Странно было то, что судебный процесс подходил к концу, а Дамблдор так и не вытащил из своих рукавов ни одной карты. Только небольшая речь. Серьезно? Не этого я ожидал от величайшего мага столетия. И если не случилось чего-то экстраординарного, я вполне мог… выиграть?
— Слово предоставляется лорду Блэку, — сухо объявил лорд Гринграсс, а я тем временем поднимался к кафедре. В начале предполагалось, что речь скажет Томас, но мне показалось правильным сказать ее самому. Раз уж Дамблдор также лично выступил тут, наверно правильным будет и мне сказать свое слово, а не прятаться за адвокатом.
— У меня тут была заготовлена речь, — начал я, вспоминая нужные слова, затем просто отбросил их в сторону. Какой в этом смысл, если сейчас суд полностью зависит не от доказательств, прецедентов, позиций или свидетелей. Только решение большинства лордов, которые так или иначе заинтересованы в том или ином результате. Ради пары действительно честных и нейтральных магов?
Глупо было бы ожидать, что, помимо всех представленных доказательств, на них сильно повлияют мои слова. Так что можно в целом сказать все, что думаю. — Но сказать я хотел бы другое. В ту роковую ночь, когда Гарри остался сиротой, а я лишился своих лучших друзей — произошло многое. Я на долгие годы попал в Азкабан. Гарри — отправился к маглам. А миллионы праздновали конец войны. Которую закончили именно мои друзья и мой крестник. Не думаю, что многие из вас сильно задумывались над его судьбой, включая нынешних опекунов Гарри. Не изъявили желания воспитать, вырастить или хотя бы поинтересоваться, что с ним. Как он живет.
Он был никому не нужен, включая его прошлого опекуна. Но стоило мне освободиться, и я попытался забрать к себе того, кто уже давно стал частью моей семьи — как вдруг оказалось, что Гарри стал нужен всем. Особенно семье Уизли, которую мы даже не видим здесь, когда решается один из важнейших в судьбе Гарри вопросов.
Я немного прервался, оглядев зал. Нет, маги не отводили глаза, и прочим видом никак не высказывали своего одобрения или недовольства, но какой-то эффект от моих слов все-таки, наверное, был. Сложно сказать. Но и свою речь я говорил больше для того, чтобы прямо сказать о том, что думаю. Ну и журналисты, сидящие внизу трибун, также жадно ловили каждое мое слово, которые, как я думал, уже скоро разойдутся по всей магической Британии, несмотря на результат.
— Многие среди здесь присутствующих проголосуют по совести. Некоторые, в силу разных причин, от этой совести отступят. И я вас понимаю. В этом зале много слов было сказано про любовь, дружбу, семью. Но также хочу вас уверить, что Гарольд Джеймс Поттер — уже часть моей семьи. Стал ей еще тогда, когда мои друзья были живы. Тогда, когда они позволили именно мне стать крестным для их сына. Так что Гарри — уже часть моей семьи. Семьи Блэк. И этого ваше решение, какое бы оно ни было, уже не поменяет никогда. Спасибо.
Я хотел сказать немного не то, но… какого черта?! Если всего, что я сделал, недостаточно, чтобы вернуть Гарри легальным путем, я просто заберу его, и мы переедем в другую страну. Да хоть бы даже в особняк Поллукса. Не думаю, что он будет сильно против. Да, это будет политическое самоубийство, но… Я и не хотел заниматься политикой. Конечно позиции альянса без меня несколько ослабнут, но и только. А вне закона я уже был, благо на этот раз, из-за Крауча, искать нас будут не настолько рьяно.
Отодвинувшись от кафедры, я медленно пошел к своему месту в полной тишине, в которой только спустя несколько секунд послышались первые хлопки. Когда же я садился рядом с Джефри, эти хлопки к моему изумлению превратились в бурные овации от значительной части собравшихся в зале заседания.
— Хорошая речь, — хотел одобрительно похлопать меня по плечу старик, но тут же одернул руку. Впрочем, после секундной заминки, тот продолжил. — Однако, я, как ваш адвокат, советую вам не совершать необдуманных поступков, если результат все-же окажется… неудовлетворительным.
— Не волнуйся, Томас, — улыбнулся я адвокату. — Я уже все обдумал.
— Я сказал только то, что должен, — пожал плечами Джефри.
— Уважаемые члены Визенгамота, выслушав обе стороны и ее аргументы, апелляционное заседание предлагаю считать оконченным.— произнес Гринграсс, молоточком останавливая шум в зале. — Лорд Крауч?
— Уважаемые члены судебной коллегии, прошу участвующих, независимо и объективно проголосовать поднятыми вверх палочками, — звучным и уверенным голосом начал Барти.— Господа, на всеобщее голосование выносится вопрос о передаче опеки над несовершеннолетним Гарольдом Джейсом Поттером, наследником рода Поттер, лорду Сириусу Ориону Блэку.
В зал опустилась вязкая тишина, прерываемая только вспышками колдокамер. Многие присутствующие подались вперед, чтобы увидеть результаты голосования. Я также с затаенным ожиданием оглядывал зал.
«Один» — первым важно поднял палочку сам Крауч, подавая пример остальным своим сторонникам.
«Пять, шесть…» — проголосовали несколько сторонников Крауча, а также пристуствующая в зале леди Лонгботтом.
» Десять» — поднял вверх черную палочку с навершием в виде головы змеи Малфой, а также вслед за ним последовали Нотт, Булстроуд, Крэбб, Гойл и другие союзники.
«Семнадцать, восемнадцать» — немного нервничая, подняли палочки вверх Брунгильда Стокке и Эрнест Хоукворт. Немногим позже к ним с улыбкой присоединилась и Гризельда Марчбэнкс вместе с Мюриэль Прюэтт.
«Двадцать три» — решительно поднял палочку вверх Ксенофилиус, сразу же словив на себе как недоуменные взгляды союзников из своей партии, так и откровенно неприязненный взгляд лорда Гринграсса.
— Только попробуй… — мой взгляд устремился к обдумывающему что-то Эйвери, который вместе со своими союзниками не торопились поднимать свои палочки. Тот также смотрел на меня с явным интересом, чтобы увидеть мою реакцию. Что же, несмотря ни на что, шоу сегодня не произойдет. Я все также был собран и спокоен. Если старик решил выступить против меня, что ж. Время для ярости, как и для всего остального, придет… позже.
И, как будто услышав мои мысли, Эйвери с ленцой поднял свою палочку вверх, как и сидящие рядом с ним Яксли, Макнейр, Мальсибер и Треверс. Еще несколько его союзников, родственники которых остались в Азкабане, так и не подняли свои палочки. А я, наконец, понял расчет Эйвери. Действительно, наши договоренности касались только его…
Малфой хмуро смотрел на улыбающегося Эйвери. Если я не наберу больше половины — формально он будет ни при чем, однако это означает если не конец нашего союза, то серьезный раскол точно. Как и новый виток конфликта, который неминуемо наступит. Я просто не могу не ответить на такое, иначе лишусь с трудом наработанной репутации. А это проблемы, причем проблемы для всех. Чем, черт возьми, Эйвери думает?
«Двадцать семь» — я еще раз подсчитал всех, кто проголосовал за. И пускай я набрал минимальное количество, но если никто не воздержится, то Гринграсс — с правом решающего голоса при равном количестве, просто сотрет все мои усилия.
Крауч это понимал также ясно, как и я, явно затягивая с подсчетом голосов. Но тянуть бесконечно было нельзя.
— И так, Двадцать Семь… — начал Крауч объявление результатов, однако его вежливо перебил тот, чей голос я хотел бы слышать меньше всего.
— Кхм… — поднял Дамблдор руку с волшебной палочкой.
— Да, лорд Дамблдор, у вас есть какое-то заявление? — откликнулся Гринграсс, опередив изумленно поднявшего брови Крауча.
— О нет, Гилберт, — фамильярно обратился к Верховному судье Альбус с дружеской улыбкой, — просто я хотел бы проголосовать до окончания процедуры, если это возможно конечно.
— Да, но. — замешкался Гринграсс, и я его понимал. Потому что у меня в голове, как и у многих присутствующих, словно бы разорвалась бомба. Дамблдор решил проголосовать против своего же решения? Что происходит вообще?! Это точно реальность?!
Немой вопрос, казалось бы, застыл на лице у всех, кто присутствовал в этом зале. Гринграсс вовсе растерялся, и непонимающе смотрел на своего союзника. Единственный, кто быстро сориентировался в ситуации, оказался Барти.
— Нет, разумеется, до завершения голосования, как член Визенгамота, вы можете проголосовать за любой из пунктов голосования, — немного поспешно ответил Крауч.— Правильно ли я понимаю, что поднятая вверх палочка — это ваш голос «за», по вопросу о передаче опеки над несовершеннолетним Гарольдом Джейсом Поттером, наследником рода Поттер, лорду Сириусу Ориону Блэку?
— Да, — коротко ответил Дамблдор, на мгновение посмотрев на меня нечитаемым взглядом из-под очков-половинок.
— Тогда, голосование по данному вопросу объявляю закрытым! А апелляционный иск Сириуса Ориона Блэка по вопросу о передаче опеки над несовершеннолетним Гарольдом Джейсом Поттером, наследником рода Поттер, можно считать принятым. Двадцать восемь из пятидесяти четырех присутствующих голосов…
Продолжал зачитывать формальные слова Крауч во все нарастающем гуле голосов. Маги просто не могли сдерживать своих эмоций, какими они не были. Раздражение, изумление, радость — все смешалось в многоликий шум. Без перерыва щелкали колдокамеры. Лорды переговаривались между собой, что-то восклицали, или просто сидели с изумленными выражениями лица.
Я же без отрыва смотрел на Дамблдора, который казалось бы не обращал внимания на порожденную его действиями бурю и молчаливо… не понимал. Это какой-то трюк, уловка? Чего хотел добиться или уже добился своим выступлением сумасшедший старик. Мысли лихорадочно метались из стороны в сторону, я пытался понять смысл его действий и просто не мог это сделать.
— Тишина! Прошу вас, успокойтесь!!! К порядку, лорды!!! — безуспешно пытался утихомирить толпу магов Гринграсс, похожий в этом моменте на Фаджа настолько, что я испытал некоторый отголосок дежавю.
— Ты слышал то же самое, что и я? — тихо спросил я нахмурившегося адвоката, желая убедиться в реальности происходящего. Уж слишком это походило на сюрреалистический сон.
— Да, мы победили, — пожевав губу, ответил Томас.— И видит Мерлин, это самый странный судебный процесс в моей карьере.
Наконец, когда порядок был восстановлен подоспевшими аврорами, которые выпроводили особо рьяно надрывающихся зевак, а лорд Гринграсс едва ли не скрипя зубами огласил решение суда, Дамблдор поднялся со своего места и уверенно направился прямо к нам.
— Как ваш адвокат, я не советовал бы…
— Я знаю, Томас, — отмахнулся я от старика. — Но мне нужны ответы.
— Как пожелаете, — фыркнул Томас. — Тогда я, пожалуй, займусь документами.
Подозвав помощников, тот отправился к секретарю судебного заседания. Решение было вынесено, но официальные бумаги никто не отменял даже в магическом мире. Я же терпеливо ожидал неспешно подходящего мага.
— Сириус, — кивнул мне старик.
— Альбус, — в тон ему ответил я.
— У тебя, наверное, много вопросов, — по-отечески улыбнулся Дамблдор. — Я думаю, что мы, наконец, сможем поговорить. Тебе нужно забрать Гарри, составить тебе компанию?
Произнес он, намекая на предложение о встрече, которое тот послал сразу после моего освобождения, и которое практически сразу отправилось в камин. Тогда я не был готов к этому разговору. Сейчас же… слишком многое я не понимал, чтобы отпустить нужные ответы.
— Да, — медленно произнес я. — Нам нужно многое обсудить…
— Вот и отлично! — хлопнул в ладоши маг. — Фоукс!
— Я не думаю, что… — уже начал возражать я, как только Дамблдор продолжил, но тут миг — и мир тонет в ослепительно яркой вспышке.
Глава 22
Знаешь, Гарри, я постоянно ищу и ищу нечто, какую-то маленькую деталь… Чего-то я не заметил… Что может объяснить те ужасные события, которые произошли… Но каждый раз, когда я приближаюсь к ответу, он от меня ускользает.
Это сводит с ума. (C) Дамблдор
* * *
— …это обязательно… Какого Мордреда, Альбус?! — как только огненная птица, внезапно возникшая прямо над моим плечом, игнорируя все артефакты и пассивные охранные заклинания с легкостью прикоснулась ко мне своим крылом и перенесла меня неведомо куда, я отскочил в сторону от старика, наложив на себя самую мощную из защит.
— О… это всего лишь Фоукс, — ухмыльнулся в бороду старый волшебник, не высказывая впрочем никакой враждебности, гладя по голове ластящегося к нему зверя.— Удивительные существа фениксы. Их слезы способны излечить самые страшные раны, а пение — укрепляет мужество в чистых сердцем и вселяет страх в те сердца, которые замутнены…
— А еще, эти существа ХХХХ класса опасности, со смертоносным клювом и когтями, владением стихией огня, а также способны перемещать кого-угодно куда угодно, преодолевая большинство магических щитов, — прервал я его, оглядевшись и узнав окрестности деревни Оттери-Сент-Кэчпоул. — И я предупреждаю первый и последний раз, Альбус. Не стоит ему приближаться ко мне. Если ты не хочешь проверить, насколько бессмертно это существо.
— Курлы…— повернув голову на бок, посмотрела на меня эта курица внимательным взглядом, а затем исчезла в огненной вспышке.
— Мне кажется, ты его обидел, — укоризненно посмотрел на меня директор Хогвартса. — Феникс — очень кроткое создание, которое никогда никого не убивало, и питается только растениями…
— Да, я уже понял, так к чему был этот фарс? — вновь прервал я своего бывшего директора. Возможно, это было невежливо… ровно как и перемещать куда-то мага, не спрашивая его желания. А еще я знал, что Дамблдор ничего не делает просто так.
— Я отвечу, только позволь уточнить, ты спрашиваешь о Фоуксе, или же о собрании Визенгамота? — вновь улыбнулся старик.
— И о том, и о другом, — твердо ответил я. Мне нужны были ответы. И раз замысел Директора свел нас вместе именно сейчас — самое время их получить.
— Тогда я, пожалуй, начну со второго, если ты позволишь, — степенно двинулся Дамблдор в направлении дома Уизли, вынуждая меня следовать за ним.— Правда мой рассказ может затянуться… надеюсь ты сможешь немного подождать, прежде чем наконец заберешь Гарри к себе?
— Я подожду. За все эти годы, я научился терпению, — ответил я, не отказывая себе в удовольствии еще раз уколоть Дамблдора. Пока что только словесно.
