Я позволю себе сделать здесь небольшое отступление, вернее забежать далеко вперёд. Мико для меня стал особенным ребёнком, явлением, событием, какой-то важной ступенью в познании себя. Всю мою жизнь Мико был где-то рядом и наверно правда стал мне сыном, что Масако даже ревновала меня к нему первое время. Мне кажется, что как ещё одна шутка Богини, мы с Мико, вернее моя внутренняя Юн-Ми, оказались двумя половинками и родными душами. Окажись он старше, я бы не смог от него оторвать мою девочку и вполне возможно, даже оказался бы его женой, потому, что для моего Мико я был готов на всё. Но он оказался ребёнком. И я полюбил его как своего малыша. Мы за всю жизнь не так много раз встречались, но по телефону или скайпу общались почти постоянно. К его появившейся вскоре сестрёнке Ири и следующему ребёнку четы Арима Тосио я никаких особенных чувств не испытывал, они были дороги мне, только как близкие моему Мико люди. Для моего Мико я перевёл на японский, и даже почти заставил Алю нарисовать классические иллюстрации "Маленького принца". Его я напечатал под именем Пак Юн-Ми, а меня указали только как переводчика, а Алю художником иллюстратором. Перед этим юрист у мамы Юн-Ми и выкупил все права на переводы "Маленького принца", тем более, что кроме напечатанных нескольких экземпляров на корейском и выложенной в сеть записи, как Сун-Ок читает сказку на своём сайте, других публикаций не существовало. В результате "Маленький принц" был напечатан на русском, японском, немецком и французском языках и приобрёл большую популярность, а в Японии вообще стал значимым явлением и его даже стали изучать в школах. Корея со свойственной ей странностью пыталась по этому поводу судиться с издательством, но права на произведение были проданы, а документы оформлены безупречно. И маленький штрих, не смотря на начатую возню, на корейском "Маленького принца" так никто и не издал. А в Киото, Брюсселе и Париже поставили памятники маленькому принцу, с надписью на постаменте, что это герой созданный фантазией и талантом Пак Юн-Ми. И многие европейцы приезжающие в Корею хотят увидеть и узнать всё о том, как здесь жила их обожаемая Пак Юн-Ми, но корейцы в ответ только улыбаются и разводят руками и везут вегуинов на могилу Юн-Ми. А через много лет в Японии открылся целый музей "Маленького принца", где собраны переводы книги на сто с лишним языков изданные по всему миру. На интерактивных панелях можно посмотреть больше десяти мультфильмов снятых по этой книге и два фильма. Но иллюстрации сделанные Алей по моим подсказкам к первому изданию стали эталонными и самыми правильными и даже на всех памятниках маленький принц похож именно на канонические рисунки самого Экзюпери, которые я с помощью Али сумел восстановить...
Но это я снова отвлёкся. Мико выучил русский язык и даже смог победить такую трудную для японцев русскую букву "Л", что даже перестал называть Алю "Аря", правда это касается только мягкого варианта, в твёрдом варианте у него всё равно вместо "Л" получается "Р". Ещё на восемь лет Мико подарили щенка английского бульдога, замечательного полосатого мальчика, которого с моей лёгкой руки назвали "Бароном". Дофина Елена выполнила своё обещание, и через три года я стал бельгийской баронессой де Флусси, титул и статус жаловал мне бельгийский король по просьбе Дофины Вюртембергской. Род де Флусси угас почти полвека назад со смертью последнего представителя, так, что у короля было полное право им распоряжаться по своему усмотрению. Аля страшно возмутилась, что я не могу быть баронессой, потому, что я уже принцесса. Пришлось её успокаивать, что одно другому совершенно не мешает, просто титулы суммируются, как император России одновременно был казанским и грузинским царём и ещё имел кучу других титулов. Зато теперь на вопросы о претендентах на статус моего мужа я всем честно отвечаю, что уже есть любимый мной барон, и он страшно ревнив и особенно настырным показываю фотографию Микиного Барона с его шикарной клыкастой улыбкой. Мико не стал музыкантом и не пошёл по стопам своего отца. Его выбор удивил многих и меня в том числе, Мико пошёл учиться на врача, и впоследствии стал известным далеко за пределами Японии детским кардиохирургом. Когда я был на гастролях в Каракасе, он вдруг прилетел ко мне и познакомил с удивительно красивой совершенно анимешной миниатюрной японкой, которая вскоре стала его женой и старшую дочку они назвали Аюной. Так, это вымахавший выше меня нахал сделал меня бабушкой. Хотя Аюнку — этого маленького черноглазого чертёнка я обожал не меньше, чем его папочку.
Вообще с семьёй Арима мы подружились всерьёз. И когда всего в пятьдесят семь лет внезапно умерла Масако, я прервал гастроли во Франции и прилетел на её похороны и с Алей мы рыдали там вместе со всей многочисленной семьёй Арима. Хоть у японцев очень не приветствуются такие внешние проявления сильных чувств, но Масако была особенная, удивительно добрая и тёплая, какая-то очень домашняя, поэтому не только мы не стали скрывать свои чувства. Я словно почувствовал свою ответственность ещё и за Ири и Тосио. Впрочем, все дети уже выросли. Ири стала хорошей художницей, а Тосио пошёл по пути отца и деда и стал морским офицером, чтобы впоследствии уйти на дипломатическую работу. Вообще, как мы могли бы в любую минуту приехать в их дом в пригороде Нагои, так они приезжали к нам в наше поместье в Коста Браво, а потом ина остров. Чаще всего у нас подолгу гостила Ири, она вообще влюбилась в Испанию и объездила её всю вдоль и поперёк. Неплохо выучила испанский и даже вдруг родила дочку, но о её отце молчала как партизан и никто так и не узнал ничего про ответственного за это испанца. Но стоило взглянуть на её дочь Мисико с огромными чёрными глазами, кудрявыми волосами и носиком с изящной горбинкой, становилось ясно, что японцем её папа быть явно не может.
Я позволил себе сделать здесь это небольшое отступление, потому, что наши жизни хоть и были почти всё время связаны, но связаны скорее эмоционально и не влияли друг на друга, то есть шли параллельно. Поэтому этот рассказ о Мико и его семье, по моему мнению, не нанесёт вреда основному повествованию. Хотя, я вполне допускаю, что в дальнейшем буду иногда упоминать своего любимого сыночка и его родственников. Но не настолько часто, как мы на самом деле пересекали наши дорожки. И я не стану каждый раз упоминать мои встречи и общение с Мико и всей семьёй Арима, потому, что во многом они стали для нас такой родной и естественной деталью жизни, что такое просто не требовалось. Я же не упоминаю, что сегодня виделся с Ниночкой пять раз, а потом три дня не встречались среди возникшей суеты. Ниночка и вся её семья есть рядышком с нами, а может это мы с ними, и это настолько естественно и неотделимо, что и упоминать каждый раз глупо. Так получилось, что мы встретились, и наши жизни оказались крепко переплетены. Так же вышло и с этой японской семьёй. Сейчас мы с Алей вспоминали нашу встречу с Иосикой Арима, а я грустил о моём любимом Мико. И лучше Пушкина мои ощущения наверно не описать: Печаль моя светла, она полна тобою... И ещё, есть момент, который я понял только через много лет. Я не про то, что моя Юн-Ми безумно влюбилась в Мико, правда из-за разницы в возрасте как в сыночка, но на него она точно растратила наверно весь свой заряд пылкой влюблённости, и я даже рад, что объектом оказался Мико. Шутки шутками, а Юн-Ми оказалась очень эмоциональной девочкой и я даже подумать боюсь, что мне бы пришлось пережить, окажись на месте очаровашки Мико какой-нибудь подходящий по возрасту парень. Ведь временами из-за порывов моей девочки у меня буквально сносило голову, к счастью, я и сам ничего против моего любимого сыночка не имел. Так, вот я хотел сказать, что влюбиться в кого-то — это совсем не сложно и часто объекты нам жизнь подкидывает со всей возможной прихотливостью. И мало того, чтобы твой порыв был награждён ответным чувством. Знаете, такая вот ассоциация в голову пришла, если взять стандартный стол какой-нибудь электронной сетевой игрушки, то там очень любят обозначать героев и юнитов через баллы и проценты их свойств и качеств, что позволяет часто буквально мимолётным взглядом делать оценку ситуации. Вот если в таком аспекте взглянуть на любовь со стороны, то я бы обозначил настоящую искреннюю любовь процентов в двадцать-двадцать пять спектра этого явления или качества. За встречную взаимность можно накинуть на эти цифры процентов пятнадцать, не больше. И только взаимное чувство, пережившее первичный угар страстной влюблённости, спаявшее души и судьбы и переродившееся на новом уровне может быть отражено в виде семидесяти пяти — восьмидесяти процентов. Почему не сто? Подумайте сами и поймёте и не потому, что проценты в математике жёстко ограничены сотней по самой своей сути. Есть не один десяток разных мелких модуляторов, которые на эти цифры могут влиять в разных направлениях. И, по моему мнению, только один способен менять описанные цифры буквально в разы, в два, как минимум, это когда объект вашего чувства оказывается достойным его. Вы скажете, как же, я ведь сама заявила, что проценты ограничены цифрой сто. Но мы-то с вами знаем, что жизнь часто ведёт себя не так, как ей предписывают правила. Так, в трёхтонный грузовик могут загрузить четыре тонны и тогда его груз станет больше ста тридцати процентов от полной загрузки. И тут важнее критерии достойности объекта, и главное, что достойный — не значит чемпион или победитель эстрадного конкурса. Достойный — это, прежде всего его личные человеческие качества, а не формальные социальные или другие показатели. Если по-человечески, как личность, как человек, объект достоин настоящего чувства, вот тогда любовь может поднять любящих в небеса, освятить собой и возвеличить их души и сердца, сделать их ещё светлее и чище. Словом, "Sapienti sat" (умному достаточно)...
Вот по этому показателю Мико оказался более чем достойным объектом, дело даже не в том, что он стал очень хорошим детским хирургом и число спасённых им детишек давно перевалило за многие сотни. Этот не такой уж и могучий японец вырос в настоящего мужчину и человека, чем он меня очень сильно радовал и я гордился таким замечательным сыночком. Наше ностальжи прервал пришедший Фред, который в пару движений заглотил большую порцию кофе и потащил нас в номер. Усадив нас напротив на диванчике, где мы привычно прижались с Алей друг к дружке, стал доводить нам линию партии. Если примерно пересказать, получится, что эти съёмки не согласованные с "UMG" стали последними не согласованными с ними действиями, но нам не мешали, потому, как уважают выполнение договоров заключённых до заключённого с артистом контракта. Клипы на японском и немецком тоже ничем и никем не предусмотрены, но если они получатся, то французы едва ли станут возражать и с радостью двинут их на рынок.
— Аюна! А написать и спеть их на французском или хотя бы на английском сможешь?
—Фред. Понимаешь, я эту песню и на немецком с японским петь не собираюсь. Я их написала только для клипа и под клип. Эта музыка и текст полностью заточены под это, а не под эстрадное выступление и моё исполнение со сцены. Это совершенно другой стиль, другая тематика. Для моего сценического образа это откровенный неформат. Мне тогда либо нужно делать целую линию песен в таком стиле, либо не петь эту. Сам представь, если бы я спела эту песню на концерте в Берлине...
— Да, здесь ты может быть и права. Но, что делать, если у японцев эта песня зазвучит? А у меня, какое-то предчувствие, что зазвучит и у нас тоже. Как раз окажется охвачена молодёжь, которую ты почти не задела...
— Знаешь, а давай не впрягать телегу впереди лошади. Будет-не будет... Гадания на бараньей лопатке. Предчувствие в карман не положишь. У меня ещё этот вариант не сделан, одни намётки, такие сырые, что там ещё работать и работать! Вот сделаем, сбросим французам, пусть запускают и смотрят, а мы на них посмотрим. На фига иначе мы вообще контракт заключали?
— Кстати, по контракту. На этот год я тебя от большого рождественского концерта, который ежегодно устраивает "Vivendy" в Париже, отмазал. Хотели тебя с песней "Parole, parole" вставить в самом начале концерта. Я предлагал использовать песню "A far l"amore comincia tu", которая до сих пор наверху европейских чартов. Но тут уже политика, песня желательно на французском, а во французском варианте она ведь у тебя тоже есть...
— Ну, да, только "Parce que tu l"aimes dis-le lui" хоть и на французском, но даже во Франции она особенно не прозвучала. Да и "Liebelei" на немецком тоже звучит много слабее. Я пообещала сделать перевод и сделала, даже спела, но дальше концерта она не зазвучит, ты же сам понимаешь. Это фокусы переводов, не ложатся слова на музыку и мелодию, и что хочешь делай...
— Я понимаю, но не понимаю.
— Чего?
— В смысле, я вижу, как это происходит, но умом понять не могу. Погоди, не сбивай. Словом, тебе на этом концерте делать пока нечего, тем более в самом начале. Ты же понимаешь, что чем выше уровень певца, тем ближе к концу его выступление. А тут тебя, как дебютантку в самое начало хотят запихнуть. А ты уже далеко не дебютантка и для Германии это будет оплеуха, потому, что ты первая в нашей стране. Вот за этот год тебе нужно себя так показать, чтобы ни у кого не возникло вопросов, где тебе выступать в концерте. А пока они начнут твою раскрутку по всей Европе. Пока у тебя только два клипа на европейских языках, я имею в виду, кроме немецкого. У немцев тебя уже раскручивать дальше просто некуда. Они используют нарезки из записи с Берлинского концерта, где ты поёшь на французском с Пьером, его во Франции женщины очень любят. И на немецком некоторые песни пустить, скорее всего, клипы запустят. А тебя планируют в качестве пробы выпустить в Италии. Там твоя итальянская песня будет гвоздём программы. И у тебя ведь ещё есть песни на французском и итальянском, как я помню...
— Есть и часть из них давно в свободной ротации.
— Вот! Там пара песен французам очень понравилась. Они хотят пару клипов по ним снять, чтобы их вроде как отделить от того, что они уже были в ротации, новизну им придать. Они ещё спрашивали, сможешь ли ты до конца февраля ещё что-нибудь написать? Я с итальянским директором разговаривал, он сказал, да я и сам слышал, что итальянская публика довольно сложная и привередливая, и может не принять кого-то, и ничего с этим не сделать. И очень важно первое впечатление. Если полюбят с первого раза, потом простят многое и будут любить долго. А если провалимся, то это почти навсегда. Вот такие эмоциональные люди. Другими словами, нам за эти два с половиной месяца нужно подготовить турне по Италии. В плане Турин, Венеция, Милан, Рим, Неаполь и Генуя, практически все самые крупные города страны. Ну, Венеция — не крупная, просто у неё статус особенный. Здесь организовывать будут менеджеры "UGM" и происходить будет немного не так как у нас. Обязательно будет несколько интервью, и я тебя умоляю, отвечай кратко. Это немцы тебя обожают, и твои экспрессивные выступления им даже нравятся. Ты знаешь, что уже зафиксировано падение продаж корейских машин? Все корейские марки в соотношении к другим производителям с момента твоего выступления просели уже на полтора процента, а "Hyundai" больше восьми и если раньше он был первым среди корейских производителей, то теперь третий. А на рынке мокиков вообще за всю историю продажи европейских производителей поднялись выше тридцати процентов и почти двадцать — это немецкие модели. Здесь, правда, гораздо больше корейцев пострадали китайцы, просто в этом сегменте у них было больше половины всех подаж. А твоя любимая авиакомпания "LAC" отменила с нового года свои рейсы в Пусан, и вместо четырёх рейсов в неделю в Сеул оставили только два. Зато добавили четыре рейса на Японию и три на Тайбэй. Никто пока по поводу твоих слов никуда с протестами не обращался. Может просто потому, что ситуация запутанная, ты гражданка России и спрашивать с правительства Германии как-то не по адресу, а у правительства России за твои слова в Германии, тоже нелепость...
