аллан не спускал взгляд с Евы, заметил и поднос с цветком, и переглядывание жены с сидевшими за дальним столом мужчинами. Улыбка, кивок. Закипел небесный мужчина. Ещё и эта, подружка 'на уши присела', рассказывая о своих похождениях по подиуму. Какая она умница, как хвалят ее. А вот Аллан, обиженно надула девушка-цапля недовольные губки, мало уделяет ей время. А ведь ей хочется сходить с ним на открытие своей новой коллекции.
— Что это? — не выдержал Акил, когда Ева спрятала визитку в своей сумочке.
— Это напоминание, — объяснила девушка. — Я же говорила, что на работу меня пригласили. А это директор института. И я ему пока ничего конкретного обещать не могу, я же тебе обещала с документами помочь, по крайне мере сегодня, а там видно будет. Такие решения с бухты-барахты не принимаются, так что я до утра подумать хочу. Ты же мне всё-таки ничего конкретного не предложил. А очередной секретаршей у тебя быть мне не хочется. Ну, что? Поели? Спасаем Аллана? Напишем, что мы подождём его в холле?
— Хорошо! — махнул мужчина официанту. Тот принёс расчёт.
Дожидаться Аллана пришлось в холле при ресторане, хорошо, что просторное помещение было обставлено мягкими диванчиками, цветами в больших горшках, и птичками в клетках. А рядом с основным залом ресторана — бар. А там...
— Акил, — окликнул первака знакомый голос. Акил с Евой остановились. И к ним из бара подошёл знакомый человек. Музыкант. Тот самый среднего возраста мужчина с цепкими глазами, который организовывал музыкальные паузы на реке. — Акил, представьте меня своей даме.
И этот мужчина не просил, он требовал его представить. Акил засомневался. И тогда мужчина взял знакомство в свои руки.
— Риш, Востр Риш. Я музыкальный продюсер. И хотел бы пригласить вас в свою музыкальную студию.
— Очень приятно, — ответила чуть смущёно Ева. Что-что, а о том, чтобы серьёзно заниматься музыкой она никогда не думала. — Ева. Остальная часть имени вам ничего не скажет. Так что давайте ограничимся этим.
— Очень верно, — подскочил откуда-то седовласый директор института, что передал девушке свою визитку. И оба этих мужчин оказались так похожи в своих движениях, в своей напористости. — Риш! Не смущай прекрасных девушек, не сбивай с жизненных целей воздушными замками на песке.
— Ева, ваша голос — восхищение! Прятать его — преступление! — увещевал продюсер.
— А вы ещё и поёте? — уже заинтересованно и заинтриговано переспросил директор у Евы. — Вы само совершенство. Хотел бы я услышать знакомые песни на разных языках. Изучить их звучание.
— Иногда пою, когда грустно! — ответила девушка.
Акил стоял рядом, но старался не вмешиваться в спор двух уважаемых людей города. Разговор о звучании языков — это точно не его тема. А Ева зарделась румянцем. В глубине души умоляя, чтобы Аллан быстрее вышел, и они бы быстрее покинули это заведение. Не привыкла она, чтобы её хвалили и делили. В споре между двух седовласых мужчин появилась гитара. Ева даже не заметила, как принесли музыкальный инструмент и вручили ей в руки, чуть ни слёзно попросив спеть. 'Спой, птичка!' Что же спеть?! Что-то нейтральное? Ну не про любовь-морковь и солнечных зайчиков для старичков-разбойников петь. 'Одна ты бродишь по небу...'.
Аллан стоял и смотрел за всем действием со стороны. И жуткая ревность накатила на него. 'Моя!' Он хотел подойти, отодвинуть всех мужчин, которые масляными глазками уставились на его жену, и не важно, что у них там какое-то заявление образовалось. А рядом с Евой, Акил, смотрел на Аллана. И то, какие чувства бушуют в друге, было написаны на его недовольном лице. И эмоции его источали ревность. Акил чувствовал.
— Итак, господа, — осадил спор Акил, — Ева сейчас работает на меня. Она мой помощник. И у нас обед закончился. Так что извините, я её первый нашёл.
— Ева, — в голос вскричали оба старичка-разбойника, — если этот тиран вас будет обижать, звоните. Мы будем рады вас видеть.
Глава 18
Аллану не понравилось, что Акил без его разрешения пригласил Еву к себе в офис, чтобы она помогла ему с документами. Чувства негодования вторглись в салон машины вместе с носителем. Небесный сел и зло посмотрел на друга.
