С утра неугомонная Гермиона убежала в кабинет директора вести переговоры с членами попечительского совета. А невыспавшаяся Лилу, зевая, вытащила Дамби-Йоду из саркофага и поздравила с излечением. Тот, взбодрившись и омолодившись, накинул свою мантию и пошлепал к себе. Гермиона, стояла на четвереньках перед камином и пыталась донести до фракции Люциуса Малфоя необходимость корректировок нового учебного плана, когда ей в попу уперлось нечто твердое и продолговатое, а глаза обхватили чьи-то руки.
— Угадай кто?
Гермиона чуть не влетела от страха в горящий камин головой. Обновленный Йода захихикал:
— А ручки-то вот они! — и показал излеченные руки: — Да прибудет с тобой вечно сила, юная падаванка! Девочка моя! Благодарю тебя за излечение!
И радостно поцеловал её в макушку. Йоде после обретения высокого роста, нравилось всех целовать в макушку.
— П-п-профессор? — заикнулась Гермиона: — Как вы меня напугали! Чем вы там уперлись мне в попу? Я чуть не перестала быть девочкой из-за вас.
— О, извини! Это старшая палочка. Я все равно ей не колдую, так что ношу в кармане халата.
— Ну что старшая, это в любом случае, — потерла ягодицу Гермиона: — Может, отдадите её мне для изучения, раз она вам без надобности? Честней будет вернуть бузинную палочку Лилу Певерелл. Это теперь её родовой артефакт.
Йода с радостью отдал старшую палочку ей. Потом они поговорили о составе фракций попечительского совета. Проблема была во фракции Люциуса Малфоя. Она была готова блокировать любые предложения от "грязнокровки". Гермиона уже поняла, что зря влезла в дипломатию. Тонкое искусство переговоров было ближе Гарри Поттеру. И происхождение того было получше. Поэтому, Гермиона решила в дальнейшем осуществлять только техническую поддержку проекта, который проводить будут два искусных дипломата — Йода и Уэф.
Порушенный баланс магической России.
Какое-то зеркало в кабинете Дамблдора настырно мигало и жужало. Аскетичный Йода, уже отказавшийся от мантий в звездочках бывшего владельца и разноцветного белья и ходивший в скромной хламиде, все никак не успевал разобраться в остальном хламе, скопившемся в кабинете директора. Найдя источник беспокойства, он взглянул в него.
— Привет Альбус! Это Гессер беспокоит, — заговорило зеркало, перейдя в режим видеочата.
— Да пребудет с тобой сила магистр Гессер! — вежливо ответил Йода.
— Привет, вежливый ты наш, — ухмыльнулся Гессер, и вновь его лицо сделалось сердитым: — Ты почто боярыню обидел, смерд? Тьфу! Хотел сказать, ты кого подсунул Завулону, под видом Беллатрикс Лейстрендж? Это же сущий монстр! Я думал, ты подошлешь невменяемую подстилку ему, от которой кроме геммороя ничего не будет. А ты прислал сущего демона в платье! Она же весь баланс порушила! И на этот раз в пользу темных! Что ты плел, насчет её не способности быть лидером? Да уже сам Завулон, только в рот ей глядит! С рук её питается! Дневной дозор становится не шарашкой гопников, а каким-то имперским легионом! Да они скоро и магловскую Россию под себя построят! И это всего за месяц! Ты что хочешь, чтобы все светлые силы России погибли? А ведь я думал, мы союзники... я тебе помог в твоей комбинации с боярыней этой... Гермионой. Думал, ослабим темных, а что вышло? Скажи, чего ты хочешь? Чего добиваешься? Я понять не могу.
Йода понял, о чем речь, но не знал, что сказать. Палпатин это машина власти галактического уровня и подмять мелких планетарных боссов ему, что два пальца обмочить. Впрочем, в данной реинкарнации он писает сидя и пальцы его сухи. Но от этого он только злее на Йоду. Скорей всего, он еще пока не знает, в чьем он теле, но... все же Йода слишком разболтался ему насчет "самого могущественного носителя силы". Их немного. Да и реформы Хогварца не останутся незамеченными. Палпатин сразу поймет, где растет новый орден джедаев.
— Нет моей вины в том. Одержима она злым демоном власти, — скорбно ответил Йода: — И одержимость та возникла уже перед тем, как её отпустили. Остановить я не успел её освобождение. Посадить бы её в тюрьму опять, да не знаю как.
— А может, заберешь её взад? — с надеждой спросил Гессер: — В темные леди Британии, вместо Алисы? Она еще там и работать не начала, только контакты заводит...
— Боюсь, от этого только хуже будет, — печально сказал Йода: — Здесь у нее покорение мира еще легче пойдет. Из Британии все привязки на мировое господство. А в России и Ночной дозор сила немалая, и сама Россия затруднится всему миру диктовать волю. Слаба она сейчас.
— Говоришь, на мировое господство она нацелилась? — задумчиво спросил Гессер: — Тогда это меняет всю стратегию. Тут уже дело не о балансе, а интересней нечто... Ладно, спасибо за информацию. Только, может, дашь еще характеристику этому... демону власти. Я смотрю, ты что-то знаешь о нем? В чем его сила? В чем слабость?
— В интригах. Многоходовые комбинации умеет составлять. Соблазнами и посулами людей привлекать. Прямо не действует. Если в прямом бою, то, как военноначальник слаб, ибо самонадеян. Но в мирном противостоянии дожмет любого. Политик. И он мужчина. Красой мужской его не соблазнить. Да и женской. Любовь бесполезна. Не знает он её. А вот в дружбу и верность верит. Друга можно ему дать, который потом его предаст и ударит в спину. Но в мысли он проникать может. Трудно это.
— Очень интересно... — еще больше задумался Гессер: — Благодарю вас магистр Дамблдор! Всех вам благ. И спасибо, что вернули Антона, мне сейчас каждый агент нужен.
— Да пребудет с тобой сила!
Тем временем у Завулона шло совещание.
— Белочка, ты меня совсем не любишь?
— Причем тут любовь Завулончик? Для любви я тебе привела трех самых красивых ведьм Москвы. Мне до них далеко и внешне и в умениях. А вот работать некому. Бестолочи много в кадрах Дневного Дозора. Аналитиков просто брать негде. Остается только завидовать Ночникам с их интеллигентной публикой.
— Ну, хорошо, поговорим о делах. Что это за бабская прихоть насчет ежедневного переодевания в разные мундиры дозорных? Мы так на тряпках разоримся! И зачем им строевая подготовка? Как это поможет в стычках? Они же не строевая часть, а опера!
— Я все объясню господин, только не сердитесь, а внимательно послушайте. Это не бабская прихоть, так пусть думают враги. Это точный расчет на подставу Ночного дозора. Я распорядилась каждый день, в час пик, строевой колонне оперативников, размером до роты, в мундирах, устраивать марш, под прикрытием антимагловских чар, через центр города. Это психологическое давление на Ночной дозор. Они должны чувствовать страх при мысли о Дневном дозоре.
— А мундиры, почему на каждый день недели разные? Опера смеются — "трусы неделька"!
— А эту секретную информацию должен знать только ты. Один и тот же отряд в разных мундирах, это уже, как бы "разные отряды". Понимаешь? Ночники неизбежно забеспокоятся и начнут расширять свой кадровый состав. Они сочтут нас нарушителями баланса и... сами его нарушат!!! Вот тут мы приглашаем инквизицию для разборок и вставляем им по самое не балуйся.
— Голова! Может получиться. Хотя, они же заметят, что люди те же?
— Неважно, что они заметят. Людьми руководит подсознание. А подсознание будет все истолковывать в параноидальным варианте, и искать удобное объяснение сходству лиц в области паранойи. Они вообразят, что мы нанимаем близнецов, клонируем, усыпляем их бдительность, что угодно! Лишь бы удовлетворить свою уверенность, что мы им угрожаем.
— Но есть жалобы, что срывается оперативная работа.
— Чушь! Жалуются лентяи и идиоты! Умные понимают, что один час в день на тимбилдинг, для устрашения врагов, это необходимость. Все остальное время они свободны для оперативной работы. Одночасовой марш полезен и для внутренней дисциплины. Он внушает уверенность в товарищах по дозору, в силе дозора. Многие получают от него удовольствие.
— Ладно, ты права, делай как задумала.
Весна в Запретном лесу.
После долгих тренировок, у Гермионы начала удаваться телесная трансформация. Уэф был счастлив, постоянно понуждая её увеличивать свои... навыки.
— Ну, теперь Гарри ты счастлив? И что за желание ты хотел, чтобы я исполнила, после того, как научусь увеличивать грудь до третьего размера?
— Я хочу, чтобы ты сыграла роль в моей ритуальной пьесе "Приход весны в Хогварц". Ты обещала и тебе не отпереться.
— И что за непристойная роль мне предназначена, если ты, заранее знаешь, что я буду отпираться? — порозовела Гермиона.
— Слушай сценарий. Завтра на уроке УЗМС профессор Хагрид, будет нас знакомить с Клювокрылом. На урок ты придешь в мантии на голое тело. Одеть можно только вот эти стринги и туфли. Когда Хагрид нас познакомит с Клювокрылом и предложит на нем покататься, ты сядешь на него и сбросишь с себя мантию.
— Что-о-о?! Ах ты гад!
— Подожди драться, я еще не закончил. У тебя должна быть красивая грудь третьего размера, как минимум, вьющиеся волосы и больше ничего. Ты полетишь на гиппогрифе с улыбкой смущения, как юная весна и облетишь весь замок, чтобы они остолбенели от твоей красоты. После чего вернешься назад, где я подам тебе мантию и ты слезешь.
— И зачем тебе это надо? Зачем меня демонстрировать другим?
— Пусть завидуют!
— Я подвергнусь сексуальным домогательствам! Я буду опозорена!
— Ты войдешь в легенды Хогварца, как новая леди Годива! И ты получишь регулярные спарринги для повышения уровня самообороны. И не забывай, что ты теперь бессмертна.
— Да меня просто отчислят за непристойное поведение!
— Даже Дамби, никогда никого не отчислял. А уж наш друг Йода и подавно.
— Я опозорюсь.
— Ты просто станешь популярной. А популярность это важно. Все должны знать, что у популярного героя Англии есть популярная невеста, а не случайная девчонка. А позор это нечто иное. Позорно быть глупым и слабым. Красивым быть не позорно, а почетно.
— Гад! А другие желания будут и того хлеще? Уж, там ты не упустишь возможности меня опозорить окончательно?
— Как ты можешь такое говорить? Я тебя люблю и не хочу тебе ничего плохого. Но и себе не хочу ничего плохого. Это будет КУ! Ты просто сыграешь роль, за которую потом другие леди будут драться! Я уверен, что вы, леди Гриффиндор, создадите новую традицию для Хогварца! Красивую традицию!
— Все таки, ты гад!
— Можешь поплакать сейчас, но завтра ты должна радостно улыбаться и излучать свет. Иначе все насмарку! Если, кто-то заподозрит в тебе страх, вот это будет позор.
— Мне нужно посоветоваться...
— Ни в коем случае! Это должен быть сюрприз! А я тебе в качестве благодарности верну твой хроноворот и разрешу неограниченно пользоваться. Он тебе уже не навредит. Кстати, ты сможешь, в трудных ситуациях домогательства к себе исчезать в сумрак или звать на помощь саму себя из будущего, если не справишься одна. И у тебя есть бузинная палочка! Все будет КУ!
— Все равно ты гад! Как старый Дамблморт — даришь людям отнятые у них вещи. Также, он тебе на рождество твою мантию-неведимку подарил.
— Ты хочешь еще подарок?
— Да! Я хочу свой пепелац! Чтобы до Луны долетал!
— Летом построим. Обещаю. Но, тогда все должно быть безупречно, если не хочешь, чтобы пепелац был весь из ржавого железа.
На следующий день.
— А теперь поклонись ему Гермиона. Ниже! — сказал Хагрид, с беспокойством взирая на гиппогрифа. Гермиона поклонилась столь низко, что показала частично свои ягодицы одноклассникам, которые тоже автоматически поклонились её заду, стараясь расширить кругозор. Гиппогриф взбрыкнул, но вдруг успокоился и поклонился в ответ.
— А теперь погладь его! Уже можно, — успокоившись, сказал Хагрид. Розовея от смущения, Герми оглянулась на Уэфа, тот одобрительно кивнул и поднял руку в салюте. Она осторожно пошла к Клювокрылу и погладила его по голове.
— Ну, здравствуй Клювокрыл, — прошептала она: — Мы с тобой подружимся?
Клювокрыл согласно кивнул головой. Хагрид подошел сзади и подсадил её на спину гиппогрифа.
— Хочешь покататься? — радостно спросил он.
Гермиона, почему-то еще больше смутившись, кивнула головой. Хагрид это воспринял, как сильное желание и отвязал цепь с шеи Клювокрыла. После чего он шлепнул его по заднице и крикнул: — Пошел!!!
И тут все охнули, потому что Гермиона дернув шнурок мантии, сбросила её и осталась практически голой. Клювокрыл набрал скорость и взлетел в сторону озера, под восторженные крики кого-то из пацанов "я же говорил что она без трусов!". Но потом повернул к замку и плавно полетел вдоль окон учебных классов. Гермиона удивилась, увидев, что все окна забиты учениками. Как-то слишком быстро все собрались. Она надеялась, что никто не заметит её полета, кроме тех, кто был с ней в лесу. Но надежда не сбылась. Ей только осталось счастливо улыбнуться и помахать рукой всем. Её огромные, не по возрасту груди, колыхались в такт.
Далее Гермиона увлеклась ощущением восторга от полета и пьянящим чувством восторга, которое отвлекло её от смущения. Она себе казалась свободной птицей. Сделав круг, Клювокрыл полетел назад. Сверху она увидела бегающих учеников, смотрящих за ней. А еще она увидела Дафну, которая лупила Поттера по голове книгой о диких зверях. Дафна, конечно, догадалась, кто так подставил Гермиону. Ей сделалось смешно. Когда они сели, Гарри подбежал и подал накидку. Она закуталась и спрыгнула в руки Хагрида.
— Гермиона, ты это... — промямлил Хагрид: — Простудиться так могла. На лету слишком свежо.
Уэф обнял её и повел в сторону замка.
— Ты молодец! — шептал он: — Это было огромное КУ! Ты была как богиня весны. Все парни лишились рассудка от восторга.
— Хорошо, что занятия были между грифами и слизнями. Иначе бы Алиса и Пеппи тебя точно убили, — хмыкнула Гермиона, вспоминая как Гарри била Дафна.
— Еще не вечер, — нахмурился Уэф.
— А почему все так вывалились смотреть в окна? — вдруг вспомнила Гермиона.
— А я повесил объявление, что в полдень будет удивительное явление, которое всем полезно посмотреть, — просиял вновь Уэф.
— Все-таки ты гад! — смутилась Гермиона.
Тут навстречу им пробежало несколько семикурсников.
— Эй, мелкота! Вы не видели, как тут кое-кто летал на крылатом коне?
— Да видели. Она потом в лесу села.
Они бросились к лесу. Уэф пожал плечами и повел смущенную Гермиону в замок.
— Столько сил на твою популярность положено, а тебя даже не узнают, — печально заключил он: — Похоже, все смотрели на твою грудь.
— Которую я уже уменьшила. Боюсь, опять возродится слух о моей сестре-близнеце. С большой грудью.
Заседание попечительского совета.
Малфой: — Мою фракцию беспокоит падение нравов в Хогварце. Недавно одна ученица летала верхом на гиппогрифе совершенно голая! Кроме того, после этого полета возник ажиотаж вокруг гиппогрифа, многие хотели на нем полетать. Опасное животное взбесилось и лягнуло одного ученика. Мы предлагаем создать моральную комиссию, которая разберется с этим инцидентом. Ученицу необходимо исключить, а гиппогрифа уничтожить.
Председатель: — Голосуем! Ваше предложение отклонено.
