Вот и дверь в рубку. На ней экранчик под толстым стеклом, а под ним ряд кнопок с английскими буквами. Нужно нажимать кнопки и дверь откроется. Только вот какие нажимать неизвестно — секрет! Попробовать наудачу, что ли?'
Тамара нажала крайнюю кнопку, и вдруг экран осветился зелёным светом, и кнопки осветились тоже. На экране появилась надпись по-английски:
'Введите пароль, после введения пароля нажмите Enter'.
'Ну, пароль, это значит 'слово' по-французски. Так сказал отец. Правильно, слово запомнить легче, чем просто разные буквы и цифры. Только вот какое слово? Погодите-ка! Где-то она уже слышала слово 'пароль'? Точно! Старик Витторио приходил к отцу, и они говорили о пароле. Тогда же после его ухода Тамара и спросила папу: 'а что значит 'пароль'? Наверно они этот 'пароль' тоже говорили, но она занятая своими делами не обратила внимания.
Что же они там говорили? Девушка попыталась припомнить этот недавний разговор. Так, отец и капитан сидят в отцовой комнате и что-то: 'бу-бу-бу', 'пароль'... 'бу-бу-бу'. Кричат близнецы, мать возится на кухне, ничего не слышно. Ага! Помнится, вроде Витторио сказал 'Артур Кларк'. Почему это он так сказал? Все давно называют корабль просто 'Кларк'!
Точно! Значит это и есть секретный пароль! И забыть его невозможно и сразу не догадаешься. А она догадалась!' Девушка набрала ARTURKLARK одним словом, поскольку пробела не было предусмотрено, и нажала 'Ввод'. Промах! На панели появилась надпись:
'Вы ввели недействительный пароль, попробуйте снова' и экран очистился.
'Вот дура! По-английски же пишется совсем по другому! Это же не по-русски, где всё понятно. Нужно писать ARTHURCLARC. Enter! Опять мимо? Да что же это такое! Ведь эти слова написаны, чуть ли не на всех предметах с корабля, даже на её любимой тарелке, треснувшей, но ещё хорошей. Эх, и землеройка ты, а не охотница! Нужно же ещё 'Е' на конце! Пробуем: ARTHURCLARCE, Enter. Ага! Появилась надпись:
'Пароль принят. Вы можете войти'. И внутри двери что-то щёлкнуло. Конечно, войдём!
Девушка потянула за ручку, дверь открылась неожиданно легко, и Тамара вошла в святая-святых корабля — ходовую рубку. Автоматически загорелся свет, неяркий, но на мгновение ослепивший привыкшую к полумраку нарушительницу всех правил.
'Эх, и достанется ей, если кто-нибудь узнает! Из охотников прогонят, заставят туалеты чистить. Потом конечно простят... Да ладно, она на минутку! Что это там мигает?' Хоть в рубке было и не очень светло, но мигающую на экране одного из дисплеев надпись Тамара заметила не сразу. Наверно дисплей 'сел', как говорит бабушка.
Подойдя поближе к экрану и наклонившись, чтобы прочитать надпись, Тамара обнаружила, что дисплей просто покрыт толстым слоем пыли. Девушка провела пальцем по экрану, тот в ответ замигал ярче, что-то щёлкнуло, и в тишине рубки неожиданно раздался, как показалось Тамаре, громовой мужской голос. Он вещал что-то малопонятное по-английски:
— ...тур Кларк, вас вызывает Меч тридцать девять, Земля! Принимаем ваш аварийный маяк. Отвечайте на любой частоте.
Испуганная девушка подхватила свою сумку и выбежала в коридор. Пробежав несколько метров, она подумала, что испугалась зря, что это наверно всего лишь кусок фильма, случайно включившийся на компе, и его стоит посмотреть.
'Да ещё и дверь не закрыла, леталка трусливая!'
Тамара развернулась и поспешила обратно в рубку, чтобы ничего не пропустить. Однако фильма на экране так и не появилось, только какая-то надпись мало различимая под толстым слоем пыли. Какой-то 'CONNECT'! Зато голос, вовсе не такой громкий, как показалось сначала, не унимался:
— Почему вы молчите? Мы принимаем только несущую вашего сигнала. Если у вас неисправен передатчик, то выключите его и снова включите. Мы будем знать, что вы нас принимаете.
Некоторое время голос молчал, а Тамара стояла тихо и ждала, что будет дальше. Голос помолчал, а затем завёл снова старую песню:
— Артур Кларк, вас вызывает Меч тридцать девять. Вы нас слышите?
— Это мы уже слышали... — пробормотала Тамара: кино оказалось не очень интересным, зато в нём 'Артур Кларк' упоминается...
Однако голос из динамика в ответ поперхнулся своей речью и заорал по-русски:
— Мы вас слышим! Девушка, как вы нас слышите? Говорите громче!
'Это что, он мне, что ли?' — подумала Тамара, а вслух спросила:
— А что говорить?
— Скажите, как вы нас слышите?
— Хорошо...
— Девушка! Вы в рубке? Вы не могли бы говорить поближе к микрофону, а то мы вас очень тихо слышим!
'Это не кино!' — подумала Тамара, а вслух спросила:
— А где он, этот 'микарфон'?
— Он должен быть рядом с дисплеем, это такая ребристая штука на длинной стойке.
— А! Вижу! — Тамара подошла к дисплею и наклонилась к неведомому 'микарфону':
— Я его нашла!
— Отлично слышу вас, девушка! Как вас зовут?
— Тамара.... А вы кто?
— Я Василий Кондратенко, капитан корабля 'Меч-39'. Мы с Земли. Знаете, что это?
— Конечно! Так это не комп? Вы живой? Мы что, по радио разговариваем?
— Конечно по радио!
— А я думала.... Так... вы на самом деле прилетели? Или вы с Земли говорите?
— На самом деле прилетели. Скоро мы собираемся садиться около вас. Скажите, где это сделать лучше, чтобы никого не напугать и не повредить ваши поля?
— А тут на острове никого и нет, кроме меня, а поля эти заброшенные... Василий, скажите, что вы не шутите? Мы вас так ждали! Мои родители и бабушка...
— Нет, я не шучу! Мы все тоже очень рады, что вы нашлись. А сколько всего человек на планете?
— На Надежде? Кажется двести шестьдесят, или чуть больше. Я даже не всех знаю. Некоторые поехали жить на разные острова и редко приезжают.
— 'Надежда'? Вы так назвали планету?
— Да, а по-английски 'Hope'!
— Скажите, Тамара, а капитан Витторио Панчетти жив?
— Вы его знаете? Да он жив, только старый очень!
— Нет. Сам я его не знаю, но слышал о нём.... Тамара! Мы скоро будем садиться около 'Артура Кларка', там, где морская отмель... Вы не выходите из корабля потому, что будет очень шумно и опасно. Хорошо?
— Хорошо. Только... а вы сможете сесть? Наш 'Кларк' чуть не развалился при посадке.
— Думаю, сможем. Сейчас связь прекратится, вы не пугайтесь. Мы сядем и снова выйдем на связь.
— Куда вы выйдете?
— Мы снова с вами свяжемся по радио.
— А! Хорошо, я буду ждать!
— До встречи на Надежде!
— До встречи!
Несмотря на данное Василию обещание, Тамара и не собиралась сидеть в 'Кларке'.
'Неужели она пропустит такое зрелище: посадка космического корабля? Посмотрит осторожненько и назад!'
Девушка покинула рубку и поспешила по коридору к аварийному люку. Выглянув наружу из шлюза, девушка увидела, что солнце уже скрылось за Обманщиком. Стемнело, подул прохладный ветерок.
'Что же они не садятся?' — подумала она. — 'А вдруг мне всё просто почудилось? Да нет, не может быть! Василий сказал, что они скоро сядут, значит нужно просто ждать. Столько мы их ждали, подожду ещё немного'.
Меж тем на безоблачном фиолетовом небе появилось маленькое круглое облачко. От него исходил еле слышный треск. Облачко не стояло на месте, а медленно приближалось к острову, поднимаясь в зенит и увеличиваясь в размерах. Небо становилось всё темнее, зато облачко с каждой минутой светлело. Татьяна увидела, что всё оно пронизано как бы яркими, белыми нитями. Они вспыхивали на мгновение и гасли, но тут же появлялись новые. Видимо они и подсвечивали это странное облако.
'Да это же корабль садится!' — вдруг поняла девушка и стала приглядываться ещё внимательнее к невиданному зрелищу.
Несомненно, белые нити были молниями, они били во все стороны от невидимого пока корабля. А трески, это гром! Стал слышен и высокий на грани восприятия свист.
Облако всё росло, оно уже заняло четверть небосвода, и вдруг молния из него ударила в океан, почти ослепив Тамару. Через секунду раздался оглушительный треск, будто само небо разорвалось на две части. Стало совсем темно, уже не облачко, а чёрная клубящаяся туча закрыла и Обманщика и почти всё небо. Внезапно налетевший ветер швырнул в стоявшую в проёме внешнего люка девушку целый ворох листьев, веток и прочего мусора, щедро сдобренных морским песком и наверно, несколькими вёдрами воды. Молнии били непрерывно, корпус 'Кларка' содрогался от их ударов, гром слился в непрерывный вой.
Пригибаясь и почти на ощупь, неудачливая наблюдательница пробралась в глубину шлюза, споткнулась о порог и, оказавшись в коридоре, закрыла дверь. Шум рукотворной бури сделался почти не слышным, и Тамара почувствовала себя в безопасности. Только глухие удары грома свидетельствовали, что конец катаклизма ещё не наступил. Волоча за собой сумку, промокшая до нитки, охотница притащилась в рубку, где было более-менее светло, и там принялась приводить себя в порядок.
'Теперь понятно, что имела в виду бабушка, когда говорила: 'пойдём, Тома, пока ветер без сучков!' Бабушка, наверно, видала виды! Сучков, листьев и песка у неё полная голова, несколько горстей под майкой и даже в шортах...
Но, какая мощь! Она и не думала, что человеку подвластны такие силы! В кино всё выглядит гораздо бледнее. Вот бы прокатиться на таком корабле, это тебе не на лодочке через пролив!
Да с меня тут целая лужа натекла! И мусора по колено! Теперь мне точно будет на сладкие груши! А может и не будет? Конечно, простят на радостях! Да всем и не до того будет. Но, как же я появлюсь перед землянами в таком виде? Хоть из волос песок вытрясти!'
Тут Тамара заметила, что громовые раскаты прекратились, и почти сразу же ожил динамик. Но заговорил он женским голосом:
— Тамара! Слышишь меня? Мы уже сели.
— Да, слышу. А где Василий? А кто вы?
— Капитан сейчас очень занят и попросил меня поговорить с тобой. Меня зовут Маруся, я компьютер.
— А разве компьютеры умеют так разговаривать? Ой! Я, конечно, не хотела вас обидеть, но наши компы...
— Ничего страшного, Тамара! Я вовсе не обиделась. Просто ваши компы уже старые, а люди за тридцать лет придумали много чего нового. И кстати, можешь говорить мне 'ты'.
— Я бы хотела поговорить с тобой, Маруся!
— Я тоже. И мы ещё наговоримся. Но послушай: мне сказали, что можно открывать люк. Приходи, мы тебя встретим.
— Я побежала!
Тамара подхватила сумку, вышла из рубки управления, не забыв на всякий случай закрыть за собой дверь. Минута, и она уже рассматривала совершенно новый пейзаж, открывшийся её глазам с высоты шлюзового отсека 'Артура Кларка'.
Бывшее заброшенное кукурузное поле, почти примыкавшее к 'Кларку' было теперь усеяно обломками деревьев, среди которых попадались и вывороченные с корнем стволы, совершенно лишённые веток. На земле появились чёрные пятна, ещё дымящиеся, наверно, места попадания молний.
Но не эта картина привлекла взгляд девушки. На отмели сидела огромная, зеркально-блестящая леталка, может быть чуть меньшая по размерам, чем старый 'Кларк', но такая красивая! Выглянувшее из-за Обманщика солнце тысячи раз отразилось от корпуса космического корабля, так что казалось, он и сам огромный кусок солнца, опустившийся на землю.
Лесенку, конечно, унесло неведомо куда. Тамара легко спрыгнула на землю и поспешила по только что появившимся тут холмам из морского песка и гальки к приземлившемуся кораблю. Дорога, несмотря на труднопроходимую местность, оказалось не долгой: ноги сами несли девушку. Скорее, скорее увидеть настоящих, живых землян! В зеркальном боку судна открыт люк, с него на песок спущена металлическая лесенка. Около неё стоят три человека, одетые, почему-то одинаково.
'Это называется форма' — вспомнила Тамара. Один из людей, выглядевший постарше, седой и крепкий стоял немного впереди и улыбался приближающейся девушке.
Наверно, это и есть капитан Василий. И вот они уже рядом. Капитан протянул руку и спросил:
— У вас руки пожимают?
— Пожимают...
Но тут в глазах у девушки вдруг всё расплылось, в носу защипало и она вместо того, чтобы как солидный взрослый человек пожать гостю руку, с детскими рыданиями бросилась ему на грудь. Капитан неловко погладил её по грязным волосам и прошептал:
— Ну, всё, всё.... Всё хорошо, чего теперь плакать!
Остальные земляне нашли себе дела и тактично удалились.
— Мы... вас... ждали... — в перерывах между рыданиями пыталась что-то сказать Тамара.
Наконец она с трудом успокоилась и, обнаружив в своей руке капитанский носовой платок, попробовала привести себя в порядок.
'Ну и видок у меня, наверно!' — подумала она, — 'Разнюнилась ещё как маленькая!'
Капитан же с улыбкой сказал:
— Похоже, вы девушка, не послушались меня и не спрятались в убежище на время нашей посадки. А я ведь предупреждал!
— Да я только одним глазком глянуть!
— Ну, хорошо! Обошлось и обошлось. А теперь, добро пожаловать на корабль, сначала в душ, а потом обед и разговоры! Нет возражений?
'Неужели я увижу эту железную леталку и изнутри?' — подумала Тамара и поспешно ответила:
— Нет!
А сама подумала: 'А что такое душ?'
— Тогда, прошу подняться на борт...
И капитан указал на трап. Попав в шлюз, Тамара сразу поняла разницу между живым кораблём и заброшенным, умирающим: нигде ни пылинки, яркое освещение, не могильная тишина, а пение, гул и попискивание каких-то механизмов, шум шагов и приглушённые разговоры. И сразу же, как только она ступила в коридор, с потолка раздался знакомый женский голос:
— Привет, Тамара!
— Маруся, ты? Привет!
— Я думаю, капитан не будет возражать, если я сама провожу тебя в душ и расскажу, что там и как?
— Нет, конечно! — поспешно ответил капитан и, обратившись к Тамаре, показал направление:
— Душ там! Потом приходи в кают-компанию.
— Хорошо, Василий! А что такое душ?
— Ну, это... баня такая! — капитан выглядел почему-то смущённым. — Маруся всё тебе расскажет.
— Баня мне сейчас не помешает! — мечтательно улыбаясь, сказала Тамара, и вся напряжённость как будто растворилась в воздухе.
— Это точно! — капитан рассмеялся и, махнув рукой, отправился по своим капитанским делам.
Но, не успел он сделать и нескольких шагов, как одна из дверей с надписью 'Камбуз' открылась, и оттуда вышел очень большой человек в белой одежде с какой-то доской в руках. На доске стояли.... Тамара не успела рассмотреть, что стояло на доске, потому, что вслед за человеком из двери выбежал и направился прямо к ней...
— Осторожно, хищник! — крикнула девушка.
Капитан обернулся на крик, человек в белом попытался удержать свою заставленную чем-то доску. А Тамара уже стояла в давно отработанной позиции отражения нападения хищника: ноги расставлены для устойчивости, сумка в левой руке прикрывает живот и пах и немного вынесена вперёд, чтобы спровоцировать зверя вцепиться в неё. Спина чуть сгорблена, правая рука с 'детским', но отточенным до бритвенной остроты лезвием отнесена в замахе.
Зубы оскалены — в знак того, что дёшево свою жизнь она отдавать не собирается.
