— И это мне говорит с-с-сам Пепел? — оскалилось чудовище. — Тот, ч-ш-чьи руки по локоть в крови мирных ж-ш-шителей Арабаста и чье имя предано забвению?! Да по с-с-сравнению с-с-с тобой я невинное дитя.
На этот раз вместе с рептилией засмеялась и его хунта. На пол упали тяжелые цепы, скрипнули луки, засверкало свечение, окутывающее тяжелые клинки. На топорах и шипах засияли руны, на кинжалах отчетливо проглядывалась водянистая, ядовитая смазка.
Волшебник приготовился к схватке, но Рэккер взмахнул рукой, и банда мигом успокоилась.
— Я с-с-сам, — прошипел он и повернулся к бывшему командиру. — Пос-с-смотри на меня, генерал. Пос-с-смотри!
И юноша посмотрел. Не глазами, а энергий, собранной им за это время. И то что увидел магик не могло не пугать. В груди рептилии сиял белый огонь, такой яркий и такой мощный, что Эш невольно зажмурился и отшатнулся.
— Ты поглотил её, — произнес магик. — Поглотил Драконью Эссенцию.
— Да! — рявкнула тварь. — Я с-с-сделал то, на ч-ш-что у тебя не х-с-хватило духу! Глупец, я не предус-с-смотрел, ч-ш-что она с-с-со мной с-с-сделает! Но я наш-ш-шел вы-х-с-ход. С-с-скоро я обрету ис-с-стинную мос-щ-...
Договорить рептилия не смогла. Эш, чья ярость своим огнем могла затмить свет Ирмарила, собрал накопленную энергию и ударил посохом о землю, рукой прикрывая молчавшего все это время настоятеля. Из пола, навстречу убийцам, устремился огромный, ревущий поток пламени. Высотой двадцать футов, он обжигал далекий свод; шириной в сорок, он оставлял подпалины на стенах. Огненный вал, способный испарить небольшой пруд, ударился о выставленную когтистую лапу. Ударился и с хлопком исчез, будто и не было его.
Посох, выточенный из обычной палки, не смог выдержать могущества волшебника и рассыпался в руках юноши. Эш остался без оружия и без какой-либо возможности противостоять врагу. Но даже это не заставило магика отступить. Генерал, пусть даже и бывший, не бежит с поля брани — он сражается до самого конца. Либо своего, либо вражеского.
— С-с-слабак, — оскалился Рэккер.
Раньше силы командора и лейтенанта были примерно равны, но поглощенная эссенция явно склонила чашу весов в сторону предателя. А без посоха Эш и вовсе остался абсолютно беспомощен.
— Беги, — прошептал мастер Линг, выходя вперед и заслоняя собой юношу.
— Но...
— Заповедь Ляо-Фень говорит о том, что пока дыхание не оборвалось битва не проиграна. Еще не взошла на небе звезда твой смерти. Беги.
И древний старик оттолкнулся от пола. Он словно перо перемахнул пятнадцать ярдов и оказался среди чужаков. Высокий и тонкий, он больше всего напоминал высушенный шест. Длинная роба касалась земли, а руки, заложенные за спину и сцепленные в замок, казались стянутыми кнутами. Мгновение и вот один из кнутов в стремительном, но плавном рывке устремился к ближайшему убийце. Не было ни глухого удара, ни хлесткого щипка, ни чего такого. Ладонь старца лишь коснулась нагрудника, а следом убийца взмыл в воздух будто его ударил таран. Он пролетел почти девять ярдов и пробил собой стену, вылетев на улицу.
— Беги! — в третий раз произнес старик, всего одним движением переламывая руку рептилии, с ладони которой было готово сорваться огненное заклятие.
И юноша побежал.
4й день месяца Краг, 322й год, равнина
Пепел вынырнул на поверхность. Он лихорадочно втягивал воздух, от чего легкие начали саднить и гореть. Впереди бесновался дух Эрлнда. Водяной змей осыпал паром градом водяных пуль, а в него в свою очередь летели свинцовые пули, не причинявшие ни малейшего вреда, но ощутимо замедлявшие духа.
Вода вокруг бурлила и пенилась, будто то было море, потревоженное девятибалльным штормом. Огромные волны то и дело накатывали на мерцающую световую сферы, в небо выстреливали гигантские столпы, всей мощью обрушиваясь на людей и нелюдей.
Среди этого хаоса Эш нашарил взглядом мальчишку, чьих сил уже не хватало, чтобы оставаться на плаву. Еще пара секунд и паренек пойдет ко дну так что волшебник погреб в сторону тонущего ребенка. Хотя, "погреб" слишком сильное слово. Ведь, вряд ли человек, для которого вода попросту опасна дл жизни, может плыть хоть мало-мальски достойно. Справедливо сказать — захлёбывающийся магик, судорожно втягивающий воздух при каждой удачной возможности, позволил волнам нести себя в нужную сторону.
То и дело погружаясь с головой под воду, Пепел чувствовал, как время, подобно песку, проскальзывает сквозь пальцы. Физических сил цветочника не хватало, чтобы справиться с ярость реки, а магию прочно сковала вода. И все же парень спешил на помощь.
Оказавшись всего в нескольких ярдов от гигантского водяного смерча, коим и было тело змея, волшебник нырнул. Мальчик медленно погружался во тьму и единственное, что позволяло Эшу ориентироваться, это тонкая ниточка пузырьков, тянущаяся от утопающего.
Вокруг Пепла жужжали трубки из пузырьков, оставленные упавшими в воду пулями и стрелами. То и дело снаряда, замедленные толще воды, проходили так близко, что еще немного, совсем чуть-чуть и волшебник оказался бы поражен собственными союзниками. Тем не менее он продолжал погружаться все глубже в темноту, пытаясь дотянуться до руки мальчишки.
Становилось все темнее, но в то же время спокойнее. Здесь, у самого дна, почти не ощущался тот хаос, что творился на поверхности. Казалось, что недра Эрлнда так же безразличны к происходящему, как далекие кучевые облака, где жили бесшабашные небесных духи — сильфы.
В легких почти не оставалось кислорода. В груди слоно разожгли походный костер, и от боли уже негде было спрятаться. Волшебник дернулся, выгнулся дугой, схватил мальчишку и потянул того наверх. Уже почти вынырнув, Эш чуть было не потерял сознание поддавшись гипоксии, но все же смог удержать разум и не дать тому покрыть мир темной пеленой.
Мальчишка, очутившись над водой, закашлялся, а потом и вовсе в панике закричал, когда увидел нависшую над ним тень, отбрасываемую исполинским духом. Впрочем, не успело сердце ударить дважды, как завопил уже сам змей.
Гигантские шеи оказались отсечены от общего потока парой алый серпов. Две багряных полоски, пролетая над людьми, еле удерживающимися на плаву, издавали какой-то странный, затягивающий, мелодичный звук.
Вопреки законам физики, головы Эрлнда не обрушились в реку проливным дождем. Они зависли в воздухе, а со стороны среза к туловищу потянулись водяные канаты, словно пытаясь вновь связать дух и реку воедино.
— Вдохни как можно глубже! — закричал Пепел, утягивая паренька под воду.
Мальчишка послушно втянул воздух и нырнул вместе с волшебником. Вновь оказавшись во власти тьмы и холода, ребенок тем не менее не закрыл глаза и видел все, что происходило на поверхности.
Почти десяток магиков собрали невероятное количество энергии. Она ревела и бушевала, срывая с мачты обрывки парусины. Люди прикрывали ладонями глаза, будучи не в силах смотреть на голубую сферу, вибрирующую над скрещенными посохами магиков.
Кто-то из десятка, с трудом ворочая языком и двигая губами, произнес формулу, и сфера стала видоизменяться. Она расширялась и удлинялась пока, наконец, не приобрела форму собачьей пасти. Грянул гром, ярчайшая вспышка слепила даже сквозь прикрытые веки, а голова пса, созданная из молний, обрушилась на духа, лишенного силы реки.
Змеи, визжа и рыча, не выдержали волшебного удара и попросту превратились в пар. Никто из свидетелей не сможет сказать точно — слышали ли он вой Громового Пса или с ними сыграло шутку разыгравшееся воображение. Но тем не менее, каждый отчетливо видел, как мощное заклинание уничтожило великого духа. Правда — не каждый знал, что за этим последует. Эш знал.
Вновь вынырнув, волшебник ощутил, как к сердцу и разуму подступает страх, звеня своими гнилыми, холодными цепями, готовыми сковать и тело, и душу. И в то время пока на пароме кипела муравьиная работа, а кто-то на лодках-плотах подбирался к выброшенным за борт, Пепел вновь погружался в свои темные воспоминания.
9й день месяца Афир, 312й год, гора Мок-Пу, Восточный предел
Эш выбежал на улицу и не смог сдержать панического крика. Все вокруг было объято огнем, в котором то и дело призрачными тенями мелькали силуэты монахов и пришедших на гору убийц. Трещало вечно цветущее дерево, вокруг которого вместо лепестков танцевал серый пепел и искры. Горели столпы, где еще утром в нелепых позах стояли младшие ученики. Сейчас же, навеки застыв, они лежали у стен. Окровавленные, с бледными лицами, пригвождённые копьями и стрелами, пробитые пулями и клинками, сожженные магическим огнем.
Бывший генерал, прошедший ни один десяток битв, больше походящих на кровавые бойни, застыл, не в силах двинуться с места. Юноша не мог поверить своим глазам. Запах горелой плоти, крови и горячей стали дурманил сознание волшебника. Крики монахов набатом били по ушам. А небо, раньше синее и такое близкое, сейчас же и вовсе стало, низким и тяжелым — будто крышка гроба. Затянутое дымом и окрашенное в цвет запекшейся крови, оно давило на плечи.
Где-то закричал ребенок и этот звук сбросил оцепенение Эша. Время вновь возобновило свой ход, и волшебник бросился на помощь Чену — веселому мальчишке, в чей бритой голове вечно рождались какие-то умопомрачительные, невозможные идеи.
Паренек отчаянно бился с убийцей, в чьих руках сверкал омытый в крови короткий клинок. Словно жало скорпиона, он целил прямо в сердце Чену, но все никак не решался нанести решающий удар. Вовсе не из-за внезапно проснувшейся человечности, а потому что оскалившийся убийца игрался с Ченом. Держа его за руку, он насмехался над точными, но не сильными ударами — младшие ученики не обладали способностями, необходимыми чтобы навредить врагу, закованному в броню. Пусть даже и кожаную, дрянную, но все же — броню.
Подхватив с земли какую-то палку, рассвирепевший Эш воплотил первую форму и на конце рассыпавшегося, обугливающегося древка закружился огненный шар. Совсем маленький, размером с орех, но и этого хватило чтобы пробить голову убийце. Враг падал на землю, а сверху, вместо могильного савана, его окутывал пепел сожженной палки. В монастыре не было посоха или шеста, способного выдержать всю мощь и ярость волшебника, принявшего свое второе имя. Пепел, во всех смыслах этого слова, оказался полностью безоружен.
— С тобой все в порядке? — спросил Эш, оглядывая синяки и порезы не теле мальчишки. — Переломы есть?
— Ребро... — прохрипел малец. — Может нога.
— Ну это ничего, — со стекленеющими глазами говорил Эш. — Это тебе в миг поправят.
Волшебник поднял голову, пытаясь отыскать кратчайший путь к лечебнице, но не обнаружил искомого. Нет, путь был, но вот вместо небольшого павильона с двумя крышами, на земле чернела обугленная воронка, в которой в хаотичном порядке валялись бревна, камни и окровавленные тела.
— Брат Эш! — крикнул Чен. — Осторожно!
Магик обернулся и увидел наставленную на него стальную трубку с черным, резным дулом. Один из убийц вскинул ружье, выцеливая негабаритную, но заметную фигуру. Щелкнул курок, пропел боек, трубка выплюнула огненное облако из которого со свистом, похожим на мошкариный писк, вылетел свинцовый шарик.
Эш машинально призвал энергию пламени, но та не захотела отзываться — ей оказалось недостаточно воли, неподкрепленной властью атрибута. Мысли осели подобно взбаламученному илу, разноцветные глаза неотрывно смотрели на замедлившееся металлическое пятно, неумолимо приближающееся к лицу Пепла. Но мелькнула тень.
С криком Чен рванул вперед и выскользнул из-за спины Эша, прикрывавшего его своим телом. Мальчик встал перед стрелком, раскинув руки в стороны. С чавкающим, омерзительным отзвуком пуля вошла в грудь парнишки, пробивая её насквозь. Чен упал. Его некогда живые, карие глаза покрылись мутной, смертной пленкой. Из груди толчками била почти черная, густая кровь.
Плечо волшебника словно ударили огненным кнутом. Тело ребенка не смогло остановить пулю, но все же изменило её траекторию и снаряд лишь раздробил левый плечевой сустав. Рука парня повисла, держась на одних лишь сухожилиях, коже и надорванных мышцах.
Менестрели могли бы спеть, что Эш, захваченный яростью и гневом, все же смог сотворить огненные чары; или что он сказал слово, и убийца рассыпался в прах; или что он, ведомый инстинктами и вовсе применил искусство монахов горы, но все это было бы ложью. Нет, подавленный, покрытый кровью еще утром живых друзей, он лишь бездумно смотрел на ружье, забравшее жизнь брата Чена.
Стрелок, смеясь, даже не стал обнажать клинок. Он просто достал из кармашка очередной шарик и принялся перезаряжать свою "огненную палку". Наверно, так бы и закончилась история преданного генерала, если бы не настоятель. Пусть и после смерти, но он смог изменить ход этой, не побоюсь этого слова — легенды.
Из огненного зева, заменившего главному павильону двери, вылетал труп старика, в чьей груди зияла огромная дыра. Эш машинально повернул голову и увидел, как из огня появляется барон Рэккер. В правой руке он держал голову брата Джинджинга, а вместо левой свисал обрубок с прижжённым предплечьем. Ящеро подобная тварь оскалилась и кинула голову к ногам Эша. Тот с пустыми глазами смотрел на то, как она катиться по земле, оставляя за собой длинный, алый след.
И именно в этот момент, когда парень заметил, что тело старика, на самом деле является трупом настоятеля, сжимавшего оторванную кисть предателя, Эш сделал то, что должен был. Он, сам не зная зачем, схватил деревянное кольцо, выпавшее изо рта Джига и побежал. Да, бравый генерал побежал, словно подбитый, трусливый пес. В спину ему смеялись обезумевшие от крови и гари гиены, а он бежал.
— Найдите его! — кричал бывший лейтенант Седьмого Легиона.
Пепел пробежал мимо тел сестер и братьев, он оставил за спиной пожары, крики умирающих и мольбы о помощи раненных. Ведомый страхом, влекомый ужасом, подгоняемый собственным бессилием, волшебник ворвался в единственно здание, еще не охваченное смертью и пламенем. Двери зала мудрости распахнулись, впуская внутрь дым и измазанного в золе и крови Эша.
Обезумевший от горя магик плелся к единственному, в чем в данный момент он видел спасение. Волшебник, придерживая почти оторванную руку, ковылял к статуе Ляо-Феня. Тот все так же беспристрастно взирал на шахматную доску и нисколько не обращал внимания ни на трагедию, ни на израненного магика.
Вслед за Эшем в павильон забежали и преследователи — несколько убийц. Они смотрели на ковылявшего парня как на подбитую добычу. Хотя, если быть честным, именно этой добычей он и был. Закутанные в плащи, бандиты игрались металлическими цепами, щелкая металлом по полу словно кнутами по спине ленивого осла.
Эш уже почти добрался до статуи бога, как один из убийц не выдержал и раскрутил оружие. Цепь взвилась в воздух и прочно оплела ноги волшебника. Падая на шахматную доску, Пепел рефлекторно прикрыл глаза. Раздался треск, и черный король бога мудрости треснул пополам, сломавшись под весом упавшего на него человека.
Пепел, открыв глаза, увидел совсем не то, что должен был. Вместо лиц убийц, он смотрел на далекий свод, терявшийся где-то во тьме. Сам же парень лежал на полу какой-то пещеры и, судя по пробивавшемся в неё лучам света, она находилась в глубине горы, неподалеку от непосредственного выхода к хребту. Как волшебник попал сюда, он не знал, но подозревал что под шахматной доской имелся тайных лаз. Конечно, при падении с такой высоты Эш должен был размазаться в лепешку, а не стоять относительно целёхоньким. Впрочем, других идей все равно не имелось.
