Он попытался сосредоточиться на здесь и сейчас.
Очевидно, Хайсмит Марсден чувствовал то же самое. — Вы все заткнитесь, — сказал он. — И обратите внимание на чудо.
Никола громко рассмеялась.
Затем, в почтительном молчании, они по очереди приникли к окуляру небольшого оптического микроскопа. Пул подумал, что простота оборудования в этой обстановке, на самом деле, усиливала значимость достижения.
Когда настала его очередь, Пул увидел только ярко светящееся пятнышко света.
Марсден казался раздраженным их сдержанной реакцией. — Вы впечатлены? Нет? Так и должно быть. Это, моя неудовлетворенная аудитория, магнитный монополь. Изготовлен с использованием энергии трубки тока Ио и удерживается на месте с помощью сильного магнитного поля.
Мириам кивала. — И с этим у нас наконец-то появился шанс сразиться с ксили.
Ее настроение было не таким, как у Марсдена, заметил Пул. Марсден был воспитанным, эксцентричным ученым. В то время как Мириам была... нетерпеливой. Пул знал Мириам долгое время. Она изменилась, ее отношение стало жестче. Мрачнее. Несмотря на АВТ, она выглядела старше своего возраста — старше Пула, хотя он родился на несколько лет раньше. И с тех пор, как произошел смертельный инцидент на Ио, для нее это была личная борьба. Они все были разными людьми, предположил он. Не теми, кем они могли бы стать, если бы не ксили.
— Что касается дизайна оружия... — Марсден отступил назад, хлопнул в ладоши, и теперь неловкое пространство было еще больше заполнено виртуальным дисплеем, который повис в воздухе между ними: ксили, ныне печально известный корабль, семя платана. — Естественно, мы внимательно изучали ксили с тех пор, как они впервые вырвались из червоточины в Солнечную систему, и особенно с тех пор, как стали очевидны их враждебные намерения. И благодаря этому более глубокому изучению мы многое узнали. Особенно о том, как они движутся.
Изображение ксили мерцало, и Пул понял, что видит компиляцию из множества записей, грубо смонтированных вместе. Но он мог видеть, как из этих загнутых назад, похожих на лепестки обрубков крыльев, дальше появились расширения или, возможно, развернулись, мерцая, формируя: неуловимые геометрии.
— Изображение неопределенное, — сказал Марсден. — Конечно, мы не всегда знали, что наблюдаем, поэтому постоянно возникает проблема с тем, как наблюдать. На самом деле, лучшие подсказки были получены из измерений гравитационных волн, которые являются особенно сильным сигналом от ксили.
— Но удлинения крыльев, которые вы видите здесь — и мы не думаем, что видели их в полной мере, мы думаем, что движения ксили были относительно осторожными — очевидно, в этом секрет их способа движения. Они не материальны, не имеют массы или энергии. Это разрывы в пространстве-времени... — Он сделал паузу, оглядывая их, демонстрируя сравнительно легкое раздражение — легкое для него — от пустоты на их лицах. — Ну?
Никола прошептала Пулу: — Он как наставник, который был у меня в следственном изоляторе в Аристархе.
Он взглянул на нее. — Ты никогда не рассказывала мне об этом.
— Одна из идей моей матери улучшить мой характер.
— Это сработало хорошо.
— Тебе просто нужно дать ему успокоиться, пока он не скажет то, что нужно услышать.
Мириам свирепо смотрела на них; Пул заткнулся.
— Вакуум может принимать множество энергетических состояний, — наконец сказал Марсден. — Это точно так же, как воду можно найти в твердом виде — в виде льда — или жидкости, или газа — в виде пара — или плазмы. И точно так же, как вода выделяет энергию, скрытое тепло, когда она переходит из одного состояния в другое — из пара в жидкую воду или из жидкости в лед, — так и вакуум выделяет энергию при переходе из одного состояния в другое. Эти импульсы энергии, изменяющей фазу, сыграли ключевую роль в формировании Вселенной в самые ранние моменты после возникновения самой сингулярности.
Но когда вода замерзает, лед редко образуется равномерно и регулярно. Вот почему в кубике льда, который вы кладете в свой напиток, вы часто обнаружите дефекты: пузырьки, линии и плоскости излома. Итак, по мере того, как оно застывало, пространство-время тоже оставалось полным изъянов. Итак, поскольку пространство-время имеет протяженность в трех пространственных измерениях, то, подобно кубику льда, оно содержит изъяны в более низких измерениях: два, один, ноль.
Мириам сказала: — Дефекты, наиболее часто встречающиеся в природе, одномерны. Огромные нити.
— Космические струны, — сказал Пул. — Моя астрофизика возвращается ко мне.
— Верно. Растянутые по всему космосу, бесконечно движущиеся, распространяющиеся со скоростью, близкой к световой. И, по сути, трубки высокой энергии — реликт состояния ранней Вселенной — точно так же, как линейная трещина в кубике льда будет заполнена жидкой водой. Остатки предыдущего состояния, видите ли. Космические струны достаточно массивны, чтобы исказить само пространство-время. Искривлять пространство вокруг себя.
Мюриэл сказала с оттенком нетерпения: — Так что это одномерные дефекты. И в двух измерениях — что-то вроде листа?
— Действительно, — сказал Марсден. — Обширная плоская трещина в пространстве-времени. Эти разрывы называются доменными стенками. И снова их тенденция, однажды сформировавшись, будет заключаться в распространении со скоростью света.
— Ах, — сказала Никола. — Я поняла. — Изящным виртуальным пальцем — во всяком случае, изящным для нее, подумал Пул, — она ткнула в профиль мерцающего продолжения крыла корабля ксили. — Мы знаем, основной корпус и эти выступы сделаны, как и Тайник, из того, что назвали обшивкой. Верно? Что само по себе чудо. Но это крыло, я полагаю, является вашим дефектом плоского пространства-времени.
Мириам сказала: — Как указал Хайсмит, такой дефект будет распространяться в пространстве. Представьте себе ударную волну в самом пространстве-времени — как океанскую волну на грани разрушения. Нелинейность. И если бы вы могли использовать это движение... Мы называем это разрывным приводом. Это немного похоже на нашу стратегию проектирования червоточин, Майкл. Ксили, по сути, управляют нестабильностью.
Наблюдая за симуляцией, Пул увидел, что крылья с пространственно-временными дефектами не были статичными конструкциями; они складывались, скручивались, изменялись.
Мириам описала это как движение "геометрической фазы". Ксили летают, изменяя форму этих дефектов и отталкиваясь от самого пространства-времени. Это скорее похоже на то, как некоторые бактерии плавают в воде... Для корабля ксили, семени платана пространство-время такое же плотное, как вода для бактерии. Густое, как патока.
Марсден сказал: — Все это, если мне позволено предположить, может быть еще одним пережитком очень ранней Вселенной. В эпоху, даже предшествовавшую времени фантомов квагмы — даже до ВЕС-эры, когда гравитация все еще была объединена в единую сверхсилу, — само пространство-время было молодой, хрупкой вещью, искривленной и разорванной реликтовыми энергиями сингулярности. И в нем было полно дефектов. Возможно, если бы в том хаосе каким-то образом была возможна жизнь, она могла выжить в последующие эпохи, даже достичь симбиоза с другими видами жизни. Именно так, как мы, кажется, видим здесь.
Пул сказал: — Однако, о тактике. Этот ваш разрывный двигатель сделал бы корабль очень маневренным. Мы изучали военную технику прошлого: истребители времен войн антропоцена, например. Как только люди смогли, они сделали свои самолеты умными и намеренно нестабильными. Потому что, если вы можете контролировать эту нестабильность, обладая достаточно быстрыми рефлексами, вы сможете быстро соскользнуть из одного режима в другой — быстрее, чем между стабильными состояниями. Маневренность была ключом к победе в воздушном бою.
Марсден пристально посмотрел на него. — Воздушный бой. Чудесная наука, выраженная языком, немногим более изощренным, чем пыхтение шимпанзе.
Никола уставилась на Марсдена. — Он сказал "пыхтение"? Я люблю этого парня. Я хочу иметь от него детей.
Мириам подавила смешок, закашлявшись. — Но, — сказала она, — в данных обстоятельствах это правильное восприятие, Хайсмит. Восприятие пилота, и в этом смысл всего этого. Да, военный корабль, управляемый разрывами пространства-времени, был бы очень маневренным.
Мюриэл задумчиво произнесла: — Но вы говорите, что этот привод, каким бы чудесным он ни был, ограничен скоростью света или даже ниже.
— Это верно, — сказала Мириам. — У ксили, несомненно, должен быть более мощный межзвездный двигатель. Мы думаем, что-то вроде гипердвигателя. Я имею в виду двигатель, способный полностью преодолевать обычные измерения пространства и времени.
Но если это и так, мы не видели его в действии. В конце концов, ксили прибыли в эту систему через червоточину Пула.
Мюриэл сказала: — Наши потомки будут обладать способностью к гипердвигателю. По крайней мере, так намекают семейные архивы. Мы будем вести войну с ксили на скоростях быстрее света в центре Галактики.
Марсден уставился на нее. — Правда? Вот это было бы интересно. Потому что сверхсветовые корабли потенциально тоже машины времени. Война временных парадоксов...
Мюриэл довольно неловко повернулась к Пулу. — Вообще-то, это то, о чем нам нужно поговорить. Путешествия во времени. Переделка истории. Парадоксы.
Лицо Пула вспыхнуло. Он снова уставился на сияющую точку в поле зрения микроскопа. — Возвращаясь к точечным дефектам в пространстве-времени — это, я полагаю, дефект нулевого измерения. Точка.
— Магнитный монополь, — сказал Марсден с допустимой гордостью, подумал Пул. — Образовался естественным образом в ранней Вселенной, когда внутренняя энергия изменения фазы привела к всплеску расширения — мы называем это инфляцией. Космос кишел монополями, похожими на пузырьки воды, заключенные во льду, и все они весело распадались. Теперь мы снова используем ВЕС-энергию, которую дают двигательные отсеки Пул Индастриз, для создания их новой порции.
— И делаем оружие, — сказала Мириам все тем же мрачным тоном. — Сконструированное по единому размеру и массе. Размер монополя составляет несколько сотен нанометров, поэтому он виден в этот оптический микроскоп, но его масса составляет триллион протонов — примерно столько же, сколько масса молекулы ДНК. Мне это нравится, а вам? Хорошая масса для пули, изготовленной человеком. И скоро мы будем штамповать эти штуки, как фабрики военной промышленности эпохи антропоцена.
Никола уставилась в микроскоп, как будто могла разглядеть плененный монополь за счет чистой силы воли. — А, я поняла. Пули. Потому что способ, которым вы устраняете один пространственно-временной дефект...
— Это запуская в него другой пространственно-временной дефект, — сказал Хайсмит Марсден.
Совещание закончилось с чувством мрачного удовлетворения. Никола, в частности, излучала энергию и немедленно приступила к работе по подготовке новой технологии для практического использования. Пул убедился, что у нее есть необходимая поддержка.
Но, как он уже знал из предыдущих брифингов, хотя оружие с монополями действительно было чудом, вряд ли его будет достаточно. В то время как Марсден разработал полезные гипотезы о структуре и функциях корабля ксили, этого семени платана, технология разрушителя планет, лежащая в основе Клетки, хотя и была тщательно изучена на Марсе, оставалась загадкой. Непостижимой и, на данный момент, нерушимой. Итак, Пул верил, что, когда ксили прибудут на Землю, чтобы выиграть битву, которую люди не осмеливаются проиграть, ему нужно будет нечто большее. План Б.
Прямо сейчас у него не было плана Б. Только смутные представления о более или менее возмутительной неправдоподобности, непрактичности и неприемлемости.
Пока он работал над этими планами, его вызвал виртуальный призрак его матери.
55
Когда он пришел навестить ее, в маленькой бамбуковой хижине, которую ей выделили внутри Галлии в знак вежливого уважения к ее виртуальному уединению, Мюриэл подсластила пилюлю новыми отчетами с Земли и внутренней системы.
У нее всегда была конфиденциальная информация. На самом деле Пул подозревал, что за ней скрывается своего рода теневое виртуальное общество, сеть искусственных разумных существ и имитированных людей, подобных ей самой, — тонко отделенных от телесной человечности, лишенных истинных ощущений, истинной радости, истинной боли, и все же глубоко привязанных к своим прародителям из плоти и крови простым фактом что, если человеческая цивилизация рухнет, то же самое произошло бы с энергетическими системами и хранилищами информации, которые в первую очередь населяли такие умы.
Так или иначе, теперь Мюриэл смогла показать Пулу поток репортажей с Марса, запертого в своей смертельной Клетке.
Восемь месяцев спустя большая часть атмосферы была удалена, вся вода распалась и исчезла, и большая часть жизни вымерла — Джек Грантт и его коллеги сделали все возможное, чтобы спасти хотя бы что-то из охватывающей мир решетки — так что не осталось ничего, кроме геологии, и даже это растворялось по мере того, как таяли участки коры, обнажая жидкую мантию под ней. Все великие вулканы Тарсиса, дестабилизированные, сейчас извергались, покрывая планету слоем пыли и пепла, скрывавшим поверхность, которая сама по себе раскалывалась вдоль линий разломов возрастом в миллиарды лет. Система долин Маринерис была заполнена магмой, сверкающей рекой длиной в тысячу километров. Северное полушарие, это древнее морское дно, казалось, распадалось на каменные острова, изолированные новым поднимающимся морем лавы. Пул почти ощущал хтоническую агонию планеты, словно сочувствуя ей.
Но, тем не менее, Пул знал, что продолжалась великая эвакуация планеты на космических кораблях, и каждую неделю сотни тысяч людей покидали обреченную планету. Уже осталось меньше миллиона, одна десятая от первоначального населения, хотя на орбите оставались некоторые наблюдатели-добровольцы, такие как Джек Грантт, полные решимости засвидетельствовать как можно больше для окончательного расчета. Отсюда и отчеты, которые Пул прослушивал сейчас.
Марс, однако, был устаревшей новостью.
Задолго до того, как сами ксили достигли Земли, был нанесен еще больший ущерб в других частях Солнечной системы. Мюриэл смогла показать Пулу записи, сделанные с "Орлиного гнезда", одной из множества небольших научных станций, которые следовали по орбитам, поднимавшим их высоко над плоскостью эклиптики, плоскостью самой Солнечной системы. С этой небесной высоты наблюдатели могли видеть целые орбитальные траектории планет или набор аккуратных кругов вокруг центрального огня Солнца, а также такие новшества, как полярные области самого Солнца.
И, если смотреть с этой точки зрения, было замечено, что в темном промежутке между кругами Марса и Юпитера вспыхивали и гасли искры.
— Астероиды, — мрачно сказал Пул.
— Сейчас они нацелились на главный пояс. Из Тайника вылетели зонды. Ты знаешь, что, когда ксили покинули Марс и направились внутрь, к Земле, Тайник отправился в другую сторону, к внешней системе. Прямо сейчас он находится на орбите вокруг Цереры. Большинство небесных тел, попавших под удар, просто превратились в пыль. Но, как мы думаем, происходит более тонкий процесс. Для проведения дополнительных исследований поднимаются более крупные куски мусора и некоторые из остаточных пылевых облаков.
