Простое объяснение гласило: конечно, после домов и плавучих ящиков, после железных кораблей на людей металла не хватало. Но Дейнерис умела считать. Она видела, что железа с парома или с любой пары домиков достаточно на добрую сотню кирас. Нет, пришельцы не носят броню по иной причине; она, в конце концов, слабая женщина — но мужчины должны сообразить. Не забыть спросить Бена Пламма еще и об этом.
Дейнерис прошла вдоль строя почетного караула. Люди как люди. Вон как на ее задницу слюну вывесили. Почему, интересно, начальники не отпускают их в город? Мужчины плохо терпят без женщин, особенно здоровые и крепкие, каковы обычно военные.
Подскочил переводчик. Вежливый — как все чужаки, очень вежливый! — но без капли подобострастия, тем более — страха. “Подумаешь, королева. Королев мы не видали” — на лице, словно клеймо на лошадиной заднице.
Так, хватит постоянно сворачивать мыслями на задницу. Вон парни Бена Пламма уже сыпанули кто куда по лагерю. Вон Тирион, излучая все возможное обаяние, уже наливает кому-то из фляжки. Варис остался на хозяйстве, в Миэрине, но его “пташек” в свите не менее десятка… Надо бы отвлечь начальников, пусть угождают Королеве Миэрина, а не ловят простых копейщиков.
— Покажите мне, что тут у вас есть. С Великой Пирамиды я видела клубы пыли на дороге. К вам подошла конница?
Сопровождающие переглянулись и один из них решительно кивнул:
— А давай. Пусть видят, братья наши меньшие.
Переводчик сделал понятный жест: прошу, мол, за мной. Дейнерис величественно двинулась, точно, аккуратно, в самую меру виляя тем, о чем, блин, опять подумала. Но сейчас для дела надо. Пускай таращатся. Она и девчонок свиты вырядила так, чтобы никто мимо сисек не смотрел.
Если чужие не поймут уловку… Тогда не так уж они и умны. А это открывает… Возможности.
Но тут все поднялись на гребень длинного невысокого холма, скрывающего кусок степи от взгляда со стороны Миэрина. На гребне оказались даже лавки под навесом — грубым, зато прочным и плотно защищающим от солнца. Туда, на лавки, и усадили всех гостей, не успевших разбежаться по лагерю.
Дейнерис уселась, поправила одежды, чтобы показать побольше, но строго в рамках приличий, разумеется. Поглядела на своих девчонок, подмигнула, поулыбалась одобрительно. Взглядом спросила Серого Червя; тот наклонился и ответил тихо:
— Никакой враждебности, Мать. Озабоченность, гордость. Смотрите…
Дейнерис посмотрела — и ахнула, разом позабыв про все планы-хитрости.
— Вот где все их железо!
Под холмом с ровным, тяжелым гулом-свистом, по громадному неровному кольцу — точь-в-точь ипподром, как она заказала Миэриновским архитекторам! — катались крепенькие железные холмики, быстро-быстро перебирая железными лапками, поднимая те самые облака пыли.
Дейнерис начала считать холмики, насчитала двадцать, плюнула. Посмотрела чуть поодаль — там похожие коробочки стояли, выстроенные в уже большие коробки, штук по тридцать, насколько Дейнерис разбирала с холма. Точь-в-точь, как выстраивались Безупречные. Вон и Серый Червь за плечом прищурился: тоже, наверное, вспомнил. Девчонки вовсю стреляют глазками; отлично…
— Что это?
Пришельцы снова переглянулись и ответили с отчетливой радостью, гордостью, превосходством:
— Танки.
Дейнерис подумала: такие железные ящики раздавят любой строй. Пробить их, скорее всего, ни мечом, ни копьем невозможно. Дракон, понятно, спалит: помнится, она читала, что в Харренхолле от пламени дракона плавились камни. Но драконов у нее трое. Тут, самое меньшее, по тридцати коробок на каждого дракона.
Почему она не может назвать их “черепашками”?
Да потому, что они катаются очень быстро. Почти как лошади ее кхаласара. Вертятся между полосатыми вешками, переваливаются через ровики, крутятся друг вокруг друга. От них, получается, и убежать нельзя!
А интересно, если такой штукой с разгону в ворота… Хоть в Бронзовые Ворота Миэрина? Пожалуй, гарпии над воротами осыплются с одного удара. Со второго как бы не выпали створки ворот…
— Скажите, а ворота крепости ваши “tanki” могут выломать?
Сопровождающие переглянулись. Тот, который главнее, отдал короткий приказ — Дейнерис поняла по интонации, без перевода. Которые помладше брызнули в стороны. Что-то заревело, загремело. Выехали “коробочки” иного сорта, с большими как бы щитами впереди. Щитами они очень быстро нагромоздили земляной вал… Получается, вечером на ночлег они могут окопаться лагерем, не утомляя солдат.
В земляном валу оставили проход шириной как большая улица Миэрина. Потом уже третий вид “коробочек” привез много серых блоков, прекрасно знакомых Дейнерис по недавнему посещению верфи. Блоки “литого камня”, два локтя на два на двенадцать локтей. Сложили с перевязкой, в точности стену той большой ванны для строительства кораблей, как там ее… Сухой док. Прочно, чтобы не сдвинуло даже водой.
Дейнерис и свита глядели во все глаза.
— Теперь внимательно, — переводчик повернулся к ней; в глазах пришельца горел прекрасно знакомый Королеве огонь. Даарио Нахарис именно так вышел против поединщика Добрых Господ: абсолютно уверенным в собственных силах, в стали своего клинка.
Просто здесь, на поле под Миэрином, Дейнерис видела столько металла, сколько хватило бы на мечи всему Вестеросу. А если присчитать корабли на верфи, собираемые из больших кусков, что везли по Скахазадхану лодки помельче — то и всему Эссосу.
Даже с той частью, за Костяным Хребтом!
Переводчик прижал что-то к губам, отдал приказ — и тут никто не сомневался, с плотно сжатыми губами, хищным взглядом не стихи читают. Из бесконечной змеи выскочила “tanka”, прошла мимо сидений под навесом — Дейнерис разглядела жуткую вещь поближе. Внизу, оказывается, не лапки. Колесики, вокруг них оборачивается непонятное нечто, как ручей, но на вид снова железное…
Изо лба железной твари торчал рог — определенно, стальной. Незаточенный, отчего-то.
Коробка встала и вдруг поделилась надвое. Верхняя часть повернулась в сторону вала и прохода, указала на них рогом…
Потом Дейнерис оглохла. Судя по вскинувшимся девчонкам — даже Серый Червь содрогнулся! — оглохла не она одна.
Из рога твари выплеснулся огонь шагов на десять; с ужасом Дейнерис увидела, как высокая степная трава ложится полосой, округлым пятном от рога шагов на сорок вперед и шагов на двадцать в каждую сторону. Да ему и давить не надо! Подъедет к стене, чихнет пламенем, и конец любым воротам…
Тут Королева Миэрина посмотрела на любовно сложенные блоки и поняла: не понадобится даже подъезжать. Стопка серых блоков покосилась. Над ней клубился грязно-бурый дым; половинка блока верхнего ряда качалась, качалась — и вот упала.
Упав на кресло, Дейнерис велела подать вина. Настроение ее валялось где-то у подножия Великой Пирамиды Миэрина.
Сходила, называется, поглазела на союзничков.
Захотят — сметут. Говорить не о чем.
Вот, значит, каковы их войны. Вот, значит, чего опасался Чарльз by other side… Конечно, какой тут кхаласар… Такая железяка и в одиночку пройдет все Травяное Море насквозь, куда пожелает. Никто не остановит. В лагере пришлых Дейнерис насчитала не менее сотни “tanki”.
Выходит, они очень благородные люди. Могли вынести ворота Миэрина. Хоть с гарпиями, хоть без. Никаких драконов им не нужно.
Кстати. От плевка огнем дракон увернуться не успеет. Проклятая “tanka” быстрее любой баллисты. Копье из баллисты видно в полете. Здесь ничего не видно. Потом очень долго ничего не слышно. А все мысли, (как поведал карлик, никем не предупрежденный о выстреле), сводятся к простому желанию не обделаться.
Дейнерис еще немного подышала, посмотрела на Миэрин. Сколько дней она смотрела на город с ненавистью, с досадой, с обидой…
Теперь вот: с жалостью. И ведь совсем недавно новый ипподром заказали. Наездников созвали со всего Травяного Моря. Призовую чашу отлили, наконец!
Ладно. Ладно. В конце концов, сейчас можно начинать с лучшей позиции, чем тогда, в Пентосе. Никто пока не штурмует Миэрин. Никто не требует золотой дани, никто не ломает стены — хотя имеет, чем.
Все впереди, поняла Дейнерис. Все впереди. Она нужна пришлым там, на Вестеросе. Вот сядет она на Железный Трон… С таким-то войском обязательно сядет, говорить не о чем. И драконов можно вовсе не беспокоить. Справятся “tanki”.
Ну, а потом их погонщики придут за взысканием долга. И будет Мать Драконов делать, что скажут.
Ладно. Ладно. Спокойно. Тем важнее понять: что они скажут? Что такое эта их “Democratia”? В чем отличие от Волантиса? От Браавоса, где нету, кстати, рабовладения? От народоправства Вольных Городов?
Дейнерис постучала по колокольчику и велела звать Бена Пламма. Бурый, видимо, ждал за дверью, потому как вошел мгновенно. Он даже не пытался шутить, не порывался допивать вино из кувшина, почему Дейнерис поняла: Бурый нешуточно взволнован.
Ответил Бен Пламм так:
— Королева, я опросил всех своих парней. Кое-что нам удалось разузнать. Но, наверняка, Тирион узнал больше. Он-то учил их язык, еще когда Баш-Аламхар изображал тут сироту.
— Тириона я спрошу в свой срок. Сейчас я хочу слышать, что ты думаешь. Что такое эта их “Democratia”?
Бен Пламм ответил:
— Королева, “Democratia” — бордель для женщин. Вы можете выбрать кого угодно, но иметь все равно будут вас.
— Вас, я вижу, здорово впечатлило… Представление?
Карлик, не отвечая, подтянул к себе кувшин и щедро наполнил кубок. Выпил, выдохнул, съел два куска мяса. Потянулся за доской для игры в кайвассу. Оттолкнул доску:
— На что им ум? При их-то силе. Они не будут играть в кайвассу просто потому, что могут разрубить мечом игрока, доску, стол и пол на три этажа вниз.
Варис выглядел равнодушно-сонным.
— Но вы-то не будете бить мечом старого толстого кастрата? Почему бы вам не сыграть со мной?
Полу-Ланнистер выпил еще кубок и долго смотрел на Миэрин. Солнце успело свалиться в залив; стало черно, как у Тириона в сердце. Однако прислугу карлик не вызвал, и свечей не жег.
— Представляете, Варис, я пожалел город. Вот этот самый Миэрин. Пыльный, грязный… Единственный, где меня принимают за человека. Не за “половинку Ланнистера”. Нет, я знаю, что на улицах меня ненавидят просто за причастность к Дейнерис… Меня так же ненавидели в Королевской Гавани.
Карлик вернулся за стол. Сел, выпил еще вина. Потряс пустым кувшином и только сейчас вызвал прислугу.
— Да, Варис. Королевская Гавань… Ивы над рекой, шум прибоя… Край, радующий глаз, но полный всякого отребья. Мы готовились к осаде, ждали громадную армию Станниса. Конечно, лорды обсуждали Станниса. Говорили: он вояка умелый, что доказал не единожды. Сам он живет скромно, на роскошь тратит мало. Суд его справедлив и равен для всех. Наконец, он Баратеон, родной брат покойного короля Роберта. Станнис точно будет хорошим королем!
Варис молчал, сощурившись еще сильнее. Пил вино медленно: пока Тирион выхлебал кувшин, Варис едва одолел два кубка. Глядел не на город, глядел на лицо Тириона, казавшееся очень крупным по контрасту с маленьким телом.
Тирион поставил кубок, махнул короткими ручками:
— Другие лорды возражали им так: Станнис хороший военный, и Пайк брал, и в осаде на Штормовом Пределе сидел, и войска у него верные, и суд его честен. Он законник. При нем не забалуешь! А вот Ренли Баратеон, младший брат Роберта Баратеона, тоже королевской крови. Но Ренли — человек из плоти и крови. При нем будем жить “на всей вольности дворянской”. А если Ренли захочет нас приструнить, напомним ему, что он, вообще-то, мужеложец. Если о таком услышит чернь — Трон Мечей не стручок сэра Лораса, Ренли не долго просидит на престоле, будь он сто раз Баратеон.
Варис поставил кубок и спросил:
— А почему вообще возникло такое обсуждение?
Тирион криво улыбнулся:
— Вы ведь поняли. Лорды выбирали, к кому выгоднее примкнуть.
К кому выгоднее примкнуть, Арья выбирала недолго. Сила Многоликого здесь, в Браавосе. Не скоро еще она сама достигнет хотя бы десятой доли того умения, с каким идет по свету Якен Хгаар. Месть за отца отодвигается в непонятное будущее.
Моряки с чудного кораблика плавают по миру, с ними больше случаев попасть в Вестерос. И главное, говорили они, для высвобождения демонов не надо никаких тайных знаний, никаких клятв на крови. Достаточно обычной присяги, что всякие солдаты приносят лорду.
Присягнуть Арья готова хоть сейчас. Много демонов ей не нужно. Кусают они злобно, никакая кираса не устоит. Подходить вплотную тоже не придется. Напасть с крыши или из верхнего окна узкой улицы. Выпустить пару демонов и убежать по крышам: пока еще тяжелые солдаты влезут, а и влезут, им не так просто скакать по карнизам. Они не Кошка из Каналов.
Из Дома Многоликого ее, к слову, отпустили на удивление легко. Дескать, сумеешь узнать очень много новых вещей. Глядишь, чем и поделишься по возвращению с Храмом. Так что благословение Многоликого с тобой, девочка. Многоликий присутствует везде. Нигде не укрыться от смерти.
Тогда Кошка из Каналов пошла к тайнику, откуда достала единственную вещь, превратившую ее снова в Арью Старк: меч по имени Игла.
Игла сверкнула в рассветном низком солнце. Верхняя защита. Перевод вправо. С разворотом в нижнюю, выпад, прибрать клинок, закрыться. Быстро, как ветер. Мягко, как летний шелк!
Катер шел ровно, теплая крыша машинного отделения под ногами дрожала несильно. Арья переступала, выполняя движения, что давным-давно показал Сирио Форель.
На полубаке заниматься ей не разрешили. Сказали: рулевой отвлекается. Но саму идею занятий радостно одобрили. Оказывается, моряки тоже занимались утром — только не учились бить. Просто приседали, махали руками разными способами. Наклонялись; Арья, конечно, обходила в гибкости любого, но занималась вместе со всеми. Если она хочет, чтобы ей доверили шкатулку с демонами, надо как можно скорее стать среди моряков своей. Одной из них.
Лишь после общей зарядки Арья брала из оружейки Иглу и шла на крышу машинного, шлифовать собственное искусство.
Быстро, как ветер. Мягко, как летний шелк!
Арья дошла до края крошечной площадки, ткнула уколом за спину, из-под руки, только затем переступила и развернулась в новую линию всем корпусом. Двадцать проходов, по одному на каждый палец. Не напрягаться. Мягко, как летний шелк. Движения должны рождаться легко и продолжаться без напряжения. Никто не знает, сколько продлится бой.
Арья переступала, выстраивая вокруг невидимую стальную ограду, и думала.
Здесь действительно оказалось множество новых вещей. Ли Чжун Хань, помогать которому ее приставили, готовил еду на огне — посреди моря! Моряки деревянных кораблей боялись огня, как… Как огня!
