Вопреки Узы (полуфабрикат)

— А ты? — Марк коснулся его щеки. Его пальцы заметно тряслись. — Ты же был таким покорным... делал всё, что я скажу... Как ты сумел переступить через себя? Я до сих пор не могу спокойно вспоминать, как ты мне тогда рассказывал...

— Я и не переступал. — Лок порозовел, впитывая ласку. — Когда я сидел под твоей дверью, то уже тогда понимал, что могу вытащить тебя обратно. Нужно было только восстановить нашу связь, пока ещё что-то остаётся. Наша связь уже была замкнута. Ещё было что-то, что укрепляло канал связи между нами, и эта штука должна была исчезнуть только с окончательной смертью одного из нас, когда душа полностью растворяется в эфирном пространстве, сливаясь с ним. Перегорали нити, которые опутывали нас во время постоянного общения и секса. Чтобы восстановить их, нужно было достучаться до тебя. Чтобы ты услышал меня. Быть рядом. А моего огня, который раздулся, пока я тебя искал, хватило бы на двоих с лихвой. Была надежда, что я смогу до тебя достучаться, и мы могли бы попытаться начать всё сначала, но уже с учётом имеющегося опыта, и со временем всё станет так, как я и хотел... Вот только я не знал, что ты где-то нализаться успеешь. Чего пили-то? И сколько?

— Не помню. Но пили много. Всё, это точно в последний раз! — Марк врезал кулаком по подушке. — Хватит с меня таких загулов! Если я по пьяной лавочке превращаюсь в чудовище, то ну его нахер!

— Я не планировал ничего такого. Собирался импровизировать. Главным для меня было любой ценой остаться с тобой, чтобы поговорить. А пока я мотался за тобой туда-сюда, то так испереживался, боясь найти в каком-нибудь заштатном морге твой остывший труп, что все мои заморочки потеряли всякий смысл. Ведь ты для меня — всё! — Лок придвинулся к нему и потёрся щекой о плечо мужа. — Когда ты нёс меня к лагерю — раненого — то я цеплялся за каждый миг, чтобы побыть с тобой подольше. Когда я понял, что умираю, то до меня вдруг дошло, что я не хочу умирать сейчас. Что хочу уйти из жизни вместе с тобой. И это помогло мне вернуться. Я держался из последних сил, чтобы мы умерли в один день. Чтобы я в этот момент был рядом с тобой. А когда ты пропал, то страх потерять тебя пересилил всё. Я всё бросил и поехал за тобой. С каждым днём остатки моего огня разгорались всё сильнее и сильнее. А потом, когда ты вернулся сюда и впустил меня и я тебя увидел — с бодунища, лохматого, с таким выхлопом, что у меня едва очки не запотели, — Марк фыркнул. — я очень быстро забыл про все свои страхи. Я видел не злого похмельного мужика, способного меня пополам переломить, не напрягаясь, и не потенциального грязного насильника, который будет надо мной измываться, а своего любимого мужа, который жив, почти здоров и стоит прямо передо мной. Какая разница, что будет? Ведь каждое сказанное и услышанное слово, каждое прикосновение — а в идеале и поцелуй — это новая нить между нами. И я согласен был на всё. Сделать всё, что ты мне скажешь. Только бы ты вернулся.

— И тебе не было противно? — Марк с болью взглянул на мужа. — Ни капли?

— Нет. Я не о том в тот момент думал. Я лишь хотел остаться с тобой. Любой ценой.

— А когда я приказал тебе мне отсосать? Я был так груб...

— Я хотел, чтобы тебе было хорошо. Ведь ты мне один раз уже доставил удовольствие таким образом... помнишь? — Лок заглянул ему в глаза.

— В нашу первую ночь... — Марк снова ласково провёл кончиком указательного пальца по его щеке.

— Да. Я хотел отплатить тебе за это. И я просто хотел тебя.

— Ты действительно само совершенство. — Марк обнял мужа ещё крепче. — И это чудо боги доверили именно мне... Чем я заслужил такую честь?

— Честь? — насмешливо изогнул брови Лок. В его голосе появились игривые интонации. — А ничего, что я мутант? Я, конечно, быстро восстановлюсь, но сколько тебе со мной ещё мучиться? А вдруг я опять сорвусь? Или меня переклинит? У меня своих проблем выше крыши. А работа у нас трудная, нервная...

— Да уж помучаюсь. — Марк ласково взъерошил смоляную макушку и поцеловал её. — Знаю, на что иду. Я уже знаю, какой ты на самом деле, и готов ко всему.

— Знаешь? Уверен?

— Да. В первый раз я увидел тебя настоящего, когда ты ко мне в лазарет пришёл и сигареты притащил. Потом когда мы гуляли в парке в выходной... когда в "Малиновый жар" ходили... когда ты на моих коленях пристроился... Только я запутался, где ты настоящий, а где твоя броня. И сегодня наконец разобрался.

— Да я и сам иногда забываю, где моё родное, а где то, что я нарабатывал годами, — вздохнул Лок, опуская голову ему на грудь. — Я с семи лет, когда один остался, учился сдерживаться. Был притворщиком. В банде это было особенно трудно. С детства у меня есть одно свойство, которое не раз могло меня выдать — когда я вижу, как кому-то больно, и меня это цепляет до глубины души, то я чувствую всё, что чувствует этот человек. Особенно когда дотрагиваюсь до него или смотрю прямо в глаза. Наверно, в этот момент между мной и жертвой устанавливается ментальный канал... Отголосок Дара. — Марк, чувствуя, как его мутант дрожит, подтянул его повыше и начал осторожно целовать, успокаивая. — Когда на моих глазах измывались над другими детьми и подростками, то мне было ужасно больно. Я едва не сходил с ума от того, что чувствовал их боль и ужас. Я чувствовал, как они умирают. В процессе обучения в "Нагате" я научился контролировать эту способность. А тогда... Хозяин терпеть не мог мутантов... и если бы он узнал...

Договаривать не было необходимости. Можно себе представить, что почувствовал Лок, когда Ярослав в первый же день рассказал ему о возникшей связи и её возможных последствиях... И становилось понятно, почему Лок не смог сразу дать отпор Тариену, когда тот на него напал — прочувствовал всю гниль и гнусность этого маньяка. После всего пережитого было очень трудно решиться на то, что он в итоге сделал. Если бы не вспыхнувшая в его сердце любовь...

На какое-то время они замолчали, просто чувствуя друг друга рядом с собой и отдыхая. Лок, решившись, нащупал всё больше крепнущий ментальный канал между ними и осторожно приоткрыл его... Марк вздрогнул, почувствовав снова, как в его груди бьются сразу два сердца. Как во время второй "брачной ночи" на лайнере... по пути в лагерь... в миг, когда Лок умирал на его глазах...

— Это... твоё?

Он провёл по голой спине мужа... и почувствовал это касание на самом себе. Это было просто... ох...тельно! Печатных слов, чтобы выразить всю гамму чувств и ощущений просто не было.

— Да. Это моё. И я сейчас чувствую всё то, что чувствуешь ты. И твоё сердце тоже. — Пальцы мутанта коснулись могучей груди бреанца.

— И ты сделал то же самое... когда умирал?

— Да. Я надеялся, что ты вернёшься.

— А когда я тебя в лагерь тащил? Я тогда тоже почувствовал, как твоё сердце останавливается, но подумал, что это фокусы аномальной зоны. И только потом, когда Комбат мне сказал, что в тот момент у тебя действительно остановилось сердце, всё понял.

— Я лишь хотел побыть с тобой как можно дольше. Чтобы чувствовать тебя рядом с собой. Тогда это, наверно, было сделано неосознанно... я не помню...

— Зато вполне осознанно вёл меня через лес и болота. — Лок хмыкнул и прижался плотнее. — Так вот почему менталисты на тебя не действуют... Твой Дар сродни тому, что делают они.

— Похоже на то. Когда я перед тренировочной базой проходил экзамен в Институте, то мне сказали то же самое. Мне и раньше казалось странным, что я так остро чувствую окружающих. По всей вероятности, мои задатки наложились на обычную для мутантов восприимчивость, а трудная, полная опасностей жизнь задала направление, и в результате Дар со временем начал развиваться. Возможно, оттого же я так хорошо себя контролирую и переношу боль — задатки менталиста позволяют мне до определённой степени воздействовать на самого себя. Правда, этот контроль неидеален и время от времени мне надо сбрасывать пар.

— Да, Кераберос мне говорил об этом. А твоя болезнь? Она повлияла на твой Дар?

— Да. Это была именно адаптация, оттого-то мне и было так хреново в первой половине и так терпимо во второй. То, что я сумел пережить её относительно благополучно — это и твоя заслуга тоже.

— Значит, ты теперь признанный шаман?

— Нет, шаманом меня так и не признали. Сперва долго спорили, как когда-то в "Нагате", а потом решили продолжать считать это задатками. У меня же крайне ограниченный диапазон возможностей, а какие-то штуки работают только по отношению к тебе. Например, передача "сквозного" зрения, чтобы ты видел дорогу и не сбился.

— Значит, это ты укротил меня на борту "Стерегущего"?

— Да, и хорошо, что получилось, а то бы ты переживал ещё тяжелее. Я уже не говорю про то, что ты мог со мной сотворить.

— Ну ты даёшь...

— Дают в... магазине, — фыркнул Лок. Они тихо рассмеялись и снова обнялись, слившись в долгом поцелуе... — И хорошо, что так и есть. Дар, конечно, штука полезная, но мне совсем не улыбается перспектива выезжать исключительно за его счёт. Если полагаться только на него, то можно так вляпаться, что останется только корить себя за то, что не успел заказать поминки по себе любимому заранее. Дар можно заблокировать, потерять, погибнуть, когда он выходит из-под контроля... Я это ещё в "Нагате" понял, когда наблюдал за ребятами с третьего потока. Меня одно время удивляло, что многие из них вместо того, чтобы активно пользоваться своими способностями при первой же возможности, осваивают и другие навыки, доступные и обычным людям. Потом старшие мне объяснили, и я тоже начал налегать на обычные приёмы и тренировки... Я уже не говорю о побочных эффектах, которых тоже с лихвой хватает.

— Ну что, в душ? — тихонько потряс своего мутанта за плечо Марк минут через пять. Лок лежал так тихо, что можно было подумать, что он задремал...

— А, может, ещё разок? А потом уже в душ? — Лок провокационно опустил руку ниже, касаясь лобковых волос мужа.

— О, нет! С меня на сегодня хватит! Давай лучше завтра никуда не пойдём и проведём весь день вместе? Заодно ты отдохнёшь и восстановишься. Да и мне как-то всё это утрясти надо...

— У тебя или у меня?

— У тебя, конечно. Я же так ни разу у тебя не был.

— Договорились.

— Тогда вставай. Или я тебя сам понесу...

— Не-ет!

После душа Марк вспомнил, что он хозяин, и полез по шкафам и в холодильник, в которых ожидаемо оказалось почти пусто. Нашлись только порожняя банка из-под растворимого кофе, на дне которой жалко перекатывались последние гранулы, два чайных пакетика, почти добитая пачка рафинада и два пакета забытых хрен знает с каких времён, но ещё годных в пищу крекеров и сухариков со вкусом сыра. В холодильнике только мышиного или крысиного трупика, висящего на собственном хвосте, не хватало — перед тем, как свалить в случайном направлении, Марк за завтраком подъел всё, что оставалось. Лок крутился рядом, ставя на плиту чайник. С полотенцем на узких бёдрах, которое больше походило на хитро закрученную юбку, он выглядел очень мило. Вот когда волосы отрастут...

— Ты в этом полотенце на индуса похож.

— То есть?

— Ну, у них такая одежда есть... Как же она там называлась?..

— Дхоти?

— Точно! А если бы я тебе простыню дал? Тоже бы завернулся?

— Ага. И ходил бы по твоей квартире, как римский патриций.

— Знаю, читал, — кивнул Марк, задумчиво крутя в руках скудную снедь.

— Особенно про завоевания Римской империи...

— И кино смотрел... — Марк с досадой вздохнул. — Жрать вообще нечего.

— Как так нечего? А что у тебя там?

— Да, завалялось... Буквально на один укус.

— Ничего, попозже сбегаю, когда мои вещи высохнут...

— Тогда тебе придётся у меня на ночь остаться, потому что у тебя и так всё насквозь мокрое. Лучше я сам схожу.

Лок покосился на своё шмотьё, развешенное на обогревателе, и смущённо поправил очки.

Пока на плите закипал чайник, Марк прибирал и складывал диван. Лок, который таскался за ним, как хвостик, сначала помогал, тщательно ликвидируя все улики, а потом улучил момент и сдёрнул с мужа полотенце. С возмущённым воплем бреанец сгрёб его в охапку и забросил себе на плечо, делая вид, что собирается вышвырнуть нахала в окно под дождь. Лок охотно подхватил игру и весьма натурально бился и просил о пощаде. Соседи снова застучали в стенку...

Потом они устроились на диване перед включенным телевизором, потягивали горячий чай, хрустели крекерами и болтали обо всём подряд, периодически затыкая друг дружку поцелуями. Когда чай и закуска кончились, Лок забрался к мужу на колени, прильнул к его широкой мускулистой груди, Марк обнял его, и парни начали просто расслабленно целоваться.

И тут боги, видимо, решили, что пора их вернуть с небес на грешную землю. Поскольку именно в этот момент в замке заскрипел ключ, но увлечённые друг другом "супруги" этого даже не услышали. Да ещё и работающий телевизор всё заглушил... И когда по комнате разнёсся возмущённый, полный оскорблённой праведности голос квартирной хозяйки, застигнутые врасплох "чекисты" подскочили от неожиданности, как ошпаренные.

— ВЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ???

Лок малодушно спрятался за широким плечом мужа. Он не забыл свою первую встречу с этой женщиной, её визиты, пока он сидел под дверью, и примерно знал, чего ждать от этой дамочки. Заодно мысленно ругал себя на все корки. Расслабился, кретин влюблённый!!! Ведь слышал, как соседи по стояку и в стенку стучали! А если вспомнить, сколько Марка дома не было... Понятно, что когда из пустующей больше луны квартиры начали доноситься недвусмысленные звуки, соседи позвонили хозяйке, и та тут же примчалась — вероятно, решила, что парни устроили в квартире свальную оргию. А тут они и в весьма красноречивой позе, не оставляющей никаких сомнений в том, что именно тут происходит. Хорошо ещё, что она не примчалась на час раньше — вот было бы весело! Визгу было бы куда больше. Спасло их только то, что сама женщина жила на другом конце города, да и непогода подзадержала её в пути.

Марк тоже мысленно обкладывал себя в семь этажей за несообразительность. Ну что могло помешать им одеться после душа?!! Ну и что, что вся одежда Лока вымокла насквозь?! Мог бы дать что-то из своего! Пусть не по размеру, зато сухое... И сам мог бы хотя бы тренировочные штаны надеть! К тому же, если бы он к себе домой девицу приволок, то отделался бы лёгким испугом. А тут крыть просто нечем — при всей своей тончавости, симпатичности и серёжках-бусинках Лок на девчонку совершенно не тянет. Особенно сейчас, когда постригся.

Оставалось только одно. И пока оскорблённая в лучших чувствах женщина набирала в грудь новую порцию воздуха, Марк поднялся с дивана и спокойно сказал:

— Не надо шуметь. Я сейчас же съеду. Сколько я вам должен?

Хозяйка тут же захлопнула рот и растерянно начала наблюдать, как Лок сгребает свои вещи с обогревателя и скрывается в санузле, чтобы одеться. Марк тоже достал из шкафа чистую одежду и последовал за ним. Одевшись, "чекисты" начали собирать скудные пожитки бреанца. Пока Лок со знанием дела раскладывал его книги и одежду по двум спортивным сумкам — грязную завернул в пакет — Марк достал из кармана куртки слегка помятые купюры и начал отсчитывать нужную сумму. Почти все добытые им деньги пошли в уплату долга. Убедившись, что ничего не забыл, Марк выложил на стол ключ от входной двери, выключил телевизор, сухо попрощался, взвалил на себя обе сумки и покинул "осквернённую" квартиру. Лок торопливо шмыгнул за ним, ловя на себе недоумённый взгляд квартирной хозяйки. Понятно было и так, о чём она думает...