— Объемного взрыва, а перед этим бочки с напалмом отправляли. Любая база имеет средства самоликвидации на случай непредвиденных ситуаций, — парнишка отпихнул лезущего поиграть Ошо. — Были попытки несанкционированных проникновений через портал. Какие-то узкоглазые пытались захватить базу через портал. Свирепый бой был, стрельба шла больше суток, ускоглазые выбили почти всю охрану Базы. После этого случая детей персонала базы эвакуировали в интернат на берегу Рейна. Мы поэтому и холерой не заболели.
— После биологической атаки Орден как подменили, теперь у них только одна ценность — деньги.
— А как же тут такой груз приняли? Бомбу и спецуру узкоглазую?
— Русский, а ты уверен что "ворота" не работают на прием в автоматическом режиме?
Ни в чем я не уверен. Для меня это слишком высокие материи.
— Грета, а не рано вас из интерната выпустили? Или...?
— Три сезона назад, интернат перевели на острова, здесь неспокойно стало, понавезли мрази. Я, брат и Мак-Сим с Эвитой сбежали.
Ох! Держите меня семеро. Мак-Сим, не иначе как сюда долетели ветры "Обитаемого острова".
— Мак-Сим с Эвитой, как и вы, в следопыты подались?
— Нет, у них любовь. Эва ждала малыша. Беременный следопыт, как-то я этого не представляю. Они с русским конвоем ушли. Есть у меня подозрение, что кто-то из их родителей выжил и осел у русских.
— Я так понял для вас Орден плохие парни?
— Парни там разные. А Орден? Орден отнял у нас родителей, отнял детство. За что нам его любить?
— База, где вы жили, расположена на закрытой Орденом территории?
— Думаю да, год назад мы проникли на закрытую территорию. Остатки зданий там действительно есть. Но сказать наверняка не возьмусь. Мы в оптику руины разглядывали. Ближе не подойти.
— Русский, ты книг много прочитал? — Дензелу не терпится сменить тему.
— Не считал, но скорее много. В СССР много читали.
— Расскажи нам книжку. Грета говорит, ты хороший рассказчик.
Хм, что бы рассказать? "Буратино" поздновато, "Приключения Электороника", "Гостью из будущего", "Звёздные войны" или "Звездный десант". Впрочем, не так давно я Руди "Остров сокровищ" пересказывал. Вот с этого и начнем.
Рассказывая историю отважного Джима Хокинса, мудрого Доктора Ливси, жадного Эсквайра Трелони, хитрого Джона Сильвера, простодушного Бена Гана постепенно втягиваюсь в рассказ. При свете разгоревшегося костра угольком рисую на бортах багги "Эспаньолу", ялик Бена Гана, карту острова сокровищ.
Слушатели внимают, как бабки Кашпировскому.
— Не нужно было в форте оборону против пиратов держать. Остров большой, местность отличная — лес, скалы. Нужно навязывать маневренный бой, на дистанции. Отходить, заманивая пиратов в заранее подготовленную ловушку. Обстрелять лодки на берегу. Утроить засаду у источников пресной воды. Вести беспокоящий огонь ночью. Пара дней и кто выживет, сдадутся сами, — Дензел очень эмоционально сопереживает приключенцам.
— А что мешает пиратам применить ту же тактику?
Ох, лучше бы я молчал.
Мне попеняли на очевидное: что у пиратов нет карты, что моряки на берегу все равно, что выброшенная на берег рыба. И к лодкам они привязаны, и с дисциплиной у них проблемы.
Их послушать, так шансов у пиратов не было изначально. Смолетт и компания косарезили, где только можно, однако, все равно победили.
— Моя очередь спрашивать.
— А потом еще расскажешь?
— Обязательно. А пока, поведайте мне, отчего китайцы по побережью дорогу тянут, а этой не пользуются?
— Эту дорогу геологи пробивать начали еще до того, как мы ворота прошли.
— И как, геологи нашли что стоящее?
— Нашли, но не совсем то, что хотели.
— А что хотели?
— Золото.
— А что нашли?
— Серебро.
— Орден добывает в горах серебро?
— Это опасная тема. Русский, оно тебе надо?
— Набегов на прииски в стиле капитана Блада я устраивать не собираюсь. Вдруг не туда сверну ненароком, а там прииск. Обратно ведь меня уже не выпустят.
— Не свернешь. Прииски на триста миль западнее.
— Ага, и блокпосты стоят на подъездах. Ты давай про Капитана Блада рассказывай.
Помню, как рассказывал про рейд эскадры пиратов на Маракайбо. А потом ничего не помню, заснул как убитый. Помню, мысль была: "Сил нет спать хочется, завтра историю про Капитана Блада закончу".
Бах! Бах!
Еще не проснувшись, хватаю АПБ. Лязгает затвор, рамка приклада упирается в плечо, дуло ищет цель.
Утром добрым не бывает.
Бах! Бах! Бах!
Выстрелы рвут нежную тишину ночи.
Так не утро еще. Ночь за середину едва перевалила. Темень как у афроамериканца в известном месте.
Бах!
Из пистолета стреляют! Это что же, кто-то к нашим охранничкам на дистанцию пистолетного выстрела подобрался?
Бах! Бах!
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-Аы-ы-ы-ы-ы!!!
Утробнейший крик, чувствую, как волосы на затылке становятся дыбом, а по позвоночнику скатывается капелька холодного пота. Наверно так кричат, когда кожу с живого снимают или когда в кипятке варят.
Бах! -А-А-А-А-А-А-А-Аы-ы-ы-ы!
— Патроны кончились, — констатировал спокойный как танк Дензел.
— А-А-А-А-А-А-А......! — человек захлебнулся криком.
— Тихий, что там у вас? Прием, — в темноте едва различаю темное пятно засевшего за кабиной "Татры" Вольфа. Хорошая позиция, за задней стенкой кабины бронелист закреплен.
— Это Марк орет, — не сильно понижая голос, сообщает немец. — Тихий пошел смотреть, что с ним.
Дензелу и Грете вопли вообще по барабану. Судя по звукам, Грета укладывается досыпать. Дензел похоже, бдит.
А для меня тянутся минуты ожидания. Первый испуг проходит, опять наваливается сонливость. И не скажу, что испугался сильно, дрожи в руках нет, значит выброс адреналина не зашкаливал.
— Марка покусали. Утром разбираться будем, если доживет.
— Доживет, — констатирует из темноты мальчишеский голос.
Вольф лишь фыркает в ответ.
Повторно засыпаю с мыслью, что я китайский болванчик, который не понимает очевидного окружающим.
Хребет Кхам. 120 миль от Бейджина.
конец сухого сезона
Вы верите в вещие сны?
Не спешите с ответом.
Кто знает, иногда самые нелепые кошмары, пришедшие по зыбкой кромке полусна-полубреда, не уходят с рассветом или возвращаются спустя годы.
Я верю.
Не ищу рациональных объяснений, не ищу божественной или мифической сути подобных явлений.
Лично для меня все проще. Неумолимая статистика жизненного опыта свидетельствует — иногда сны сбываются.
Вы любите змей?
Я нет.
А уж если снятся змеи, это хуже любого кошмара.
— Ш-ш-шс-с-с-с-с-с!
Гады едва слышно шуршали, обвивая сучья деревьев. Противно шелестели чешуйчатыми телами, раздвигая стебли жухлой травы.
— С-с-сз-з-зс-с-с!
Капая ядом, ползли между камнями, ввинчивались под коряги и корни.
— Ш-ш-шс-с-с-с!
Из каждой щели сотни немигающих глаз впивались взглядами в теплое человеческое тело, прикрытое иллюзорной защитой тонкой ткани спального мешка.
— С-с-с-с-с-с-с!
Черные раздвоенные язычки пробуют на вкус воздух. Я знаю — они ползут на запах. Запах страха — мой запах.
— Ф-ф-ф-фкусный.......
Почему-то вспоминается читанный еще на заре перестройки (когда журналы еще были толстыми и содержательными, а не глянцевыми и пустыми) журнал "Вокруг света". Приснившаяся змея к неприятностям, блеклая подпись под рисунком — змеи в человеческой голове.
— Какие нафиг неприятности? Да они сейчас сожрут меня! Проглотят все сразу.
Размытая тень материализуется в симпатичную зверушку с острыми когтями и лопоухими смешными ушами.
— Ошо, фас! Убей их всех! И сожри! ВСЕХ-х-х-х-х!
— Ц-ц-ц-ц, — клацанье челюстей, доминантные позы, размазанная молниеносность движений — ушастый зверек демонстрирует змеям, кто главный на районе.
— Вы слышите меня змеи? — Ошо молчит, но его голос звучит в пустоте моей головы.
— Мы сссслышим тебяяяя......
Огромная кобра раздувает капюшон размером с грампластинку. — Ззззззз, — давит низким звучанием булава, погремушка на кончике хвоста.
— Кобра, твоя бабка согрешила с гремучем змеем?
Гипнотизирующий взгляд перемещается на меня.
— Кобра, ты босс уровня? Если мы тебя завалим, левел ап дадут? Мне совсем немного до уровня, — голос в окончании фразы предательски фальшивит.
Боже, что за хрень я несу? Страшно!
Кобра имитирует выпад в мою сторону и бросается на Ошо.
Шипение, рычание — в метре от меня пятиметровое тело кобры-гремучего-удава обвивает тело зверька.
Рычание переходит в визг.
Визг в жалобный скулеж.
Из чешуйчатых колец торчит только мелко подрагивающий кончик хвоста.
Хруст косточек обрывает скулеж.
— А-А-А-А-А-А-А! Не-е-е-е-ет! Заберите меня отсюда! Хочу проснуться!
ПРОСНУЛСЯ!
Ух!
Проснулся.
Приснится же такое!
Что-то я мокрый весь. Нервы ни к черту.
Светло уже, солнце поднялось над склоном хребта и начинает пропекать долинку. Вставать давно пора.
Знакомый звук из сна вышибает очередной поток ледяного пота.
Замираю, скашиваю взгляд в сторону звука.
Под багги что-то хрустит и активно шевелится.
Чешуйчатый кончик тонкого, черного как у гадюки хвоста мелькает перед глазами.
Предательски скользнув в мокрых пальцах, щелкает курок левого ствола обреза. Именно на случай подобной встречи в левый ствол обреза вставлен патрон, заряженный смесью картечи и самой мелкой дроби.
Картечь крупным целям, мелкая дробь змеям и ядовитым насекомым.
Спальник отлетает в сторону.
Резко, до боли в непроснувшихся мышцах, перекатываюсь набок. Выброшенная перед собой рука с обрезом ищет цель.
Сердце кувалдой стучит в груди, набатом зашкаливающего давления отдаваясь в висках.
Два по-детски наивных, готовых расплакаться глаза, смотрят в провал стволов 16-го калибра. Смешные уши обвисли на манер ушей спаниеля.
Стоя на задних лапах, зверек плотно сжимает в передних лапах длинное, гибкое тело. Окровавленная мордашка красноречивое свидетельство того, что завтрак у Ошо в самом разгаре.
Зверек скашивает глаза на извивающийся змеиный хвост, и совершенно человеческим движением наступает на хвост задней лапкой.
— Уф-ф-ф-ф. Доброе утро Вьетнам. Запах дохлой змеюки по утрам, это запах победы.
Зверек делает вид, что по-русски он не понимает, и смачно впивается зубами в добычу.
— Утро добрым не бывает, — убираю обрез, вытираю вспотевшие ладони о футболку. Помогает слабо, футболка мокрая насквозь.
Срочно умыться!
И где все?
В лагере пусто. Спальные места Дензела и Греты аккуратно, педантично даже, застелены. Тонюсенькое одеяло, тощая подушка, видавший виды туристический коврик.
Однако застелить одеяло вот так, не каждому старослужащему под силу.
Над дымком остывающего кострища подвешены разрубленные на куски остатки вчерашней трапезы. Не пропадать же мясу. Вряд ли мясо съедят в таком вот полукопчёном виде, скорее, это способ недлительной консервации.
Чуть в стороне от основного костища, в еще теплую золу полуприкопан закопченный кофейник.
Упс, горячий даже. Грета обо мне позаботилась, ее стиль.
Или не обо мне?
Банка с остатками "батькиной" (батьки Лукашенко) сгущенки, накрытая начинающим черстветь куском вчерашней лепешки.
Ндэ, сгущенки оставили, только чтобы дна банки было не видно. Выливаю кофе в банку, слегка взбалтываю. Кофе с молоком и почти не черствый хлеб. Что еще нужно для счастья?
— Ошо, — зверек косится с мою сторону. — Твое здоровье, — первый глоток утреннего кофе теплой волной прокатывается по пищеводу.
— Уип, хрум-хрум-хрум, — оставшаяся половина змеюки уже и не дергается.
Н-да.
На пару с Ошо успеваем закончить завтрак, помыть посуду и даже принести к кострищу охапку полешек оставшихся после строительства плота.
— Что там приключилось?
— Ничего страшного. Свалились охраннички на нашу голову. Их самих охранять надо, — Вольф тяжело плюхнулся на кочку рядом со мной.
— Все так плохо? С виду ребята тертые. Что все-таки произошло ночью?
— Пулеметчик не придумал ничего умнее, как выбрать позицию возле термитника.
— За что был ночью немножко покусан хе-хе, — Дензелу весело. Причем веселье из разряда — у соседа корова сдохла, мелочь, а приятно. — А кусаются они бооольнооо. При укусе термиты токсин вводят, ну очень болючий. Меня когда первый раз термит укусил, я хотел себе палец отрезать — так больно. А этого всего искусали.
— Не насмерть покусали, надеюсь?
— Нет. Опух очень сильно. Сейчас его наркотой обкололи. Пару суток спать будет.
— Дензел, прочти мне краткий курс местного термитоведенья. Почему, кстати, термиты, а не муравьи. И откуда у вас такие познания в токсинах?
— Почему именно термиты, это ты у энтомологов поинтересуйся, если тебе повезет их встретить. Нам объясняли что-то об очень примитивном строении этих насекомых, очень схожим с земными термитами. Антидот против укусов термитов наши родители разрабатывали. Отсюда и познания.
Я оценил подачу — им ОБЪЯСНЯЛИ, и попробуйте слово ЭНТОМОЛОГ без запинки произнести.
— И как, разработали?
— Нет. У каждого гнезда свой — отличный от остальных токсин. Хоть немного, но отличный. Поэтому с универсальным антидотом не срослось.
— Ладно, это все лирика. Давай, рассказывай, как к ним на обед не попасть?
— Как, как. Смотри, выше на двести метров по склону кривое дерево. Желтоватый шар у основания ствола видишь?
— Вижу.
— Это гнездо. Днем термиты безопасны. Хоть сиди на нем. Ночью безопасная дистанция тридцать метров. И будет тебе счастье.
— Термитники только у деревьев встречаются?
— По-разному. В горах только у деревьев. Молодь термитов древесными соками питается.
— А пулеметчик где позицию выбрал?
— Скалу красноватую видишь? Вот под ней.
— Там же нет деревьев?
— Сами гадаем, как так вышло?
Ну-ну, так я и поверил.
Впрочем, не мое это дело. Мое дело нырять за грузом.
Пролитый мыльной водой гидрокостюм упорно не хочет "садиться" как надо. Минут через пять будет сидеть как вторая кожа, а пока жмет в плечах, давит в бедрах и натирает уши.
— Дензел, добавь на пояс один груз. Не этот, вон тот — килограммовый возьми. Ага, молодец. Только раздвинь грузы равномернее.
Вешаю тяжелый пояс на талию. Продеваю ремень в пряжку.
Здесь есть хитрость, ремень застегивается таким образом, чтобы его можно было сбросить одним движением. Резкий удар по пряжке ремня и мое тело всплывет даже в бессознательном состоянии.
— Грета, помоги ему акваланг поднять.
В толстом неопрене гидрокостюма становится жарко. Спиной вперед захожу в воду по плечи.
Ополоснуть маску в воде.
Обильно поплевать на внутреннюю поверхность стекла, растереть. Отличное средство от запотевания маски.
Все, готов.
— Я проплыву вдоль берега до места, где машина в озеро въехала. Проверю, как снаряжение функционирует. Вы сразу на место идите.
Бодро рычит закрепленный на корме надувной лодки мотор. Вольф выбирает слабину фала, натянутого между лодкой и плотом. Брат и сестра, вооружившись короткими лодочными веслами, бестолково, но решительно, топчутся на плоту.
